– Я не хочу, чтобы тебя забрали, – будто прочитав мысли брата, захныкала Пенни, готовясь расплакаться. Может, она до конца и не понимала всей несправедливости сегодняшнего мира, но верно чувствовала это своим маленьким детским сердцем.

– Эй, малявка, – парень улыбнулся и смахнул с щеки девочки скользящую вниз слезу. – Я буду с тобой в любом случае. Ты мне веришь?

Мокрые ресницы девочки дрогнули, и еще одна слезинка упала на руку парня. Пенни опустила голову, прислонившись лбом к плечу брата, и заревела.

– Оттуда никто не возвращается, – еле внятно пролепетала она.

– Пенни, ты что, не веришь мне? – будто обидевшись, переспросил Ксандер, и девочка подняла на него свои мокрые от слез глаза. – Я все равно буду с тобой. Ясно?

– Ясно, – всхлипнув, ответила она, кивнув головой.

– Ну, вот и все, – улыбнулся ей парень. – Не стоит зря забивать этим голову.

Он натянул на ладонь рукав и принялся быстрыми движениями вытирать маленькое плачущее лицо. Не вытерпев, Пенни стала смеяться, пытаясь высвободиться из рук брата, который продолжал ее натирать.

– Я пить хочу, – сквозь смех выдавила девочка. Ксандер улыбнулся и потянулся за маленьким железным чайником.  Вода закончилась. Он укутал сестренку в одеяло и спустился к озеру. На небе уже загорались звезды, а Юнис все еще не было.

Разозлившись на безрассудство сестры, парень поставил чайник рядом с собой и стал плескать воду на свое лицо, чтобы избиваться от неприятных мыслей. Где ее носит?

Внезапно воздух разрезало оглушительным выстрелом. С деревьев на том берегу взлетела стая испуганных птиц. Сердце Ксандера замерло. "Юнис", – первое, что пришло на ум парня. Застыв в надежде, что выстрел лишь ему померещился, Ксандер стоял, склонившись над водой, пока позади не закричала Пенни.

– Ксандер! –  взвизгнула она не своим голосом. – Там кто-то стреляет!

Послышался всплеск воды, словно в нее упало что-то тяжелое… Чье-то тело? Поблизости или на том берегу? Парень сорвался с места и вбежал в воду. "Нет, нет, нет, только не Юнис!» – все, что сейчас звучало в его голове. Он стал судорожно водить руками, пытаясь что-то или кого-то нащупать. Он мог найти холодное тело сестры, и от этого его начинало трясти. Он боялся случайно коснуться трупа, но вместе с тем, не мог остановиться. Юноша чувствовал, как его глаза наполняются слезами, которые мешают видеть, но продолжал, дрожа всем телом, бултыхать воду. Ксандер ужасно боялся и одновременно дико желал найти это тело, чтобы убедиться, что это не его сестра. Под руку попадались какие-то ветки и водоросли, и парень выкрикивал громкие ругательства, от которых сам вздрагивал.

– Ксандер! – уже сорвавшимся голосом звала его Пенни, но он продолжал искать. – Мне страшно!

Эти слова заставили парня очнуться и прекратить бесполезное плескание в воде. Здесь никого нельзя было найти или увидеть.

– Пенни! – завопил Ксандер, устремившись к младшей сестре. – Пенни, иди ко мне! Быстрее!

Юноша схватил девочку на руки, откинув в сторону мешающие одеяла, пнув сумку, которая преграждала путь, и помчался вдоль берега, выкрикивая имя Юнис, но она не отзывалась.

Пенни полностью охватила паника, она не понимала, что происходит. От страха, что окутал маленькую девочку, у нее пропал дар речи и она только испуганно хватала губами воздух, крепко сжимая плечи брата, пока тот нес ее на своей спине. Юнис нигде не было, а Ксандер вел себя слишком странно, и от волнения Пенни начинала тихо завывать, готовясь разреветься.

– Пенни, молчи! – резко отзывался брат, стараясь прислушиваться ко всем звукам вокруг. Он несся вперед, не замечая ничего на своем пути. Деревья не переставали мелькать в темноте, но среди них, как не пытался, Ксандер не мог разглядеть силуэта своей сестры.

