Южные стены, которые он пересек, как и те, что стояли на севере, вместе с горным массивом по правую и левую руки создавали единую и первую линию защиты. Судя по всему, скалы, что и без того служили хорошей преградой, делали отвесными. Срезая каменные породы, стражники расширяли границы территории внутри крепости, а также гарантировали себе безопасность при сходе лавины.

Здесь же, во дворе, находились конюшни, склады различного назначения, кузня, ристалище и тюрьма. Однако Тархельгас заметил не их, а три требушета, что были обращены в сторону деревни. Весьма странно, учитывая, откуда на самом деле нападал противник.

Сани каравана остановились у одного из складов на восточном дворе, и стражники спешно принялись его разгружать. Братья стащили один из сундуков, который охраняли весь путь, и двинулись вслед за новобранцами, коих погнали дальше.

Тогда Тархельгас увидел вторую линию стен, опоясывающую главный замок Воющего Ущелья. Предрассветные сумерки словно нарочно скрывали массивное сооружение, что расположилось в центре меж внешних стен и гор.

Ни одного факела. Стражей, патрулирующих периметр наверху, почти нет, а те, кто несет дежурство, практически незаметны. Чувство, будто центральный замок пытались укрыть намеренно.

Перейдя по команде на легкий бег, внимание Тархельгаса поглотило трепыхание грубых гобеленов на стенах. Изображение волчьей пасти, пожирающей кровавый лун, казалось живым и в чем-то даже мистическим.

С вершины гор раздался протяжный низкий свист ветра.

Их довели до западного прохода к замку, где металлические ворота не без помощи механизмов разъехались по обе стороны, впустив людей внутрь.

Воющее Ущелье разительно отличалось от столь привычной Сломанной Стрелы. Мощь без излишеств. Каждое из строений, сложенное без изысков, служило лишь для одной цели и было настолько крепким, насколько и надежным. На первый план выходила выживаемость, что Тархельгасу, вне зависимости от его желания, пришлось по душе. В нем говорила кровь предков.

Сам замок, как и главная башня, не поражал своей высотой. Строители не старались поднять ее до небес. Наоборот, раскинули чуть ли не всему внутреннему двору, расположив постройки таким образом, что даже при захвате внешних стен они бы смогли держать оборону на протяжении долгих зим.

Остановили новобранцев у сравнительно недавно сложенного строения, что примыкало к замку. Внутрь стали запускать строго по одному. Остальные ждали на пороге.

Оидэ тонко намекнул Тибурону, что ему лучше благородно пропустить остальных вперед и заходить последним, учитывая его высокое происхождение. Арихард лишь смехом поддержал младшего брата, по своему обыкновению продолжая что-то жевать.

Тархельгасу пришлось дожидаться своей очереди на морозе, который он ненавидел так сильно, что будь у того воплощения, то парень, возможно, попытался бы зарубить его. Братьев же, закутавшихся в дорогие меховые плащи, не слишком заботило ожидание. Оидэ продолжал словесно глумиться над Тархельгасом. Арихард глуповато шутил и сам же смеялся.

Парень старался отстраниться. Не только от братьев, которых скоро не станет, или вечного холода, а от всего сразу. Он прислушивался к шепоту голосов, что становились все отчетливее, стоило лишь напрячься.

Странно, но каким-то образом они помогали.

Братьев словно и не существовало. Холод отступил. Воющее Ущелье было далеко, а события с Астисией стали кошмарным сном. Или их и не было вовсе.

Даже меч отца, оттягивающий пояс, на какое-то время вернул ему былую уверенность.

– Эй, Тибурон, – Арихард толкнул его, – твоя очередь.

Тархельгас поднялся по ступеням и, открыв скрипучую дверь, оказался в небольшой зале, заставленной стеллажами со свитками, потрепанными книгами и прочими атрибутами любого писаря. А еще здесь было три десятка свечей и полдюжины факелов. Слишком ярко, особенно после сумрака улицы.

Тархельгас не сразу привык, прикрыв глаза рукой, и только после заметил в дальнем углу, рядом с лестницей на второй этаж, небольшую стойку, за которой сидела девушка. Лица он разглядеть пока никак не мог. Лишь волосы, что слегка потрепанными кудрями едва касались плеч.

– Ты долго будешь там стоять? – она окликнула его с неким нетерпением, не стараясь скрыть своего недовольства. – Надеялась, что предыдущий был последним.

