Глава 2

Филипп кивнул:

– Ах да! Лотти.

Каро поставила кружку на стол, обратив внимание на тон Филиппа:

– Она в порядке? Я получила от нее очень загадочное письмо. Она сообщила, что ты все объяснишь.

– Она прекрасно себя чувствует, – произнес Филипп. – И да, я должен объясниться, но мне трудно решить, с чего начать. Вероятно, ты в курсе ситуации в королевской семье Монтлюса?

– Ну, я знаю, что отец Лотти умер в прошлом году.

Внезапная смерть наследного принца Амори стала потрясением для всех. Он был человеком мягким и находился под полным контролем своей властной матери, а Лотти была его единственным ребенком. Мать Лотти умерла вскоре после того, как девушка окончила школу.

Лотти была истинной принцессой: всегда улыбалась, прекрасно выглядела и посещала множество публичных мероприятий, на которых никогда не выглядела скучающей. Она имела безупречную репутацию, в прессе о ней не писали ничего дурного, в Интернете не появилось ни одной порочащей ее фотографии.

– С тех пор, – осторожно сказал Филипп, – в семье начались проблемы.

Он явно преуменьшал. Монтлюс был единственным государством в Европе, в котором со времен Карла Великого существовала абсолютная монархия. Бабушка Лотти, известная как вдовствующая королева Бланш, была последней представительницей династии, которая с одержимостью следовала протоколу и древним традициям.

После смерти отца Шарлотты королевскую семью преследовали несчастья. Один наследник престола погиб в автокатастрофе, другой скончался от сердечного приступа. Один из двоюродных братьев Лотти, который должен был стать очередным правителем, лишился титула и в настоящее время отбывал тюремный срок за контрабанду кокаина.

Желтая пресса давно называла династию Монтлюса «проклятой». Появлялось много противоречивых сообщений об отсутствующем принце Филиппе. И вот нынешний наследник престола Монтлюса приехал в Эллерби и сидит в гостиной Стеллы и Каро, демонстративно отказываясь пить чай из травы рогатого козла.

– Амори всегда больше интересовался историей Древней Греции, чем управлением страной, – продолжал Филипп. – Он с радостью отрекся от трона в пользу матери. Вдовствующая королева Бланш привыкла действовать по-своему, но теперь все ее планы рухнули. Она несчастна, – сухо прибавил он.

– Она не одобряет твоего отца? – Каро была озадачена.

– Ах нет, она считает его идеальным правителем. Для него, как и для нее, чувство долга превыше всего. – В его голосе послышались непонятные нотки.

– Так в чем же проблема? – спросила девушка, чувствуя, что начинает терять нить разговора и рассматривает Филиппа. Подумать только, на ее диване сидит самый настоящий принц!

– Разве ты не догадалась? – Филипп улыбнулся, но его взгляд остался суровым.

– Проблема в тебе? – медленно проговорила она.

– В точку! Вдовствующая королева считает меня беспомощным и безответственным и недвусмысленно заявила об этом. – На его губах вновь мелькнула насмешливая улыбка. – Она, конечно, права. Лично меня никогда не привлекали королевские обязанности. Бланш решила, что единственный способ контролировать меня и быть уверенной, что я не ввергну страну в хаос, – это женить меня на Шарлотте.

– Лотти говорила, что бабушка ее постоянно сватает, – тактично заметила Каро. – Я удивлена, что она одобрила тебя.

Филипп мрачно усмехнулся:

– Она меня не одобрила, но считает, что наша с Лотти свадьба – единственно правильное решение. Вдовствующая королева считает, что Лотти непременно окажет на меня положительное влияние. Она – идеальная принцесса, в конце концов, и нет никаких сомнений в том, что ее полюбит народ. Но никому нет дела до моих чувств и чувств Лотти, – с горечью добавил Филипп. – Мы наследники королевства и потому обязаны исполнять свой долг, а не жаловаться.

– Бедняжка Лотти! Как несправедливо, что она никогда не сможет поступать по-своему.

Филипп наклонился вперед, рассеянно вертя на журнальном столике кружку с чаем:

– Лотти думала, что, пока жив наследный принц – мой отец, – у нее будет возможность самой строить свою жизнь. Однако мой отец уже не займет место на троне. Народ не примет его как короля хотя бы из-за того, что он не смог удержать собственную жену, которая сбежала от него с другим мужчиной. И теперь Лотти обязана выйти замуж. Я очень люблю кузину, но не хочу на ней жениться. И она не желает выходить за меня.

– Но должно же быть какое-то решение, – запротестовала Каро. – Я знаю, что сопротивляться ее бабушке невероятно трудно, но неужели Лотти не может настоять на своем?

Раздраженный, Филипп оттолкнул от себя кружку и откинулся на спинку дивана:

– Вдовствующая королева не сдается. Она заставляет нас с Лотти появляться вместе на людях и кормить прессу намеками о нашей предстоящей свадьбе.

– Почему бы тебе и Лотти не уехать в Южную Америку? – предложила Каро. – В конце концов вдовствующая королева Бланш откажется от своей затеи.

– Беда в том, что я не могу уехать.

Разволновавшись, Филипп поднялся. Он явно собирался шагать взад-вперед, но в комнате было очень мало места, поэтому он прошел к эркеру и невидящим взором уставился на лимузин.

– Официальное заявление еще не сделано, но мой отец болен, – произнес Филипп, стоя спиной к Каро. – У него рак.

