Первое за долгие годы решение Трех, нацеленное на искреннюю помощь, возникшее желанием (пусть даже корыстным) побороть тяжкие болезни и улучшить жизнь людей, привело нас к краю зловонной бездны. Сделай шаг – и разинутая пасть смерти готовилась пожрать всех нас. Впервые в жизни я была в растерянности от черноты объявшего нас зла, в эпицентре которого мы все находились прямо сейчас. И непонятно, на что и кого надеяться – ответом со всех сторон нам служила тишина. Ни Трое, ни Штиль, ни какие-либо другие силы не могли помочь простым людям оказавшимся лицом к лицу с бедой (впрочем, никто и никогда не силился помочь простым людям в горестях и страхах, оставляя нас один на один со всеми испытаниями и ужасами).

Я не знала, что происходит в Большом мире. Может, он давно уже мертв. А может жив, благоденствует и не думает помогать нашему сгорающему Дому – давно уже, многие, многие десятилетия назад прервались связи, воздвигнут был занавес. Потому и бежать нам, в сущности, некуда. И неоткуда ждать помощи сейчас.

Сэм хотел уехать. С горгоновцами ему тяжело давалось находить общий язык. Дорт принципиален, уперт, я бы даже сказала, упрям как осёл – военные, да еще и работающие в структуре власти Трех; с горгоновцами он, конечно, в открытый конфликт не вступал, но пассивную агрессию проявлял перманентно. Со мной же спорил и упорствовал – да без толку это. Куда бы мы с ним поехали? Что бы делали? Как смогли бы защитить себя?

Побарабанила пальцами по столу. Взглядом скользнула по фотографиям на столе. По газетным заголовкам. По растолстевшей записной книжке. Обернулась на застекленный коридор. Там, вперед и налево. Место, где таились зараженные. Где я нажала на спусковой крючок. А что мне еще оставалось сделать?

"Это был хороший выстрел, Штефани. Слезы нужно оставить позади", – сказал Роберт, когда я сидела на ступенях трейлера в полудреме от таблеток Михаэля.

Перед глазами вновь всплыла пыльная темная комната. Вновь показался зараженный, бросившийся в сторону Льюиса. Я и снова ощутила отдачу от выстрела. От резко пришедшего осознания содеянного волосы стали дыбом.

Вздрогнула поеживаясь. Втянула носом воздух, хмуря брови – можно отдаться воле судьбы, расставить руки и плыть по течению. Но куда оно меня принесет? А можно грести. Сопротивляться. Понять течение.

Случилась беда, приключилось большое несчастье. Начало еще большей череды несчастий. И тягостное ожидание наконец побороло теплящуюся первые дни надежду, что как-то пронесет, обойдется, разрешится иначе. Но перед нами разыгрывался наихудший из худших сценариев. Мы будто миновали точку невозврата и бесконечной горечи (ох, Небеса, знала бы я в ту секунду, что это было лишь начало моего долгого, тягостного и ломающего пути; однако в том, что к прежней жизни никогда не боле вернусь, я не обманулась).

Вернулась в гостиную одной из последних. Около семи утра. Витал аромат кофе. Окно открыто; легкий прохладный воздух разгонял дремоту.

– Значит расклад такой, – Роберт покрутил стаканчик с кофе в руке, – впереди две вылазки. Первая – за провизией и бензином.

– Можно вернуться на заправку, что дальше по шоссе, – задумчиво проронила Сара, – не думаю, что из придорожного магазина успели всё вытащить, поживиться там точно будет чем.

– Именно, – Роберт согласно кивнул. – И, полагаю, пару канистр бензина мы тоже без проблем наберем. Вместе с Норманом поезжайте туда; можете даже сегодня, чтобы не терять время.

– На улице в складских помещениях есть пара объемных тачек, – проговорил Льюис. – Чтобы не катать бензин, можно сгонять на заправку пешком.

– Если по дороге, то расстояние до места около тридцати километров в одну сторону, – Стивен качнул головой, что-то прикидывая в уме. – Идти пешком больше пяти часов, опять же в одну сторону.

– Да, но вероятность, что мы потратимся больше, чем сможем привезти оттуда, все-таки есть. Мы не сильно спешим, и есть вполне дельный способ минимизировать возможность уйти в минус. Темнеет поздно. В крайнем случае, – Крис, вальяжно опершийся о стену, пожал плечом, – можно рискнуть срезать через лес.

