2

– А ты сегодня останешься дома.

От этих слов Тессу замутило, как будто мисо, суп и рис с лососем, которые она съела на завтрак, вмиг прокисли у нее в желудке. Она оторопело плюхнулась на скамью в прихожей, желая лишь одного: растаять в воздухе, как то белое сияние вокруг чудной куклы.

Ну вот кто вчера ее за язык тянул? Знала же, что ей все равно не поверят.

Обаа-чтян, наблюдавшая, как младшая из ее внучек продолжает упрямо шнуровать кеды, покачала головой и повторила:

– Тесса, ты останешься с нами. Ты еще не оправилась после перелета. Да и Пэйтон с Сесилией говорят, в последнее время ты сама не своя…

– Я в порядке.

Дарума выглядела как обычно, однако стоило Тессе подойти к кукле ближе, как в груди появлялось странное щемящее чувство. Тесса с надеждой посмотрела на сестер.

– Сесилия и Пэйтон ведь едут в Токио! Они могли бы взять меня с собой.

Пэйтон завязала шнурки на втором сапоге, проверила, на месте ли билет на автобус, и надела рюкзак.

– Тесса, тебе нужно отдохнуть.

Тесса, хотя и знала, что все ее надежды вот-вот лопнут, как мыльный пузырь, бодро улыбнулась:

– А вот и нет – я отлично себя чувствую! Ну возьмите меня с собой, а?

Сесилия прикусила нижнюю губу:

– Прости, Тесса, может быть, в следующий раз. Мы уже договорились с друзьями посетить храм Мэйдзи, ты не забыла?

Улыбка вмиг сползла с лица Тессы.

– Но как же…

– Грэм просила, чтобы ты не отходила далеко от одзии-чтяна и обаа-чтян. Так всем будет спокойнее.

Пэйтон возвышалась над Тессой как живой памятник сестринского авторитета, заставляя ее чувствовать себя совсем жалкой. Да кто она такая по сравнению со старшими сестрами? Они уверены в себе, всегда найдутся с ответом и любого поставят на место. И если кто-то скажет им грубое слово, они уж точно не станут молчать, заливаясь краской от стыда и смущения. И ни в чьей защите они не нуждаются – сами кого хочешь защитят. Не то что Тесса.

На душе у Тессы стало так тоскливо, что хоть плачь. «Друзья» – это ребята, с которыми Пэйтон и Сесилия познакомились три года назад, когда приезжали в Японию. С тех пор сестры постоянно болтали с ними по видеосвязи так запросто, будто те ходили с ними в одну школу, а не жили в другой части света. Конечно, Тесса помнила, что сестры уже договорились с этими своими друзьями пойти в какое-то никому не нужное святилище, но ее-то почему с собой не взять?

– Мы принесем тебе чего-нибудь вкусненького, – пообещала Сесилия. Вид у нее был виноватый. – А ты пока слушайся одзии-чтяна и обаа-чтян. Может, они сжалятся и в следующий раз отпустят тебя с нами.

От ее доброго голоса Тессе стало еще хуже. Сесилия взяла Пэйтон под руку, и Пэйтон подтолкнула сестру к двери.

– И постарайся не вляпаться в неприятности, ладно?

Эти двое казались полными противоположностями. Одна в воздушном платье в цветочек, мягкие локоны уложены в женственную прическу. Другая – вся в черном, в сапогах до колен, а глаза обведены синим, с металлическим блеском, карандашом. И все же между ними существовала прочнейшая связь. У них была своя компания, на двоих, и Тесса, хоть убей, в нее не вписывалась. Еще бы. Какой сестрам от нее прок? Она ведь вся из себя такая бедняжка, за которой глаз да глаз нужен… Эх.

И все же это несправедливо! Не для того она от самого аэропорта Сан-Франциско тряслась в самолете одиннадцать часов кряду (турбулентность, кстати, была ужасная!), а потом еще целый час добиралась на поезде до дома родственников (который, как оказалось, вообще стоит не на том берегу залива!), чтобы все лето проторчать в этом самом доме.

Сегодня утром, едва проснувшись, Тесса обновила статус в своем профиле в «НауЛук»: «Отрываюсь в Токио с сестрами. Лучшее лето в моей жизни!»