– О нет! – Каро вспомнила собственное отчаяние, когда умирал ее отец. Ей хотелось подойти к Филиппу и положить руку на его плечо, но он был так напряжен, что она не решилась этого сделать. – Я очень сожалею.

Филипп повернулся к ней:

– На самом деле, доктора дают не такой уж плохой прогноз, но в прессе опять начнут говорить о проклятии королевской династии Монтлюса. Отец должен уехать на лечение в Париж и пробудет там по крайней мере шесть месяцев. Поэтому я сейчас исполняю его обязанности. Но только номинально – как утверждают он и вдовствующая королева. Они просто не хотят терять власть. Сначала я собирался отказаться от возложения на себя королевских обязанностей. Между мной и отцом вряд ли сложились теплые отношения, – продолжал Филипп с насмешливым взглядом. – И мне непонятно, почему именно я должен посещать официальные мероприятия. Если бы у меня была возможность оказывать определенное влияние на принимаемые решения, все сложилось бы иначе. Но отец никогда не простит мне того, что я не был идеальным сыном – в отличие от старшего брата. Когда я сказал ему, что обладаю определенным авторитетом, он так разозлился, что состояние его здоровья ухудшилось. – Он вздохнул. – Я имею право настаивать на своем, но он болен, и он мой отец… Я не хочу его добивать. В конце концов я согласился жить на родине в течение шести месяцев. Как только отцу станет лучше, я смогу вернуться в Южную Америку. Если же я задержусь, то по-прежнему буду раздражать отца тем, что не похож на Этьена.

– Между тем тебя при каждом удобном случае сводят с Лотти, – заметила Каро.

– Именно так. – Филипп распрямил плечи, словно желая снять напряжение. – На днях мы с Лотти были на тщательно организованном королевой Бланш свидании и придумали план.

– Я все жду, когда ты доберешься до этого плана, – произнесла Каро и заставила себя сделать еще один глоток чая. Филипп оказался прав: чай был отвратителен. – Что за великую идею выдала Лотти?

– Все просто. Проблема в том, что мы с ней ходим в холостяках. Да, бабушка Лотти строит в отношении меня матримониальные планы. Но если я вернусь в Монтлюс с подругой, в которую безумно влюблен, от своих планов будет вынуждена отказаться даже вдовствующая королева Бланш.

– И тогда Лотти заявит своей бабушке, что ей очень неприятно видеть тебя с другой женщиной и для нее лучше всего уехать на некоторое время? – подхватила она.

– Точно, – кивнул Филипп.

– Я предполагаю, что это может сработать. – Каро обдумала предложенный план. – А я-то здесь при чем? Лотти хочет у меня пожить?

– Нет, – бросил Филипп. – Она хочет, чтобы ты стала моей подругой.

Сердце Каро екнуло и забилось быстрее.

– Класс! – Она рассмеялась. Филипп ничего не сказал. Ее улыбка дрогнула. – Ведь ты шутишь?

– Почему я должен шутить?

– Ну, потому что… у тебя наверняка уже есть подруга.

– Если бы у меня были серьезные отношения с девушкой, я не ввязывался бы во все это, – сказал он сухо. – Когда я знакомлюсь с женщиной, я четко представляю себе с самого начала, что за отношения между нами сложатся. Никаких эмоций, никаких ожиданий.

Каро вздохнула:

– Мне стоило догадаться! Почему с вами, парнями, так трудно?

– Почему же так трудно с вами, женщинами? – парировал Филипп. – Почему вы всегда стремитесь все испортить и заводите разговор о том, какие сложились отношения и куда они приведут? Почему нельзя просто приятно проводить время?

Филипп подошел к камину, засунув руки в карманы, и сердито посмотрел на свои ботинки, словно в чем-то их обвиняя.

– Шесть месяцев – это огромный срок. Не знаю, как я сумею столько времени прожить в Монтлюсе, – признался он. – Там невозможно находиться. Кругом официоз и лицемерие. – Филипп поднял на Каро серебристо-серые глаза, резко контрастировавшие с его смуглой кожей. – Я уеду сразу же, как только моему отцу станет лучше. И я не намерен вступать в серьезные отношения с женщиной. Однако нам нужно будет хорошо играть свои роли, чтобы вдовствующая королева Бланш ничего не заподозрила. Ты подруга Лотти, – продолжал он. – Я смогу притвориться влюбленным, а у тебя не сложится неверное представление о моем отношении к тебе. На самом же деле я не собираюсь в тебя влюбляться, а ты не захочешь со мной связываться.

– Ну, это вне всякого сомнения, – согласилась Каро.

«В тебя я однозначно не влюблюсь».

– Но ты могла бы притвориться, что любишь меня?

– Я не уверена в своих актерских способностях, – язвительно заметила девушка.

– Даже ради Лотти?

Каро прикусила губу. Лотти была доброй и замечательной и страдала, сидя в золоченой клетке и исполняя свой долг. Могло показаться, что она счастлива среди роскоши и привилегий, но Каро знала, как отчаянно хотелось подруге вести жизнь обыкновенного человека.

– Никто никогда не поверит, что ты можешь влюбиться в такую женщину, как я! – произнесла в конце концов Каро.

Филипп бесстрастно изучал ее:

– В такую, какая ты сейчас, точно нет. Но если сделать прическу, макияж, подобрать одежду… Ты похорошеешь.

Каро склонила голову набок, притворившись, будто размышляет над его словами.