– Я хочу домой! Я хочу к маме! – закричала диким воплем маленькая Пенни. У нее начиналась истерика – ее старший брат будто сошел с ума, она еще никогда не видела его в таком состоянии. Пенни хотела сойти на землю, остановить парня и поэтому стала брыкаться и изворачиваться в его руках, но бесполезно.

"Не уберег! Не уберег!" – Ксандер чувствовал, что надежда найти сестру в живых быстро угасала, но он не мог позволить себе потерять еще и Пенни, поэтому, несмотря на ее попытки вырваться, он крепко держал ее ноги своими руками. Не уберег! Ему сейчас хотелось закричать во все горло от той безысходности, что над ним нависла. Все не могло случиться вот так! Не могло! Так не бывает! Он же клялся, что не позволит никому обидеть своих сестер!

Дрожь пробила все тело Ксандера, когда вдалеке еле слышно раздался ответный крик девушки. Это Юнис! Только бы все не оказалось игрой воображения…

У Ксандера словно открылось второе дыхание. Он еще не осознал, откуда именно слышится ее голос, но уже стремглав бежал туда. Ее пронзительный крик послышался еще отчетливее. Как же Ксандер был счастлив услышать ее голос! Жива, жива! Что бы сейчас ни угрожало его сестре, он избавит ее от опасности, он умрет сам, но спасет Юнис. Сейчас он как никогда понимал, что не сможет жить, если ее не станет.

– Ксандер! – из темноты показалась Юнис. Она буквально врезалась в своего брата и вцепилась в его одежду крепкой хваткой, уткнувшись головой в его грудь. Девушка была насквозь мокрая и холодная, как лед, а с волос стекали струйки воды. Сердце парня чуть не разорвалось, когда он увидел ее такой. Беспомощной и напуганной. Но теперь он рядом…

Ксандер выпустил из рук рыдающую взахлеб Пенни и стал судорожно трясти Юнис, не веря тому, что нашел ее, что она жива. Юнис дрожала всем телом, не в силах вымолвить хоть что-то, бормоча несвязные обрывки слов, да и парень не слушал ее. Он крепко сжал ее в своих объятьях, еле сдерживая слезы. Пенни обхватила за пояс свою сестру, не переставая завывать.

– Что случилось? Кто стрелял? Это в тебя стреляли? Ты не ранена? – юноша сорвавшимся голосом стал задавать вопросы, хотя больше всего его сейчас радовало то, что Юнис жива, а остальное отошло на задний план.

– Там… там… она… я пыт… я пыталась…

Ее голос дрожал от слез и от холода. Сердце Ксандера словно остановилось в ожидании услышать что-то очень ужасное, но он даже не представлял, что могло заставить его сестру так испугаться.

– Юнис, глубоко вдохни и выдохни, – попытался как можно спокойнее произнести юноша, подавляя дрожь в своем голосе. Он стал успокаивающе гладить ее по голове. Немного погодя, девушка взяла себя в руки и, закрыв глаза, сделала несколько глубоких вздохов. Через несколько секунд Юнис подняла голову и взглянула на Ксандера опустошенными глазами. Так она еще никогда на него не смотрела.

– Мама Люси, – ледяным голосом произнесла она и отвела взгляд в сторону. – Она… Зачем? Я не понимаю, зачем она это сделала?! – вскрикнула не своим голосом девушка.

– Что она сделала, Юнис?! – теряя терпение, закричал Ксандер, а в его голове уже всплыл ответ на этот вопрос.

– Я возвращалась к нашему лагерю и увидела, что миссис Браун стоит на краю обрыва у озера, – губы девушки с трудом двигались. Даже в темноте юноша отчетливо видел, что они посинели от холода. – Я позвала ее и стала приближаться, а она… даже не обернувшись, подняла пистолет… Откуда она его взяла?

Юнис искривила лицо в ужасной гримасе и вдруг разревелась в голос, а Ксандер прижал ее к себе вместе с Пенни, дрожащей от страха. Посреди темного пугающего леса он держал их в своих руках, заслоняя собой, словно маленьких беззащитных птенцов. Эта ночь стала слишком темной.

Юнис медленно подняла глаза.

– Зачем она это сделала? – глядя сквозь Ксандера, отрешенно произнесла девушка. – Что мы скажем Люси?

Ксандер отвел взгляд, проглотив комок в горле. Но Юнис не унималась.

