И теперь нам оставался один лишь шаг, чтобы разинутая пасть смерти пожрала вместе с костями.

Никогда еще в жизни я не была в такой растерянности от беспросветности объявшего нас зла. Мы находились в эпицентре бури, из которой невозможно выбраться; апокалипсис, судный день, конец сущего или просто воздаяние за обуявшую Государство тьму – без разницы. Мы были одни, пока вокруг горел черным пламенем мир, лилась кровь и зловоние ткало смрадный страх. Мы были одни, смотрели, как рушится то, что некогда казалось незыблемым. Мы были одни. Не на кого надеяться. Не во что верить. Ответом со всех сторон служила тишина. И даже если бы она прервалась; ни Трое, ни Штиль, ни какие-либо другие силы не могли помочь простым людям, оказавшимся лицом к лицу с бедой. Впрочем, никто и никогда не силился помочь простым людям в горестях и страхах, оставляя нас один на один со всеми испытаниями и ужасами.

Где-то там, за Большой водой, был Мир – там говаривали, по крайней мере, – но никто не знал, что там происходит. Может, он давно уже мертв. А может жив, благоденствует и не думает помогать нашему сгорающему Дому. Слишком многие столетие назад прервались связи, воздвигнут был занавес.

Неоткуда ждать помощи. У нас было лишь Государство, которое рядовые верноподданные и сами не знали.

Несмотря на тотальную дезориентацию, Сэм всё равно хотел уехать: с горгоновцами ему тяжело давалось находить общий язык. Дорт принципиален, уперт, упрям как осёл – одно только знание о том, что перед ним военные, да еще и работающие в структуре власти Трех, доводило парня до отторжения. С ними он, конечно, в открытый конфликт не вступал, но пассивную агрессию проявлял перманентно. Со мной же спорил и упорствовал – да без толку это. Куда бы мы с ним поехали? Что бы делали? Как смогли бы защитить себя?

Побарабанила пальцами по столу. Скользнула взглядом по фотографиям на столе. По газетным заголовкам. По растолстевшей записной книжке. Обернулась на застекленный коридор. Там, вперед и налево. Место, где таились зараженные. Где я нажала на спусковой крючок. "Это был хороший выстрел, Штефани. Слезы нужно оставить позади", – сказал Роберт, когда я сидела на ступенях трейлера в полудреме от таблеток Михаэля.

Перед глазами вновь всплыла пыльная темная комната. Вновь показался зараженный, бросившийся в сторону Льюиса. Я и снова ощутила отдачу от выстрела.

Вздрогнула. От резко пришедшего осознания содеянного волосы встали дыбом. Втянула носом воздух, хмуря брови. Качнула головой, сжимая и разжимая пальцы.

Можно отдаться воле судьбы, расставить руки и плыть по течению. Но куда оно меня принесет? А можно грести. Сопротивляться. Понять течение.

Случилась беда, приключилось большое несчастье. Начало еще большей череды горестей. И тягостное ожидание наконец побороло теплящуюся первые дни надежду, что как-то пронесет, обойдется, разрешится иначе. Бежать от правды глупо: перед нами разыгрывался наихудший из худших сценариев. Мы будто миновали точку невозврата.

О, Небеса, знала бы я в ту секунду, что те дни – лишь начало долгого, тягостного и ломающего пути. Знала бы в ту секунду, что несет грядущее, и как оно будет кроить меня по своей прихоти.

В гостиную вернулась одной из последних.

Около семи утра. Витал аромат кофе. Окно открыто; легкий прохладный воздух разгонял дремоту.

– Значит расклад следующий, – Роберт покрутил стаканчик с крепким черным чаем, – впереди две вылазки. Первая – за провизией и бензином. Отправимся на заправку, что дальше по шоссе.

– Там был придорожный магазин, – задумчиво проронила Сара, – не думаю, что из него успели всё вытащить, поживиться там точно будет чем.

– Именно, – командир кивнул. – И, полагаю, пару канистр бензина мы тоже без проблем наберем. Сара, вместе с Норманом поезжайте туда; можете даже сегодня, чтобы не терять время.

– На улице в складских помещениях обнаружили пару объемных тачек, – доложил Стивен. – Чтобы не катать бензин, можно сгонять на заправку пешком.

– Если по дороге, то расстояние до места около тридцати километров в одну сторону, – прикинул Льюис, сощуриваясь.

– Около пяти часов пешего, – Стэн, цокнув, качнул головой. – Опять же: в одну сторону.