Поэтому она просто обязана попасть в Токио! Она сделает уйму селфи, пусть Элисон и остальные видят, как здорово она отдыхает. И нужно обязательно купить фигурку Тогэ Инумаки из «Магической битвы» – Элисон его обожает и совершенно точно с ума сойдет от зависти!

А еще она обязана доказать сестрам, что и сама может о себе позаботиться.

Утром, когда сестры собирались, бабушка с дедушкой отказались выдать Тессе японские иены взамен ее долларов: зачем ей деньги, если скоро одзии-чтян и обаа-чтян возьмут ее с собой в город? Ну да. Только, во-первых, когда это будет. А во-вторых, поход в «в город» означал всего-то визит на кладбище, что располагалось в двух шагах от святилища, за которым присматривали обаа-чтян и одзии-чтян.

Попасть наконец в Японию, о которой мечтала чуть ли не всю свою жизнь, только для того, чтобы безвылазно сидеть в домишке на берегу залива да иногда делать вылазки на кладбище, дабы навестить давно усопших родственников… М-да… Чудесно.

– А теперь пойдем-ка развесим белье! – радостно предложила обаа-чтян.

И Тесса, с тоской поглядев на удаляющихся в сторону автобусной остановки сестер, вздохнула и, понурившись, поплелась за бабушкой.

Обаа-чтян подавала прищепки, а Тесса, сражаясь с горячим ветром и отчаянно потея, вешала на веревку мокрые рубашки, полотенца и панталоны (да-да, самые настоящие огромные стариковские панталоны!). С балкона второго этажа Тессе был хорошо виден весь Кисарадзу: двухэтажные частные домики и многоквартирные дома, крытые ярко-голубой, красной или черной черепицей, спускались к докам. На пустой парковке играли дети. А далеко-далеко впереди, за широкой серо-синей гладью воды, раскинулся Токио, улыбаясь Тессе неровным частоколом гигантских небоскребов. Сердце Тессы затрепетало.

Она непременно туда попадет.

С улицы доносился суровый мужской голос – отец отчитывал сына. Мальчик был примерно того же возраста, что и Тесса, высокий и стройный, и напомнил ей моделей, которых она видела на баннерах «Uniqlo» и «Muji» – эти бренды японской одежды обожали сестры. Мальчик не говорил ни слова, лишь, поджав губы, кивал.

В груди у Тессы появилось хорошо знакомое неприятное ощущение, как бывало всегда, когда люди – те, кого она раньше называла друзьями, – вообще не слушали, что она говорит. Тесса нахмурилась.

– Aa? Mou sono jikan dane! – довольно пробормотала бабушка, и в ее глазах зажглись веселые искорки. – Это Уехара, они живут через дорогу, помнишь?

– Ты упоминала о них в письмах. Слушай, так пить хочется. Можно я прогуляюсь до магазина в конце квартала? – небрежно спросила Тесса, вешая на веревку очередное полотенце.

– Не волнуйся, – ответила обаа-чтян. – У меня для тебя небольшой сюрприз.

Тесса напряглась:

– Сюрприз?

Обаа-чтян с улыбкой протянула внучке пару мужских кальсон.

– Джин очень хотел с тобой познакомиться – мы столько ему о тебе рассказывали. Вот почему мы хотели, чтобы ты осталась дома, а не поехала вместе с Пэйтон и Сесилией в Токио.

Джин? Тесса удивленно уставилась на мальчика. Тот самый Джин, который владеет боевыми искусствами и приходит иногда к Мията, чтобы вместе с дедушкой посмотреть соревнования по сумо?

Порыв ветра взъерошил волосы Джина, которые почти закрыли ему лицо. Отец и сын стояли футах в двадцати от дома Мията, но благодаря ветру, дувшему в ее сторону, Тесса слышала их разговор от первого до последнего слова.

– Но я ее даже не знаю, – сказал по-японски Джин. – Сегодня у меня последний выходной, а с завтрашнего дня и до конца лета я снова с утра до вечера буду тренироваться в додзё…

– Молчи! – прорычал отец. Голова, втянутая в мощные плечи, и тяжелая нижняя челюсть делали его похожим на бульдога. Тесса знала, что у него собственный додзё: как-то раз Пэйтон и Сесилия, интереса ради, пришли на занятие к господину Уехара, но хватило их ненадолго. После пятнадцати минут непрерывных прыжков на месте обе запросили пощады. – Это важно! Она поможет тебе с английским. Или что, хочешь так и остаться никем?

