00.17

Ярик опередил Макса. Последние несколько метров он преодолел парой огромных прыжков, затем ринулся вперёд и перед самым обрывом сшиб толстяка с мотовагонетки на землю.

Макс, видя, что их новоиспечённому другу уже ничего не грозит, изменил траекторию движения и попытался задержать саму вагонетку. С тем же успехом можно было бы пытаться остановить огромный валун, катящийся с горы. На пару секунд она зависла над обрывом, затем качнулась, накренилась и сверзилась вниз, увлекая за собой мелкие камешки и пыль. Молодой человек схватился руками за голову, наблюдая, как бесценное устройство разлетается на куски. Внутри него образовалась пустота, схожая с чувством потери близкого человека: не должны столь важные вещи вот так бездарно превращаться в бесформенный металлолом.

– Я у тебя в долгу, – едва слышно выдавил из себя толстяк.

– Что? – переспросил Ярик.

Затем он понял, что всем своим весом лежит на Кармине, поэтому встал с него и помог подняться. Попутно он заглянул толстяку в глаза. Там в водовороте мешалась куча эмоций. Самыми очевидными были страх смерти, ужас от пережитого и благодарность за спасение.

– Я у тебя в долгу, – повторил Кармин громче. – Ты мне спас жизнь только что.

– Не за что, – улыбнулся Ярик и зарделся. – Каждый поступил бы именно так.

К ним подошёл Макс. Был он мрачнее тучи, а глаза его увлажнились. Он ушёл от края обрыва, не в силах взирать на обломки мотовагонетки. Ярик одним лишь взмахом головы поинтересовался, мол, что там, как там?

Максимус развёл руками и сокрушённо помотал головой.

– Ясно, – сказал его друг. – Ну, зато вот Кармин уцелел.

– Это да, – согласился Макс, однако в голосе сквозило прохладой к данному факту и грустью по утраченному.

Со всех сторон к ним начали подбегать орги и участники Испытаний. Они окружили их плотным кольцом так, что стало трудно вздохнуть.

– А что тут случилось? – спросил рыжий откуда-то из западных земель.

– А кто-нибудь умер? – очкарик с кровожадным выражением лица.

– А зачем вы вагонетку скинули?

– Получается этот Испытание не прошёл?

– Жаль, что ты не оказался там, – прошипел Артур, мотнув головой в сторону обрыва, и сплюнул под ноги Кармину.

– За аппарат вас точно по головке не погладят, – сказал МежВан – парень с Окраины – и мерзко захихикал.

Затем к ним протиснулся один из оргов, судя по всему – из старших.

– Все живы?

Ярик с Максом кивнули.

– Что произошло?

– Я толком даже не успел понять, – ответил Кармин. – Тележка не хотела въезжать в горку, я подкрутил ручку; тележка ускорилась, тут всё вокруг затряслось, я оказался на вершине холма, снёс ограждение, увидел обрыв и закрыл глаза. – Толстяк выдохнул. – А потом почувствовал, что в меня что-то врезалось, и упал. Когда открыл глаза, понял, что это Ярик меня спас.

– Ясно, – кивнул орг и пошёл к обрыву.

Подойдя к краю, он глянул вниз и прикрыл глаза. Казалось, что ему тоже было тяжко смотреть на обломки. Макс, последовавший за оргом, остановился в шаге от того.

– Её получится восстановить?

– Не знаю, – ответил орг. – Это древняя вещь, оставленная нам предками. Мы понятия не имеем, как она устроена.

– А разрешите, я попробую это сделать?

– Хорошо, – сказал орг, обернулся и пристально посмотрел на парня. – Приходи завтра.

Тем временем подоспели медики. Они тщательно обследовали Кармина, а заодно и Ярика, и заключили, что всё обернулось удачно. Никто не пострадал.

«Кроме мотовагонетки», – подумал вернувшийся к другу Макс.

– Как же так? – говорил неподалёку один орг другому. – Ограждение должно было выдержать! Я сам проверял его на прочность!

– Да знаю я, – отвечал второй. – И это не говоря о магнитных ловушках по бокам трассы.

– Вот-вот! Как вышло, что они не сработали?

– Да не знаю я! Может, из-за землетрясения? Прямо перед этим тряхнуло-то как!

Чем больше Макс слушал оргов, тем больше задумывался.