– Да; но нельзя исключать вероятность того, что мы можем потратиться сильнее, чем привезем по итогу. Предложение Стивена обоснованно, – в голосе Криса железная уверенность. – Не знаю уж, какая у тебя встреча назначена, но мы вроде не сильно спешим, и есть вполне дельный способ минимизировать риски уйти в минус. Темнеет поздно. В крайнем случае, – Крис, вальяжно опершийся о стену, пожал плечом, – можно срезать через лес.

– Нет, исключено. Не будем создавать своими действиями условий опасности, – отрезал Сборт. – Но вылазку действительно можем устроить пешую; оставаясь при этом максимально внимательными и осторожными. Шанс пересечься с зараженными, безусловно, есть, но незначительный. Толп мертвецов по дороге не встретить, здесь им неоткуда взяться.

– Я могу направиться вместе с Норманом и Сарой, – Стэн почесал тыльной стороной ладони подбородок. – На базе остается достаточное количество людей, а втроем сможем и привезти всё необходимое, и, если придется, противостоять хоть мертвым, хоть живым.

Сборт утвердительно махнул головой.

– Либо я мог бы поехать, – вставил Льюис.

– Нет, ты нужен мне здесь, – Роберт подошел к карте, сцепливая руки в замок за спиной. – Вторая вылазка – за оружием, и ее нужно продумать до мелочей. Со мной поедет Крис и Стивен, – Сборт вдумчиво осмотрел мелкую сетку дорог. – Дальше будем двигаться в южном направлении. До ближайшего населенного пункта около полдня пути на машине, учитывая нюансы дороги; а главное – нужно миновать горный хребет. Город недалеко от границы Центральных земель и Перешеечной области, – проговорил командир чуть тише. – Впрочем, сейчас это не самое значимое. Полицейский участок, таможенный пост, любая другая силовая структура; всё те же пресловутые хранилища ОС. Что-то точно уцелело. Где-то точно осталось оружие.

– Рискованно, – осторожно заметил Михаэль. – Чужой город, будем синегрудых птиц искать.

– Интуитивно разберемся. В крайнем случае – среди макулатуры на заправочной станции найдем местную карту, – Льюис сел за стол и оперся о столешницу предплечьями. – Их на кой-то хер ведь печали, да? Вот и пригодятся. А там уже по обстоятельствам; если что, набросаем маршрут местности сами.

Секунда, треск. Стэн отбросил на стол сломанную пластмассовую ложечку. Крис тяжело выдохнул отворачиваясь.

– Ты ведь у нас охренеть какой классный топограф, конечно… – выдохнул Тарэн чуть слышно, не поднимая глаз.

– У нас нет выбора, – хрипло и несколько туманно проговорил Кристофер, глянув на Стэна, затем на Сборта. – Но это не ключевой момент в любом случае. Основное: нам нужно ехать. Боеприпасов катастрофически мало.

– Безусловно. И мы поедем. И соберем всё необходимое, – размеренно сказал Роберт. – Михаэль вместе с Сэмом, – Сборт глянул на Дорта, распахнувшего от неожиданности глаза, – будут следить за приёмником. Я скажу, во сколько и какие каналы необходимо проверять; может Матерь соблаговолит, да живую речь услышим.

– О, в этом я шарю, – заулыбался Сэм, нервно выдыхая, – а то уж думал… – и что-то еще прошептал себе под нос.

– Когда я уеду на вылазку, Михаэлю перейдет выполнение моих обязанностей, – и после этих слов Сборт перевел взгляд на меня. Непроизвольно выпрямилась, немного начав нервничать под испытующим взглядом командира "Горгоны", и тяжело сглотнула. – Сейчас действуем в соответствии с ситуацией, в которой каждый должен уметь защитить себя, а еще лучше – иметь силу и навыки прикрыть спину другому, – Роберт выждал небольшую паузу. – Штефани, ты пройдешь курс молодого бойца, – информация ударила обухом по зазвеневшей голове; хотела было ответить, да голос пропал. Из-за ступора я не увидела, что сами горгоновцы приказ командира приняли спокойно, словно он был ожидаем. – Сара, на тебе огнестрел. Обучишь чистить, разбирать, заряжать; покажешь, что у нас есть, объяснишь, расскажешь нюансы; пояснять не буду, сама прекрасно знаешь, что такое огневая подготовка. Норман, будешь ответственен за физподготовку; можешь и в автомеханику удариться для разнообразия. Михаэль – медицинская помощь, – слова доносились эхом до сознания. В ушах шумело. Все казалось наигранным, странным. Ненастоящим. – Стэн – ориентирование на местности; еще обучишь знакам и сигнальным жестам, обозначениям – она должна понимать и уметь изъясняться по форме. Пиротехнику оставляю на твое усмотрение. Стивен – инвентаризация; да, впрочем, обучи-ка нашего любознательного журналиста и взлому. Крис, – Роберт посмотрел на Льюиса, – рукопашный и холодное оружие.

