ДЖОДИ ПАРКЕР

Я бродил старыми Нью-Йоркскими улицами. Каждый вечер я надевал пальто, открывал дверь, и выходил к величавому безмолвию, которое дарит бетон и асфальт этого города. Я выбирал улочки потише. Мне не нравилась толкотня, но меня завораживали жёлтые окна, что светились в этой певучей темноте. Должен сказать, я не привычен к такому колориту, сам я из Айдахо. Я приехал сюда в поисках работы. Должен сказать, я из простой семьи, вообще, я плотник, мой отец тоже им был. Он приучил меня работать руками и любить дерево. Славный он, жаль только постарел… Но все мы однажды постареем. Вообще, он странный человек, не каждый его поймёт. По выходным он любил смотреть одно дурацкое телешоу с этим комиком, как его? Да, Джоди Паркером. Никогда я не понимал этого. Но ему нравилось. После этого шоу, он обычно брал удочку и шёл на рыбалку. Иногда брал и меня с собой, но чаще ходил сам. В лесу ему нравилось быть наедине с природой. Он любил лес. Меня любил немного меньше, но я уже привык. Но знаете, что странно? Вчера, когда шёл дождь, и мне пришлось заглянуть в один бар, так как я не хотел промокнуть до нитки, я нашёл неплохое местечко. Там выступал какой-то комик на сцене. Шутки у него были, конечно, ещё те…, но сам он, вроде, ничего. Добряк одним словом. Ему, должно быть, за сорок. Как и мне. После того, как он выступил, мы с ним выпили, и, когда он разговорился, он мне предложил кое-что. Работу он мне предложил. Сказал, что ему нужно срочно куда-то уехать, не сказал в чём дело, но, говорит, это место не должно быть пустым. В общем, он мне предложил занять его место, – стать комиком. Сказал, что очень я похож на Джоди Паркера. Не знаю, никогда не находил сходства. Это всё равно, как сравнивать вилку и арбалет. Ну, примерно такими странными мне казались эти слова… Очень странные слова были. Но я согласился. Стали подходить к концу мои денежные запасы, поэтому я согласился. Это для начала, во всяком случае на первое время, пока не подыщу что-то получше. Понимаете, просто я не хочу возвращаться назад, не для этого я уезжал. Но что самое интересное, когда я вышел из бара, и пошёл, было, обратно в гостиницу, меня окликнул какой-то незнакомый человек. Он сказал: Джоди Паркер, ты разве жив? И знаете, что здесь самое странное? Когда я посмотрел в зеркало своего номера, я увидел в нём Джоди Паркера.

