Она готова пойти на все, чтобы спасти чужую жизнь, а я готов пойти на все ради своего желания. В голове продолжали мелькать слова Генриетты. Они говорили, что я должен помочь Кристине найти Нивенну, и эти слова отчетливо направляли мое внимание на слово «помочь». А данная ситуация никак не походила на помощь. Ее, скорее, можно было назвать гибелью.

Я подошел к Кристине и сел рядом. Она не смотрела на меня, продолжала реветь, вздрагивая. Я просто сидел около нее и ничего не чувствовал, кроме усталости и глупости. Усталость была, потому что в последнее время мне надоело двигаться в каком-либо направлении, а двигался я в основном по направлению к очередному убийству, а чувство глупости присутствовало, потому что мне нужно было слушать рыдания этой девушки. Невольно я даже подумывал о том, чтобы, наконец, успокоить Кристину с помощью гипноза. Это действительно могло решить проблему. Но, признаться честно, я боялся рисковать. Ведь я не знал, что на это скажет Генриетта. Покажется ли ей гипноз Кристины помощью? Если нет, то я провалю задание.

Но тут я заметил, что Кристина немного успокоилась, стала меньше шмыгать, подняла голову, вытерла глаза о рукав. Она продолжала изредка очень быстро глотать воздух, как будто сейчас начнется новая истерика, но она не начиналась. Глаза у нее покраснели и припухли. Она повернулась ко мне спиной, чтобы не показывать свое лицо, и смотрела куда-то в сторону. Я чувствовал, что пора что-нибудь сказать. Она дышала через рот, так как нос полностью заложило. Тут она достала из внутреннего кармана платок и высморкалась. Почти безрезультатно – нос знатно заложило.

– Пойдем вернемся в «Осетр», – предложил я. – Тебе надо умыться.

Она никак не отреагировала.

– А после мы обязательно обсудим, что делать в данной ситуации. Возможно, есть решение избежать гипноза Элизы.

Она ответила не сразу, лишь секунд через десять коротко кивнула. Мы пошли обратно к «Осетру». Кристина продолжала смотреть куда-то в сторону и не показывать своего лица. Дойдя до «Осетра», она не захотела заходить и показываться на глаза в таком виде, поэтому я зашел один. У хозяина я купил бутылку воды, Леррою сообщил, что дело еще не сделано, после я вышел из бара и передал бутылку Кристине. Она отошла от «Осетра» подальше через дорогу, сказав, что через окна будет видно, как она умывается. Я согласился пройтись с ней подальше. Мы пошли обратно к дому Элизы. Отойдя на приличное расстояние от «Осетра», она повернулась ко мне.

– Полей мне на руки, – попросила она.

Я так и сделал. Она умыла лицо. Приведя себя в порядок, она не спеша пошла по улице к дому Элизы.

– Ты ужасен, – выдавила она.

Голос у нее был осипший, тихий и низкий. Теперь она шла впереди, а я за ней.

– Я знаю, – ответил я.

– Что для тебя стоит жизнь человека? – спросила она.

– Ничего.

– Почему так вышло?

– Само по себе.

– Ты сделаешь с Элизой то, что собрался сделать? – теперь ее голос был пустым, безучастным и смирившимся.

– У тебя есть альтернативы?

– Давай просто поговорим с ней, – предложила Кристина. – Необязательно идти по пятам у Лерроя.

– Я не против.

Мы продолжили идти к дому Элизы. За все время Кристина больше не проронила ни слова. Меланхолия вновь окутала каждый участок моего тела, вновь хотелось вернуться в свою квартиру и ничего не делать. И только мысль, что все это ради моего желания, вернула хоть немного сил.

Мы подошли к нужному дому. Дверь находилась высоко, и к ней вела лестница. Мы поднялись, Кристина нажала на небольшой звонок, и мы стали ждать.

Было глупо наведываться в гости посреди ночи. Это всегда пугает человека, потому что он привык решать все дела днем. Человек привык, что ночь отведена для сна, а не для гостей. Поэтому когда нам открыла дверь женщина чуть старше средних лет, то у нее на лице читался сон и непонимание. Хотя стоило ей увидеть меня, как она, кажется, сразу пришла в себя.

– Что ты тут делаешь? – спросила Элиза, уперла кулаки в бока, а ноги расставила чуть шире плеч.

Она была в белом ночном халате с завязанным поясом и походила на каратиста. У нее были растрепанные светлые волосы, серые глаза и почти не загорелая кожа.