– Рисковать точно не будем, – отрезал Сборт, – но вылазку действительно можем устроить пешую. Главное быть максимально внимательными и осторожными. Шанс пересечься с зараженными, безусловно, есть, но не такой большой. Толп мертвецов по дороге не встретить, здесь им неоткуда взяться.

– Я могу направиться вместе с Норманом и Сарой, – Стэн почесал тыльной стороной ладони подбородок. – Здесь остается достаточное количество людей, а мы втроем сможем и привезти все необходимое, и, если придется, противостоять хоть мертвым, хоть живым, – Сборт утвердительно махнул головой.

– Либо я мог бы, – поддакул Льюис.

– Нет, ты нужен мне здесь, – Роберт подошел к карте, сцепливая руки в замок за спиной, – вторая вылазка будет за оружием, и ее нужно продумать до мелочей. Со мной поедет Крис и Стивен, – Сборт вдумчиво осмотрел мелкую сетку дорог. – Дальше будем двигаться в южном направлении. До ближайшего населенного пункта больше полдня пути на машине; а главное – нужно миновать горный хребет. Городокна границе Центральных земель и Перешеечной области, – проговорил командир чуть тише. – Впрочем, сейчас это не самое значимое. Полицейский участок, таможенный пост, любая другая силовая структура находилась на территории города, а значит и оружие быть должно.

– Рискованно, – осторожно заметил Михаэль. – Чужой город, будем искать крупицу среди песка.

– Но на въезде в любой город, на той же заправке, обязательно найдется полка с макулатурой. Каждый городишко, даже самый загнивший, штампует свои карты и сует везде, где можно, – Льюис сел за стол и оперся о столешницу предплечьями. – Перехватим подробную карту, сможем легко ориентироваться, – секунда, треск. Стэн отбросил на стол сломанную пластмассовую ложечку. Крис тяжело выдохнул отворачиваясь. Кажется, все понимали, в чем дело, только не мы с Сэмом. – У нас нет выбора, – хрипло проговорил Кристофер, глянув на Стэна, затем на Сборта, – ехать в любом случае придется. Боеприпасов у нас катастрофически мало.

– Безусловно. И мы поедем. И соберем всё необходимое, – Роберт окинул всех взглядом. – Михаэль вместе с Сэмом, – Сборт глянул на Дорта, распахнувшего от неожиданности глаза, – будете следить за приёмником. Я скажу, во сколько и какие каналы необходимо проверять; может Матерь соблаговолит, да живую речь услышим.

– О, в этом я шарю, – заулыбался Сэм, нервно выдыхая, – а то уж думал… – и что-то еще прошептал себе под нос.

– Когда я уеду на вылазку, Михаэлю перейдет выполнение моих обязанностей, – Сборт перевел взгляд на меня. Непроизвольно выпрямилась, немного начав нервничать под испытующим взглядом командира "Горгоны", и тяжело сглотнула. – Сейчас действуем в соответствии с ситуацией, и каждый должен уметь защитить себя, еще лучше – если каждый сможет прикрыть спину другому. – Сборт выждал небольшую паузу, – горгоновцы, каждый из вас передаст минимальный объем собственных знаний Штеф, – информация ударила, точно обухом по голове; хотела было что-то сказать, да голос пропал. Из-за ступора я не увидела, что сами горгоновцы приказ командира приняли спокойно, словно он был ожидаем. – Сара, на тебе огнестрел. Обучишь быстро чистить, разбирать, заряжать; покажешь, что у нас есть, объяснишь, расскажешь нюансы; пояснять не буду, сама прекрасно знаешь, что такое огневая подготовка. Норман, будешь ответственен за физподготовку; можешь и в автомеханику удариться, для разнообразия. Михаэль – первая медицинская, – слова доносились эхом до подсознания. В ушах шумело. Все казалось наигранным, странным… – Стэн – ориентирование на местности. А еще обучишь знакам и сигнальным жестам, обозначения отработаете; чтобы всё понимала. Стивен – инвентаризация; да, впрочем, обучи-ка нашего любознательного журналиста и взлому. Крис, – Роберт посмотрел на Льюиса, – рукопашный и холодное оружие.

