Долгом своим считаю доложить Вам, Ваше Высокопреосвященство, о следующем. 21 минувшего октября вдова умершего полковника Донского войска некто Красовская по собственной инициативе поехала в Патриархию и со слезами обратилась к принявшему ее Протосингелу с просьбой, как она передавала, в следующих выражениях: «Разрешите русскому протиерею о. Михаилу Васильеву отслужить панихиду на могиле умершего моего мужа, похороненного на греческом кладбище в Шишли и дайте возможность нам, бедным русским, оплакать дорогие могилы и помолиться вместе с нашим батюшкой, чего мы лишены со времени запрещения нашим духовным отцам посещать греческое кладбище, – неужели Вы лишите нас этого последнего утешения в столь скорбной жизни нашей в изгнании…» Прото-сингел был настолько растроган этой горячей слезной просьбой, что немедленно распорядился сообщить администрации кладбища о своем разрешении впредь допускать меня для служения панихид и совершения погребений. С 22 октября я уже несколько раз посещал греческое кладбище беспрепятственно, совершал службы со своим причтом и встречал со стороны администрации кладбища самое предупредительное отношение^[66].

В августе 1928 года, в ответ на доклад епископа Дамиана об оставшемся в Константинополе имуществе Св. – Владимирского Братства, Архиерейский Синод постановил:

А. Предписать протоиерею М. Васильеву в месячный срок представить сведения, куда девалось имущество Св. – Владимирского Братства, которое было оставлено на попечении Комиссии из трех лиц: протоиерея М. Васильева, эконома Обижаева и секретаря Лукьянова, а также выслать Преосвященному Епископу Дамиану печать Братства; Б. Допросить эконома Братства Обижаева Дим. Григорьевича об имуществе Братства. По заявлению Преосвященного Епископа Дамиана протоиерей Васильев должен ему не менее 1 200 турецких лир. По получении этих денег Преосвященный Дамиан обязуется дать на издательство «Церковных Ведомостей» 15 000 дин.^[67]

Иерусалим

Отдельно можно сказать о контактах Архиерейского Синода с Русской Духовной Миссией в Иерусалиме. До 1917 года Иерусалим находился в составе Османской империи, а затем перешел под управление Великобритании. Поэтому Архиерейский Синод по вопросам имущества Миссии находился в контакте с британскими властями и архиепископом Кентерберийским. Для устроения дел Русской Духовной Миссии Архиерейский Синод направил в Иерусалим Преосвященного Аполлинария, епископа Белгородского^[68]. В № 2 за 1922 год имеется письмо Преосвященного Аполлинария, Еп. Белгородского от 17/30 августа о положении дел Русской Духовной миссии в Иерусалиме, в каковом письме Преосвященный просит отозвать И. Д. Начальника Миссии архим. Мелетия из Иерусалима^[69]. Зимой 1923 г. епископ Аполлинарий просил Архиерейский Синод разрешить ему выехать в Америку, где митрополит Платон, управляющий Северо-Американской епархией, предполагал назначить его викарным епископом. В свою очередь, Архиерейский Синод благословил епископа Аполлинария на отъезд в Америку, но предложил уехать не ранее окончания порученного ему дела в Иерусалиме. Позже некоторые жители Иерусалима ходатайствовали об оставлении епископа Аполлинария в Иерусалиме, каковая просьба и была исполнена^[70]. Позже владыка докладывал Синоду о положении дел в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме^[71].

Из рапорта вновь назначенного Начальника Русской Духовной Миссии архимандрита Иеронима, в котором он извещает о прибытии к месту назначения и просит Синод выслать ему доверенности на ведение дел Миссии, мы узнаем интересную подробность. Архиерейский Синод извещал, что об организации Русского Архиерейского Синода доведено до сведения всех восточных православных Патриархов, в том числе и Иерусалимского, еще в сентябре 1922 года^[72]. Позже, 3/16 марта 1924 года, епископ Белгородский Аполлинарий вновь испрашивал благословение на свой отъезд в Америку, к месту нового служения^[73].