– Но, Роберт… – мой голос прозвучал на высоких тонах. Оборвалась на полуслове, когда Сборт поднял руку.

– Это будет полезно и для тебя, и для "Горгоны". Сократим внимание к поддержанию твоей сохранности. К тому же, пусть для моих оболтусов и Сары будет работа, чтобы не разленились и с ума не посходили.

– А Сэм? – в панике выпалила я.

– Мне достаточно, если он будет поддерживать аппаратуру в порядке. Да и особого энтузиазма, я полагаю, он не проявит, даже если бы я заставлю его обучатся, – холодно бросил Роберт, отворачиваясь и собираясь уходить. – Сегодня первая вылазка. Готовьтесь, ваш выход ровно в восемь. Кстати, Штефани, – мужчина вдруг обернулся. Его движения спокойные, плавные, но с какой-то непоколебимой внутренней силой, – если хочешь, можешь направиться с этой троицей, – я замерла. Краем глаза увидела, как Льюис, собиравшийся отпить кофе, чуть не выронил стаканчика из рук. – Пойдешь?

Секундное замешательство. Хотелось закачать головой в ответ, проговаривая "нет" без остановки. Здравый рассудок вопил отказаться, умолял, но…

– Пойду, – слова сорвались с губ.

Роберт одобрительно кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

***

С силой затягивала шнурки на берцах. Сэм сидел рядом на кровати, молча облокотившись на колени. Мы почти не переговаривались. Он злился, а я не могла ему объяснить, почему согласилась на эту авантюру. Не могла, потому что сама не до конца понимала – пыталась оправдать себя тем, что любая попытка работать с военными сообща, быть полезной, позволяла оставаться уверенной в нахождении среди горгоновцев.

Страшно оказаться одной лицом к лицу с переменившимся миром. С "Горгоной" спокойнее.

Кровь стучала в ушах набатом. Я согласилась идти, пытаясь переступить через оглушающий страх – чтобы подавить его, подчинить; чтобы доказать, что и собирательский рейд мне под силу. Чтобы… Не знаю. Не хотела идти. Боялась до смерти, до онемения кончиков пальцев. Но согласилась, потому что в глубине души знала: не могла поступить иначе.

Конечно, даже если бы отказала, Сборт не сказал бы собирать скромные пожитки и идти прочь. Но я была обязана горгоновцам, и они были нужны мне, а потому следовало показать командиру свою заинтересованность и готовность к трудностям. К тому же… Отказалась бы – и потом никогда бы не простила себе трусости.

Я поднялась, оправляя футболку.

С улицы доносилось редкое умиротворенное пение птиц. Небо, такое чистое и ясное ночью и на рассвете, стали медленно укутывать тяжелые серо-коричневые тучи. Даже не верилось: последние дни погода почти не менялась, стаяла солнечная жара, ни тучки, ни ветра… Но пасмурность нам на руку, пожалуй, солнце не будет так зверски палить.

Окинула взглядом большую комнату, заставленную кроватями и захламленную вещами. Почти ни у кого не возникало желания располагаться в "апартаментах", как их шутливо нарек Стивен, самостоятельно. Никому не хотелось оставаться один на один со своими мыслями и ночными кошмарами; вместе комфортнее, тише на сердце. Даже такая мелочь: когда кто-то не мог уснуть, он знал: точно найдется еще один полуночник, готовый разговаривать с тобой, пока не сломит сон.

У противоположной стены одиноко стоял потрепанный кожаный диван (наподобие того, что располагался внизу). Его забрал в собственность Льюис; в разложенном виде это спальное место – почти царская ложа.

– Уверена в решении идти? – осторожно спросил Сэм; я бросила на него взгляд и нетвердо кивнула. – Как знаешь… Я волнуюсь за тебя, Штеф.

– Знаю.

Он качнул головой:

– Я всё равно это не одобряю. Ты любишь усложнять себе жизнь и рисковать, когда можно этого избежать, – Дорт вздохнул, сжимая и разжимая кулаки; нервничал. – Будь осторожна.