– Этот мир стар, – продолжал тем временем первый орг. – Боюсь, мы присутствуем при его конце.

Макс нахмурился.

– Внимание, внимание! – разлился над окрестностями голос Первого Глашатая. – Объявляю, что, несмотря на технические трудности, все мальчики считаются прошедшими Испытание. Более того, тайным испытанием для сильной половины было проявление мужской взаимовыручки. Яркий Свет и Максимус в ходе Испытаний доказали, что владеют ею. Остальные ещё могут проявить себя. Следующее Испытание – признание в любви. Поторопитесь, ибо девушки уже пишут свои очаровывающие стихи, не ударьте лицом в грязь и вы!

– Так, это нам куда надо? – спросил Ярик, ещё немного дезориентированный последними событиями.

– Там, где мы ели, – ответил Кармин. После своего чудесного спасения он уже не отходил от друзей, словно чувствуя их защиту.

Они вернулись к сколоченному Яриком столу и обнаружили приготовленные для них листы бумаги и карандаши.

– О, крутая вещь! – Макс преобразился, схватившись за карандаш. – Надо будет попросить потом один.

– Хах, – только и сказал на это Ярик.

– Ну, за помощь в починке мотовагонетки! Почему бы и нет?

Но Ярик уже был погружён в составление предложений из слов.

«Ты самая красивая на свете! Твоё обаяние не знает границ. Могла бы заполучить любого парня, но я так рад, что ты выбрала меня! Твои бездонные глаза поглотили меня, как только…»

Ну и так далее.

Макс лишь раз глянул в писанину друга, прыснул в кулак и продолжил своё признание. Он сразу понял, кому посвятит его. Энджи.

«Ты – тайна для всех, но моё сердце жаждет причаститься этой тайны. Я хотел бы подобрать шифр, чтобы вскрыть твой код… Ещё вчера я увидел, что на небосклоне над нами загорелась новая звезда. Я и не знал, что это ты…»

– Коряво, конечно, – говорил потом Макс, – но я вообще не очень дружу со словами, скорее с техникой. Но тут прям вдохновение накатило…

Больше всех отличился Кармин.

Ещё тебя не знаю,

Но рвусь к тебе душой.

От нежности сгораю,

И мне не надо рая -

А быть всегда с тобой!

– Это ж для девчонок в стихах, – сказал Макс, когда изучил подсунутый ему толстяком листок.

– Мне так захотелось, – ответил Кармин.

– Не, ну так-то – красиво, – ответил Макс.

– Я бы так не смог, – сказал Ярик, когда сам прочитал написанное. – А кому отдашь?

– Я хотел бы той девушке, что была с нами за столом, – произнёс толстяк и потупился.

– Кому? Энджи?! – вспыхнул Макс.

– Нет! – Кармин даже выставил руки, словно защищаясь. – Нет, Обри, кажется.

В этот момент Макса постигло озарение. Он вспомнил, как вела себя Лилиан в некоторых случаях, и догадался, что та, не разобравшись в ситуации, ревновала Ярика к Энджи. Он решил, что как только выпадет такой случай, обязательно поговорит с невестой друга тет-а-тет.

00.18

«Я тенью твоей стану, храни меня от бед!

Укрой заботы сенью в лихом теченьи лет.

Твоей защитой стану, дам силы два крыла;

Не будем друг без друга, мой милый, никогда!»

– Вау, – только и смогла произнести Лилиан, прочитав стихотворение, написанное Энджи. – Его наверняка зачитает Первый Глашатай.

– Возможно, – пожала плечами Энджи. – Но я это писала одному лишь человеку.

– Повезло Максу, – вздохнула Лилиан.

– Дай глянуть, как повезло Ярику, – усмехнулась девушка.

Лилиан не сразу дала прочитать написанное ею. Она некоторое время мялась и краснела, но потом всё же отдала скрученный от нервов в трубочку листок.

«Ты мой свет, я за тобой.

Ясен вместе день любой.

Жизнь моя – твоя теперь.

Я люблю тебя, поверь».

– Совсем плохо, да? – спросила Лилиан, видя лёгкую усмешку на лице Энджи.

– Нет, что ты, – спохватилась та. – Для первого раза очень даже недурно. Складывать слова в красивые смысловые произведения дано не многим. Жаль, не все это понимают и тщатся замарать побольше бит информации.

