Вскоре, получив ото всех последние наставления, Шича и Минга отправились в путь. Минга несколько раз обернулась и всё же дождалась своего. Неуверенно, стараясь, что бы это не бросалось в глаза другим, Грошик коротко махнул ей вслед. Увидев его взмах, Минга показала Грошику язык и рассмеялась, а мальчишка, ещё бы пару дней назад крикнувший ей вслед что-нибудь обидное, на этот раз лишь улыбнулся и покачал головой.

И вот теперь Грошик, наравне со всеми поучаствовавший в жестоком ночном представлении, доставал из заработанного Куном плетенца провизию.

– Поскупилась Валваль, – сказала ему Юллин, критично осмотрев выложенное. Взяв половину пышника и небольшой копчёный окорок рогалёнка, она отдала Грошику запечатанный кувшин и направилась к костру, где уже расположились все остальные, включая Нешку и его сына. Отрезав по ломтю пышника и такому же куску мяса, эльма раздала их по кругу и вместе со всеми принялась за ужин. Первым со своей порцией расправился огр и стал осматриваться, ища на земле веточку, чтобы поковыряться в зубах. Однако сын Нешки неверно истолковал его взгляды и осторожно придвинул к нему свою долю, к которой даже не притронулся.

Громовой хохот потряс лес. Грошик свалился со ствола, на котором сидел и, задрав ноги, заливался смехом. Негромко посмеивался Кун, а вот Лохмоть и огр вовсю хохотали, время от времени толкая друг друга. Эльма тоже смеялась, глядя на ничего не понимающие лица слободчан.

–Ой, не могу! – вытерев слезы, проговорил Лохмоть. – Это ж он тебя подкармливает, Олбиран, чтоб ты на него не облизывался!

–Забери обратно, – тоже отсмеявшись, уже серьёзно сказал огр.– Не голодный я и вообще, мы то же самое едим, что и вы.

–Правда, немного поболее,– вставил знахарь. – Грошик, ты не ушибся?

Мотая головой, Грошик выбрался из-за бревна и уселся на место. Посмотрев в сторону слободчан, он ещё раз прыснул, но тут же прервал смех, с огорчением уставившись на свой недоеденный кусок, весь перепачканный землёй.

–Олбиран, ты добавку не хочешь? – с надеждой спросил он огра. Увидев его отрицательный жест, он нацелился было на порцию Нешкиного отпрыска, но тот оказался быстрее. Схватив свой кусок, он тут же запихал его в рот и так остался сидеть с выпученными глазами. Все опять засмеялись, глядя на расстроенного Грошика, но эльма уже отрезала новый ломоть, который протянула огорчённому мальчугану. Дождавшись когда тот поест, она оглядела всех и улыбнулась.

–Какие бы из нас потешники вышли! – сказала она. – Можно было бы по всей Обители ездить, представления выдавать.

–Если такие же, как здесь, то я только «за». Таких кровососок давить надо. И клейма такие вот ставить: во всю спину, да на всю жизнь – проворчал огр.– Правда, боязно немного. Я до сих пор прислушиваюсь к тому, как говорю…

–Надо же было, что б Валваль поверила, – ответил ему Кун. – Вот и пришлось тебе голос немного изменить.

–Да она и так бы ничего не поняла, – упрямился Олбиран. – Я вообще думал, что она из дому не выйдет.

–На этот случай тоже заготовка была, – произнёс Лохмоть и плеснул из протянутого кувшина в свою походную чашку. Немного отхлебнув и подержав вино во рту, он сморщился, но всё же сделал глоток. – Ну и дрянь! – подвёл он черту под своими действиями.– Кун, тебя кто в дорогу собирал? Староста что ли?

–Не знаю, – сознался знахарь.– Когда я во двор вышел, телега уже стояла, с плетенцом внутри. Мужичок невысокий рядом вертелся, хотел меня отвезти. Но я его шуганул, надо было, что б Нешка со мной поехал.

–То Хмарик был, – нерешительно подал голос Нешка. – Плут известный. Скорее всего, тебе, барн колдун, другая награда причиталась, но Хмарик подменил. И не побоялся ведь… – изумлённо закончил медовник.

–Ладно, – отмахнулся Кун. – Давайте-ка о наших делах потолкуем. Грошик, свитки у тебя?

Малец кивнул и достал из-за пазухи три свернутых пергамента.