– Но Роберт… – мой голос прозвучал на высоких тонах. Оборвалась на полуслове, когда Сборт поднял руку.

– Это будет полезно и для тебя, и для "Горгоны". Не будет так много требоваться внимания к поддержанию твоей сохранности. К тому же, пусть для моих оболтусов и Сары будет работа, чтобы не разленились и с ума не посходили.

– А Сэм? – в панике выпалила я.

– Мне будет достаточно, если он будет поддерживать аппаратуру в порядке. Да и особого энтузиазма, я полагаю, он не проявит, даже если бы я заставил его чему-либо обучиться, – холодно бросил Роберт, отворачиваясь и собираясь уходить. – Сегодня первая вылазка. Готовьтесь, ваш выход ровно в восемь. Кстати, Штефани, – мужчина вдруг обернулся. Его движения спокойные, плавные, но с какой-то непоколебимой внутренней силой, – если хочешь, можешь направиться с этой троицей, – я замерла. Краем глаза увидела, как Льюис, собиравшийся отпить кофе, чуть не выронил стаканчика из рук. – Пойдешь?

Секундное замешательство. Мне хотелось закачать головой в ответ, проговаривая "нет" не останавливаясь, но…

– Пойду, – слова сорвались с губ.

В глазах Роберта промелькнуло еле заметное одобрение.

***

С силой затягивала шнурки на берцах. Сэм сидел рядом на кровати, молча облокотившись о свои ноги. Мы оба почти не переговаривались. Да и могла я ему объяснить, почему согласилась на эту авантюру, сама до конца не понимая? Хотя, где-то подсознательно знала – любая попытка что-то сделать, быть полезной, позволяла оставаться уверенной в нахождении среди военных. Сейчас мне страшно было бы оказаться одной лицом к лицу с переменившимся миром. С "Горгоной" спокойнее.

Кровь стучала в ушах набатом. Поднялась, оправляя футболку. Я согласилась идти, пытаясь переступить через оглушающий страх – чтобы подавить его, подчинить; чтобы доказать, что и вылазка мне под силу. Чтобы… Не знаю. Не хотела идти. Боялась до смерти, до онемения кончиков пальцев. Но согласилась, потому что где-то в глубине души знала, что не могла поступить иначе.

Конечно, откажись я, Сборт и не сказал бы собирать скромные пожитки и идти прочь. Но я была обязана горгоновцам, и они были нужны мне, а потому следовало показать командиру свою заинтересованность и готовность работать. К тому же, и сама не смогла бы простить себе трусости.

С улицы доносилось редкое умиротворенное пение птиц. Небо, такое чистое и ясное ночью и на рассвете, стали медленно укутывать тучи. Даже не верилось: последние дни погода почти не менялась, стаяла солнечная жара, ни тучки, ни ветра. Хотя, может оно и к лучшему: во время нашей "прогулке" солнце будет не так зверски палить.

Окинула взглядом большую комнату, заставленную кроватями и захламленную вещами. Почти ни у кого не возникало желания располагаться в комнатах самостоятельно, оставаться один на один со своими мыслями и ночными кошмарами. Когда народу в комнате находилось много, каждый чувствовал себя чуть комфортнее, а когда не мог уснуть, знал: точно найдется еще один полуночник, готовый разговаривать с тобой, пока не сломит сон.

Кроме кроватей одиноко стоял потрепанный кожаный диван (наподобие того, что располагался внизу) у противоположной стены. Его забрал в собственность Льюис; в разложенном виде это спальное место – почти царская ложа.

– Уверена в решении идти? – осторожно спросил Сэм. Я бросила на него короткий взгляд и нетвердо кивнула. Он качнул головой, – как знаешь… Я волнуюсь за тебя, Штеф.

– Знаю.

– Я всё равно это не одобряю. Ты любишь усложнять себе жизнь и рисковать, когда можно этого избежать, – он вздохнул, сжимая и зажимая кулаки: нервничал. – Будь осторожна.

