Цитаты из книги «Прикосновение»

людская ненависть никуда не делась: она всего лишь затаилась, готовясь поглотить их целиком.

Если бы мы помогали всем страждущим на свете, мы бы и сами утонули. К тому же есть люди, которым нравится страдать: они полагают боль способом достижения своей цели – возможностью наслаждаться жалостью к себе. Мы тоже используем боль в определенных целях: для духовного проникновения в нечто более глубокое и достижения чего-то более высокого – более значимого в сравнении с тем, чего человек способен добиться в одиночку.

– Для кого-то, – рассуждал брат Лука, – боль – это ключ к творческим свершениям. Разве можно отрицать созидательную силу страдания? Вспомним великие имена: Мильтона, Бетховена, Ван Гога и сотни других. Однако творчество ради боли не самоцель, а вход в Братство мучеников. Это все равно что жизнь младенца: рождается он сам по себе, а муки его матери всего лишь начало, вход в мир, так что для младенца начало, как, впрочем, и для человека вообще, это тоже превозмогание боли – многотрудное продвижение в правильном направлении, как при родах. Мы можем мысленно сосредоточиться на боли, использовать ее как путь к видению и таким образом – единению с мирозданием. Вне времени… вне всякого смысла…

Главное – не отрекаться от себя, а обратить отречение вовне. Найти объект для ненависти. Какое имеет значение, Бог или человек причиняет тебе телесные муки? Все равно приходится думать, как жить дальше.

Каждый персонаж совершает что-то зверски жестокое по отношению к ближнему.

– Итак, запомните, как только сниму покрывало, главное – первое впечатление. То есть вы должны его составить себе, прежде чем начнете реагировать на отдельные части или взаимосвязь фигур между собой. Как будто сначала вы смотрите издали. Так вот, даже если вам не понравится главная тема – я имею в виду людей и то, чем они занимаются, постарайтесь отнестись к тому, что видите, без всякого предубеждения, попробуйте ощутить ритм всей композиции и угадать способ, каким я пытаюсь обозначить пустое пространство и форму…

Равноценен ли день жизни Пикассо, успевающего создать настоящий шедевр за столь короткий срок, дню жизни дворника, единственно способного подмести опавшие листья? Дни молодости, когда вам семнадцать, ценятся куда меньше, чем дни старости, когда вы при смерти. Человек готов отдать все свое состояние, которое он копил годами, ради того, чтобы под конец урвать себе хотя бы еще недельку-другую жизни.

Все сводится к тому, что ценность имеют каждый день, неделя, месяц и год. Но ведь дни можно прожить по-разному – либо впустую, либо с пользой, не так ли? И кто может сказать, что они одинаково ценны? Стоит ли оценивать время одинаково, что бы вы ни делали? Или можно вычислить его среднюю величину?

Она пыталась представить себе, каково это человеку, всю жизнь искавшему форму и свет, теперь бороться не только с болью, но и с мраком. Он старался выразить в скульптуре свой мир, старался нащупать руками некую форму и смысл жизни, которая вдруг пошла насмарку.

Помните про мутации, возникшие в результате приема талидомида