Ларс задает вопросы

2.1.

Мой день обычно начинался очень рано, как и у всего персонала нашей гостиницы. К тому часу, когда начнут просыпаться постояльцы, все должно быть готово: уборка завершена, стол накрыт к завтраку, выпечены свежие булочки и сварен кофе. У дверей жильцов должны ждать начищенные ботинки, а внизу – газеты и журналы, доставляемые сюда раз в два дня.

Вот и сегодня рассвет застал меня на ногах. К тому времени как наступило утро я успела наведаться на кухню, дать старому ворчуну Фредерику распоряжения на сегодня, которые он выслушал с обычным хмурым смирением, и решила выпить чаю на веранде.

Погода выдалась подходящей: небо хоть и оставалось пасмурным, но все же было светлым, затянутым легкой дымкой. До обеда вряд ли начнется дождь, так почему бы не воспользоваться случаем для небольшой прогулки.

Стоило мне расположиться в кресле-качалке рядом с плетеным столиком, уже накрытым для чаепития, как на крыльце появился Евгений. При нем были сложенный штатив и фотокамера в чехле. Вид он имел бодрый и свежий.

– А вы, оказывается, ранняя пташка, – улыбнулась я, жестом приглашая его присоединиться. Мне до сих пор было немного неловко, что так резко говорила с ним вчера, но он держался так, словно ничего не произошло.

– Как и вы, – он сел напротив в такое же кресло и с видимым удовольствием откинулся на спинку, слегка раскачиваясь.

– Привычка с детства. – Я разливала чай, а он с легкой улыбкой наблюдал, как я это делаю. – Сливки?

– Нет, спасибо. Надеюсь, я не помешал вашему уединению. Наверняка за целый день вы устаете от постоянного общения с нами.

– Положим, вы-то еще не успели меня утомить. Так что нет, не помешали, скорее, я рада вашей компании. Если не секрет, что вы собирались снимать?

Пожав плечами, он посмотрел на лужайку и клумбы, разбитые вдоль дорожки, спокойную гладь реки, как зеркало отражавшую поросший изумрудной травой берег, на плакучие ивы вдалеке.

– Ничего определенного, просто пейзажи. Гостиницу, реку, вид на Ту Сторону, – он заглянул мне в глаза. – Но раз выдался такой удачный случай, может быть, вас?

Я начала возражать, что не готова фотографироваться прямо сейчас – на мне слишком простое платье, да и прическа неподходящая, но Евгений только сильнее загорелся своей идеей. Он сказал, что хочет запечатлеть меня именно так, естественно. А после сделает любой портрет, какой пожелаю, даже цветной, если мне будет угодно.

– Вы делаете цветное фото? – удивилась я. В городках, соседних с нашими, подобного и не видывали, разве что приезжие рассказывали, будто в столице существуют такие чудеса техники.

– Эта услуга очень редкая и дорогая, так что делаю на заказ. Но не люблю, цвета выходят неестественными и совершенно неживыми.

– И все-таки я бы хотела заказать вам портрет. Только не сейчас, какой смысл позировать для цветного снимка в этом сером платье.

– Оно вам очень идет, поверьте мне как художнику. – Он слегка прищурился, оценивающе рассматривая меня. – Знаете, здесь такое удачное освещение. Позвольте, я сделаю пару кадров?.. Нет-нет, оставайтесь как есть. Не нужно позировать, смотрите на меня так, словно у меня нет никакой камеры.

Наскоро, даже не воспользовавшись штативом, он несколько раз запечатлел меня прямо за столом, сидящей в кресле-качалке. Лишь просил слегка изменить позу или посмотреть в другую сторону. За работой он становился другим – собранным и строгим, и было интересно за ним наблюдать. Я вообще люблю смотреть на людей, занятых делом.

– Благодарю, думаю, вышло отлично. Завтра будет готово, – он закрыл объектив и вернулся в свое кресло. – Я помню, что вы не любите вопросов, но согласитесь, в данном случае я имею право их задавать. Что все-таки было такое страшное на тех снимках? Почему фотографы сбежали из города?

– Не кажется ли вам, что спрашивать немного поздно? – пряча улыбку, ответила я. – Вы ведь сможете увидеть это собственными глазами, если не побоитесь взглянуть. Та Сторона совсем близко, наверняка что-то попало в кадр.

– Не дразните меня, Уна, – произнес он строго.

Усмехнувшись, я налила ему еще чая. А ведь и правда, уже завтра он может увидеть нечто пугающее и необъяснимое, и это заставит его передумать и срочно уехать из Сёлванда. Какая жалость, я только настроилась провести ближайшие дни в хорошей компании!

– Простите, Евгений, иногда сложно удержаться. Что касается фото… В двух словах – на них обнаруживалось то, чего не существовало в реальности, и отсутствовало то, чему быть полагалось. Возможно, это всего лишь оптические иллюзии, эффект особой атмосферы Той Стороны, но иногда выглядело по-настоящему жутко.

– Например? – переспросил он с живым любопытством, намазывая джем на тост.

– Допустим, одну почтенную чету снимали в их гостиной на фоне камина. А на карточке никакого камина не оказалось, и вместо дома были едва ли не руины. Можете себе представить недовольство клиентов! – о том, что сейчас тот дом выглядит именно так, я предпочла умолчать. – Или выходило, будто кроме жениха за спиной девушки якобы стояли какие-то расплывчатые силуэты. Нервные особы пугались до обморока. Стоит ли говорить, что бедолагам-фотографам стало совершенно невозможно работать в таких условиях.

– Почему вы думаете, что дело в оптических эффектах? А вдруг те фигуры, которые попали на фото, и вправду реальны, только не видны невооруженному глазу? Вроде призраков или чего-то подобного. Мне кажется, Сёлванд самое подходящее место для всякой мистики.

– Конечно реальны. Более того, их способна различать не только ваша техника, – тихо, проникновенно и серьезно, будто доверяя ему важную тайну, произнесла я и принялась внимательно изучать нечто за его плечом. – Не зря же меня ведьмой называют.

Евгений невольно оглянулся, едва не подскочив от напряжения. Естественно, ничего не увидел и покосился на меня подозрительно. Я не удержалась и прыснула.

– Вы невыносимы, – укорил он.

– Неужели и впрямь боитесь?

– А должен?

Дверь распахнулась, и на веранду вышел Ларс. Огляделся, заметил нас и неторопливо направился к столу. Наклонившись к Евгению, я быстро прошептала:

– Бояться не нужно, но, если увидите нечто непонятное – держитесь подальше, хорошо? Пожалуй, это главное правило.

– Это секрет? – также шепотом отозвался он, мельком посмотрев на приближавшегося Ларса. В глазах Евгения вспыхнули огоньки веселья.

– Дайте мне слово! – велела я с нарочитой строгостью, больше не понижая голоса.

Недовольное выражение на лице Ларса уступило место легкому изумлению. Не спуская с нас глаз, он попросил разрешения присоединиться, взял в углу один из стульев и уселся напротив спиной к реке.

– Хорошо, Уна, – с улыбкой произнес мой собеседник. – Я обещаю.

Появилась Аманда, дежурная официантка, молоденькая, очень хорошенькая и до умиления глупая. В руках она держала поднос с кофейником и чашками. Расставив все это и прибравшись после чаепития, она бросила кокетливый взгляд на Ларса, смутилась, неловко поклонилась нам и исчезла.

Ни для кого не являлось тайной, что ей нравился наш ревизор – дурочка Аманда не умела скрывать своих чувств. Умом я ее понимала, Ларс был по-своему привлекателен: высокий, поджарый, подтянутый брюнет со скульптурным лицом и волевым подбородком. Но все же я никак не могла себе представить, как вообще к нему можно испытывать нежные чувства. Более далекого от романтики типа сложно было вообразить.

– Проводите инструктаж? – прервал он мои размышления. – Или я помешал приватной беседе?

– Вовсе нет! Мы говорили о фотографии, – ответил Евгений и жестом отказался, когда я предложила ему кофе.

– Как интересно! Увлекаетесь?

– Работаю.

Евгений выдержал его взгляд, в котором недвусмысленно сквозило пренебрежение, не опуская ресниц. Ларс усмехнулся, выудил из конфетницы соленое печенье, откусил от него кусочек и запил кофе. Внезапно его осенила занятная идея – я заметила это по взгляду, который он мне адресовал. Видимо, мы слишком увлеклись бриджем, вот и привыкли посылать друг другу тайные знаки. Если так и дальше пойдет, скоро все вчетвером сможем общаться без слов.

– И что же вы снимаете, если не секрет? – вкрадчиво произнес он.

Я немедленно догадалась, в чем дело. Ларс вспомнил о нашем споре и предвкушает победу, ведь если Евгений приехал, чтобы фотографировать необычные явления и после продавать карточки, то банк сорвет ревизор.

– Я сейчас не выполняю заказа, поэтому делаю фото для себя, на память. Всего, что понравится, – сам того не подозревая, Евгений разочаровал его. – Например, только что сделал несколько снимков Уны для портрета. Хотите – ваши сделаю?

От этого предложения Ларс отмахнулся с притворным ужасом, но попыток вывести гостя на чистую воду не оставил. Увы, тот упорно утверждал, что продавать карточки с видами Сёлванда не намерен и уж тем более не станет никого обманывать, будто они обладают магическими свойствами.

– Мы поспорили о причине, что привела вас сюда, – не выдержала я. Этот разговор начал раздражать. – И господин ревизор понадеялся, что победа уже у него в кармане, а вы его разочаровываете.

Предмет спора сперва возмутился, но, услышав, что здесь это уже превратилось в традицию, и на Эмиля в свое время спорили так же, и даже на Ханну, обижаться не стал. Только поинтересовался, какое предположение выдвинула я.

– Протестую! Уна явно понравилась вам больше, чем все мы, вдруг захотите ей подыграть, – возразил Ларс. – Мы не раскроем наших ставок прежде, чем узнаем об истинной причине.

– Я бы еще вчера все рассказал, если бы кто-то стал слушать, – нахмурился Евгений.

Все-таки мое равнодушие задело его. Странно, неужели настолько важно поведать о себе каждому встречному?

– Не дуйтесь, нам действительно интересно, – сказала я и добавила, предвосхищая возражения: – Не только из-за спора. Хотелось бы узнать вас получше.

– Правда? Вчера вам этого не хотелось.

– Право же, господин Евгений, какие могут быть обиды! – радушно проговорил Ларс и похлопал его по плечу. – Не буду говорить за Уну, но лично я с самого начала заинтригован – поверьте, в этом проклятом болоте новости дороже золота. И новые истории. Не томите, поделитесь своей.

Евгений кивнул, подумал немного и вздохнул так тяжело, будто ему предстояло признаться в чем-то непристойном. Я даже внутренне напряглась – какая досада, а ведь он успел мне понравиться. Но он умудрился нас удивить.

– А вы не примете меня за сумасшедшего? Такое уже случалось, когда я имел неосторожность выкладывать свою историю всем желающим.

– Посмотрите вокруг, – хмыкнул Ларс. – Я столько времени провел, наблюдая за зараженной землей, что не могу с уверенностью подтвердить даже собственную нормальность. Выкладывайте, старина. Что вы ищете в Сёлванде? Денег? Удачи? Или скрываетесь от кого-то?

– Я ищу путь домой, – ответил Евгений.

– Где же находится ваш дом, что туда не найти обычной дороги? – спросила я осторожно. Возможно, наш друг просто-напросто решил использовать метафору и подразумевает что угодно, от возвращения в семью до самоубийства.

– В другом мире. Я и сам не представляю, где это и как я попал оттуда сюда, к вам. Но здесь о моем родном мире никто не слышал, значит, случаи, подобные моему, редки. А то и вовсе я такой один. Определенно произошло что-то ненормальное, а более ненормального места, чем Сёлванд, я пока не нашел. Извините, Уна.

Мы с Ларсом переглянулись. Я почему-то сразу поверила Евгению. Он ведь действительно не от мира сего, и как бы безумно не звучали его слова, они походили на правду.