– Боюсь, что нет, миледи, – Тархельгас обратился к ней, как было принято в столице приветствовать благородных молодых дам. На вид ей было не больше двадцати семи зим, поэтому он счел это уместным. – Последний я.

В ее присутствии голоса позволили себе замолчать.

Он приблизился к стойке, заметив в потухших глазах женщины некую усмешку.

– Миледи? – она переспросила. – Едва ли подобное обращение уместно в моем случае.

– Простите, не знаю, как вас зовут.

Девушка вновь оторвала глаза от бумаг и с неким недоверием ответила:

– Коин Неагаир Дхес.

– Сильное имя. Вы родом из Речных Королевств? Ан Абхаин Госу, – парень уточнил, назвав ее государство на родном наречии.

Она проигнорировала вопрос.

– Воспитан, начитан, возможно, умен. Какой буран занес к нам такого стража?

– Я им не являюсь. Во всяком случае, не являлся раньше.

– И кто же ты тогда?

«Никто».

Он молча передал документы, положив на стойку. Тонкая белая рука, показавшись из-под накинутого поверх кожаной куртки вязаного пледа, забрала бумаги. Коин начала их читать. Причем делала это вслух.

Послышался скрип позади, и в зал ввалились братья, не отпуская сундука, но и они не помешали девушке читать дальше. Было названо место назначения, предписание к службе нового стражника и срок, который принято считать пожизненным. Коин остановилась, лишь когда дошла до имени.

– Тибурон? Каста Тибурон? – она переспросила, предположив ошибку.

– Да.

– Один из сотен ублюдков? – девушка была неплохо знакома с кастами Лагигарда, чем удивила Тархельгаса, а то он начинал подозревать, что в долинах о подобном никто не знал.

– Первенец главы Тибуронов. – Парень старался не обращать внимания на ее манеры и речь простолюдинки.

– Прямой наследник касты? Здесь? В котлах? – Все это походило на какую-то дурацкую шутку местной стражи, решившей в очередной раз отыграться на ней. – И почему тебя вдруг сослали сюда?

На улице ему почти удалось забыться, однако Коин, лишенная такта, вернула его к реальности.

– Женщина, – коротко бросил Тархельгас.

– Все беды из-за баб. Особенно у мужиков.

– Как скажете, – парень окончательно утратил интерес к разговору, а вот девушка отнеслась к нему с неким интересом. Как к диковинке, что выставляют напоказ в тех местах, где никто и никогда ее прежде не видел.

– А это кто? – кивок в сторону братьев. – Охрана столичного парня?

– Конвой. Источник проблем вот уже на протяжении зимы. И гарантия моего прибытия в вашу крепость.

Коин заметила его нежелание разговаривать. Как тот резко ушел в себя, сменив вежливое «миледи» на сухие и резкие ответы.

Она принялась подписывать бумаги, опустив глаза.

– Ты шел по котлам как минимум пять лунов. Чего тогда не разобрался с проблемами? Возможностей было хоть отбавляй, – Коин спросила так, будто это само собой разумеется.

Ей даже удалось вызвать у Тархельгаса некое удивление.

Он хотел проговорить девиз касты, что жизнь превыше всего, а он является ее защитником, однако какой толк от пустых слов?

– Скоро ты свыкнешься с действительностью котлов. – Она поставила роспись и вернула бумаги. – Тебе и твоим конвоирам – налево. Следует доложить о прибытии капитану Кофману.

– Где я могу найти его?

– Налево. Сержант Стихилес проведет тебя.

Тархельгас не стал задерживаться, направившись к проходу, когда услышал тихий босой топот со второго этажа, а потом увидел, как по ступеням в одной ночнушке спускался ребенок трех, может, четырех зим от роду. Девчонка ловко оказалась внизу, а потом с разбегу налетела на Коин, которая, поймав ее в объятья, тут же закутала в плед.

– Врил, сколько раз я говорила не бегать раздетой? И почему ты так рано проснулась?

– Скоро рассвет. А я так хотела посмотреть, как падают снежинки.

– Хорошо, дорогая. Мама уже почти закончила. Давай мы тебя оденем, а затем поднимемся на башню…

Тархельгас поймал себя на мысли, что остановился и наблюдает за ними. За все время в Изрытой долине это было первое, от чего веяло настоящим теплом. Или же его удивило, как холодная и местами грубая Коин вдруг резко изменилась, одаривая дочку любовью?

