Глава 1
Лишённые

Месяц Яёй 2-го года Эйроку (март 1559г.)

Иияма, Синано.

Стрела просвистела у самого уха и воткнулась в столб за спиной. Масаёри едва успел увернуться. Ещё лет пятнадцать назад он лихо отбивал стрелы, умело орудуя копьём. Сейчас, реакция его оставляла желать лучшего. Всё-таки уже пятьдесят два года.

– Вот же… – хотел выругаться Таканаши, но слова проглотил. Ругаться на свою медлительность он не хотел, а враги, они-то никогда не меняются.

– Вы бы надели шлем господин, подстрелят ведь, – умоляюще посоветовал слуга-самурай.

Масаёри посмотрел на него с упрёком. Чего это ему прикрываться шлемом от этого женоподобного щенка, который даже перед своими воинами стесняется лицо показать? Однако, совет слуги он счёл разумным. Переборов свою гордость, он нахлобучил шлем на голову и завязал шнурки под подбородком.

– Эх, вернуть хотя бы лет десять! – вздохнул Таканаши. Он выглянул из-за щита-татэ, за которым укрылся и украдкой посмотрел вниз, со стены своего замка.

Конные лучники Косака Масанобу носились вдоль рва и посылали свои стрелы в защитников Ииямы. На штурм не шли. Забавлялись, не давая воинам Таканаши времени на сон и отдых. С периодичностью часа в два, враг шёл в ложную атаку, обстреливал стены и отступал. Всё это сопровождалось боевыми кличами, боем тайко и звуками хорагай.

– Мерзкая, скользкая тварь этот Косака! – скрипнул зубами Масаёри. – У Такэды все такие! Ни одного, чтобы по чести всё.

– Так, может сдадимся? – не подумавши ляпнул слуга.

– А ну молчать! – рявкнул Таканаши и огрел вассала сайхаем по шлему. – Ни слова о сдаче! Тем более Такэде! Пусть даже Кагэтора не откликнется на мой зов, я лучше умру на месте! Сгорю вместе со своим замком, но врагу не сдамся!

– А он откликнется?

– Должен. Всегда откликался.

Ситуация у Таканаши была не самой благоприятной. Такэда Харунобу, как за ним это ранее водилось, воспользовался зимой и забрал все земли, отвоёванные Нагао Кагэторой полтора года назад. Если раньше он добирался до слияния рек Тикума и Саи, то теперь его амбиции возросли. Вот уже во второй раз он покушается на земли Таканаши и пытается выбить его из Ииямы. И приказ сёгуна о временном перемирии ему оказался нипочём. Потерпел год и вновь взялся за своё. Теперь, все земли вокруг принадлежали Такэде и его людям, осталась лишь Иияма. Только в этот раз, дать достойный отпор у Масаёри не получиться. Нет у него не средств, не людей. Гарнизон у него не насчитывал и трёх сотен, а за стенами Косака с несколькими тысячами. И не нападает, измором берёт или ждёт подкрепления для атаки. Единственным выходом оказалось вновь просить помощи у Этиго. И судя по тому, что снег со всех горных перевалов сошёл, со дня на день стоит ждать подмогу. Остаётся только выстоять и вытерпеть все издевательства врага.

– Что. Снова отходят? – сам у себя спросил Масаёри, видя, как противник в очередной раз отводит свой отряд.

– Похоже на то, – отозвался слуга и рискнул выглянуть из-за татэ полностью.

Свист. И вот он уже падает со стены с пронзённым глазом. Стрела пробила голову насквозь. Очередной труп. Изо дня в день Таканаши терял своих людей. Однако сегодня до полудня только один, раньше насчитывалось гораздо больше.

– Подонки! – зарычал Масаёри. Больше от безысходности, чем от злости. Ведь он даже на вылазку выйти не мог со своей горсткой.