–Так, что тут у нас? – произнёс Кун. – Вот оно:– «Рини-рабыня. Куплена на Дубравном торговище у гоблина Ленита. Имущество Валваль, лавочницы». Это в костёр…

Свиток полетел в огонь. Немного полежав, он постепенно стал горбиться, съёживаться, пока не вспыхнул одной яркой вспышкой и не слился с другими языками пламени. Прошлое Рини сгорело без остатка, сгинуло в нетерпеливом и голодном огне, навсегда уничтожив позорное пятно не только в её жизни, но и в будущем Минги. И когда последний всполох окончательно стёр все следы пергамента, обоняния Юллин коснулся разлившийся над поляной аромат самеи. Невольно вздрогнув, эльма осмотрелась по сторонам и увидела такие же широко открытые глаза спутников. Кун опомнился быстрее всех и поклонился в ответ на благодарность Рини, приложив руку к сердцу. Запах цветов ещё немного постоял в ночном воздухе и постепенно стал рассеиваться, на прощание нежно погладив по щеке каждого, сидящего у костра, включая и Нешку с сыном, как бы прощая им всё.

–Продолжим, – смущённо откашлявшись, произнёс знахарь. – Это что? – он развернул следующий свиток и пробежал его глазами. Изумлённо присвистнув, он отложил его в сторону и взялся за последнюю «хвостовую»

–Ага! Это то, что нам нужно,– Кун поманил к себе медовника. – Узнаёшь?

Нешка невольно отпрянул.

–Да, да! И глаз не отводи! Твой это свиток, твой! И должен ты по нему Валваль столько, что впору вместе с сыночком в невольничьи ряды самим шагать! Свиток этот теперь будет у нас. Это чтобы у кое-кого соблазна не возникло, лишнего по слободке трепать. Понятно?

Медовник угрюмо кивнул.

–Это не всё, – вмешался Лохмоть. – Вы теперь с сыном во всём будете Валваль помогать. Как те, Тит с Таверем…

–И закончим также? – обречённо спросил Нешка.

–Смотря как вести себя будете. Главное смотрите, чтобы Валваль хозяйство не разбазарила. За порядком в делах. И ещё: через пару дней смотаетесь в Заводь. На Приовражном торговище бывать приходилось?

–Конечно, – утвердительно кивнул Нешка. – Там и торгую в основном, когда есть чем…

–Во-от! –довольно прищурился Лохмоть. – Поедете продавать, да так, невзначай, обмолвитесь знакомым, что у вас тут кодлу потрепали, незнамо кто. Главное, имя Шичи упомните, как доверенного Зубаря. Поняли?

–Так, где мы товар-то возьмём? – развёл руками медовник. – Мы ж в лес давно уже не ходили…

–У Валваль заберёте, в погребах, – сказал, как отрезал Охотник.

–С собой Осиню возьмёте, – добавил Кун. – Вот, передадите ей, – он протянул Нешке мошницу. – Здесь немного, но на самое нужное хватит.

–А староста нам позволит, в погребах-то копаться? – иронично спросил Нешка. – Как бы он нас стражам за такое не сдал!

–Позволит, позволит, – так же иронично усмехнулся Лохмоть.– А если заартачится, скажете ему, что не все свитки горят! Он поймёт.…Ну, всё пора вам. Одну анопу выпрягайте, она у нас останется. Если кто спросит, скажете, что колдун отобрал, а спорить с ним побоялись. И ещё: скажете, что колдун тот, на реку отправился, что-то про Салин говорил, мельком так, вы толком и не поняли.

Дождавшись пока телега скрылась из вида, Юллин наконец-то позволила себе расслабиться. Она немного отошла от костра и, выбрав впадину между двумя корнями, начала готовиться ко сну. Эльма положила плащ, привычно бросила под голову мешок и сев, стала разуваться. У костра же раздавался голос Грошика, вспоминающего события прошедшей ночи.

–Правильно Юллин сказала! Все мы могли бы в потешники пойти. Какая из неё Рини получилась! А Олбиран! Ну, один в один Зубарь! Я, если бы не знал, сам бы поверил.

–Да и ты здорово Мингу показал, – похвалил его Кун.– Только если бы Лохмоть тех охранников не укокошил, вряд ли бы мы сумели так Валваль напугать.

–Да что я? – в свою очередь заговорил Охотник. – Если кого и восхвалять, так это тебя. Без магии ничего и не вышло бы. Какого ты холода во дворе напустил, бр-р! – Лохмоть зябко передёрнул плечами.

– А этих двоих как стоять заставил…в ошеях-то, – продолжал Грошик. – И Гарлин поучаствовал, знатно рычал!

Грошик попытался изобразить рычание грайса, но его перебил Лохмоть, задавший Куну вопрос, услышав который, эльма прекратила свои приготовления ко сну и вся обратилась в слух.