– Что? – не поняла невеста Ярика.

– Да, нет… так… мысли вслух, – отмахнулась Энджи.

Затем орги собрали сочинения девушек. Понравившиеся им более всего они переписали, а позже их с помоста зачитал Первый Глашатай. Конечно, первым было стихотворение Энджи. Наряду с ним зачитали и другие. В их числе было и произведение Лилиан. А вот стишок Обри был настолько плох, что его не только зачитывать не стали, но и рекомендовали ей никому его не показывать. Это рассказали видевшие её бегущую в слезах от оргов.

Растрёпанная, как птенец, вывалившийся из гнезда, и мокрая от слёз Обри прибежала к Лилиан и Энджи.

– Они… они… они, – всхлипывала она.

– Успокойся, – мягко сказала Энджи и незримым движением вытащила откуда-то носовой платок.

Обри взяла его и шумно высморкалась.

– Они сказали, что это ужасно.

– Ничего, – Лилиан положила руку девушке на плечо. – Тут главное не победа, а участие. Уверена, что больше трудностей у нас сегодня не будет. Обри лишь всхлипнула в ответ.

Солнце припекало вовсю. Оно стало в полтора раза больше, а жарче, казалось, во все пять. Голова под густыми волосами Лилиан потела. Пот собирался в капли и скатывался по шее за шиворот – ощущения были довольно мерзкие.

– Печёт-то как! – Лилиан нашла широкий и плоский кусок деревяшки и неумело обмахивалась им.

– Говорят, – сказала Обри, слёзы которой начали подсыхать, – что это глобальное потепление. Изменение климата.

– Всё это очень плохо, – заметила Энджи.

Лилиан вопросительно подняла бровь.

– Все системы разбалансировались, – добавила её подруга.

– Это она о чём? – шепнула Обри на ухо невесте Ярика.

Лилиан пожала плечами.

– Наверное, про силы природы. Я лично не припомню, чтобы солнце вело себя так странно. Да и жары такой тоже.

– А такого никогда и не было, – заявила Энджи столь безапелляционно, словно наблюдала за погодой от начала времён.

Лилиан хотела спросить ещё что-то, но затем увидела знакомое лицо и толкнула Обри. К ним с виноватым выражением приближался МежВан. У Обри задрожали губы, а само лицо сморщилось, как испортившийся мандарин. Да и цветом стало примерно такое же. Несмотря на это, девушка выдохнула и пошла навстречу парню.

– Ох, и закатит она ему сейчас, – зачарованно следя за сближающимися фигурками прошептала Лилиан.

– Не думаю, – сказала Энджи. – Наша знакомая слаба и нуждается в сильных зависимостях. Таких, как ты, общественное мнение или вот тот самец.

Поговорив с молодым человеком о чём-то минут пять, Обри вернулась.

– Чего он хотел? – спросила невеста Ярика.

– Говорит, мол, раз уж Ялиса выбыла из тестов, то, может быть, нам восстановить добровольную пару и не скатываться до обязательной?

– И что? Послала ты его прогуляться до Южного Края, а то и к МинаМаре на завтрак?

Обри потупилась и уткнула взгляд в мыски туфель.

– Я согласилась, – едва слышно произнесла она.

Энджи на это скорчила миленькую мордашку: «Я же говорила!» Лилиан улыбнулась этой невинной, но такой пронизывающей выходке, а затем повернулась к Обри.

– Ладно, дело твоё. Пойдёмте уже, закончим эти Испытания!

Последние два теста прошли, что называется, «на ура»: быстро и без запинок.

Оказывать первую помощь на Галилео умел каждый ребёнок. Суть Испытания сводилась к следующему: нужно было подойти к манекену, изображающему раненого. Орг говорил, что не так с предполагаемым больным. Участница же должна была показать и рассказать, что необходимо сделать в данном конкретном случае.

Последний тест: отличить съедобное от несъедобного.

– Ну, это уж совсем для детишек, – сказала Энджи.

Справились все. Из несъедобного оказался лишь борщевик да какие-то неаппетитные клубни, растущие у самого Края.

– Сим объявляю, – пропел Первый Глашатай, – что все девушки, присутствующие ныне на испытательном поле, прошли положенные им Испытания Дня Семени и годны для взрослой жизни…