Мальчик сделал медленный глубокий вдох, как будто обдумывая слова отца, и наконец кивнул.

– Ладно. Где она?

Господин Уехара показал на Тессу, стоявшую на балконе с развевающимися кальсонами в руках. Она хотела пригнуться, но не успела.

Их взгляды с Джином встретились. Темные глаза мальчика смотрели холодно и сурово – сейчас он был прямо-таки точной копией своего отца.

Тесса в долгу не осталась. Она, не моргая, уставилась на мальчишку, всем своим видом говоря: Так и быть, на этот раз прощаю. Провести время в моей компании – великая честь, вообще-то…

Внезапно снова налетел ветер, кальсоны взметнулись – и прилипли к Тессиному лицу. Джин приподнял одну бровь. Вид у него был далеко не дружелюбный.

Тесса оторвала мокрую ткань от лица:

– Да уж, обаа-чтян. Именно о таком сюрпризе я и мечтала.

3

– Прошу вас, прошу вас, входите! – тараторила обаа-чтян, подталкивая Джина к калитке. – Джин-кун, это Тесса-чтян, она прилетела к нам аж из самой Америки. Вы отлично с ней повеселитесь.

По мнению Тессы, «веселье» означало нечто иное, нежели проводить время в компании мальчишки, который терпеть тебя не может и ничуть этого не скрывает. Она уже хотела съязвить, однако бабушка была так счастлива, что Тессе тут же стало совестно, и она промолчала.

Джин холодно прищурился: видимо, прикидывал в уме, каких радостей лишился, согласившись зайти в гости к соседской девчонке.

Он был на несколько дюймов выше Тессы, но ниже отца. У обоих Уехара были густые хмурые брови и резко очерченная нижняя челюсть. Вдобавок у старшего Уехара лоб был изрезан глубокими морщинами, из-за чего казалось, будто он вечно сердится.

– Благодарю, что согласились присмотреть за Джином. – Господин Уехара поклонился обаа-чтян и протянул ей какую-то коробку, завернутую в голубую бумагу со снежинками. – Прошу, это «Широй коибито». Привез со своего последнего турнира на Хоккайдо.

В животе у Тессы жалобно заурчало. Сестры как-то раз привезли ей «Широй коибито» в подарок – это такие квадратные двойные печеньки с тончайшей прослойкой из белого шоколада. Вкуснятина необыкновенная! У Тессы потекли слюнки. Если Джин каждый раз будет приносить с собой «Широй коибито», она, так и быть, готова терпеть его визиты.

– Вы слишком щедры, господин Уехара! – отмахнулась от подношения обаа-чтян.

– Нет-нет, прошу вас.

– Ну что вы, не нужно…

Уехара пришлось еще дважды настоять на своем, прежде чем обаа-чтян взяла наконец коробку. Все-таки некоторые японские обычаи Тесса, как ни старалась, понять не могла.

– Благодарю. Дам их Джину с Тессой, когда будем пить чай.

– Вот и хорошо. Он так рад, что теперь ему есть с кем поговорить на английском.

Господин Уехара одарил сына на прощание суровым взглядом и ушел, уставившись в мобильный телефон. Джин тут же поник, как будто отцовские ожидания тяжким грузом давили ему на плечи.

Калитка захлопнулась с металлическим звоном, и обаа-чтян с сияющим видом повернулась к детям.

Супер. Он что, целый день у нас просидит?

Джин злобно посмотрел на Тессу. Вот ведь угораздило – громадными буквами было выведено у него на лбу.

Якульт, дай мне сил. Естественно, он не горел желанием провести весь день в компании сумасшедшей американки, которую за ее чудачества выгнали из летнего лагеря (Тесса была почти уверена, что Джин об этом знает).

Обаа-чтян хлопнула в ладоши:

– Джин, ты уже завтракал?

– Да, спасибо.

– Налить тебе мугичи?

– Нет, спасибо.