– Мы к тебе с важным делом насчет Лерроя, – сказал я, коротко посмотрел на Кристину, а потом снова на Элизу. – Можешь расслабиться, все будет в порядке.

– Расслабиться? С тобой расслабляться опасно для жизни, – сказала Элиза.

Голос у нее был низкий и хриплый. Она продолжала внимательно смотреть на меня, будто изучала.

– Впустишь или на пороге будем обсуждать твой вопрос с Лерроем? Я намекну. Мои глаза и твои отказы. Поняла, о чем речь?

– Черт бы его побрал, – выругалась Элиза, сразу все поняв. – Ладно, входите.

Мы вошли за Элизой. Внутри был длинный узкий коридор с минималистичной обстановкой. У входа стояла небольшая тумбочка с обувью, на полу лежал ровно подогнанный ковер, стены были покрашены в голубой, а на потолке были приклеены потолочные плитки. В конце коридора, повернув налево, мы вошли на кухню.

Мы с Кристиной сели за стол, пока Элиза варила кофе. Она повернулась и обратилась ко мне:

– Сколько он тебе предложил за твои глаза?

– Нам нужны его услуги, а ему мои.

– Понятно. Я вот удивляюсь, почему ты мне все это рассказываешь. Я слышала, что ты всегда выполняешь свою работу, а не пытаешься ее завалить.

– Я поговорила с Дереком, и кажется, нам удалось прийти к соглашению, – сказала Кристина, включившись в разговор.

– К соглашению с Дереком? – удивилась Элиза. – Пусть будет так. Ну, а ты кто?

– Кристина, – ответила она. – Это мне понадобилась помощь Лерроя. Хотя я подумать не могла, что он попросит о такой чудовищной услуге.

– Другими словами, ты не знала, у кого просила, – предположила Элиза. – А ты вообще что-нибудь знаешь об этом городе, о его жителях?

– Нет, а что с этим городом не так?

Элиза повернулась к нам спиной, разлила кофе по чашкам, передала нам две и села за стол.

– С этим городом все не так, – сказала она, сделав глоток. – Достаточно много жителей Заречного – вот такие Леррои, которые не дружат с принципами. Другими словами, бывшие преступники. В основном это мелкие воры, которые переосмыслили жизнь под конец своего пути и осели в этом городе. Но дурная натура просто так не развеется. Хотя вот что говорят о Заречном: здесь последняя контрольная точка искателя приключений. Место обретения покоя. При условии, что тебе повезет.

Кристина удивилась новой информации и потому внимательно слушала Элизу.

– А вы тоже преступница? – поинтересовалась Кристина.

– Раньше занималась преступной деятельностью, – ответила Элиза.

– Убийства?

– Нет, воровство. Сначала я работала в цирке, с детства у меня были феноменальные способности к гимнастике, потому я могла залезть куда угодно. Добавь к этому навыки взлома – и вуаля! – я скрытная и неуловимая.

– Вы очень откровенны.

– А чего стыдиться? Мне нравилась моя работа, я тоже была одной из лучших. Не было такого дома, в который бы я не проникла. Могла спрятаться среди потолочных балок и ждать в течение нескольких часов в горизонтальном положении, когда народ подо мной рассосется, чтобы остаться наедине с сокровищем, ради которого пришла. Мышцы с каждой минутой горят все больше и больше, но ты висишь и терпишь. Мало кто так мог тогда это делать, еще меньше тех, которые могут сделать это сейчас.

Элиза рассказывала о своей прошлой жизни с явным энтузиазмом. Но внезапно она остановилась, тяжело вздохнула и произнесла более тихим голосом:

– А потом мне не повезло, я словила в колено арбалетный болт и стала менее ловкая, чем прежде. И моему времени приключений подошел конец. Признаться честно, это было бы честью для меня – потерять свою волю от самого легендарного Дерека.

Мы с Элизой переглянулись, а потом я посмотрел на заинтересованную Кристину.

– А чем он так легендарен? – спросила она Элизу, смотря на меня.

– Он профессионал своего дела. Он охотник за головами. Один из лучших. Многие срут в портки при упоминании его имени. Обычно если ты его видишь на своем пороге, то тебе крышка. Но как по мне слишком много пафоса.

– А мне наоборот приятно, что могу нормально поговорить без лишнего страха в глазах собеседника, – сказал я.

– Минут двадцать назад ты хотел совсем не поговорить, – заметила Кристина.

– Радуйся, что тебе удалось меня переубедить, – холодно ответил я. – Такое случается нечасто в последнее время.

– Что будешь делать, Дерек? – спросила Элиза. – Загипнотизируешь меня или обратишься к другой ищейке?