Всего в пяти тё¹ от стен Ииямы их окружала осадная линия войск Такэды. Выход был лишь один – на север в Этиго, но Масаёри, как всегда упрямился и отступать не желал. Это место – его дом. Разве может человек отдать свой дом врагу на поругание?

– Отец, отец! – на стену вбежал Хидэмаса, сын и наследник Таканаши. – Он пришёл!

Наследнику было уже немного за тридцать, и он сам уже являлся опытным воином, но главенство в клане так и не получил. Масаёри был строгим отцом и весьма щепетильным в вопросе управления. Покуда он ещё находиться в здравом уме и светлой памяти, со своего поста сходить не желал. Хотя, судя по тому, что сил с каждым годом нисколько не прибавлялось, а ровно наоборот, начал задумываться о покое. Но, только задумываться.

– Из-за татэ не высовывайся, они только этого и ждут! – строго напутствовал отец. – Так. Теперь говори.

– Кагэтора прислал гонца – он только въехал в замок. Это значит, что подкрепление уже близко!

– Не радуйся преждевременно, – пробурчал Масаёри. Пригнувшись, он обошёл открытое, губительное место, между расставленных на стенах щитами и приблизился к сыну. – Замени меня. Увидишь врага – бей, но только не увлекайся иначе смерть. Этот Косака очень хитёр.

– Я понял отец!

Таканаши со всей серьёзностью посмотрел на сына и направился вниз со стены. А ведь даже по лестнице спускаться стало не так-то просто.

Гонца он встретил не в приёмной и не в своём кабинете, а у казармы, что находилась недалеко от стены, расположившись на складном стуле у разведённого костра.

Посланец прибыл не один и Масаёри знал обоих. Один – слуга, не отходивший от своего господина ни на шаг, по имени Симоцу Горобэй. Второй – сам господин и он изрядно изменился за последнее время. Сколько Таканаши его не видел? Да столько же, сколько и армию Такэды.

Сайто Томонобу погрузнел, расширился и стал похож на квадратное, переносное святилище – микоси. Даже руки его больше напоминали кузнецкие нежели самурайские. Зарос густой бородой, ниспадающей на чёрную кирасу окэгава², а из-под шлема с маленькой головой демона между золотыми кувагата³на передней части тульи, выбивалась грива жёстких волос. Его огрубевшее лицо и чёрная повязка на правом глазу лишь подчёркивали его суровость и холодный взгляд. Сёки во плоти. Собственно, так его в Этиго и называли. Да и не только там.

– Подмоги не будет, – сходу заявил Томонобу, только присев на стул, напротив Масаёри. Слуга остался стоять позади его.

Таканаши молчал. Ждал объяснений, но в душе понял, что обречён.

– У господина сейчас много проблем и он не в силах разорваться на три части, – добавил Сайто.

– Почему на три?

– Уэсуги Норимаса вновь прибыл в Этиго. Ходзё забрали у него Кодзукэ и уже подбираются к перевалу Микуни. Господин послал туда войско, но им пришлось отступить из-за потери союзника. – Томонобу говорил совершенно бесстрастно, словно его ни капли не волновала судьба Ииямы. Совсем очерствел. – И, ему придётся ехать в Киото по приказу сёгуна.

– Но какой в этом смысл? – Масаёри пытался сдержать эмоции, но у него это плохо получилось и в интонации звучала обида. – Кто ему Уэсуги? Кто сёгун? А кто я? Я поддерживал его с самого начала, неужели он вот так просто решил отдать Иияму? И кому? Такэде? Которого он ненавидит всем сердцем!

– Но он, так же скреплён клятвами с теми, кого вы перечислили. А вы знаете, как он относиться к клятвам.

Масаёри опустил голову полный досады. С одной стороны, он уже осыпал Кагэтору всеми возможными проклятиями, с другой понимал, что Нагао никогда не бросал его в беде, просто так сложились обстоятельства. Враги, будто сговорились и лезли к границам Этиго со всех щелей. Иияма падёт, но выстоит ли после этого Касугаяма?

– Что ж, тогда я с честью приму свою судьбу.