Она заметила, что он смотрит. Не будь рядом Врил, писарь бы нашла нужные слова, чтобы тот наконец свалил. А так пришлось сдержаться. Вот только угрозу в голосе Коин прикрыть даже не потрудилась:

– Рыцарю из столицы лучше поторопиться. Три К не привык ждать.

4

Сержант Стихилес оказался точной копией лейтенанта, только выглядел зим на пятнадцать моложе и был лишь немногим старше самого Тархельгаса.

Он, если так можно выразиться, почти с радушием поприветствовал новобранца, который неведомо почему удостоился личной встречи с капитаном Кофманом в первый же лик своего пребывания в крепости. К тому же стражник оказался не в меру болтлив. Не то чтобы Тархельгас сейчас нуждался в собеседнике, однако отрицать, что младший Стихилес казался добродушным парнем, он не мог.

– Нас часто путают с братом, поэтому между собой мы зовем его «Стихия». Потому как глупо переть против стихии, и ты сам скоро убедишься почему.

Стражник вел себя легко и непринужденно. С виду немного вальяжно. Однако руки с эфеса меча не убирал, словно по привычке, и был в полном облачении стража, несмотря на то что находился в замке.

– Меня же в шутку называют «Стих». Тонкий намек на мое чрезмерное желание поболтать. Смех смехом, а в крепости подобный навык – почти что дар ВсеОтца.

Сержант взглянул на измученного, отрешенного и, возможно, немного испуганного Тархельгаса.

– Тут гораздо лучше, чем может показаться на первый взгляд. Бывает тяжко, но все же. К холодам, дозорам и стычкам привыкаешь. Мужики при всей своей грубости люд неплохой, а каждый восьмой лик особо отличившихся отпускают в деревню отдохнуть и развлечься.

Стих свернул за угол, продолжая вести Тархельгаса по запутанным переходам замка. Сержант заметил, как новобранец смотрит по сторонам, пытаясь запомнить путь.

– Даже не напрягайся. Первый кровавый лун будешь плутать в этих коридорах, будто только попал сюда. Крепость специально строил запутанной…

– Чтобы при ее захвате снизить скорость продвижения врага. Не знакомый с планом залов потеряет все преимущество в попытках отыскать верное направление, – Тархельгас впервые ответил сержанту. Лекцию касательно общего устройства крепостей он отчего-то все еще помнил.

– Рад, что в курсе.

Стихилес остановился у очередной лестницы, которая, в отличие от многих, вела в одну из башен. Главную, насколько мог предполагать Тархельгас.

– По поводу капитана…

Он замолчал. Так, будто впервые не мог подобрать нужных слов. Таких, которые должны были объяснить новенькому прописную истину.

Тархельгасу пришлось начать первым:

– Согласно уставу крепость должна находиться под командованием майора…

– Капитан им был, а после событий в деревне в сорок девятом того понизили, но оставили за главного. Короче, все сложно. Просто мой тебе совет: если не хочешь его разозлить, обращайся к нему согласно прежнему майорскому титулу.

– Мхарт? – переспросил на всякий случай Тархельгас.

– Либо капитан, но ни в коем случае не сгиобаир. Так мы выражаем свое уважение. Вскоре сам все поймешь. Со временем.

– Благодарю, – Тархельгас сказал это искренне, а потом добавил: – Спасибо.

– Да что там. Все стражи – единое братство.

– Может, мы пойдем, или вы тут собираетесь и дальше лобызать друг друга? – их прервал Арихард.

– Может, рот свой закроешь? Не видишь? Мы разговариваем. – Стихилес обернулся, сжав эфес меча сильнее обычного.

– Да я из тебя сейчас всю дурь выбью.

– Ты в крепости стражи, болван, и если намереваешься выбраться за пределы ее стен, мой совет – помалкивать, как твой дружок, – кивок в сторону Оидэ, а потом он на ширину ладони вытащил клинок. – Или ты хочешь возразить?

Тархельгас наблюдал за беспомощностью братьев, от всего сердца желая, чтобы перебранка закончилась кровью.

– Если еще не поняли, то поясню. Вы в котлах, где прав тот, кому под силу выжить. Вы оба уверены…

– Я уверен лишь в том, что мне осточертело тащить это сундук, – Оидэ перебил болтливого сержанта, – и было бы весьма неплохо как можно скорее доставить его капитану. Вот о чем говорил мой брат. Или ему следовало выражаться куда мягче? Я-то думал, что после Рубежной надобность в этикете отпала.

