Отзывы на книги автора «Джек Керуак»

А вы умеете извлекать пользу, наслаждаться Одиночеством? Настолько привыкать к нему, что не видеть разницу между одиноким домиком на вершине скалы, окруженной такими же скалами (окружённых такими же скалами, окружённых...) и толпой старых друзей? Джек Керуак, похоже, может. В первую очередь ошеломили размышления в горах: чудовищной насыщенности поток сознания, выплеснутый на бумагу, - когда это закончилось, недоумевал, о чём же ещё можно написать после такого взрывного начала. Оказалось, что одиночество никуда не делось, а перешло в несколько иное свойство, сжалось от многокилометровых заснеженных горных кряжей до размеров самого Джека и так в нём и осталось. Джек забрал с собой необъятный Пик Одиночества.
Книга об уединении от бродяги, о бродягах и для бродяг. Джаз, буддизм, алкоголь и скитания по стране в поисках себя - в разных пропорциях. Отлично сочетается с Джармушом и Radiohead.

Давно не читал ничего настолько пронзительного и щемящего. Местами хотелось сжимать зубы и стенать от чего-то тянущего и сжимающего в грудной клетке. Свобода, ох, как же ты горька.

Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.

Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.

Толпа — пестрошерстая быстрая кошка —
плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.

Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул, пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая.
"Ночь" Владимир Маяковский.
(в исполнении "Лобо")

Вот уж правдивое название для книги, во всяком случае, в переводе на русский. Именно, что опустошение. Сижу после последней страницы с остекленевшим взглядом, будто долго бухала или чего позабористее приняла, и чувствую внутри это самое опустошение, а ведь какой наполненной, постепенно ли заполняющейся себя чувствовала, когда только начинала знакомиться с Джеком Керуаком с его «В дороге», «Бродягами Дхармы» и в самом начале пути «Ангела Опустошения».
Книга сперва казалась похожей на американскую кухню по-восточному, как лаконичное продолжение «Бродяг». Автоматическое письмо: как будто вскрываем черепную коробку, изымаем сгусток мыслей и препарируем их, затем разложим по малюсеньким мисочкам, как свежайшие морепродукты, какую-нибудь порубленную капусту или огурцы с кимчи. Садишься на пол в тишине и покое с приглушенным светом перед низким, но обширным столом – перед тобой много всякой манящей, пугающей, подозрительной, сомнительной, острой, кислой, сладковатой еды и есть это ты не можешь так как привык, извращайся с палочками. А теперь пробуй.

Ну что ж, продолжим с подробностями, кои и есть сама жизнь

Главы такие же короткие, как эти порции в мисочках, но их также много и они подробны хоть и однообразны, но у каждой свой вкус. Вкус гор: земля, цветы, скрипящее дерево хижины, одиночество и запах мышиных убежищ, о, да, вы гурман. Вот эта - порция безумия, она сладка, но пугает. Вот в этой - музыка звуки со всех сторон хэй и хай, бам, бац, бац - это джаз, а это вот вкус бродяжничества: драные ботинки, отваливающиеся подошвы, необъятные рюкзаки и спальники, вечное мытарство без особой цели, в каком-то безнадежном поиске и чем дальше, тем безнадежнее. Следующая - звук пианино задумчивый, грустный. Особая пикантность всего этого - невероятная талантливость людей, словно в то время только и были одни великие люди в Америке, в какой-то невероятной концентрации вокруг Джека.
Не ешьте всухомятку запивайте всё это портвейном, время от времени хорошим коньяком, на трезвую голову не понять всей соли опустошения, хотя… Чертовски верно:

Я понимаю, что в алкоголе нужды нет что бы ни было у тебя на душе

Но почему ты пьешь? Почему не можешь остановиться? Нам нужно продолжать идти вглубь этой пустоты.
Слушай книгу, читай, войди в ритм повествования, тогда перестанешь замечать в тексте постоянные качели туда-сюда, вперед- назад, снова вперед, но не торопись, поглощай не спеша, пережевывай, а то можно обжечься, остро, а лучше залезь на гору, которая ближе к тебе, встань на голову на ее вершине, если мышцы позволяют, раскинь руки будто ты хищная птица, летящая вниз за добычей, распахни глаза и смотри на мир вверх тормашками, не бойся упасть, внизу бездна, чувствуешь как холодеет от испуга и восторга у тебя в животе, дыши и смотри, запоминай этот момент, тебе предстоит вернуться вниз с холма опустошения. Старина Джек расскажет тебе то, что видит и что думает.
Передо мною видение, как Джек, напиваясь дешевого портвейна, садиться за стол, входя в транс, состояние близкое к отупению, начинает водить карандашом по бумаге, выписываются его странные сны, не менее странные видения, невидимый медведь, шлепающий по камням. Он действительно видит всё это:

Туман вскипающий с
Хребта - горы
Чисты
Туман перед пиком
- сон
Продолжается

Сколько городов, сколько дорог, стран на ладони, сколько людей, сколько знакомых, сколько друзей - весь мир родной, а потом это кончается, внезапно, после бури, после долгой затяжки, после ночи без сна. Теперь поиск дороги к дому.

Осветили меня прожекторами а я стоял на дороге в джинсах и робе, с огромным прискорбным рюкзаком за спиной, и спросили:
– Куда вы идете? – а именно это у меня спросили год спустя под софитами Телевидения в Нью-Йорке, «Куда вы идете?» – Точно так же как не можешь объяснить полиции, не можешь объяснить и обществу «Мира ищу».
Это имеет значение?
Обождите и увидите.

И похоже, что на данный этап моей жизни мне больше близка книга «Бродяги Дхармы», в Ангелах (пусть даже теоретически между описываемыми событиями едва минул год) Джек уже зрелый мужчина, уже по-другому мыслит, по-другому пишет, уже нет той романтической тяги к познанию себя через пустоту мира, то ли делает все по привычке, автопилотом. И появляется какое-то стремление к своеобразной стабильности, когда скитания по свету, а они были значительными – это и Африка и Европа, не говоря уже об объезженных вдоль и поперек США и Мексике – уже не дают прежней энергии, а только утомляют и всё больше тянет где-то закрепиться, остаться с самым любимым человеком. Самое лучшее и по-простому написано Керуаком о матери, действительно пробирает до костей. Уже только ради этого стоит прочитать Ангелов, еще раз и много раз подумать о своих мамах, которые ради нас готовы на многое, если не на всё, даже терпеть самые невероятные безумства, мало того, что принимать, так и разделять тоже.

Как итог буду знакомиться с Джеком Керуаком дальше.

Иногда ты меня достаешь. Иногда я просто сама терпеть не могу, так тебя люблю.

Ох черт — я так тебя люблю! но я тебя ненавижу!

но всё-таки это точно не моё. Не понравился ни сам стиль изложения, ни сама литературная основа, ни событийный ряд (хотя посочувствовать чуваку всё-же можно — нашёл проблему там, где её не было и сам тщательно несколько раз наступил на грабли). Не понравился и сам образ жизни прототипа и, соответственно, книжного героя. Героев. И героинь. Этакие хотелки-поимелки, сдобренные "колёсиками" и прочими зельями.

Хотя конечно, с точки зрения прозы жизни всё вроде как так и есть — взаимное влечение и безудержные занятия физической любовью, до судорог и до кровавых потёртостей на трущихся частях тел. Просто это две разные вещи — иметь любовь и заниматься любовью (это с одной стороны) и трепаться вокруг и около своей любви и своих сексуальных опытов и упражнений (это уже с другой стороны).

Впрочем, возвращаясь к литературным достоинствам книги — может быть это и революционно, но мне не нравится. Видимо Керуак не мой автор, а я не его читатель.
Три звезды только потому, что скучно всё-таки не было.

Потому что я люблю тебя, и нет никакой причины.

Ого! Такого Керуака я ещё не читала!
Любовь Лео к негритянке Марду - основная тема книги. Видимо, сам писатель переживал нечто подобное во время написания произведения... Около двухсот страниц болезненного описания чувств к одной женщине. Не всякий читатель справится с таким заданием. Не ждите здесь обычного битнического разгула и всего подобного. Ярко вырисовывается "поток сознания", наш герой полностью поглощён отношениями: испытывает ревность, анализирует поведение девушки, философствует и опять же думает только о ней...Здесь вся фабула держится на женском образе.

Мужчины такие сумасшедшие, они хотят сущности, женщина и есть сущность, вот она прямо у них в руках, а они срываются прочь, возводя абстрактные конструкции.