–Одного не пойму, Кун, – говорил Лохмоть. – То ты колдуешь, то нет. Это что, от твоего желания зависит? Как-то не так получается. Рассчитываешь на тебя, а ты даже пальцем не пошевелишь. Так в чём дело, знахарь?

–Смотрю, это не только тебя интересует, – спокойно ответил Кун.– Юллин! Чего затихла? Если уж хочешь послушать, иди к нам – не буду же я на весь лес орать.

Эльма усмехнулась, но подчинилась и вскоре они затаив дыхание слушали Куна. Чужих не боялись-Гарлин уже успел поохотиться и, посчитав, что его хозяйка и её друзья сегодня сами снабдили себя провизией, взял на себя обязанности по охране места их стоянки.

–Все вы живёте рядом с магами, – начал Кун. – Привычное дело, повседневное, скажем так. Но вряд ли кому из вас приходил в голову очень простой вопрос – а чего это маги постоянно кому-то служат? Ведь, казалось бы, чего проще, наколдовать себе кучу толлей и жить припеваючи. А можно сразу замок с толпой слуг и никаких проблем. Все перед тобой заискивают, все тебя бояться-не жизнь, а блаженство. Так нет же, маги едут в самые далёкие уголки, в самые глухие поселения, для того что бы заработать себе на миску похлёбки, дерутся на торговищах за денежные места, опускаются до элементарного гадания…Отчего же это? И ещё одно. Вы все здесь-воины (ну почти все, – улыбнулся он, указав на себя и на Грошика). Участвовали в боях, жизнями рисковали.… А зачем? На кой все эти армии, ратоборы, наёмники, если можно простой магией заставить противника погибнуть или на худой конец сдаться? Ну? У кого есть догадки?

Спутники знахаря переглянулись. Вопросы, заданные Куном действительно были очень просты, но вот ответы на них похоже относились к самой высокой степени сложности.

–Именно, – согласно кивнул маг, угадав их мысли. – О чём это я? Похолодало что-то. Олбиран, будь добр, подвинь это бревно поближе к огню.

Огр с готовностью привстал и одним махом передвинул здоровенный ствол.

–Хорошо, – довольно улыбнулся Кун, но постояв немного, растерянно посмотрел на костёр.

–Наверное, слишком близко. Жарковато,– уже виновато улыбнулся знахарь. Огр с готовностью встал, но Кун остановил его.

–Даже неудобно тебя опять беспокоить. Лохмоть, не поможешь?

Охотник досадливо посмотрел на растерявшегося друга, но подошёл к стволу и, напрягшись, в два приёма перетащил бревно обратно.

–Ты уж определись, – тяжело дыша, сказал он. – А то опять не устроит и будешь Юллин просить или Грошика. А они так быстро тебе место не приготовят!

–Вот, вот! – неожиданно ответил Кун на его высказывание. – Олбирану потребовалось всего одно усилие, тебе немного больше, а Юллин и Грошик провозятся ещё дольше. А всё почему? Потому что сила у вас всех разная. Так и с магией. У кого-то её больше, у кого-то меньше.

–Так сила есть у всех, – вставила Юллин.

–И магия тоже, – парировал Кун. – Просто кому-то она даётся сразу-как тебе острый слух – а кому-то надо её развивать упорными занятиями. Но и тогда нельзя будет сказать, что народился новый маг. Пример простой: Юллин, что ты видишь на том дереве? – он указал себе за спину.

–Дупло, – тут же ответила эльма, лишь бросив мимолётный взгляд в указанном направлении.

–А ты, Грошик видишь дупло?

–Оно высоко? – с сомнением ответил ему мальчуган, скользя взглядом по тёмному стволу.– Нет, – спустя мгновение грустно сказал он, – не вижу.

–Но ты же видишь дерево?

–Дерево вижу, – согласился Грошик.

–Юллин, подскажи ему.

Эльма наклонилась к уху Грошика и зашептала, указывая рукой куда-то вверх.

–Вижу! – вдруг завопил Грошик, проследив за её движением. – Вижу дупло! Оно и невысоко совсем…

–Именно, – покивал маг.– Кто-то может годами сидеть за книгами, слушать мудрых вещунов и внимать убелённым сединами колдунам, но без подсказки он ничего не сможет сотворить. Или же просто будет знать, как делать, но не будет знать, что из этого получиться. Поэтому настоящих, сильных магов – единицы. И вот они являются как бы проводниками магии, получая её от небес, – Кун указал вверх, – и раздавая по окрестностям. Причём происходит это не по их воле, это самопроизвольно и как-то помешать этому никто не в состоянии.

–То есть чем дальше ты от такого мага, тем слабее твои способности? – удивилась Юллин.