– Меня больше удивляет, как спокойно ты об этом говоришь.

– Обычно ты слышишь мольбы о пощаде?

– Можно и так сказать. Но ты просто сделала разрыв шаблона.

– Я бы сделала разрыв тебя, дорогой, но жаль, что у меня нет возможности это сделать. Ладно, не буду более разогревать в тебе гнев. Говори, зачем ты пришел?

– Я пришел поговорить, поэтому для начала собираюсь сделать это. Леррой сказал, что любит тебя …

– Это похоже на любовь? – перебила меня Элиза.

В голосе ее были нотки нетерпения и обиды. Брови ее сдвинулись от легкой злости, а взгляд был растерянный.

– По-твоему, эти фокусы являются любовью? – повторила она свой вопрос.

Я посчитал этот вопрос риторическим и не стал отвечать. И правильно сделал, потому как Элиза продолжила:

– Как по мне это какое-то дерьмо, а не любовь.

– Кажется, это сильно тебя задевает, – предположил я.

– Ты не представляешь, как сильно, – злости в ее голосе стало еще больше. – Поэтому не смей при мне говорить, что он любит меня. Мы с ним давно познакомились, лет четырнадцать назад. Но тогда мы были другими людьми. Тогда мы могли встречаться два раза в год, и нам было достаточно этого. Мы были искателями приключений, и каждый день – это новая страница в нашей истории. Но время прошло, старость подкрадывается, и наши пути независимо друг от друга остановились в Заречном. И сейчас совсем другое время. Сейчас мы должны открыться друг для друга с иной стороны. С обычной. Мы должны показать друг другу, какие мы, когда живем простой жизнью. И знаешь, что я вижу? Он просто сидит целыми днями в «Осетре» и бухает. И это все. Я знаю, что он может быть другим, но, осев, он потерял хватку.

Элиза замолчала.

– Может, вам стоит поговорить об этом? – предложила Кристина.

– Сто раз уже говорила ему, но он же ни черта не понимает. А ведь я даже подумать не могла, что он пойдет на такой шаг.

– Вам нужно поставить ультиматум, – посоветовала Кристина. – Он должен понять, что своими действиями наносит вам боль, но если так будет продолжаться, он может потерять вас навсегда. И если он действительно любит, то предпочтет измениться ради вас.

Элиза прислушалась к ее словам и кивнула.

– Твоя спутница, Дерек, очень смышленая.

– Я это заметил.

– В отличие от тебя с Лерроем, – добавила Элиза.

Я проигнорировал ее замечание и сказал:

– Он сейчас в «Золотом осетре». Предлагаю тебе поговорить с ним, пока мысли свежие.

Элиза согласилась, и через несколько минут мы втроем шли обратно. Элиза впереди, а мы с Кристиной в нескольких метрах за ней. Я смотрел на Элизу, видел, что она действительно когда-то была бесподобна. У нее была ровная осанка, и я понимал, что когда-то одна только ее походка могла свести с ума мужчину, но сейчас она слегка прихрамывала на левую ногу. «Наверное, она не врала об арбалетном болте», – подумал я. Дойдя до «Осетра», Элиза вошла одна, мы с Кристиной решили подождать снаружи. Я оперся о капот своей машины, достал сигарету и закурил. Кристина стояла поодаль и смотрела куда-то в сторону в пустоту.

– У тебя есть другие варианты, кто сможет найти Нивенну? – спросила она.

– Есть, но надо будет вернуться в Ренну.

Она снова замолчала. Мне было все равно, о чем она сейчас думала. Если она презирала меня, то меня это не волновало. Я думал о том, что сейчас ждет Лерроя, как он отреагирует, ведь он явно не ожидал разъяренную Элизу.

Мы достаточно долго простояли на улице и все это время из бара были слышны выкрики Элизы. Казалось, что ее ярости не было предела. Было прохладно, и Кристина замерзла, поэтому она залезла в машину. Я же все это время был на улице, слабо ощущая холод. Наоборот, мне даже нравилась эта освежающая прохлада после жаркого дня.

Прошло около сорока минут, когда Элиза пулей вылетела из «Осетра», прошла мимо меня, бросив короткий взгляд, и скрылась в ночи. Кристина не спала, вышла из машины и последовала за мной в «Осетр».

Мы встретили Лерроя на том же самом месте, он не обращал на нас внимания, смотрел куда-то в сторону и, наверное, думал о разговоре с Элизой, который был только что. Он выглядел более потрепанным, чем в первый раз.