Я не уверена, что всем поклонникам Джека понравится, разве что безумно влюблённым на данный момент почитателям битничества. А мне произведение пришлось по вкусу, оно контрастирует с другим творчеством Джека Керуака. Но оцениваю всё-таки на "хорошо". Вполне вероятно, что 31-летний автор (год написания книги - 1953) мог передавать свои чувства на тот момент, возможно, он сам был безумно влюблён... Рецензию хочу закончить цитатой из этой же книги:

я грубо по-мужски сексуален, и ничего не могу с собой поделать, и обладаю распутными и так далее наклонностями, да и почти все мои читатели мужского пола, без сомнения, - таковы...

Почитай Керуака, говорили они, насладись духом свободы. Почитай Керуака, икону поколения битников Америки. Почитай Керуака, "Биг-Сур" - одна из лучших книг о Калифорнии...

Я начну с того, что скажу неочевидный из моей оценки факт: Джек Керуак - очень талантливый писатель. То, что он делает с синтаксисом, и то, как с помощью орфографии он переносит читателя в определенное место и в определенное время и помещает его в определенную среду, достойно восхищения. И проблески этого восхищения пробивались у меня на протяжение всего прочтения этой книги. Добавлю, этой ужасной книги.

Главный герой по имени Джек - знаменитый писатель, который написал свой шедевр примерно десять лет назад. Ему 38 лет и он устал от славы, денег, всеобщего поклонения и восторженных взглядов поклонников. Он устал соответствовать ожиданиям и быть душой компании. Успех действительно может раздавить человека, и Джек ищет спасения от своих экзистенциальных проблем в бутылке. Иногда это бутылка вина, но чаще - чего-нибудь покрепче. Джек прикладывается к своей спасительнице уже с утра и не отрывается от нее до глубокой ночи. Джек - алкоголик. Быть алкоголиком, оказывается, тоже нелегко, и Джек с радостью принимает предложение одного из друзей, а их у Джека вагон и маленькая тележка, провести месяц в лесной хижине на берегу океана в Калифорнии недалеко от Сан-Франциско. План таков: жить на свежем воздухе, заниматься физическим трудом, в одиночестве привести в порядок мысли и чувства, снова начать писать. Но что-то пошло не так, то есть Джеку захотелось выпить в компании, он вспомнил, что во Фриско у него полно приятелей, и понеслась. Пьянка, бесконечная пьянка, эпизодические бабы и снова пьянка.

Джеку мало быть алкоголиком, он еще и препротивнейшая личность. Так как он самый обеспеченный в своей гоп-компании, то весь банкет постоянно оплачивает он, о чем не устает напоминать. А когда его друг просит одолжить ему сто долларов, то щедрый Джек говорит: "Нет, я не одолжу, я просто ДАМ тебе эти сто долларов". Чудненько, но об этом обязательно надо написать в своей книжке: смотрите, какой я бессеребренник. Дальше - больше. Тот же приятель знакомит Джека со своей любовницей Вилламиной, при том, что Джек дружит с женой. Вот такие у них понятия о дружбе. Исходя из этих понятий, Джек немедленно соблазняет подругу друга. И все бы ничего, но посреди этой свинг-вечеринки находится маленький сын Вилламины, пятилетний Эллиот. Джек искренне недоумевает, почему ребенок проникся к нему такой неприязнью. Действительно, приперся в дом очередной незнакомый дядька, который целыми днями сидит на одном и том же стуле и бухает, а по ночам громко трахает маму. Вишенкой на торте стал эпизод, когда Эллиот входит в спальню аккурат во время соития Джека и Вилламины. И если Джек еще делает вид, что ему неудобно, и хочет выпроводить мальчика, то нежная мать говорит: "Да пусть смотрит, а то где еще он научится". И дальше ребенок любуется процессом и пускает слюни. Подчеркиваю - это автобиографическое произведение. Млять, мне хотелось биться головой об стол.

Я не люблю алкоголиков. И нет, я не ханжа, я вполне понимаю холодненькое пиво жарким летом или бокал красного сухого в конце напряженного дня. Я даже понимаю нахрюкаться на какой-нибудь праздник и уползти в кусты, но я не понимаю, когда человек перестает контролировать себя. И я не понимаю, почему я должна испытывать к таким людям сочувствие. Будь ты хоть какой расчудесный и расталантливый, но если ты не просыхаешь ни на миг, то ты сначала алкаш, а потом уже все остальное.