24 апреля, 2018

ЖИЗНЬ ОЛБИ

Однажды жил мальчик, который влюблялся каждый день. Он влюблялся совершенно искренне, и готов был каждой своей избраннице подарить всю свою жизнь. Но ему не то, что не верили. Его просто не хотели слушать. Все эти девчонки оказывались слишком капризными, и любили капризных мальчиков, совершенно ужасных. Тогда мальчик стал влюбляться в цветы и воздух, солнце и травы. Во всё живое. И это очень не понравилось девочкам, которых он любил раньше. Нет, они не стали испытывать к нему настоящие глубокие чувства, просто они потеряли своего обожателя, и только это их задело. А мальчик то и дело радовался жизни. Он смотрел, как медленно ползёт божья коровка, как красиво пролетает синяя бабочка, и как зелёные листья пожимают руки друг другу и что-то рассказывают. Когда он спрашивал взрослых, слышат ли они то, что говорят листья, те лишь пожимали плечами, и с недоумением смотрели на этого мальчика. Все считали, что он шутит. Но он не шутил, на самом деле листья действительно разговаривали. Они всегда рассказывали какие-то сказки. Особенно ночью. Иногда этот мальчик не спал, и подходил специально к окну, чтобы послушать эти сказки, ведь они были совершенно особенные. Так стали проходить недели, затем месяцы, а потом и годы. Раньше он ходил в школу, но потом перестал. Он перестал понимать, всё, что ему рассказывают. Тогда его стала обучать хороший преподаватель, старая приятельница мамы. Она была добра, и всегда общалась с ним, и он стал ей дорог. Но со временем он и её перестал понимать. Он просто её не слышал. Это стало очень беспокоить его родителей, но врачи только пожимали плечами, они совершенно не понимали, что с ним делать. Вскоре он перестал их даже видеть. Ему казалось, что на всей земле исчезли люди. Но это его ни капельки не огорчало. Он по-прежнему разговаривал с листьями, травой, солнцем и прочими дорогими для него созданиями. А в один день он перестал двигаться. Тогда мама вошла в его комнату, и обнаружила, что он совершенно никак не реагирует на её слова. Она стояла, и видела, как он просто лежит, и как еле поднимается его грудная клетка, он почти не дышал. В этот день его забрали в больницу, где он прожил ещё год, но уже с закрытыми глазами. Он всё ещё продолжал помнить, как разговаривает трава, какие сказки рассказывали листья, и как ветер игрался с ним весенними днями, когда распускались полевые цветы. Когда его сердце перестало биться, его опустили в землю, и через некоторое время там стала расти трава, цветы, и на них приземлялись пчёлы и бабочки. Теперь и он мог рассказывать сказки, надо было лишь дождаться, когда весной появятся эти полевые цветы. Они всегда так красивы и недолговечны.

24 апреля, 2018

ЗАГАДОЧНЫЙ ГОСТЬ ДОМА, ГДЕ ЖИЛА САЛЛИ

Как-то раз Салли нашла свой медальон не там, где всегда. Это её очень удивило, так как она знала, куда его кладёт, и именно там было его место.

В принципе никто не мог взять её медальон. Ни дедушке, ни бабушке, он не был нужен. Вообще у них было плохое зрение, да вдобавок они были медлительны и скучны. Тогда Салли пораскинула мозгами ещё немного и подозрение пало на котёнка Китти. Возможно, это ему пришло в голову так подшутить над Салли. Но неужели котёнок настолько умный, что до этого додумался? Нет, тут дело было в другом. Но в чём именно? Это Салли и предстояло узнать. Правда минут через пять она махнула рукой, и решила, что это не такое уж важное занятие – почему это медальоны находятся в одном месте, а не в другом.

На следующее утро, когда солнце только-только стало пробиваться сквозь тщательно вымытое оконное стекло, Салли открыла глаза, и её не покидало странное чувство. Она тут же бросилась к своему медальону, который снимала на ночь, но он оказался на месте. Тогда Салли с большим облегчением вздохнула, и отправилась поскорей в свою тёплую кровать. Салли не любила холодные кровати, поэтому она тут же укрылась одеялом, и, со спокойной совестью закрыла глаза. Ей удалось снова уснуть, так как сегодня была суббота, а по субботам, кто не любит поваляться в тёплой домашней постели, когда не надо никуда идти, и когда тебя будут ждать вафли с клюквенным сиропом, как только ты спустишься на землю, то есть, в кухню, где бабушка уже всё приготовила.

Спустя часок-другой, Салли снова открыла свои глазки, и на этот раз она была совершенно спокойна. Она знала, что вчера ей всё это просто показалось, и не стоит ничего придумывать, а уж тем более валить всю вину на Китти.

Когда Салли встала во второй раз, и хотела было надеть свой сарафанчик, один из любимых, который всегда хвалила бабушка, то не смогла его найти. «И куда он мог деться?» думала Салли. «Уж Китти точно не могла бы его куда-то утащить». И на этот раз девочка надела другой, – у неё их было много, как и платьиц – она это просто обожала, но если честно, иногда ей так хотелось надеть мальчуковые штаны, чтобы не страшно было падать на коленки, когда играешься с мальчиками на улице, но бабушка всегда была против, поэтому Салли перестала даже заикаться об этом.

