Цитаты из книги «Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила»

Ближайшим эквивалентом нашего слова «царь» было слово, которое изначально обозначало «Растение Сут». Царя также часто называли «Благим богом» или «Господином».

«фараон». В египетском языке слово «фараон» обозначало «великий дом» и первоначально относилось скорее к дворцу, чем к его обитателю. И лишь в конце XVIII династии это слово стали использовать для уважительного именования самого царя.

Судя по имеющимся в нашем распоряжении источникам, к концу эпохи Древнего царства в странах, с которыми торговал Египет, начались волнения. В Верхнюю Нубию и Судан были направлены военные экспедиции. Пассивная и стагнирующая культура Судана подверглась влиянию сильной первобытной культуры, проникшей в этот регион через пустыню Сахара и, вероятно, связанной со светловолосыми ливийцами чемеху, упоминавшимися выше

случилось, что в конце VI династии Древнее царство потерпело крах, несмотря на то что царскую власть так надежно защищали идеология и вера, а Египет в ту эпоху благодаря единовластию фараона сумел достичь процветания и оказаться в полной безопасности? Как мы уже отмечали, двумя решающими факторами стали бремя строительства для каждого нового царя огромных и ненужных построек, которые должны были стоять вечно, но которые было необходимо возводить вновь и вновь, и возросшие самодостаточность и независимость некоторых вельмож. Можно назвать еще три фактора: во-первых, необходимость нескончаемых пожертвований, предназначавшихся для обеспечения вечной заботы о гробницах царей, цариц и знати; во-вторых, постоянная плата за лояльность провинциальных властей; и, в-третьих, возможное снижение дохода от торговли с сопредельными странами.

В легендах греко-римского времени, хотя вряд ли можно считать содержащиеся в них сведения достоверными, вообще говорится о том, что в конце IV династии Египтом управляла белокурая куртизанка. К этому весьма интересному рассказу можно было бы относиться как красивому вымыслу, если бы не два подтверждающих его факта. На рельефе, сохранившемся в гробнице царицы IV династии, дочь Хуфу Хетепхерес II изображена со светлыми волосами.

Это случится во время Первого переходного периода, когда появится несколько претендентов на престол Египта, а местные правители получат полную независимость. Тогда Тексты пирамид, предназначавшиеся для умершего фараона, будут приспособлены для знати, которая таким образом после смерти сможет приобщиться к сонму богов. Тем не менее в гробницах цариц конца VI династии можно увидеть незначительное расширение царских привилегий. Поскольку в этих гробницах содержатся Тексты пирамид, можно предположить, что божественные сущность, возможности и власть распространялись также и на цариц и что абсолютная монополия на божественность, прежде принадлежавшая фараонам, стала переходить и к другим людям.

Рельефы этих гробниц не отличаются ни чистотой линий, ни выстроенными сюжетами, и в то же время они более непосредственны и разнообразны

Прежде всего, децентрализация проявилась географически. Со временем стремление вельмож возвести собственную гробницу вблизи царской пирамиды сошло на нет, и большинство представителей знати стало сооружать усыпальницы в своих родных городах. При царях IV династии провинциальные некрополи были очень редки, но к VI династии они стали обычным явлением. Высокопоставленные чиновники и провинциальная знать приобрели уверенность в том, что они могут приобщиться к вечной жизни самостоятельно, без непосредственной связи с фараоном.

Тем не менее при более внимательном изучении этих двух текстов становится очевидной их огромная разница. Птаххотеп выглядит нерелигиозным, открытым, энергичным, уверенным в себе, что полностью соответствует духу Древнего царства, в то время как Аменемопе благочестив, замкнут, спокоен и нетребователен – в соответствии с духом благочестивой покорности поздних периодов. Нам не найти лучшего доказательства мнимой неизменности и в то же время того, что в действительности в Египте произошли значительные перемены.

Феномен Древнего Египта заключается в успешном отрицании перемен путем молчаливого согласия с этими изменениями – точно так же, как египтяне отрицали смерть как факт, при этом принимая ее в качестве перехода в другую жизнь.