В итоге Джек напивается до галлюцинаций и портит всем окружающим уикенд, а некоторым - и жизнь.
В итоге я не очень поняла, зачем читала эту книгу, сюжет которой состоит из пьяной оргии, идеи высосаны из пальца алконавта, а уникальный стиль надоел мне уже на пятнадцатой странице. Нет, не то что бы надоел, просто за блестящим языком скрывается пустота, а это, согласитесь, обидно.

А что вы знаете про Джека Керуака? Если ничего, то вот несколько слов:
- американский писатель, представитель и король "бит-поколения" ("разбитого поколения", середина 1940-х - 1950-е гг.)
- безумные изменения, происходящие вокруг (в стране, в мире), привели Керуака к отрицанию ценностей
- цель - поиск смысла жизни, средства - наркотики, алкоголь, духовные учения (особенно буддизм), музыка (джаз, особенно бибоп), путешествия по миру и многое другое
- Керуак не только писатель, но и поэт (даже экспериментировал с хайку)
- известные произведения: "В дороге", "Биг-Сур", "Бродяги Дхармы", "И бегемоты сварились в своих бассейнах" и др.

И что же с "Подземными"?

Рукопись была напечатана Керуаком за трое суток (!) в 1953 году. Думаю, что не стоит вдаваться в подробности о том, как это повлияло на самого автора. Попробуйте писать три ночи практически без отдыха, выпивая чашки кофе и закидываясь (скорее всего) явно не детскими леденцами. Зачем? На этот вопрос сможет ответить только сам автор, но думаю, вы поняли еще выше, что Керуак обычным писателем не был.

О чем?

Действия происходят в Сан-Франциско. Писатель Лео Перспье встречает молодую и необычную цветную девушку Марду, у них любовь, но все не так просто. Ох как не просто! И прежде всего из-за главного героя, который большинство проблем между ними сам себя надумал, нафантазировал, а потом страдает. А почему "Подземные"? Так в то время называли богемную публику, хипстеров, в компании которых тусила Марду и где ее повстречал Лео. Кстати, роман очень автобиографичен (так прототипом Лео является сам Керуак)!

А в чем прикол?

Изначально меня удивил сам текст. Приготовьтесь к потоку сознания. Если вы втянетесь, как я, то вам должно понравится. Очень многослойная штука, где нет обычного членения текста на главы, где почти нет знаков препинания, а знак тире является некой паузой в этом сплошном потоке сознания.

Я читала книгу от издательства "Чтиво". Переводчик (Андрей Щетников) сохранил особенности авторской пунктуации, а в конце очень хорошо прокомментировал многие моменты, что позволило разложить мысли по полочкам.

Такие книги сложно советовать всем и каждому, да и не надо. Будет здорово, если вы прочитаете и вам захочется узнать больше об авторе, о его технике, о мире, в котором он жил. При этом, думаю, что начать читать Керуака стоило не с этой книги, а с "В дороге".

Мне потребовалось страниц 10 на то, чтобы вникнуть в суть дела: кто там главный герой, где происходит действие и о чем это я в данный момент читаю. Очень отвлекает отсутствие пунктуации. Керуак по этому делу не заморачивался, а редактор все оставил как есть для передачи аутентичности.
Отброшу объективность и буду поколняться Керуаку. Его манерам любить, жить, восхищать, быть честным, пить, веселиться, танцевать в пьяном угаре, говорить о бопе, заботиться о маме, утопать в разговорах. Все это тут, в самом своем соку, обыденное и сумасводящее. Герои "Подземных" не те хипстеры, что ходят с зеркалками, носят конверсы и москоты и прочее. Их женщины одеваются на два доллара, а они носят бесплатную униформу с работы - на большее денег нет, да и не нужно все это. Это те хипстеры, с которых все начиналось.

Лучшие умы поколения, разрушенные безумием

, как говорил Гинзберг.
Читай книгу, угорай по стилю Керуака, не ищи там глубокий смысл. Эта книга не для тех, кто страдает Синдромом Поиска Глубинного Смысла. Ну, а если найдешь его - расскажи мне, интересно ведь.
И еще. Люблю безмерно то, как он заканчивает свои книги. Помнишь его "Я думаю о Дине Мориарти"?

Я иду домой потеряв ее любовь.

И пишу эту книгу

Поэты, называющие себя битниками, - представители нового поколения, разбитого, как они утверждали, но не сломленного. Своим нахальством они фактически взломали литературу, создали своё собственное направление и волей-неволей заставили считаться с этим всех окружающих, который были порядком озадачены свойственной им нудистской откровенностью. В быту, чтобы их не перепутали с рядовыми обывателями, битники определенным образом одевались и определенным же образом проводили свой собственный досуг - слушали джаз, курили траву, пили горькую, проповедовали свободную любовь, по сути став предвестниками хиппи.
Такие дела.