–В каком-то смысле, – поклонился ей маг. – Но кроме таких чародеев есть и места, которые сами по себе порождения магии.

–Вирнея, – одновременно сказали Юллин и Лохмоть, а огр лишь кивнул головой.

–Да, – сказал Кун.– Они тоже вливают магию в наш мир, но пользоваться их даром нужно очень осторожно. Напор может быть таким сильным, что неопытный, неумелый колдун может не справиться со своим собственным заклинанием и вместо помощи накликать беду. Оттого такой магией (мы называем её дикой) рискуют распоряжаться лишь немногие. Это либо очень уверенные в своих возможностях колдуны, либо загнанные в угол маги.

–Как ты, например? – уточнил Грошик, и Кун утвердительно кивнул.

– На острове у меня не было выхода, – просто ответил он.– Но постоянно черпать из этой струи я не захотел. Поэтому, друг Охотник, я и отказался вытворять что-либо на дороге к чаше.

–А в слободке? – спросил Лохмоть.

–Там попроще, – улыбнулся Кун.– На слободку идут два потока, слабенький от Заводи и мощный-от Вирнеи. Главным было различить их и воспользоваться тем, который безопасней. Потому– то слободским так не везёт с колдунами, помните, Шича говорил? Они сразу хватались за то, что было на поверхности, за магию Вирнеи. Но вот распорядиться ей толком не могли. А когда понимали, с чем им пришлось столкнуться, бежали оттуда, боясь, что слободчане прибьют их после нескольких неудачных чародейств. Шича мне порассказал кое – что, – рассмеялся Кун.

–Не отвлекайся, – попросила его Юллин, видя, что знахарь готов поделиться байками Шичи о неудачах своих предшественников.

–Да, – посерьёзнел Кун, но снова улыбнулся, видя какое жадное любопытство написано на лицах его спутников. – Первой и, пожалуй, самой основной проблемой мага является то, что колдовство, как и любая другая способность, угасает со временем. Зрение слабеет, сбивается слух, руки и ноги отказывают, подводит память. Так и магия. Она просто иссякает, исчезает, и колдун становится обыкновенным жителем Обители, или какой другой земли.

–И когда это случается? – поинтересовался Лохмоть.

–У кого как. Этого никто не знает, – разведя руки, ответил Кун. – Всё зависит от того, как часто чародей пользуется своим даром и какой силы он у него. Поэтому маги и бьются за прибыльные места, понимая, что их способность может исчезнуть в любой момент. Копят на безбедную жизнь после исчезновения дара. А те, у кого таких возможностей нет, стараются наводить чары как можно реже.

–Поэтому тот маг в Троедомье выглядел таким измождённым, – догадалась Юллин.

–Несомненно. Бур видимо постоянно заставлял его колдовать, и дар был уже на исходе.

–А что он у него просил? – спросил Грошик и сам себе ответил. – Денег, небось, побольше…

–Ну, это вряд ли, – улыбнулся Кун. – Заставить мага проделать такое, никому не под силу.

–Почему?

–Невозможно, – ещё раз улыбнувшись, ответил знахарь. – Создать что-то из ничего – невозможно. Так же как превратить одно в другое.

–То есть? – насторожился Лохмоть.– Сделать из камня куст тебе не под силу?

–И никому не под силу, – ответил Кун. – Так же как превратить железный кругляшок в полновесную монету. Или просто создать их из воздуха. Хотя я могу внушить тебе, что вот этот высохший плод иглицы – драгоценный камень, но это морок и вскоре он исчезнет.

–То есть, когда на острове ты грозился превратить нас в квакушек…

–Я лгал, – безмятежно улыбаясь, проговорил Кун.

–А я ведь и правда, призадумался, – рассмеялся Лохмоть. – А ты, оказывается, у нас только пугать …Он хотел продолжить, но неожиданно квакнул, да так, что сам перепугался и прикрыл рот рукой, во все глаза глядя на знахаря.

–Ещё, – попросил огр, с любопытством смотря на Лохмотя, и тут же квакнул сам.

Эльма рассмеялась, а Грошик невольно заёрзал и вновь свалился на землю.

–Ну, хватит,– произнёс Кун и провёл рукой. Лохмоть осторожно кашлянул, а потом тихо выругался, ощупывая горло.

–Ты и с Ракушкой также? – спросила Юллин.

–А куда было деваться? Она и правда что-то знала, вот и пришлось ей внезапно приболеть… – Кун протянул руку и поднял Грошика.

–Любой из вас так может? – спросил ещё не отошедший до конца от шутки знахаря, Лохмоть.