– Как всегда, – натянула на лицо улыбку. – Тем более, я же не одна иду…

С секунду подумала, затем набрала в грудь воздуха, наконец решаясь впервые за долгое время откровенно высказаться Дорту. Я никогда не отличалась особой тягой к откровенности, но последние недели совершенно закрылась (да и было ли время разговаривать и делиться сомнениями и страхами, нужно ли было лишний раз напоминать о случившемся?); а после выстрела и вовсе не разговаривала с Сэмом должным образом, хотя видела, как он терзается от моего мучительно-болезненного состояния.

– Сэм, ты ведь знаешь, что я должна пойти с горгоновцами. Мы оба знаем, что…

Но откровенному разговору не было суждено состояться. Раздался короткий стук в дверь. "Шайер, змейки собраны, – хрипловатый голос Льюиса. – Роберт дал добро на выход по готовности, так что поторопись".

Переглянулась с Сэмом, и тот, тяжело выдохнув, поднялся. Я подхватила с кровати рюкзак – перманентное состояние готовности сорваться с места выражалось даже в постоянно собранных вещах, – и клетчатую рубашку, которую мне отдал Михаэль. Трудности с одеждой – меньшая из проблем, но когда у тебя единственный комплект одежды, становится лишь грустнее. В моем скудном ныне гардеробе насчитывались берцы и черные штаны, ранее принадлежавшие горгоновцу, майка, кожаная куртка, да рубашка Боура. Поживиться дополнительными тряпками у кого-нибудь из группы тоже представлялось невозможным: да, каждый горгоновец располагал одним запасным комплектом, но вещи мужчин мне были велики, а Сары – малы. Теплые куртки и вовсе дефицитный предмет, и, если становилось прохладнее, приходилось обходиться тем, что попадалось под рукой. Зачастую в ход шли пледы. Первым делом горгоновцы кутали Сару и меня, почти заботливо следя за тем, чтобы "единственные девушки в коллективе не продрогли". Так что жаловаться не приходилось.

С Сэмом поспешно вышли из комнаты. Льюис, облокотившийся о противоположную стену, красноречиво глянул сначала на Дорта, затем на меня. Сэм юркнул вперед, оставляя нас с горгоновцем один на один.

– Смело и безрассудно, – фыркнул Крис, в ответ на что лишь пожала плечами. – Я почти не удивлен.

– Действую по твоей схеме.

Мужчина вскользь усмехнулся, вслед посерьезнел:

– Оружие взяла? Шайер, не смотри так на меня, – скривился, когда я глянула на него ни то с мольбой и отчаяньем, ни то со злостью и пренебрежением. – Я прекрасно знаю, и что ты чувствуешь, и что хочешь мне сказать.

– Серьезно? – вздернула брови. – Прекрасно знаешь?

Льюис сжал губы в тонкую нить.

– Хочешь поговорить об этом? Поговорим. Но позже. Сейчас вылазка, и ты должна быть с оружием, – твердо и спокойно ответил, а я, с секунду помедлив, раскрыла перед ним рюкзак; сверху лежало два пистолета. – И в чем была проблема сразу ответить? Ладно, забили. Только лучше держи оружие под рукой. Так, чисто для страховки.

– И какой лучше? – почти неслышно спросила, и голос мой был полон безнадежности.

Со стороны, наверное, казалось, что еще немного, и я расплачусь. Но, несмотря на тихий дрожащий голос, внутри меня царило пугающее холодное спокойствие. Поначалу оправдывала его выгоранием, притупившим сильные эмоции; правда крылась глубже. Сильно глубже.

Льюис отпрянул от стены, делая пару шагов мне навстречу.

– Ты же не отстреливать зараженных собралась, аки снайпер, – добродушно хмыкнул мужчина. – Бери тот, что тихий, – голос Криса стал глуше. – Если есть возможность не стрелять – не стреляй. Если нужно бежать – беги, – желваки перекатились на его щеках. – Если стреляешь, всегда считай оставшиеся пули. Всегда, Шайер, – он предельно серьезно заглянул в мои глаза.

– Справлюсь, – хрипло ответила, только сейчас осознавая, во что ввязалась.

Горгоновец ухмыльнулся уголком губ:

– Я знаю, – и махнул головой в сторону лестницы. Я выудила пистолет, убрала его за пояс штанов, и, уже направляясь вперед, наспех застегнула и надела на плечи рюкзак. – Рацию не забыла?

– В рюкзаке, но включать не буду, – бросила через плечо взгляд на Криса, обгоняя мужчину на спуске, – Норман или Сара будут на связи, незачем всем тратить заряд аккумулятора.

Льюис довольно кивнул.