Глава 3

Вероятно, ему не следовало настаивать. В конце концов, он не из тех мужчин, которые ищут внимания женщин. Он не понимал, почему Ноэми заставляет его вести себя так нехарактерно.

Сидя за столом в своей спальне, Макс попытался сосредоточиться на куче писем, на которые надо было ответить. Он уже в сотый раз посмотрел на часы и вздохнул. До приезда Ноэми еще много времени.

Хотя Макс был не во дворце, это не означало, что он избавился от обязанностей. На самом деле он подумывал о том, что его родители взвалили на него больше работы, чтобы он не слишком отдалялся от управления Останией.

В его электронном почтовом ящике было двести семьдесят девять неоткрытых писем. Макс простонал. Он проверял свою электронную почту вчера вечером, потому что планировал путешествовать большую часть сегодняшнего дня.

Жаль, что его электронная почта не похожа на почту обычных людей, где полно спама, который можно легко удалить. Переписка переправлялась Максу из дворца, а это означало, что все двести семьдесят девять электронных писем ему следует прочесть лично или переадресовать кому-либо с указаниями.

Он стал читать письма в хронологическом порядке. Затем его взгляд упал на письмо от королевы-матери. Она нечасто писала ему по электронной почте, так как ей не нравилась переписка подобным способом. Она считала, что Макс должен быть во дворце и притворяться настоящим наследным принцем. Она понятия не имела, как трудно ему было играть свою роль, потому что королевский двор знал: когда придет время, Макс не будет коронован.

Роль короля достанется его младшему брату, Тобиасу, которого в настоящий момент тщательно готовили к тому, чтобы он принял у Макса право первородства. Макс не винил своего брата. Во всяком случае, он был обязан Тобиасу. Его брат отказался от юношеских приключений, чтобы изучать правила управления страной и этикет для общения с иностранными чиновниками.

И все же Тобиас делал то, что от него ожидали, не жалуясь. Макс на его месте поступил бы точно так же. Он снова посмотрел на часы и обнаружил, что до приезда Ноэми осталось около полутора часов. У него достаточно времени, чтобы прочесть письма.

Он открыл письмо от своей матери. Это было очень холодное, деловое послание, в котором сообщалось о графике рождественских мероприятий и о том, что Макс должен играть заметную роль в торжествах. Он не стал отвечать матери, потому что отвечать было нечего. Письмо было бездушным. Макс решил, что его написал личный секретарь королевы.

Читая остальные письма, он услышал стук в дверь.

– Ваше высочество, приехала мисс Каттанео.

– Уже? – Он взглянул на часы в нижней части монитора ноутбука. Время пролетело незаметно. – Пожалуйста, предложите ей что-нибудь выпить и скажите, что я сейчас приду.

Макс быстро принял душ и переоделся. Через пять минут он вошел в гостиную. Ноэми все еще была там. Он вздохнул с облегчением.

– Прости, что заставил тебя ждать. – Он улыбнулся ей. – Ты еще выпьешь что-нибудь? – Он указал на ее пустой бокал на кофейном столике.

– Да. С удовольствием.

Он взял ее бокал.

– Что ты пила? – спросил он.

– Воду.

Вода? Он не знал, почему это показалось ему странным. Возможно, потому, что он привык угощать женщин на свидании вином. Это было еще одно доказательство того, что Ноэми не похожа на других женщин.

Быстро налив воду из стеклянного кувшина, он протянул ей бокал. Их пальцы соприкоснулись, и он вспомнил шелковистость ее кожи, тепло ласк и жар ее поцелуев. И резко одернул себя.

У него пересохло во рту, и он решил тоже налить себе холодной воды. Выпив воды, он сел на диван напротив Ноэми и улыбнулся ей.

– Очень приятно снова тебя видеть. Я не предполагал, что ты будешь на этом курорте.

Она выгнула бровь.

– Почему? Разве на лыжах катаются только мужчины?

Макс мысленно простонал. Ноэми не собиралась с ним любезничать. Она злилась на то, как они расстались. И в этом виноват только он.

– Ноэми, мы плохо расстались в Милане. Ты когда-нибудь простишь меня? Может быть, мы начнем все сначала?

– Я сказала тебе, что у меня все в порядке. – Она говорила одно, но ее взгляд указывал на то, что она врет.

– У тебя такой холодный тон, что я вот-вот замерзну, – сказал он.

Она слегка улыбнулась и наклонила голову набок.

– Почему ты кружишь вокруг меня, если можешь заполучить любую другую женщину? – Она вгляделась в его глаза.

– Я много думал о тебе после той ночи. И мне было интересно, чем бы все закончилось, если бы мы провели больше времени вместе.

– Правда? – с сомнением спросила она.

– Тебе так трудно в это поверить?

Она прищурилась.

– Ты не хотел отношений с обязательствами.

– И, насколько я помню, ты со мной согласилась. – Он не собирался брать на себя всю вину за их расставание.

Ноэми нахмурилась.

– Ты прав.

Ну, похоже, хоть в чем-то у них нет разногласий.

Он сделал еще один глоток воды и поставил бокал на стол. И посмотрел ей в глаза.

– Ноэми, мы можем начать все сначала?

Наступила полная тишина. Он понимал, что строит слишком большие надежды после их особенной ночи, но он должен был попытаться.

– Да, мы можем попробовать, – сказала она. Ее ответ застал его врасплох.

– Ты проголодалась? – спросил он.

Ее глаза сверкнули.

– Я бы поела.

– Хорошо. Надеюсь, ты одобришь меню.

Он вышел на кухню, чтобы переговорить с поваром. Потом он проводил Ноэми к столу у окна во всю стену, откуда открывался вид на мерцающие огни курорта и горнолыжные склоны под ночным небом.