– Люси это убьет, Ксандер, – продолжала она. – У нее же никого нет…

– Ее тоже… больше нет, – ответил юноша и еще крепче прижал к себе обеих сестер. Из его глаз вырвались долгожданные слезы.

 Он никак не мог поверить, что в один день в их маленьком городе опустел целый дом, исчезла целая семья. И пусть миссис Браун сама сделала этот выбор, Ксандер понимал, что она просто боялась остаться наедине со своим горем. Вряд ли кто-то смог бы ее спасти. Эту женщину убила любовь…

Глава 1. Долг каждого

Стеллаклив. Два года спустя.

Теплые утренние лучи солнца грели россыпь рыжих веснушек на щеках девушки, летящей навстречу ветру. На лице светилась улыбка. Не чувствуя усталости, Юнис крутила педали старого полуразвалившегося велосипеда, который скрипел от каждого ее движения.

Проснувшись раньше всех, пока еще на небе погасали последние звезды, девушка поехала в центр городка на разведку. Ее целью был маленький пыльный кинотеатр, принадлежащий одному доброму усатому старичку по имени Карло (так его звали и взрослые и дети). В середине месяца к нему всегда приезжала машина с необычными товарами. Часто привозили всякий ненужный хлам: половую краску, ткань для занавесок, рамки для фотографий (кому они были нужны, если фотокамеры никому здесь были не по карману?), какие-то коврики и много всякой всячины ручной работы, которые никак не трогали душу Юнис.

 Но сегодня, как и ожидалось, в этой машине появилось нечто ценное, приводящее девушку в восторг. Фильмы! Сегодня привезли целую коробку с кинолентами. Вечером Карло будет показывать фильм «Форрест Гамп». Юнис не представляла, о чем этот фильм, но всей душой мечтала вырваться из одинаковых серых будней и окунуться в другую реальность. Может, это фильм про зомби, как например, «Война миров Z» или «Рассвет мертвецов»? Юнис они нравились, но, когда показывали всяких чудовищ и уродов, ее всю передергивало от ужаса, ведь именно таких тварей она представляла по ту сторону стены. И если когда-нибудь они проберутся сюда… В голове девушки возникала эпическая битва, в которой она обязательно бы принимала участие, защищая свой мир и свою семью. Это было бы потрясающее зрелище. Но при мысли об этом, Юнис пробирала жуткая дрожь… Нет, ей бы никогда не хотелось увидеть, как стена падет.

Эта стена оберегает людей от внешнего мира уже несколько поколений. Страшно представить, что будет, если когда-нибудь это великое сооружение рухнет. Конечно, их нынешний мир не идеален. По сравнению с жизнью предков чуть больше века назад, наполненной научными открытиями, строительством новых городов, музыкой и вкусной едой, сегодня реальность потеряла былые краски. Все просто пытались спокойно прожить отведенный им срок, не стремясь к славе, богатствам или путешествиям, – нет, сегодняшний человек стоял на месте.

 Но все-таки этот искусственно созданный мир позволял им жить. Невидимый купол, возвышающийся от края и до края стены поддерживал вечное лето. Это позволяло каждый год собирать отличный урожай, хотя в последнее время многие поселения почему-то голодали, если верить слухам. Небольшие города и деревни с населением не больше тысячи человек, раскинувшиеся по территории Конфиниума, дышали отдельно друг от друга, и связывала их только радиостанция, извещающая о прогнозах погоды, количестве урожая и каких-то событиях Столицы.

Иногда канцлер, Винсонт Марчелл, обращался к народу с какой-то ободряющей речью, мол ведутся научные исследования, мы близки к открытию, скоро мы найдем способ добывать ресурсы за стеной. Однако шли годы, а призывники, раз за разом уходящие на службу во имя общего блага, просто безвозвратно исчезали. И никто не знал, куда…

Узнав у Карло время сегодняшнего сеанса, девушка поспешила обратно домой. Ксандер просто обязан сходить с ней в кино, даже если ему придется достать все свои сбережения. Этот показ нельзя пропустить ни в коем случае. Девушка знала, он немного поворчит, но потом все равно уступит, потому что знает, как его сестра обожает старые фильмы.

Оказавшись у калитки, Юнис спрыгнула с велосипеда, повалив его на траву, и побежала было к дому, но остановилась, застыв как вкопанная. Из почтового ящика, прибитого к забору, на нее смотрел белеющий кончик письма.

Некоторое время девушка долго смотрела на него. В ответ этот белоснежный, выглядывающий из темноты треугольничек, словно насмехаясь, глядел прямо на нее. Злобно и устрашающе.

Ветер стих. Не слышно было ни звука, будто вся природа в ожидании затаила дыхание. Все вокруг желало одного – чтобы Юнис взяла это письмо.

По спине девушки пробежал холодок. Взгляд неотрывно гипнотизировал белый кончик бумаги.

Не дыша девушка сделала шаг. Ноги стали тяжелыми. Но с трудом – еще шаг. Вот он – прямо у ее носа. Рука медленно, дрожа, поднялась вверх, к железному ящичку, из которого выглядывало это проклятое письмо.

Теперь оно в ее руке. Дыхание участилось. Сердцебиение зашкаливало. Юнис глубоко вдохнула и резким движением открыла конверт…

Столица.

По главному корпусу резиденции канцлера, главы государства, шагал молодой юноша двадцати двух лет. В его глазах горел огонь ярости, а пальцы рук сжимались в кулак. Его бросало в жар от одной мысли о своем отце, который так бесчеловечно с ним поступил. Он твердил, что готовит сына к должности канцлера, обещал, что Фи́липп займет его место, когда придет время. А теперь что? В один миг он перечеркнул всю его жизнь, поставив на сыне жирный крест!

На двери висела табличка: "Верховный правитель Конфиниума, канцлер Винсонт Марчелл". Юноша с отвращением прочитал эти строки и вошел в дверь.

– Как ты мог?! Ты говорил, что мое место здесь!

Парень безо всяких церемоний приблизился к креслу, в котором заседал его отец. Это был мужчина сорока пяти лет с коротко стриженными темными с сединой волосами, немного сгорбленным носом, на котором красовались очки в позолоченной оправе, и тонкими губами, которые обвивала небольшая щетина. На ногах красовались начищенные до блеска черные туфли, а на белой рубашке сверкали золотые запонки. Он медленно поднял на сына свои голубые глаза, полные льда.

– Ты чем-то недоволен, Фи́липп? – ровно проговорил он, будто не замечая, как разгорячен юноша перед ним.

Это еще больше взбесило парня. Он яростно ударил кулаком по столу перед носом отца, заставив его отпрянуть и взглянуть на сына уже серьезным и внимательным взглядом.

– Не делай вид, словно ничего не случилось! Мое имя в списке призывников! Как такое возможно?!

– Правила равны для всех…

– Мне не нужны опять твои оправдания, – как можно спокойнее произнес Фи́липп, пристально глядя в глаза отца. – Хочешь показать народу, что ты один из них? Что ты тоже жертвуешь своими близкими?

– Не смей так говорить! – затрясся Винсонт, но он уже не имел власти над своим сыном.

– Почему ты отправляешь меня за стену, объясни?! – срывающимся голосом прокричал Фи́липп. Им овладела такая ярость, которую он сам уже не мог контролировать. Но за всем этим Винсонт видел в своем сыне обычный человеческий страх… Видел и ничего не мог с этим поделать.

– Я не могу отменить закон, Фи́липп. Имена призывников подбираются специальной программой, в которую внесены все граждане нашей страны, включая тебя…

– Да поговори ты со мной уже, как с сыном, папа! – взмолился юноша, глядя на отца глазами, полными отчаяния. – Ты же отправляешь меня на казнь…

– Филипп, – трясущимися губами промолвил Винсонт. – Я же… я… Это не казнь, это долг перед государством.

– Да, конечно, – с иронией в голосе согласился юноша, проведя рукой по своим темным волосам, стирая с лица все эмоции, которые готовы были вылиться наружу. – Но тогда слушай меня внимательно.

Фи́липп подошел ближе к столу, пригнувшись, чтобы отцу было лучше слышно, чтобы он мог прочувствовать все презрение, которым сейчас дышал его сын.

– Я сделаю все, чтобы вернуться сюда, – проговорил он угрожающим металлическим голосом. – И стану канцлером, хочешь ты этого или нет.