– Что вы собираетесь делать?

– Умереть, что же ещё. Я подожгу замок и выйду за ворота, чтобы принять свой последний бой. – Масаёри поднял взор к пасмурному небу.

– Достойно, – одобрил Томонобу. – Но погодите умирать. Я не просто так приехал сюда.

– Что, привёз парочку демонов, чтобы натравить на Такэду? – с иронизировал Таканаши. – Было бы очень кстати.

– Вы зря шутите Масаёри-сан. Я действительно приехал вам помочь. Господин не забыл, что вы для него сделали и в беде вас бросать не намерен.

– Интересно, что ты сможешь сделать один? – казалось, Таканаши уже ни во что не верил.

– Я поеду к Такэде и попытаюсь с ним договориться, – без доли сомнения произнёс Сайто.

– Ты обезумел? – хозяин Ииямы вытаращился на гонца. – Ты собираешься к нему в одиночку? С чего ты взял, что тебя к нему вообще пропустят?

– Вот и проверим, – Томонобу встал со стула. – Горобэй останется здесь. Если я не вернусь через семь дней, он обо всём доложит в Касугаяму. Но знайте! Даже тогда господин не бросит вас на произвол судьбы. Терпите и держитесь!

Ещё до того, как солнце начало садиться, Сайто выехал из ворот Ииямы на белом жеребце. Он был в полном доспехе, но с одним лишь мечом у левого бедра. За спиной виднелось двойное, белое сасимоно с чёрным знаком Бисямон-тэна.

Таканаши наблюдал со стены, когда Томонобу достаточно близко подобрался к баррикадам врага.

– Я думал, что в Этиго лишь два безумца: Оникоджима и Какидзаки, – сказал он стоящим рядом Горобэю и сыну, – теперь я вижу третьего.

Очень скоро Сайто обступили те самые конные лучники, что недавно обстреливали защитников на стенах, закрыли его от обзора и скрылись за линией фронта.

***

Фукаси, Синано.

– Любопытно Кансукэ, неправда ли? – ухмыльнулся Харунобу. – Армии Кагэторы не видно, зато есть гонец. Такого я не припомню, за шесть лет нашего с ним противостояния. Обычно, он сначала нападает, а потом договаривается.

– И мне это кажется странным, – согласился Ямамото.

– Ввидите посланника! – распорядился князь Каи.

Почти сразу ввели Сайто. Его полностью разоружили и заставили снять шлем и сасимоно, остальное осталось при нём. Ему потребовалось целых три дня, чтобы добраться до Такэды в Фукаси. После того, как его окружили всадники врага, тут же приказали спешиться и проводили в лагерь. Допрашивать и пытать не стали. Косака Масанобу, что руководил осадой Ииямы, отнёсся к гонцу с недоверием, но весточку своему даёмё отправил. Потом Томонобу посадили под арест, до тех пор, пока Такэда Харунобу не даст ответ и не решит его судьбу. Тот решил, что посланца из Этиго всё-таки нужно выслушать, но ответ дал только через два дня. Дальше, Сайто проводили до Фукаси, где и состоялась их встреча с князем Каи, в призамковом храме.

Харунобу, при виде гонца столь суровой внешности, нахмурился. Долго молчал, изучал, о чём-то шептался с Ямамото, сидевшим подле него. Других вассалов Такэды видно не было, если не считать охраны у входа.

Похоже, что Сайто застал князя в разгар какого-то обсуждения. Перед ними стояли пара столиков с закусками, чарками для питья и чайничком, наверняка с горячительным. Харунобу был одет вполне мирно, ни доспехов, ни оружия при нём не имелось, также, как и у его стратега. Князь, в обычном коричневом косодэ, в тон с хакама и украшенным белыми родовыми камон. Ямамото, как всегда в чёрном.

Томонобу, войдя, учтиво поклонился и присел, в ожидании, когда даймё соизволит заговорить.