Повисла недолгая пауза.

– Уважение ценится даже в котлах. – Стихилес скрыл сталь клинка в ножнах и стал подниматься по лестнице.

Тархельгас шел следом, жалея, что конфликт сошел на нет. Братья молча тащились сзади.

В таком порядке они поднялись на этаж капитана Кофмана.

Коридор, дверь, ряд факелов да двое стражников у окованной железом двери, из-за которой доносился разговор на повышенных тонах.

– Сержант, – мужчина уже в возрасте обратился к молодому стражнику если не с уважением, то точно без всякой насмешки, – капитан велел заходить сразу по прибытии.

– Судя по крикам, ему сейчас лучше не мешать. Кто у него там? Ругань-то отборная. – Стих сделал вид, будто призадумался в поисках лучшего варианта. – Значит, лейтенант Гуидхеач?

– Так точно. – Бородатый стражник усмехнулся, уловив очередное ругательство. Похоже, их это только забавляло.

– Вы заходите, сержант?

– Нет особого желания испытать на себе ни единого из его «К». – Стихилес взглянул на Тибурона. – Новенький справится и сам.

Будто у Тархельгаса был какой-то выбор.

Он привел себя в порядок, насколько это было вообще возможно. Зачесал грязные сальные волосы назад, провел рукой по неаккуратно выбритой бороде, понимая, что лучше уже не будет. Затем поправил одежды, выровнял меч и коротко кивнул, давая знак, что готов.

– Раз ты навел красоту, – Стихилес начинал ухмыляться, сдерживая смех, – удачи там. Мужики, впускайте его.

Скрип петель не смог перекрыть криков капитана:

– В котлах я видел ваши оправдания, лейтенант! Мне нужен результат, а не то, что вы пытаетесь мне тут предоставить.

– Мастера отказываются чинить требушеты, что мы направили в сторону деревни. Они сами из числа местных.

– И в чем проблема?

– Считают, что точат клинок, который потом перережет им горло.

– В чем проблема, лейтенант? – капитан повторил вопрос. – Не в состоянии заставить их починить орудия? Так пусть личный состав поменяет требушеты местами. Целые вернуть к южным стенам, неисправные – к северным. И уже туда гоните мастеровых. Как считаете, в состоянии заставить их потрудиться ради собственного выживания? Сможете напомнить ценность требушетов против гниющих?

– Так точно, капитан.

– Тогда какого…

Кофман не закончил предложение, увидев новенького.

Командир крепости внушал страх. Можно сказать, трепетный ужас. Крепкий, сильный, мощный, но далеко не гигант. Именно таким Тархельгас представлял себе того, кто должен стоять во главе всего этого безумия.

Тонкий кожаный жилет сидел как влитой, обнажая руки, покрытые шрамами. Холод казался нипочем. Куртка и плащ висели на стене, широкий меч со щитом стояли подле стола.

Его одинаково холодные и в то же время горящие огнем глаза уставились на Тархельгаса.

– Ты кто еще такой?

Парень заговорил, доставая документы:

– Мхарт Кофман, – он передал бумаги, подписанные писарем, – Тархельгас касты Тибурон прибыл для несения службы в крепость Воющего Ущелья.

Три К даже не взглянул на документы, лишь плотно сжал челюсти, прежде чем заговорил:

– Ты видишь на мне отличительные знаки майора, бестолочь? Решил начать свою службу с поцелуя в мой зад?

Лейтенант Гуидхеач выдохнул, обрадовавшись, что теперь гнев Три К обращен на другого. Возможно, он даже шагнул в сторону прочь от парня, уходя из-под огня.

– Отвечай!

Тархельгас вздрогнул от громогласного крика, больше походившего на рык. Приглушенного смеха стражи и Стихилеса за стеной он не слышал.

– Командование крепостью всегда находится в руках майоров…

– Да что ты говоришь. Решил процитировать столичную книжонку?

– Нет. То есть да. Лишь хотел…

– И это лучшее, что имеет Лагигард. Элита государства, – капитан обратился к лейтенанту, не скрывая сарказма. – Взгляни на него. Будущее страны. Теперь понятно, отчего мы катимся в помойную яму с такой бешеной скоростью.

Гуидхеач смерил взглядом парня, оценив клинок мастерской работы. Три продолжал говорить: