Выходит, мы воровали со стен картины и гобелены, тырили хозяйские часы, ковры и прочие предметы искусства, а Орбит спер у Седри унитаз. Да уж…

– Вум-вум! – в золотой горшок буквально нырнул еще один призрак, зажужжал внутри, а когда вылетел, то оказался в два раза крупнее и «ярче». И быстрее – за кружащим в воздухе привидением трудно было уследить. К Орбиту подбежал мой давешний знакомый – призрачный паучок – и просительно засучил лапками, косясь всеми глазами на горшок. Ломка у паучка, душа привидения жаждет дозы…

– Ты там не наркоту толченую хранишь? – поинтересовался я шепотом, покосившись на дочь.

– Почти-и-и… – вздохнул эльф, давая пауку забраться внутрь. – Сухая пе-е-ечень туманного дракона и коре-е-е-нь призрачной ольхи-и-и… спер в кланхране…

– Сволочь! – донеслось из колючих зарослей. – А свалили все на мой отряд – типа, мы последние заходили! Гад! Точно! Ты ведь с нами заходил! Оп… Рос! Готовьтесь!

– Если что – ты обеспечиваешь нам отступление, – вполголоса произнес я, хватаясь за слоновью упряжь и карабкаясь вверх.

– Само собой. Я уже привык погибать и при этом видеть вдалеке твою удаляющуюся спину. На этот раз буду смотреть на бодро убегающую задницу мамонта. Отступайте прямо сейчас, но неспешно, не показывайте дикую скорость дунутого боженькой мамонта – медленно отходите! Топайте точно по нашим следам. Через пару минут здесь появится несколько наших бойцов, плюс в пяти минутах лета два дракона с массовиками-затейниками на борту и четырьмя бочками огне-смеси.

– Принято, – бросил я, хватаясь за стреломет и резко разворачивая его в сторону врага. Тут намерений смысла скрывать нет. Ребята к нам скачут не с охапками роз.

– Там малая щит-сфера в передней правой сумке! – дополнил невидимый Шепот. – Я лично положил, так что, если Орбит не забрал ради прикола, она еще там. Прикрой ее.

Кого «ее» надо прикрыть, вопроса не возникло. Мне понадобилось несколько секунд, чтоб найти искомую сферу из полированного рыжего камня, вручить ее Роске и активировать. Вокруг дочери с гудением развернулась светящаяся пелена и… и задрожала нервно. Черт. Не должно так дергано магическое поле дрожать – тут точно сказывается божественная сущность Роски.

Все это я проделывал уже на ходу – вернувшийся на борт эльф развернул мамонта и тяжелой походкой направил прочь. Причем убежать никак – летящему отряду до нас оставалось буквально десять метров – если бы не встретившийся всадникам на пути овраг, который они предпочли обойти стороной, то золотые тамплиеры настигли бы нас куда раньше.

Прикрыв дочь телом, я навел стреломет на преследователей и яростно крикнул:

– Отвалите нахрен!

– Стой, нечестивый! – заорал лидирующий всадник-рыцарь с золотыми полосами на плечах.

– Хрена себе! – буркнул я, решительно вжимая спусковую скобу.

Разрывная стрела унеслась точно к лошадиной груди… и пролетела мимо, ибо лошади дружно сделали красивое сальто… вместе с возопившими нечто матерное всадниками.

Я успел увидеть начало кульбита – когда перед самым отрядом из пыли вырвалась ярко светящаяся шипастая цепь, одним концом уходящая к могучему пню, а другим в колючие заросли.

Из десяти лошадей кувыркнулось восемь – уж больно красивой линией они скакали, вот и напоролись дружно. За нашей «кормой» образовалась дикая и орущая куча мала, два скакуна перемахнули через препятствие и продолжили преследование.

– Ва-а-а-у! – потрясенно протянула Роска. – Папа! Еще! Еще хочу! Пусть опять лошадки сделают «брык» вместе с дядями!

– Табра-табра! – заголосил пронзительно эльф, вздымая вверх свой страшный мясницкий нож.

– Будьте вы прокляты! Нечестивые отродья! Как посмели!..

Дикий яростный рев был настолько натурален, что у меня мороз по коже кругами начал бегать!

– Поднять руку на святого воина-монаха! Лишь черная погань могла решиться на столь мерзкое деяние!

Тот же голос слабел из-за расстояния, а самого кричащего я видел – он уже был на ногах и ловил первую попавшуюся лошадь.

– Табра-мабра! – повторил крик Орбит, и мамонт сделал нечто неописуемое – круто затормозил, вспахивая всеми четырьмя ногами землю.

Нас немилосердно встряхнуло, потащило по инерции вперед, я едва удержался, а эльф поймал Роску, заключенную в магический кокон.

Не успел я выразить свое дикое восхищение «таброй-таброй», как нас настиг столь же сильный толчок, и зад мамонта разразился пронзительным ржанием. Я не оговорился – мне показалось, что задница Колывана испустила звонкое лошадиное ржание. Похоже, всадник-преследователь не успел сдержать коня и на полном ходу совершил ДТП…

– Табра-давамба!

И Колыван встал на дыбы… сделал тяжкий шаг назад и… всем махом плюхнулся на толстый зад. Задрожала земля, задрожала туша косматого слона, задрожали мы… ржание и чей-то мат будто отрезало, но кто-то явно что-то изумленно докладывал прямо из-под прижатого к земле зада Колывана – не иначе он узнал что-то новое и торопился поделиться этим с друзьями.

– Обалдеть, – прохрипел я, цепляясь за ложе оружия и в буквальном смысле вися на стреломете.

– Табра-табра!

Трубно возопив, Колыван подался вперед, привстал.

– Табра-давамба!

БУХ!

И снова живая давилка опустилась на землю.

– Лошадок жалко, – едва не плача сказала Роска.

– И Тирана, – буркнул я, ибо у замершего неподалеку громадного черно-белого волчары глаза были выпучены настолько сильно, что мне казалось, они вот-вот лопнут как воздушные шарики. Даже легендарного зверя от изумления проняло до самой его цифровой печенки. Уши волка дергались, с сочувствием прислушиваясь к по-прежнему доносящемуся голосу из-под зада мамонта:

– Аку… еть… это же просто охренеть…

– Табра-табра! Табра-табра!

Колыван с глухим утробным вздохом привстал и дернулся в сторону – медленно и тяжело, как чудовищной величины валун. Он отходил как цирковой слон – на двух задних ногах. И я первым увидел глубокую вмятину в земле, серебристый сгусток тумана, какие-то предметы и почти убитого игрока, валяющегося в центре выбитого задницей кратера. Я взглянул в его ошалелые глаза… и дернул спуск, послав взрывную стрелу ему точно в грудь.

Бах!

И меня так же покрасило красным, как и Орбита незадолго до этого.

– Ах вы дети Сатаны! – скорбно возопил скачущий к нам во весь опор рыцарь с длинню-ю-ю-ющим копьем наперевес. – Отродья самого Темного!

– Раздражает прямо! – процедил я, накладывая следующую стрелу.

За спиной скачущего воина творилась неразбериха – полное впечатление, что лежащие игроки и лошади оказались связаны невидимой паутиной. Они бились, вставали и тут же снова падали. Нет-нет сверкала в поднятой пыли светящаяся цепь, свистящая в воздухе подобно длинному бичу. Разок мелькнула смазанная фигура Шепота.

Взрыв!

Скачущий игрок вовремя дернул поводья и сумел уйти от разрыва стрелы, выбившей в земле небольшую яму. Одного из метнувшихся к нему призраков эльфа он легко разрубил на части выхваченным тесаком с багровым лезвием, Орбита шатнуло откатом. Удерживаемое одной рукой конное копье нацелилось точно на лоб мамонта, металлические сапоги ударили в бока скакуна, и рыцарь ринулся прямо на нас!

– Во славу братства! – воинственный хриплый рев потрясал не громкостью, а натуральностью.

– Уклон! – завопил я, посылая в противника две очереди магических заклинаний. Огонь и лед скрестились на мощном коне, но защищенная доспехами лошадь и не моргнула, с легкостью выдержав мой удар.

Мамонт дернулся в сторону тяжело и неуклюже – не так-то легко изображать собой порхающую пятитонную бабочку. А рыцарь уже рядом, уйти от удара не удастся. Зато можно защититься – вырванная с корнем ель сработала как щит, поставленный на пути скачущей смерти и принявший на себя таранный удар. Хобот у мамонта по силе сравним с тракторным манипулятором. Он и дуб вырвет с легкостью.

Вот это мощь удара!

Бревно расщепило, во все стороны разлетелись обломки копья и дерева, тогда как противник усидел в седле и, даже не думая спешиваться, уходил в сторону, подняв правую руку к небесам.

Сверкнуло… несколько впечатляющих разрядов молнии… и в подставленную рыцарскую перчатку упало новехонькое копье с листовидным наконечником, окутанным слепящими зигзагами электричества.

– Млин! – с некоторым даже восхищением выразился я, со злобной радостью высаживая на пути конного врага сразу целую рощу колючего терновника.

Боевой конь не дрогнул, смело вломившись бронированной грудью в шипастые заросли и … с легкостью проломив их. Я не заметил снижения здоровья ни у скакуна, ни у всадника, а скорость если и замедлилась, то совсем немного.

С паническим воплем я завалился на спину, пропуская над собой гудящее от электрической мощи копье – эта рыцарская падла метнула его! Как вообще можно метнуть трехметровое копье?!

– Отродья! Нечестивцы!

– Ур-род! – заорал я в ответ, обрушивая на проламывающегося сквозь терновник врага дополнительные растительные путы и лед. – Отходим, Орбит! Отходим! С таким уровнем его долго ковырять будем!

– Конный спец! – согласно крикнул в ответ эльф, посылая в атаку следующих призраков. Мощная фигура краббера заняла позицию перед головой пятящегося мамонта, чуть в стороне замер рычащий Тиран, коего я пока не желал посылать в бой. Выжидаем, выжидаем…

Конный спец – согласен с выводом. Игрок прошел узкую специализацию. Скорей всего, по рыцарскому направлению. И теперь он, можно сказать, слился со своим боевым конем в единое целое. Ему доступны куда более сложные приемы и умения, пока он сидит в седле. Он управляет скакуном практически одной только силой мысли, да и сам конь получил немало мощи благодаря специализации хозяина.

Нам противостоял самый настоящий конный рыцарь. Быстрый, бронированный, сильный. Крайне умелый. Ожесточенный и дерущийся так, будто защищал родину-мать, а в нас видел оголтелых фашистов – столь дикой злобы я еще не видывал. Шлем без забрала, открытое лицо с русой бородой жутко искажено от ярости. Зубы сцеплены, складка между нахмуренными грозно бровями так глубока, что там можно братскую могилу для муравьев устроить.

– Презренные еретики!

Круто завернув коня, воин метнул еще одно копье и на этот раз метил не в меня, а в цель покрупнее. Удар оказался страшен – Колывана пошатнуло, повело из стороны в стороны, нас замотало как сардельки на горячей сковородке, я выронил замораживающую стрелу и лишь чудом удержался на спине огромного животного. А вот моя дочь нет – ее отшвырнуло прочь, моргающий магический шар шлепнулся на траву.

– Скотина! – взревел я, с двух рук обрушивая на врага терновые путы, в пару секунд высадив целое поле терновника и полностью «обескровив» себя. – Роска! Беги сюда! Беги!

– Я помогу ему-у-у! – донеслось в ответ. Магический щит с жалобным звоном разлетелся на куски словно хрустальный. По траве понеслась босоногая девчонка, направляясь к недавно оставленному пригорку, рядом с которым не на жизнь, а на смерть дрался Шепот.

– Орбит! Давай за ней! – крикнул я, выпуская еще одну терновую пущу, благо накопилось маны на один «выстрел».

– Сей…

Р-Р-Р-АХ!

Если предыдущий удар был страшен, то этот и описать нельзя… меня унесло как пушинку, прямиком в собственноручно выращенный терновник. Оглушение. Контузия. Глухота. Немота. Отравление. Слабость. Мутность перед глазами. Все эффекты наложились разом. Картинка дрожит и потеряла всю цветность – лишь черное и белое осталось для меня.

По инерции попытавшись вскочить, я сделал один лишь неверный шаг и вновь рухнул оземь, запутавшись в собственных ногах, похожих на безвольно гнущиеся ватные палочки. Перед глазами все кувырком, я не могу произнести ни единого заклинания и лишь беззвучно шевелю губами, смотря, как из меня утекает жизнь.

Роска…

Где моя дочь…

Вста-а-ать… вста-а-ать…

Вокруг витает густой смрадный дым. Чья-то тень проносится мимо, я замечаю толстое древко и от удара снова падаю, крича без звука – как в немом черно-белом кино.

Перевернувшись, ползу вперед сквозь дым. Налетевший порыв на мгновение срывает пару клочьев дыма с места, и я вижу ворочающуюся на земле исполинскую тушу Колывана, лежащего на боку. Рядом нечто вроде невероятно большого дротика с игловидным наконечником, резко расширяющимся у древка. Дротик метра четыре в длину.

Налетает высокая и уже знакомая тень – бронированный всадник на бронированном коне. Резко подается вперед и в бессильно трясущегося мамонта вонзается серебристое копье. Крик Колывана столь громок и внезапен, что я не сразу понимаю, что эффект глухоты спал. К рыцарю бросается призрачный краббер, его клешня смыкается на морде коня, резко дергает на себя, к плачу мамонта добавляется пронзительное лошадиное ржание.

– Я прикончу вас всех до единого! Дети Сатаны! – в воздетых к небу руках рыцаря возникает сразу два копья. – Держись, мой друг Лиорведанте! Держись, мой верный конь! Р-ра!

Одно копье влетает в Колывана. Другое принимает на себя мощный краббер. К голове воина подлетает призрак-облачко, яростно верещит, пытается впиться в глаза… и с визгом разлетается на мелкие клочки дыма. Упокоен… От краббера валит дым, он злобно ревет, продолжая кромсать лошадиную морду. Удар копытом… и варвар глубин отлетает назад.

Удар! Снова в Колывана… его дрожащая шкала жизни давно окрашена в красный. Из-за слоновьей спины слышится щелчок, в грудь рыцаря впивается светящаяся светло-синим стрела, с хрустом по его броне ползут пятна изморози. На боку Колывана появляется босоногая фигура лысого эльфа. Он разбегается и прыгает вперед, обеими руками держа рукоять кинжала. Боевой скакун врага заторможено отходит всего на шаг, но этого хватает для того, чтобы Орбит промахнулся.

Удар! Снова в Колывана! Копье ярко мигает – его древко налито багровым. В небо ударяет столб света. И в ответ доносится гулкий треск со стороны небольшой крепости.

– Нет! – кричу я, вытягивая руку. – Нет!

Меня не слышит никто.

Удар!

И тело колоссального зверя замирает, подергивается туманной дымкой… и исчезает, оставив на земле несколько предметов. Колыван пал.

В прыжке с глухим рычанием к лошадиному горлу устремляется появившийся из дыма черно-белый волк. Рыцарь наклоняется и отбивает атаку Тирана ударом бронированного кулака:

– Мерзкие богопротивные твари!

– Гад! Гад! – твержу я, краем сознания фиксируя спадание еще пары негативных эффектов. Теперь я могу встать и не упасть. Что я и делаю, одним рывком приняв вертикальное положение и вытянув обе руки к конному ублюдку, непрестанно извергающему проклятья.

– Гад! – магическая терновая пуща вырастает вокруг мощного боевого коня, достигает поясницы всадника, растительные колючки скрежещут по массивной броне.

Короткая огненная очередь ударяет в шлем врага, заставляя того припасть к лошадиной шее. В задымленном воздухе мелькает черная тень, на спину лошади приземляется закопченный эльф и с криком всаживает лезвие ножа в щель между шлемом и воротом толстой кирасы. Ответный злобный вопль настолько натурален, что кажется будто настоящему живому рыцарю из плоти и крови всадили зазубренный нож в шею, и он испытывает не только ярость, но еще и боль.

Я добавляю огня и еще одну терновую пущу. И лишаюсь запасов маны – опять. Я не причинил врагу ровным счетом никакого урона.

Конный рыцарь закидывает руку за голову и, схватив железной пятерней Орбита за плечо, дергает вперед, легко сорвав того с лошадиного крупа. Сорвал, но не отпустил – лысый эльф завис в воздухе, удерживаемый мощным воином на весу. Другой рукой тот вытащил из ножен короткий меч, процедил скривив губы:

– Мерзкий еретик!

В этот миг о его шлем ударяется брошенный мною камень, еще спустя секунду я подпрыгиваю и цепляюсь руками за его колено, мою цифровую кожу рвут колючки терновника, но мне плевать. Рыцаря резко дергает в сторону – в противоположную от меня, ибо оттуда на него прыгнул злобно рычащий Тиран, волчьи клыки жутко скрежещут по броне. Удар мечом… удар коленом… мне досталась ногой, и я отлетаю прочь как теннисный мячик, а вот Тиран продолжает рвать добычу.

– Вой! – кричу я, вздымаясь с земли и выпуская по врагу очередь огня. – Вой!

Завыть мой волк не может – по нему бьет и бьет короткий меч. Извернувшийся босоногий эльф дергается поближе к удерживающему его противнику и, приложив к губам раскрытую ладонь, резко выдыхает. На рыцаря налетает облачко пыли, и вновь раздается его дикий яростный крик… а в Орбита впивается лезвие меча.

– Нет! Твою мать! Гад! – ору я. – Сука! Тебе конец!

Мое поведение ужасно… но эта неуязвимая тварь просто бесит! А его вопли не лучше наших – как он только нас не называл!

Массивный булыжник ударяет рыцаря в колено, но стальной наколенник даже не поцарапан. Еще удар! Пинок по волку! Освободившийся от терновых пут скакун резко разворачивается, и Тиран, получивший сдвоенный удар задними копытами с тихим скулением отлетает в сторону. Удар! Лезвие меча впивается Орбиту в горло, и… лысый эльф умирает, обращаясь в облачко серебристого тумана с отчетливыми золотыми искорками. Орбит умер…

– Су-у-ука! – реву я, с натугой отрывая от земли обломок коряги. – Тиран! К Роске! К Роске! Приказываю!

Хромающий волк, почти умерший, круто сворачивает и бежит в сторону, тяжело припадая на передние лапы. Огромный конь разворачивается ко мне. Свирепо глядят на меня налитые кровью глаза рыцаря.

– Сарацин! Мерзость, поганящая землю!

– Папа! Папа!

– Роска! – я кричу так громко, что сам себя оглушаю. – На Тирана верхом! Бегите!

– Папа!

– Бегите! Немедленно! Ну! Бегом! Туда! – моя рука указывает в противоположное от замка направление.

Я вижу, как громадный черно-белый волк принимает на свою спину худенькую девчонку и бежит прочь, с каждым мигом наращивая скорость – его жизнь немного восстановилась, да и пара негативных эффектов наверняка спала. Спустя три секунды волк стелется над землей, уносясь к низкому горизонту, а к его спине прижалась Роска, вцепившись обеими руками в густую шерсть.

– Ну тварь! – выдыхаю я, прыгая вперед. – Ну, урод!

Удар!

Я отлетаю прочь в облаке щепок от разлетевшейся коряги – меня ударил копытом конь. А сам рыцарь неспешно разворачивает на меня копье.

– Гад! – повторяю я одно и то же слово, медленно вставая. – Гад!

Вдалеке оправившиеся от шока игроки сгрудились вокруг кого-то лежащего на земле и вразнобой обрушивают на него удар за ударом. Пинают, рубят, колют. Шепот…

– Эй!

Бешеный рев доносится в тот миг, когда я, подобрав острую щепку, вновь прыгаю на врага. Я не удержался, отвел глаза от цели на долю секунду и увидел несущегося к нам громадного полуорка в алых доспехах. Игрок двигался трехметровыми прыжками, спешил что есть мочи…

Мой удар! Острая щепка впивается в щель доспехов у колена.

Удар врага! Я успеваю увидеть острие копья… и мир вокруг темнеет.

Вспышка!

Здравствуй радуга…

Это?…

Да, это смерть, которая еще не конец.

Веселая полосатая радуга уносит меня вдаль, ласково и ободряюще что-то шепча на ухо.

Еще одна беззвучная вспышка сообщает о финише «потустороннего путешествия», а затем следует нечто неожиданное: у меня в ушах коротко и тоскливо раздается дикий волчий вой и звучит на его фоне несколько неразборчивых слов.

Это еще что за хрень?!

И тут налетевшая цветная круговерть увлекла меня за собой.

Вспышка… вспышка… меня выбрасывает на холодный серый камень…

Мой полет завершен, можно отстегнуться…