– Неужели у Кагэторы нет ни капли уважения, раз он посылает ко мне калеку, – вымолвил наконец Такэда, явно намереваясь задеть посланника, ссылаясь на его отсутствующий глаз, при этом, лукаво ухмыляясь. – Или у него нет полноценных людей среди вассалов?

Сайто ничуть не смутился и держался с достоинством.

– В Этиго полно достойных людей, – начал он. – Если вы думаете, что отсутствие глаза делает меня калекой, то глубоко ошибаетесь. Предок моего господина Нагао Кагэмаса⁴, несколько столетий назад, в бою получил стрелу в правый глаз, но несмотря на это продолжил сражаться, а ведь тогда ему было только шестнадцать.

– И, что это значит? – изобразил недоумение Харунобу.

– Это значит, что, какая бы часть тела у человека не отсутствовала, он должен быть полон решимости исполнить свой долг, – ответствовал Томонобу. Он поднял свой суровый взгляд и прямо посмотрел на людей, сидящих перед ним. – У вашего советника тоже нет правого глаза, к тому уже, он ещё и хром на левую ногу, но вы до сих пор держите его при себе.

Ямамото этот ответ возмутил, но он остался недвижим. Зато князя слова гонца позабавили.

– И впрямь правда жизни, – с лёгким смешком произнёс Такэда. – А ты храбрец! Как ты говоришь твоё имя?

– Сайто Томонобу, – поклонился одноглазый посланник.

– Я где-то слышал уже это имя, – князь поднял взор к потолку, словно вспоминая, потом покосился на Сайто, затем на Ямамото. – Точно! Ты тот самый стрелок, что шесть лет назад подстрелил моего сына! – он вновь нахмурился. Казалось, сейчас он прикажет казнить гонца.

– Верно, – не стал отпираться Томонобу. – Много произошло с той поры. И вы, и мы забрали жизни много достойных людей. Вашему наследнику тогда повезло, я стрелял слишком с далёкого расстояния. Надеюсь, сейчас он пребывает в добром здравии.

Взгляд Такэды стал грозным. Он словно вслушивался в каждое слово Сайто, улавливал интонацию, взвешивал. И вдруг, он расхохотался. Схватился за живот и залился громким смехом. Что бы это могло значить? Похоже, даже Ямамото не понимал о чём подумал господин и что его так развеселило.

– Я много встречал наглецов, головы которых давно уже находятся отдельно от тела, – сквозь смех говорил Харунобу. – Но ты! Кансукэ, ты только послушай! Он говорит, что не прикончил Таро чисто случайно! Мне, его отцу! И что мне с ним делать?

– Я думаю, с него надо содрать шкуру, – заявил стратег, сверля Сайто пронзительным взглядом. – Но, для начала, любопытно узнать с чем он прибыл.

– Это верно, – кивнул Такэда просмеявшись и обратился к гонцу. – Ну, говори, что на этот раз хочет от меня Кагэтора?

Томонобу в очередной раз поклонился и наконец-то перешёл к делу:

– На самом деле, мой господин хочет не многого. Он просит вас не нападать на наши границы, в том числе и на Иияму.

– С какой стати? – Харунобу искренне удивился, переглянувшись с Ямамото.

– Дело в том, что господин вынужден отправиться в Киото на какое-то время по приказу сёгуна Асикага и просит вас повременить с нападением. Он передал, что когда вернётся, то непременно вступит с вами в бой, если в том будет нужда. Он взывает к вашему благоразумию и памяти наших праотцов, которые ещё знали, что такое честь. – закончил Сайто и склонился в ожидании ответа.

Однако, его слова вновь вызвали у князя Каи новый приступ смеха. Даже вечно мрачный Ямамото не удержался от ироничной ухмылки.

– Это уже слишком! – надрывался Харунобу. – Ты только послушай Кансукэ! Кагэтора просит меня не нападать, пока его не будет дома! Ты когда-нибудь слышал подобное? Да это же самый удобный случай, чтобы покончить с ним раз и навсегда!