Джин держался предельно вежливо, но от внимания Тессы не ускользнуло, что он то и дело тоскливо поглядывает в сторону своего дома.

– Чудесно, чудесно! Скажи Тессе, если тебе что-то понадобится, хорошо?

Тесса и Джин с подозрением посмотрели друг на друга. Вид у Джина был такой же жизнерадостный, как у именинника, который открыл многообещающую коробку с огромным бантом, но вместо желаемого подарка обнаружил в ней стопку контрольных по математике.

– Так ты знаешь английский? – спросила Тесса.

Было бы проще найти с ним общий язык, если бы они могли говорить то на английском, то на японском.

– Английский – нет. – Джин пожал плечами и добавил по-японски: – Отец считает, выучу, если буду общаться с американкой.

Смешно получается, подумала Тесса. Нигде ее не принимают за свою. В Америке она для всех японка, в Японии – американка… Пусть даже она хорошо говорит на японском, здесь любой сразу же определит, что она неместная – в худшем смысле этого слова.

– Гляжу, вы уже поладили! – сияя, произнесла обаа-чтян и погладила обоих по голове.

Тут в дверях показался одзии-чтян. Он помахал фуросики – узелком из ткани, – который держал в морщинистой руке, и спросил:

– Здесь все, что нужно отнести к антиквару?

– Да, и не тряси так даруму – я не собираюсь платить Кикумото ни единой лишней иены! – предупредила обаа-чтян. – Фуросики хоть и плотный, но не вздумай его ненароком уронить!

– А куда ты собираешься, одзии-чтян? – удивилась Тесса.

– Хочу отнести даруму в антикварную лавку к Кикумото. Давно пора разобраться с замком на коробке, а то сколько себя помню – никогда даруму без нее не видел. Кикумото – несносный тип, но в городе лучшего мастера не найти.

Тесса встрепенулась:

– А где его лавка?

Старик снова махнул рукой:

– Недалеко от Асакусы.

Асакуса. Знакомое название… кажется, это один из районов в Токио. «Антикварная лавка» звучит, конечно, как «скука смертная», но если это ее билет в город, то…

– Я с тобой!

– Но ведь Джин тут, – возразил дедушка.

Он не стал говорить: «Не можешь же ты просто взять и бросить гостя!», но это и так было понятно. Однако ее сестры гуляют сейчас по Токио. И вообще, не для того она летела в Японию, чтобы Джина английскому учить!

Джин с надеждой посмотрел в сторону дома:

– Не хочу быть вам помехой…

За спиной одзии-чтяна Тесса заметила внушительный рюкзак, а рука, в которой дедушка держал фуросики, подрагивала от напряжения. Тессу осенило.

– А мы поможем тебе нести твои вещи!

Лицо одзии-чтяна засияло от радости.

– Отчего бы и нет? Мои старые ноги скажут вам за это спасибо!

Он собрался было опустить сверток на дорожку, но обаа-чтян крикнула:

– Не вздумай ставить фуросики на землю! Эта дарума слишком дорога.

Она выхватила фуросики у одзии-чтяна, прижала к груди и засеменила через дорогу.

– Господин Уехара, господин Уехара!

Тот почти сразу вышел из дома и решительным шагом направился к старушке. Его темные брови были сурово сдвинуты, а руки сжаты в кулак.

– Джин безобразничает?

Обаа-чтян рассмеялась, как будто услышала хорошую шутку.

– Ваш Джин? Да что вы! Мы лишь хотели спросить, не отпустите ли вы Джина вместе с Тессой в Асакусу?

– На другой берег? Не хочу, чтобы он был обузой…

Сердце у Тессы упало. Плевать ей на этого Джина, как и ему на нее, но, если отец его не отпустит, не видать ей Токио, как своих ушей!

– Мы бы очень хотели, чтобы он поехал с нами! – пискнула она. – И мы всю дорогу будем говорить на английском!

– Джин, – обратился, сурово хмурясь, господин Уехара к сыну. – Надеюсь, мне не придется за тебя краснеть. И покажи Тессе город, она ведь первый раз в Японии.

Джин коротко кивнул:

– Конечно. Обещаю.

Она едет в Токио! Правда, Джина, можно сказать, обязали присматривать за ней, ну да какая разница, если она едет в Токио!