Мужчина не принял эти слова, как вызов в свой адрес. На него смотрели глаза сына, полные ненависти и презрения, готовые убить его одним только взглядом. Но все же Винсонт видел только, что перед ним находился маленький беззащитный щенок, родной, вскормленный своей рукой. Он лаял и скулил, потому что боялся и потому что решил, что хозяин его предал. Однако этот щенок просто обязан стать взрослым волком и принять свою участь.

– Сын, – чуть слышно произнес Винсонт, сжимая пальцы в кулак. – Никогда не возвращайся домой.

Юноша отшатнулся, не веря своим ушам. В его взгляде застыли немая обида и разочарование. Никогда не возвращаться? Медленно, словно острые иглы, в его сознание стала проникать суть происходящего – отец боится его. Ученик превзошел своего учителя, и теперь первый страшится, что второй займет его место… Неужели отец решился так просто взять и избавиться от своего наследника только потому, что все вокруг только и говорили о том, каким прекрасным правителем станет Филипп, заняв место канцлера? Неужели из-за этого отец решил им пожертвовать? Разве так родители поступают со своими детьми, когда те достигают в жизни больших успехов?

 Глаза юноши опустели. Фи́липп нервно улыбнулся и направился к двери, не желая смотреть на это подобие отца. Винсонт звучно ударил ладонью по столу и поднялся с кресла.

– Фи́липп, постой!

Молодой парень застыл у двери и медленно обернулся, из последних сил надеясь, что отец передумает. Но Винсонт лишь бессильно опустил голову, упершись обеими руками на стол. На его устах застыли какие-то важные слова, которые он никак не мог произнести:

– Сын, я…

Фи́липп потерял всякую надежду. Он сокрушенно выдохнул:

– Ты самый отвратительный человек из всех.

Винсонт снял с носа очки и потер глаза, собираясь что-то ответить сыну, но тот нетерпеливо открыл дверь и вылетел из кабинета, оставив канцлера наедине с его совестью.

Филипп не мог больше смотреть на этого лицемерного человека. Раз и навсегда он оставил своего отца за этой дверью, став круглым сиротой. Обида и разочарование заполонили все его сердце, притупив страх перед неизвестностью…

Стеллаклив.

Все кончено…

В ее ушах бешено стучало сердце, в ногах не было больше сил, но она бежала.

Все кончено…

Жизнь словно оборвалась. В руке все еще находилось скомканное письмо.

Она все еще бежала, не зная куда, не зная зачем. Ей было все равно. Бегство ее не спасет. Все пропало. Солнце назойливо пробиралось сквозь ветки деревьев, оно словно обжигало ее глаза, но и это не останавливало. Господи, она уже слышала скрип своих легких! – они будто сжимались от нехватки воздуха, но бег продолжался. Она знала, убежать от этого врага невозможно. И никто, никто не сможет помочь. Деревья будто кричали: "Остановись! Куда ты? Тебе не скрыться!"

Обегая стволы, словно толпу любопытных зевак, она бежала вперед. Они не знали, они не понимали, от чего она бежит.

Ей было не ясно, кричит ли она от боли, либо несется, стиснув зубы. Она не ощущала себя в пространстве. Все, чего ей сейчас хотелось, это исчезнуть…

Сколько прошло времени неизвестно – то ли минута, то ли весь день. Она бежала, пока на пути не появилось громадное дерево. И тогда Юнис с силой врезалась в него, обхватив ствол руками, словно это был ее брат. Закрыв глаза, она попыталась представить, что это всего лишь сон, но увы, бесполезно. Это была самая настоящая реальность.

С силой сжав губы, которые не переставали дрожать, Юнис пыталась сдерживать слезы, но их горячий поток уже струями стекал по ее щекам.  Они с силой вырывались наружу, но боль от этого не утихала, а становилась еще сильнее. Наконец, когда сил сдерживаться уже не осталось, из груди девушки вырвался пронзительный крик, полный отчаянья. Она кричала и била кулаками по дереву. По пальцам стекала кровь, но Юнис было наплевать на боль. Она ничего не чувствовала, кроме желания уничтожить все вокруг. Весь мир стал ей ненавистен. Винсонт Марчелл, кем она так восхищалась и так уважала, в одночасье навсегда стал ее первым и главным врагом…

Прошла ни одна минута перед тем, как девушка обессилела и перестала колотить дуб, истерзанный ее яростью.

– Почему он? – тихим голосом пролепетала она.