Он попросил повара приготовить что-нибудь простое, потому что не знал о вкусовых предпочтениях Ноэми. В Милане они ели пиццу. С тех пор, заказывая пиццу, Макс думал о Ноэми.

После салата «Цезарь» им подали пасту с соусом болоньезе, посыпанную тертым пармиджано-реджано. Макс старался не улыбаться, когда она принялась с аппетитом уплетать пасту.

Поблагодарив Макса за ужин, она поднялась.

– Было приятно снова с тобой увидеться. Но мне пора уходить.

Он не мог ее отпустить.

– Останься. Будет еще десерт.

– Десерт? – спросила она. – Я уже объелась.

– Посиди со мной. – Он подошел к дивану напротив камина, в котором мягко потрескивал огонь. – Прошу тебя, давай обсудим то, что между нами было.

В ее взгляде промелькнуло удивление. Она села на диван на некотором отдалении от Макса.

– В тот день, когда мы встретились, – сказал он, – меня очаровала твоя красота.

На ее губах играла легкая улыбка. Хороший знак. Тем не менее Ноэми продолжала молчать, словно давая Максу возможность объясниться.

– Дело в том, что я не рассчитывал встретить такую женщину, как ты. Ты была как теплый весенний ветерок в холодную ночь. А на следующее утро я получил плохие новости из дома.

Он не хотел обременять Ноэми новостями о проблемах своего отца. Когда его мать позвонила и сообщила об ухудшающемся здоровье короля-отца, Макс сразу же решил лететь домой. Он был в аэропорту, когда его отец позвонил ему и сказал, что его мать слишком остро отреагировала на его состояние.

Король настаивал на том, что он в порядке, и недвусмысленно сказал Максу, что его визиту во дворце не обрадуются. Отец Макса говорил по телефону так оживленно, что тот подумал, будто его мать преувеличивает. Но это не означало, что он не переживал из-за пожизненной борьбы своего отца с диабетом.

Вместо того чтобы лететь домой, Макс по требованию короля-отца отправился в Испанию. Это была дипломатическая миссия с целью расширения торговли между двумя странами.

– Послушай, тебе не надо оправдываться, – быстро сказала Ноэми. – Ты хотел, чтобы между нами не было ничего серьезного. И это нормально.

Макс решил рассказать ей всю правду. Она ее заслужила.

– Речь о моем отце, – сказал Макс. – Он заболел, а моя мать очень заботится о его здоровье.

Ноэми внимательно посмотрела на него.

– Ты поэтому так изменился утром? Ты волновался о своем отце, а не сожалел о том, что провел со мной ночь?

– Может быть, и то и другое. – Увидев, что Ноэми приуныла, он быстро прибавил: – Я пожалел, что поторопился. В ту ночь я потерял голову.

Она подняла бровь.

– Правда? Ты говоришь это не потому, что хочешь меня успокоить?

Он покачал головой:

– Я плохо воспринял новости. Моя мать иногда драматизирует ситуацию, когда это ей выгодно. Она говорила так, будто мой отец вот-вот умрет.

Ноэми придвинулась к нему и посмотрела в глаза.

– Мне жаль. Как он?

Он увидел заботу и понимание в ее взгляде и откашлялся.

– Намного лучше. Он все такой же упрямый.

– Я рада, что ему лучше. Но почему ты ничего мне не сказал? Я бы поняла твой поспешный отъезд.

– Я не хотел, чтобы ты знала. Я не хотел, чтобы об этом вообще кто-то знал. А теперь я сожалею о том, как я отреагировал. Я не должен был отвергать то, что между нами было. Мне бы хотелось и дальше с тобой встречаться. – Он смотрел на нее, размышляя, чувствует ли она то же самое по отношению к нему.

– Это было бы неплохо, – мягко произнесла она. – Я тоже хотела связаться с тобой.

Макс облегченно вздохнул. Ноэми потихоньку становилась прежней, удивительной женщиной, которая привлекла его внимание на вечеринке.

Он сопротивлялся желанию протянуть руку и прикоснуться к Ноэми. Он не должен спешить. Не надо ее пугать.

– Я пробуду на курорте всю следующую неделю, а потом вернусь в Останию. Я бы хотел, чтобы мы провели больше времени вместе.

Ноэми выглядела так, словно собиралась согласиться с его предложением, однако ее слова не подтвердили предположение Макса.

– По-моему, это не очень хорошая идея, потому что журналисты следят за каждым твоим шагом.

– Я позабочусь о папарацци. Они нас не побеспокоят.

– Но как?

– Доверься мне. У меня большой опыт общения с ними. Значит, у нас все хорошо?

Она покачала головой:

– Это не все.

– Поговори со мной. Я решу все твои проблемы.

– Тебе это не удастся. – Она встала и подошла к окну.

Макс последовал за ней, словно его тянуло к ней магнитом. Он встал у нее за спиной, сопротивляясь желанию прикоснуться к Ноэми.

– Ноэми, мы недавно познакомились, но мне хотелось бы, чтобы ты относилась ко мне как к другу, на которого можно положиться.

Она повернулась к нему лицом.

– Я считаю тебя своим другом, – сказала она.

– Тогда скажи мне, что тебя беспокоит. Неужели все так плохо?

– Хуже, чем ты думаешь. – Она уставилась на пол. – Я беременна.

Он решил, что ослышался.

– Что?

– Я жду от тебя ребенка.

Максу стало трудно дышать.

Он не предполагал, что кто-нибудь скажет ему эти слова. И теперь он не мог поверить, что это правда. И в то же время ему хотелось, чтобы это стало реальностью. Он напрягся, терзаясь противоречивыми эмоциями. Он не понимал, чего Ноэми добивается, делая такое невероятное заявление.