Когда Салли спустилась вниз, то была немного расстроена, и бабушка спросила, почему Салли такая грустная. Тогда Салли рассказала ей про сарафанчик, и про медальон. Тогда бабушка сказала: " Хм», и больше ничего не сказала. Она лишь поставила вафли на стол за которым сидела Салли, и пошла по каким-то своим делам. Возможно, гладить Китти.

После завтрака, Салли, как и всегда в выходные, пошла играть на улицу с ребятами, где была с ними на равных. Ну, почти. Платьица заставляли быть Салли, немного, как леди. Поэтому она опять досадно проиграла.

Так продолжалось целую неделю, пока дедушка с бабушкой не встревожились: «Всё ли в порядке с Салли?», задавали они себе вопрос. Они решили, что Салли почему-то сбрендила, но поверить в это окончательно они не решались. Только снисходительные взгляды стала чувствовать на себе Салли, да какие-то фразы, наподобие: «Всё будет хорошо, ты только не волнуйся, моя дорогая». Бабушке Эмми очень совестно было признаться себе, что, возможно, по какой-то причине, их внучка абсолютно рехнулась.

Затем наступило очередное воскресное утро, тёплое, светлое солнце всё так же светило в стекло старой парадной двери, Салли сидела за столом и что-то кушала. Бабушка была рядом и что-то вязала на зиму. Их позвал дедушка Смайлайк, показать стену дома, и посоветоваться пора ли её ремонтировать.

Когда все вернулись в дом, и сели за тот же стол, за которым сидели десятью минутами ранее, то бабушка заметила на спинке стула мальчуковые штанишки. Она тут же взглянула на Салли, но вспомнила, что Салли была с ней всё это время. Как и дедушка Смайлайк. А больше это сделать было некому. Тогда она не на шутку перепугалась, и взглянула на потёртые коленки Салли, которые были то в пластырях, то чем-то помазаны. А ещё из карманов этих штанов торчала записка, где большими буквами было написано: «ДЛЯ САЛЛИ!» – говорилось там. Бабушка была суеверной, чего уж там скрывать, и решила, что лучше уж не шутить с чим бы то ни было, и вручить их Салли.

Пока бабушка всё это думала, Салли вдруг увидела в стеклянной части двери чьи-то глаза и чёлку. Она сразу их узнала – это был Питер, мальчик, с которым она всегда играла, но никогда не могла у него выиграть.

15 апреля, 2018

ЛЕС

По 44 дороге, в третьем часу пополудни, мы ехали с Чарли в лес, чтобы снять напряжение после долгой рабочей недели. Погода стояла всё ещё тёплая, хоть и было уже 4 октября. Чарли то и дело высовывал свою морду в открытое окно, чтобы принюхаться. Но, я больше склоняюсь к мысли, что ему просто нравился поток лесного воздуха. Я сидел за рулём, и в эти минуты мне нравилось управлять своей машиной, которая рвалась вперёд, словно опьяненный свободой мустанг. Дорога была ровной, но местами извилистой. Над нами уже некоторое время возвышались большие зелёные деревья, чьи листья ещё не тронула осень. Я слушал шум ветра и мотора. Для меня эти звуки сейчас были гармоничнее любой симфонии. Прохладный воздух залетал в салон машины, и здорово бодрил. Именно в эти минуты я думал, как же хорошо, что всё так сложилось. Как здорово, что я жив. И мне радовала душу мысль, что я нахожусь именно здесь и сейчас. К тому же со мной был Чарли, который меня ещё ни разу не предал, в отличие от моей жены, с которой я только что развелся. Страшная стерва была. Не завидую я тому парню, который попадётся на её пути.

Но я постарался отогнать от себя дурные мысли разговором со своим приятелем.

– Чарли, – сказал я. – Что, никак не надышишься, да, дружище? Ну, ну, не смотри на меня так. Я же совсем не против. Ты помнишь, о чём мы договаривались? Нет? Ты уже всё забыл? Ещё бы. Ладно, слушай, ты в лесу никуда не убегаешь, и ни за кем не бегаешь, ясно? Разве что это будут какие-то люди. Но, я надеюсь, их сюда никакой чёрт не занесёт.