– Как всегда, – натянула на лицо улыбку. – Тем более, я же не одна иду… – с секунду подумала, затем набрала в грудь побольше воздуха, наконец решаясь впервые за долгое время откровенно высказаться Дорту. Я никогда не отличалась особой тягой к откровенности, но последние недели совершенно закрылась (да и было ли время разговаривать и делиться сомнениями и страхами, нужно ли было лишний раз напоминать о случившемся?). После выстрела и вовсе не разговаривала с Сэмом должным образом, хотя видела, как он терзается от моего мучительно-болезненного состояния. – Сэм, ты ведь знаешь, что я должна пойти с горгоновцами. Мы оба знаем, что…

Но откровенному разговору сейчас не было суждено состояться. Раздался короткий стук в дверь. "Шайер, ребята собраны, – хрипловатый голос Льюиса. – Роберт дал добро на выход по готовности, так что поторопись".

Переглянулась с Сэмом, тот тяжело выдохнул, встал. Я подхватила с кровати рюкзак – перманентное состояние готовности сорваться с места выражалось даже в постоянно собранных вещах, – и клетчатую рубашку, которую мне отдал Михаэль. Трудности с одеждой – меньшая из проблем, но когда у тебя на все единственный комплект одежды – веселее не становится. У меня были берцы и темно-болотные военные штаны, ранее принадлежавшие горгоновцу, майка, кожаная куртка, да эта рубашка. Поживиться хотя бы какими-то тряпками у кого-нибудь из группы тоже представлялось невозможным: каждый горгоновец располагал одним комплектом в носку и одним запасным, но, даже поделись они со мной чем-то, вещи мужчин мне были велики, а комплекты Сары – малы. Теплые куртки и вовсе дефицитный предмет, и, если становилось прохладнее, большая часть группы куталась в пледы, и всем приходилось обходиться тем, что попадалось под рукой (первым делом горгоновцы кутали Сару и меня, почти заботливо следя за тем, чтобы "единственные девушки в их коллективе не продрогли"). Так что жаловаться даже на кожанку не приходилось.

С Сэмом поспешно вышли из комнаты. Льюис, облокотившийся о противоположную двери стену, красноречиво глянул сначала на Дорта, затем на меня. Сэм юркнул вперед, оставляя нас с горгоновцем один на один.

– Смело и безрассудно, – фыркнул Крис, на что лишь пожала плечами. – Я почти не удивлен.

– Действую по твоей схеме, – мужчина вскользь усмехнулся, затем посерьезнел.

– Оружие взяла? Не смотри на меня так, Шайер, – скривился, когда я глянула на него ни то с мольбой и отчаяньем, ни то со злостью и пренебрежением. – Я прекрасно знаю, и что ты чувствуешь, и что хочешь мне сказать.

– Серьезно? – вздернула брови. – Ты прекрасно знаешь? – Льюис посмотрел на меня чуть исподлобья, сжав губы в тонкую нить.

– Хочешь поговорить об этом? Поговорим. Но позже. Сейчас вылазка, и ты должна быть с оружием, – твердо и спокойно ответил. С секунду помедлив, раскрыла перед ним рюкзак. На самом верху лежало два пистолета. – Только лучше держать его поближе. Так, чисто для страховки.

– И какой лучше? – почти неслышно спросила, и голос мой был полон безнадежности. Еще немного, и, казалось, я просто расплачусь; но так лишь казалось, ведь, несмотря на тихий дрожащий голос, внутри меня царило пугающее холодное спокойствие. Поначалу я оправдывала его выгоранием, притупившим сильные эмоции; правда крылась глубже.

Льюис отпрянул от стены, делая пару шагов ко мне навстречу.

– Ты же не отстреливать зараженных собралась, аки снайпер, – более добродушно хмыкнул мужчина. – Бери тот, что тихий. Если есть возможность не стрелять – не стреляй. Если нужно бежать – беги, – голос Криса стал глуше, почти шуршащим. – Если стреляешь, всегда считай оставшиеся пули. Всегда, Шайер, – он предельно серьезно заглянул в мои глаза. Только сейчас осознавала, во что ввязалась.

– Я справлюсь, – хрипло ответила. Льюис ухмыльнулся уголком губ.

– Я знаю, – и мужчина махнул головой в сторону лестницы. Я выудила пистолет, убрала его за пояс штанов, и, уже направляясь вперед, наспех застегнула и надела на плечи рюкзак. – Рацию не забыла?

– В рюкзаке, но включать не буду, – бросила взгляд на Криса через плечо, обгоняя его на спуске, – Норман или Сара будут на связи, незачем всем тратить заряд аккумулятора, – мужчина довольно кивнул.