Компания лихорадочных мудрецов, напряженно-завирально-интеллектуальных негров с могучими мускулистыми руками и отсидкой за плечами, а базары такие, будто конец света зависит от их слов.

«Биг-Сур» продолжает линию битничества от одного из основоположников этого направления. В ней автор описывает свою безуспешную попытку сменить привычный стиль жизни, переехав на месяц в лесную хижину рядом с заброшенным каньоном. Попытка заканчивается оглушительным провалом, потому что ему скучно, уныло и нелепо, он чувствует себя идиотом под огромными деревьями, рядом с морским берегом с его бесконечно шелестящим прибоем. Куда как лучше ему блевать с похмелья рядом со своими пьяными в сосиску друзьями, заниматься сексом со случайными женщинами, попутно занудливо обвиняя в своих бедах всех - лес, мёртвую мышь, Билли и ее ребенка, солнце и даже небо - всех, кроме себя самого.

Сюжет как таковой отсутствует. Попытка автора побыть в одиночестве на природе занимает от силы тридцать страниц, весь остальной текст сужается до бесконечного пьяного разгула с невнятными жалобами, редкими приступами самоуничижения, которые, впрочем, быстро сменяются почти ненавистью к своему окружению, которое не понимает как же ему плохо (пить меньше надо). Оригинальная стилистки рассказа, которую так расхваливали маститые литературные критики, заключается в мыслепотоке с отсутствующими знаками препинания - неоспоримое доказательство гениальности рассказчика в современной литературе.

Артур: Коми денера несс пата сатьямп анда ванда весноки шадакиру парьомемга сикарем нора саркадиум барон рой келлегиам мьорки айястуна хайданситцель амфо андиам йерка челмсфорд алья боннаванс корум семанда версель.
Я: 26-й Ежегодный концерт в честь Армянской Конвенции?

По факту, текст может представлять ценность разве что для психиатра-нарколога за яркое описание развития белой горячки, которую Керуак торжественно сравнивает со страданиями больных раком в терминальной стадии.
Если ты много пьешь, старайся пить с разными людьми, чтобы они не догадались, что ты алкаш. (народная мудрость)

Керуак написал воспоминания о детстве, которые кажутся мало похожими на реальность. Прошлое здесь нецельно, размыто, обрывочно, эпизодично, экспрессивно. Не зря одна из частей полностью состоит из киносцен, а в другой - несколько страниц занимают стихи. Перед нами реконструкция детского взгляда на мир, мифического мышления, на которое немалое влияние оказало христианство, для которого существует не только мир понятий и предметов, но и мир иллюзии и фантазии. Поэтому читатель видит и бильярдные шары, людей и близость смерти (обыденный мир), и странного Змия, гигантскую птицу и рыжего доктора Сакса, борца со злом (мир потусторонний). Миры сливаются, переходят один в другой. В тексте вполне можно вычленить отсылки к мифологии смерти, точки пересечения жизни и смерти (мост, река), мифические места (замок). Тьма здесь не обыденная, а "сказочно богатая". Она привлекает, а не отталкивает героя.

Смерть в книге - одна из важнейших категорий. Мы с первых страниц окунаемся в мир похорон, савана, покойников, призраков, мистики. Это всё часть католического детства главного героя, но, может быть, еще и языческого древнего восприятия мира. Возможно, знакомство со смертью - это череда инициаций, взросления, развития. Болезни и игры-"обряды" помогают преодолеть смерть. Через этот опыт надо пройти, чтобы ощутить в полной мере жизнь.

Но исповедь о себе превращается в тягучее повествование о странном человеке, который в воображении ребенка становится героем в мифическом смысле этого слова и от которого ожидаются подвиги. Кто-то должен противостоять страшному Змею, смельчак в архаичном мире мифа, конечно, находится.

Сама по себе книга совсем не детская, плотная, насыщенная, с небанальными неологизмами и игрой слов. Читать было нелегко, но интересно. Никаких уступок читателю в романе нет. И если начинать преодолевать этот путь, то преодолевать до конца. Книга не для поклонников традиционной сюжетной прозы, а для ценителей творческого поиска, экспериментов и игры с читателем.