Мы сели перед ним, и тогда он повернул голову к нам.

– Неважно выглядишь, Леррой, – заметил я.

– И по чьей вине? – спросил он.

– По своей собственной, – высказала Кристина.

– И ты туда же. Не лезь не в свое дело, – рявкнул на нее Леррой. А потом более спокойным голосом продолжил: – Мне уже хватило Элизы.

– Ладно, – вздохнул я, – не будем ходить вокруг да около. Я провалил задание.

– Провалил, – подтвердил Леррой.

– Что ж, тогда удачи тебе с Элизой, – сказал я и собирался уже встать, как Леррой остановил меня.

– По трезвой я думал об этой идее. Ну, с гипнозом. Но это были лишь идеи. А стоило выпить, да и ты попался как нельзя вовремя, вот и высказал. Признаю, глупо это все вышло.

– Глупо? – нетерпеливо бросила Кристина. – Это чудовищно и ужасно. Этот поступок просто непростительный. И будь я на месте Элизы, я бы вас ни за что не простила.

Он сморщил свою пьяную рожу от недовольства. Я собрался уходить, встал и развернулся, как снова был остановлен Лерроем.

– Дерек, сколько тебе лет?

– К чему этот вопрос? – спросил я.

– К тому, что не устал ли ты, а? Убийства, убийства, убийства … Так и рехнуться можно.

– Благодарю тебя за заботу, я пойду.

– Да постой же ты и выслушай меня, – сказал Леррой более грубым басом. – Совет дам тебе. Остепенись, пока не поздно.

– Не помню, чтобы просил у тебя совета.

Не обращая внимание на Лерроя, я решил покинуть его.

– Идем, Кристина.

Я шел к выходу, Кристина не спеша шла за мной, а Леррой говорил нам в спину:

– Ты невыносим, Дерек. Но ладно. Сам решай, что делать со своей жизнью. В любом случае есть у меня информация о Нивенне. Это ты готов выслушать от меня?

Мы с Кристиной остановились, переглянулись и вернулись к Леррою.

– Какая информация? – спросил я и приготовился внимательно слушать.

– Приехала шесть дней назад сюда одна женщина, – ответил Леррой. – И зовут ее Нивенна.

Мы с Кристиной переглянулись. По ее лицу было видно, что ей не понравилось, что Леррой утаивал эту информацию.

– Она до сих пор здесь? – спросила Кристина.

Он кивнул.

– И ты, сукин сын, молчал, – сказал я, сжав кулаки.

– Не обижайся. Алкоголь ударил в голову, и смелость на меня напала.

– Смотри, чтобы эта твоя смелость не свела тебя в могилу, – зло сказал я. – Это мой тебе совет.

– Я прислушаюсь.

– Довольно, – сказала Кристина. – Говори же, где она живет?

Леррой назвал нам ее адрес. Мы с Кристиной встали из-за стола и покинули Лерроя. Снова петляя по улочкам, мы подъезжали к нужному дому, а когда были совсем рядом, и свет от фонарей упал на крыльцо, увидели сидящую там девушку.

– Это Нивенна! – радостно воскликнула Кристина.

Я остановился перед домом. Кристина пулей вылетела из машины, подбежала к Нивенне и обняла ее. Нивенна в темноте поняла, кто это, и обняла Кристину в ответ. Я вышел из машины, оперся о водительскую дверь, и, смотря, как девчонки не нарадуются встрече, закурил сигарету.

– Куда ты пропала? – спросила Кристина.

– Все время была здесь, – тихо ответила Нивенна.

– А почему мне не сообщила?

В голосе Кристины чувствовалось недовольство.

– Я все расскажу, но в доме, без посторонних, – сказала она, бросив на меня короткий взгляд.

– Это Дерек, – представила меня Кристина. – Он помог мне найти тебя.

В ее голосе до сих пор чувствовались холодные нотки. Я лишь немного махнул рукой с сигаретой в знак приветствия и остался в стороне. На самом деле я ждал чего-то, какого-нибудь знака. Генриетта так и не дала мне номер, но я не понимал, как она узнает, что желание выполнено. А даже если узнает, то как скоро навестит меня. Но, как я понял впоследствии, мои переживания были напрасны.

Я услышал со стороны шаги, и из темноты показалась она. Генриетта сменила свое светло-зеленое платье на светлую джинсовую короткую курточку и светлые джинсы. На ногах у нее были неестественно белые и чистые летние ботиночки, а под курточкой темная футболка. Свет упал на нее, и я разглядел, что на футболке была какая-то надпись. Полностью я ее не смог увидеть, лишь несколько букв: «…EA…» Углы букв были заострены, будто их вырезали на доске резцом, а потом распечатали на футболке. Буквы были большими и ярко-алыми. Волосы Гентиетты все также были распущены и мягко ниспадали на плечи.