–Почти, – кивнул Кун. – Хотя постепенно все распределяются, начинают заниматься какой-то одной формой магии, реже двумя или тремя. Отсюда и ведьмачки, маги-лекари, вещуны, чудодеи, колдуны– простые и чёрные…

–А это ещё кто? – полюбопытствовал огр. – А то я там, на дороге, Валваль про что-то такое сказал…

–Так не все ведь хотят жить по правилам, – усмехнулся Кун. – Кого-то не устраивает, что их дар ограничен, кто-то хочет сделать такое, что до него никто не мог.… Вот и начинают они выделываться, творить незнамо что. Наделают бед где-нибудь своими заклятьями, хорошо если сами погибнут, а то ведь столько люда извести успевают! Магова Община следит, конечно, но иной раз и запаздывает с розысками. Вот помню, был такой чёрный колдун, Ахо. Сначала он благим делом занимался, смог сделать так чтобы рогали больше молока давали, другая домашняя живность больше приплода приносила. Его даже в Эслат призвали, в Магову Общину. Побыл он там недолго. Как раз в Новых землях порядок наводили, вот его и отправили туда, местных чародеев под руку Общине приводить. Но Ахо видимо посчитал, что может больше, чем от него ждут. Потихоньку начал свои изыски. Сначала на зверье пробовал, а затем и до люда добрался…

–Чего он хотел-то? – с любопытством спросила Юллин.

–Непонятно, – развёл руками Кун. – То, что нашли потом, мало что дало. И записей никаких не обнаружили. А сам Ахо погиб. Страшной кстати смертью. И глупой. Уж такой сильный маг должен был почуять приближение врага.

–Злыдни?

–Нет. Шонский выползок. А у него сами знаете, любой укус – верная смерть. Да и как иначе, если вместо крови отрава по жилам бежит,– сплюнул знахарь. – Так что укусил выползок Ахо и всё, только тело в жутких язвах осталось. И тут тоже загадка. Выползки обычно нападает, только если жрать хотят. А тут он даже не уволок добычу подальше в лес, словно напугало его что-то… или кто-то.

Живое воображение Юллин тут же нарисовало эту мрачную картину. Шонский выползок, мерзкая тварь, размером с Грошика и многочисленными ножками. Выползок был абсолютно слеп, но это не мешало ему находить свои жертвы. Обычно он жил в своём укрывище, далеко от обитаемых мест и выбирался оттуда, только ведомый чувством голода. Несмотря на большое количество конечностей, выползки были медлительны и, не обладая никакими защитными средствами, кроме своего страшного яда, легко уязвимы. Посему они устраивали засаду. Выбрав толстый ствол дерева возле звериной тропы, они заползали на него и принимали форму и цвет коры, создавая на дереве уродливый нарост, по которому внимательный глаз сразу мог определить их местопребывание. Так выползок мог ждать свою поживу несколько дней. Когда проходящая мимо живность свыкалась с таким изменением в привычном мирке и теряла осторожность, он нападал. Как верно заметил Кун, укус этой твари в большинстве случаев был смертельным. Найдя по запаху умирающую жертву, выползок утаскивал её в свою нору и пожирал, после чего преспокойно дремал несколько седмиц, переваривая добычу. Ходящие же по Шону и другим областям Обители слухи о чудесных спасениях после укуса выползка, можно было пересчитать по пальцам, да и верить рассказчикам порой было сложновато. Скорее всего, Ахо тоже потерял бдительность…

Из задумчивости эльму вывел голос Лохмотя: – Ну, ладно. Будем считать, что многое прояснилось. Только Кун ты заранее предупреждай, можешь волшебничать или нет, а то попадёшь с тобой…

–А что насчёт войн? – перебила Охотника эльма.– Я в войске Лимея многих магов видела, но вот только в боях они и не участвовали почти. Почему так, а?

–Всё очень просто, – ответил знахарь. – Магия смерти (а именно такая применяется во время войны) очень затратная. Потому что уж слишком много объектов воздействия… – Кун огляделся и улыбнулся, увидев растерянно-изумлённые лица. – Слишком мудрёно?

Все не сговариваясь, кивнули.

–Ладно, постараюсь попроще, – почесал в затылке Кун. – Вот представь Юллин, что враги бегут на тебя по очереди, один за другим. У тебя лук. Скольких врагов ты уложишь?

–Столько, сколько стрел,– пожав плечами, ответила эльма.

–Стрел много, но и врагов много. Ты стреляешь, а они всё бегут и бегут. Тогда как? – хитро прищурился маг.

–Это что, армия придурков что ли? – пробормотал огр, но на него зашикали и он замолчал.