В это же время на международном уровне достаточно остро решался вопрос об имуществе Палестинского Общества в Иерусалиме. Государственный Секретарь по иностранным делам Великобритании уведомил о получении английским правительством письма Председателя Архиерейского Синода по вопросу о притязаниях советской власти на русское церковное имущество в Палестине, а также сообщал, что русская торговая делегация обращалась к правительству Великобритании относительно русской церковной собственности в Палестине. Было обещано, что в случае принятия британским правительством какого-либо решения, Архиерейский Синод будет извещен об этом немедленно^[74]. Как известно, в Иерусалиме находилась могила покойной Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, и Русская Духовная Миссия поручило своему члену, игумену Серафиму, заботу об этой чтимой верующими могиле^[75]. По этому вопросу имеется письмо английской принцессы Виктории, которое небезынтересно будет привести целиком:

В ответ на Ваше письмо, от 14/27 августа, за которое выражаю мою благодарность, отмечаю, что я глубоко огорчена слышать известия, которые Вы получили от достопочтенного Епископа Аполлинария касательно поведения о. Серафима, которому я доверила обязанность охраны останков моей возлюбленной сестры Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и ее компанионки монахини Варвары в Церкви св. Марии Магдалины в Иерусалиме, дающие Вашему Синоду повод требовать, чтобы я отняла эту обязанность от вышеуказанного Игумена Серафима. Так как я сама получила сведения из другого источника, которые противоречат тем, на которых Вы базируете Ваши требования, я считаю благоразумным послать подходящее лицо в Иерусалим для расследования всего дела и донесения о результатах мне. Я конечно ни в коем случае не считаю себя компетентной и не желаю вмешиваться в вопросы власти и дисциплины Православной Церкви между Патриархом Иерусалимским и Архиерейским Синодом, которого Вы, достопочтенный Сэр, состоите Президентом. Если личное нравственное поведение Игумена Серафима окажется постыдным, я сама сочту себя обязанной отнять от него охрану останков и в этом случае предприму шаги, чтобы для этой обязанности назначить достойное лицо. До того дня, когда Церковь и Государство Российские будут свободны и христиански организованы таким образом, чтобы останки моей сестры могли быть перевезены в Москву, я считаю себя ответственной за их благополучное охранение и я молюсь Богу, чтобы им позволено было почивать в фундаменте церкви, основанной и построенной Императором Александром III, на освящении которой моя возлюбленная сестра присутствовала. Остаюсь с глубоким уважением^[76].

Самыми болезненными на тот момент являлись имущественные споры, суть которых заключалась в том, кто является наследником и правопреемником заграничного имущества Русской Православной Церкви – Российская империя и, соответственно, советская власть, либо представители Русской Православной Церкви за границей, то есть Архиерейский Синод?

Во время своего пребывания в Палестине председатель Архиерейского Синода митрополит Антоний в своем письме от 26 июня 1924 года докладывал синодальным членам, что в данный момент он ожидал решения английского правительства на свое ходатайство о разрешении миссии покупать и продавать земельные участки. Обещание, как писал митрополит Антоний, было дано, но окончательного ответа еще нет^[77]. Инженер Роберт Рудольфович Беккер рекомендовал

Синоду присяжного поверенного англичанина R. С. Hawkin’a^[78]для ведения в английских учреждениях дела по защите имущества Российской Духовной миссии в Иерусалиме:

1. Собрать через Синодальную Канцелярию сведения о служебных и нравственных качествах присяж. поверенного R. С. Hawkin’a. 2. Решение вопроса по существу отложить до возникновения надобности в юридической помощи…^[79]

В марте следующего года протодиакон Владимир Феокритов прислал сведения об «адвокате R. С. Hawkin’e, предложившем Архиерейскому Синоду свои услуги по защите имущества Российской Духовной Миссии в Иерусалиме от большевиков». Было решено «адвоката Hawkin’a иметь в виду в случае надобности в юридической защите имущества Иерусалимской Миссии»^[80].

В ответ на очередное обращение митрополита Антония к архиепископу Кентерберийскому последний 1 октября писал:

Во время моего отсутствия пришло письмо Вашего Преосвященства. В нем Вы опять призываете мое внимание к трудному вопросу о собственности ранее принадлежащей Русской Церкви в или близ Иерусалима, и к затруднениям, возникшим в связи с ликвидацией долгов. Уверяю Вас, что я не потерял из виду всего этого, но власти Правительства, с которыми я имел дело по этому поводу, чувствуют себя не в силах предпринять что-либо существенное в настоящее время, полагая, что дело должно быть окончательно решено судебной властью. Сожалею, что не могу больше быть полезным, но я сделал все, что мог, чтобы это дело было благоприятно рассмотрено. Едва ли мне нужно уверять Вас в моем огорчении по поводу возникших затруднений, потому что Вам известно мое серьезное желание быть полезным в чем могу^[81].

Бывший Начальник Российской Духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Иероним извещал о наложении англичанами опеки над имуществом миссии и пересылал правительственный акт об этом. Для урегулирования дел с властями Великобритании в отношении имущества Российской Духовной миссии и Палестинского Общества со специальным поручением в Лондон в декабре 1924 года был направлен архиепископ Анастасий. Оттуда он должен был прибыть в Иерусалим^[82].

В начале февраля 1925 года Секретариат Управления Палестиной уведомлял о получении акта Архиерейского Синода о назначении архиепископа Анастасия в Русскую Духовную миссию в Иерусалиме^[83]. Командированный в Иерусалим по делам миссии архиепископ Анастасий представил акты приема денежных сумм и имущества Российской Духовной миссии в Иерусалиме от бывшего Начальника, архимандрита Иеронима. Документы были переданы на отзыв члену Ревизионного Комитета при Архиерейском Синоде, епископу Феофану^[84].

В 1926 году Управляющий подворьями православного Палестинского Общества в Иерусалиме обратился к Архиерейскому Синоду с Рождественским приветствием^[85]. Несколько раз архиепископ Кишиневский и Хотинский, наблюдающий за делами Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, писал по церковным делам. В свою очередь, Синод, приняв эти рапорты к сведению, благодарил владыку за его труды и заботы по защите русских церковных интересов в Иерусалиме^[86]. В очередном своем докладе архиеп. Анастасий оповестил о смерти прикомандированного к Миссии иеромонаха Смарагда^[87]. Также одной из тем переписки было состояние религиозной жизни в Палестине^[88].

В 1927 году архиепископ Кишиневский и Хотинский Анастасий, Наблюдающий за делами Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, передал Синоду прошение бывшего Начальника миссии архимандрита Иеронима о разрешении ему остаться в Иерусалиме. Синод в свою очередь запросил отзыв архиепископа Анастасия^[89]. Темами переписки архиепископа Анастасия с Синодом были также положение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и общецерковная проблематика^[90].

Совет Русского Патриотического Общества в Великобритании прислал вырезку из газеты «Последние Новости» со статьей «Русские в Палестине» «с нападками» на духовенство Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Синод запросил отзыв архиепископа Анастасия и выразил благодарность данному Совету «за заботы о благе церковном»^[91]. Позже владыка прислал свой отзыв об этой статье^[92].

Исполняющий обязанности Начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Мелетий и архиепископ Анастасий в своих июльских письмах рассказали о бедствиях, причиненных Миссии, случившимся в Палестине землетрясением. Информация об этом событии была опубликована в церковной и светской прессе^[93].

В конце года, докладывая по церковным вопросам и о делах Миссии, архиепископ Анастасий доложил о замене и. о. Начальника Миссии архимандрита Мелетия иеромонахом Киприаном. В виду несрочности вопроса Синод отложил его рассмотрение^[94]. В начале следующего, 1928 года, Синод постановил назначить иеромонаха Киприана (Керна) – преподавателя Битольской духовной семинарии, на должность Начальника Российской Духовной Миссии в Иерусалиме, с возведением в сан архимандрита. Об этом факте постановили сообщить иеромонаху Киприану – для принятия тем мер к увольнению от сербской службы, и Преосвященному Иосифу, епископу Битольскому, прося отпустить иером. Киприана для пользы Православной Церкви в Русской Миссии в Иерусалиме. После формального увольнения иеромонаха Киприана от сербской службы считать его назначенным на избранную должность^[95].

В последующие годы архимандрит Киприан, Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, регулярно докладывал о положении Духовной Миссии^[96].

В ноябре 1930 года была заслушана переписка, связанная с поступившей жалобой Председателя Православного Палестинского Общества князя А. А. Ширинского-Шихматова на Русскую Духовную Миссию в Палестине. Дело было передано на рассмотрение и отзыв члену Синода архиепископу Гермогену^[97].