Чарли что-то гавкнул мне в ответ два раза, и я понял, что мы условились.

– Ну, хорошо, Чарли. Я вижу, ты умный парень. Я на тебя рассчитываю.

Минут через 10 я заметил небольшую полоску из опавших оранжевых листьев. Там я и решил остановиться. Машину пришлось немного подать на обочину, чтобы не так бросалась в глаза. Я собирался провести ночь в лесу. Так я хотел успокоить нервы. Хотел надышаться этим воздухом, от которого со временем голова идёт кругом. Да и Чарли полезно было сменить обстановку. Ему в квартире, должно быть, стало тесно ещё с тех пор, как он перестал быть щенком. А для такой породы собак нужен простор. Здесь свободы было в самый раз. Из багажника я достал походный рюкзак, поставил машину так, чтобы она не скатилась в овраг, и мы с Чарли пошли в самую чащу, туда, где воздух был самым свежим и самым лесным.

– Ну что, дружище, нравится здесь?

Чарли понимал то, что я ему говорю, в ответ он замахал хвостом и сделал свою собачью улыбку. Со временем он стал бежать впереди меня ярдов на 20, ему не терпелось изведать здесь каждый куст, и каждое дерево. Он нюхал землю, и о чём-то старательно задумывался, после чего бежал дальше, как ни в чём не бывало. Иногда он останавливался, и смотрел на меня, словно спрашивая, зачем я так медленно плетусь?

– Я всего лишь человек, Чарли, не забывай об этом!

Он решил остановиться, и подождать меня. Должно быть, ради нашей давней дружбы. Заботливый парень, ничего не скажешь.

Я дошёл до него, и почесал ему затылок. Он тут же рванул вперёд, и нашёл себе какую-то длинную палку, и стал таскаться с ней некоторое время. Изредка он поглядывал по сторонам, когда слышал какие-то звуки. По нему было видно, как ему не терпится взять след, и поймать здешнего зверька. Но он знал, что я этого не одобряю, и сдерживал свои эмоции, и возвращался назад каждый раз, когда удалялся слишком далеко, завидев что-то на дереве, или среди травы.

Но когда я заметил, что у Чарли недоумевающие глаза, я понял, что мы идём слишком долго, и пора остановиться, разбить палатку.

Я снял рюкзак, и почувствовал себя так, словно я оказался в невесомости. Я вдохнул полной грудью, и воздух был просто чудесен. Я сделал ещё один вдох, но уже не такой глубокий, и решил осмотреться, чтобы понять, удачное ли место я выбрал для ночлега.

Часы говорили, что наступил шестой час. Настала пора собирать для костра хворост. Ставить палатку лучше, когда рядом что-то трещит. Минут 20 ушло на то, чтобы оранжевое пламя вонзилось в лесные сумерки. Прохладный воздух не давал мне слишком медлить. Как только с костром было покончено, я достал палатку, и в скором времени она была натянута, я ещё с детства умел неплохо с ней справляться, так как часто ходил в походы. В 19:30 стало удивительно холодно и я залез внутрь, и включил светильник. Чарли вошёл за мной. Нельзя было оставлять его снаружи. К тому же Чарли вёл неплохие беседы. Во всяком случае, его глаза говорили о том, что он меня внимательно слушает.

Я достал охотничий нож, затем проверил револьвер, – патроны были на месте.

Лесные звуки в ночное время всегда особенны, сколько бы я их не слышал, а мурашки так и бегут по коже, ей богу. Что только не у слышишь в это время. Чарли был настороже, и его вид стал внушать тревогу.

– Эй, Чарли, здесь волков нет, – говорю. – Во всяком случае, я о таком не слышал. Ты меня слышишь, нет? Ну так вот, здесь их нет, ясно? Можешь не смотреть на меня такими большими глазами. Ты бы сейчас лучше послушал радио, верно? Радио лучше, чем мои сказки, ты это хочешь сказать? Ну, не знаю. Я мог бы с тобой поспорить, старина.