Мы все обратили на нее внимание. Отцепившись от машины, я выпрямился, бросил недокуренную сигарету на асфальт и, раздавив, потушил ее. Генриетта подошла к нам и взглянула на меня.

– Поздравляю, Дерек. Мое первое желание выполнено, – сказала она.

Кристина и Нивенна непонимающе смотрели на нас.

– Ты, я вижу, предпочитаешь наблюдать со стороны, – сказал я.

–Такова моя природа, я не могу напрямую что-либо делать, – странно ответила Генриетта.

Она взглянула на девушек и поклонилась. Каждое ее движение было плавное и мягкое. Ее можно было назвать балериной, но занималась ли она танцами, я не мог сказать.

– Меня зовут Генриетта Мадей, – представилась она.

Девушки в ответ представились ей.

– Я здесь не просто так. У меня есть для вас важная просьба. А если быть точнее, то для тебя, Нивенна. Мне известно, по какой причине ты здесь.

– Известно? – переспросила Нивенна.

– Да, – ответила она. – Ты приехала сюда по просьбе художника Николая Соколова.

– Он тебе все это рассказал?

– Нет. У меня другие источники, но это неважно.

Я внимательно слушал Генриетту. Она продолжала:

– Ты приехала сюда, чтобы снять опасное проклятие, которое нависло над этим городом.

По лицу Нивенны я понял, что Генриетта сказала правду.

– И у тебя возникли проблемы с этим проклятием, но я могу вызволить тебя из беды. Я привела сюда твою ученицу и дополнительного помощника в лице Дерека. Ты согласна принять их помощь?

– Кристине я расскажу обо всем, но кто вы? – спросила Нивенна.

– Мы с ним партнеры, – ответила Генриетта. – Мы заключили сделку, и я уверена, что Дерек готов помогать тебе в полную силу.

Нивенна задумалась на пару секунд и спросила:

– Зачем тебе помогать мне?

– Это не самое важное, что тебе нужно знать. Куда важнее обзавестись помощниками. Особенно в таком трудном деле, как твое. Могу с уверенностью сказать, что лишнее лицо в твоей завтрашней операции будет совсем не лишнее. Мы обе знаем, какие риски несет проклятие, которое может сгубить весь этот город.

Я заметил, что Генриетта снова обратилась к своим навыкам убеждения. Теперь со стороны они смотрелись совсем по-другому. Я видел по лицу Нивенны, что у нее куча вопросов, на которые она не получила ответов, а теперь ей надо довериться незнакомке. Я видел, что Нивенна сомневалась. Я смотрел на Нивенну и понял, что у нее уникальная внешность. У нее были пепельного цвета волосы, она была худощава и линии ее лица были угловатыми. Красиво выступающие скулы, тоненькая шея, ровный лоб. Глаза у нее были темно-зеленые, глубокие, нос длинный, а губы бледные и тоненькие.

«Пепельные волосы или седые? – задумался я. – Нет, пепельные. И скорее всего она…» Мои мысли перебила Генриетта.

– Что ты скажешь по этому поводу, Нивенна?

– Я согласна с твоими мыслями. Меня интересует вопрос, сколько ты возьмешь за эту помощь?

– Обычно я ничего не делаю просто так, но в этот раз уступлю. Я помогу тебе безвозмездно.

– Ловлю на слове, – сказала Нивенна.

Тут Нивенна перевела взгляд на меня и спросила, чем я могу пригодиться ей, а когда она узнала, что я вампир, то снова задумалась. Через пару секунд Нивенна согласилась принять мою помощь.

– Договорились, – сказала Генриетта и повернулась ко мне. – Слушай мое второе желание. Ты должен помочь Нивенне избавить этот город от проклятия, которое сейчас висит на нем.

– Я понял.

– Ищи меня в «Перекрестке». Это галерея картин Николая Соколова здесь, в Заречном.

На прощание она поклонилась нам еще раз и пропала в темноте этой улицы. Мы проводили ее взглядом, а потом я посмотрел на Нивенну.

– Может, ты мне скажешь, что ей надо на самом деле? – спросила она.

– Если бы я знал.

Я пошел к своей машине. Дойдя до нее, я повернулся к Нивенне и Кристине и договорился о завтрашней встрече в «Золотом осетре». Нивенна согласилась и мы попрощались.