В оформлении обложки использована работа автора Artem Chebokha «Regular Magic» с https://www.artstation.com/rhads

Нам говорит согласье струн в концерте,

Что одинокий путь подобен смерти.

(У. Шекспир, Сонет 8)

Пролог

А что, если бы наша память не исчезала вместе с нами? Если бы существовала возможность передать все свои мысли, чувства и воспоминания своим детям? Могли бы мы исправить те ошибки, что совершали люди поколения за поколениями, эпоха за эпохой? Или человек навечно обречен идти по кругу?

Близился рассвет. Влажный тяжелый воздух наполнился безмолвной тишиной. Ее нарушали только последние капли дождя, упорно барабанящие по деревянным ступеням крыльца. Где-то вдали небо время от времени освещали редкие вспышки молний. Вокруг царило напряжение с примесью тревоги, и все живое будто замерло в ожидании чего-то неизведанного.

На крыльце сидел рыжеволосый юноша. И он тоже словно чего-то ждал. Его угольно-черные глаза всматривались в туго натянутое небо, в тяжелое серое полотно, укрывшее в это утро небольшой фермерский городок. Тучи медленно рассеивались, позволяя глазам юноши впитывать в себя остаток своей темноты. Темноты или даже грязи, которой был полон весь воздух, и от которой было тяжело дышать уже много лет. Сколько Ксандер себя помнил, ему всегда не хватало воздуха.

Острый взгляд остановился на величайшем сооружении нынешнего мира – огромной стене, которая однажды спасла остатки человечества и спрятала их за собой, позволив и дальше существовать на этой планете. Но что за ней кроется? Как выглядит изнанка этой стены? Ксандер часто пытался пронзить взглядом непроницаемую преграду и вообразить, что прячется снаружи. Ведь когда-то людям была доступна вся планета. И Боже! даже представить сложно, сколько всего прекрасного открывалось человеку! Столько дорог и возможностей у него было! Интересно, что тогда ощущали люди? Что чувствовал человек, когда был свободен? О чем думал, если не о том, как стать свободным?

Тяжелые веки опустились на усталые глаза. Юноша провел рукой по своим мокрым волосам, а затем влажной ладонью вытер лицо. Краем уха он слышал, как отдаляется военная машина, покидая их поселение. Каждый знал, зачем сюда приезжали военные. Ксандер слушал удаляющийся звук мотора и пытался представить, что ощущает призывник, которого только что забрали из дома. Страх? Гордость? Может быть, надежду? Определенно, Ксандер бы испытывал все эти чувства.

Страх, потому что дальше одна неизвестность. Потому что призывники уходят за стену, о которой никому, кроме правительства и военных, ничего не известно. Потому что обратно домой никто и никогда не возвращается. Страх, потому что представить, что ты больше никогда не увидишь своих близких, равносильно смерти. Страх, потому что твоей прежней жизни наступает конец, и начинается нечто новое.

Гордость, потому что ты защитил своих родных. Одна семья – один призывник. Забирают первого по старшинству в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Также есть правило – из ста городов и деревень набирают ровно сто призывников. Из каждого поселения посредством жребия, то есть чистой случайности, избирается только один счастливчик, как говорят люди у власти, или же несчастный, как считают в народе. Однако, вопреки другим чувствам, призывниками принято гордиться.

И надежда. Ксандер был уверен, что ее испытывают все, только по-своему. Кто-то надеется не наложить в штаны от страха, кто-то просто выжить, а кто-кто, возможно, надеется умереть без боли. Но для самого Ксандера надежда рисовала другие картины. Юноша знал, что однажды его заберут на службу, ведь он старший из детей в доме, многие семьи в городке уже отдали долг государству, а население в Стеллакливе не такое уж и большое. Его заберут, и надежда его будет о другом – о мире за стеной, который на самом деле прекрасен, как и раньше. Пусть он таит в себе множество опасностей, но все же это не ад, которым его представляют в детских страшилках. Ксандер был уверен, что для него призыв на службу станет новым шансом к открытию.

Вот только разлуку с семьей представить было сложнее, чем мир за стеной. Мама и две младшие сестры – это единственное богатство, которым владел Ксандер, и которое так боялся потерять. В этом году тяжелая участь обошла их дом стороной, но однажды страшный час настанет. Настанет…

От былого спокойствия не осталось и следа. Мысли о разлуке с семьей взбудоражили парня. Он не знал, куда деть свои руки и засунул их в карманы. Неожиданно нащупав что-то холодное, Ксандер достал из своих поношенных брюк запыленный медальон на цепочке, который нашел вчера вечером, работая на ферме. На круглом значке красовался меч, на рукояти которого балансировали весы. Знак Фемиды, насколько знал Ксандер из книг. По кругу была выгравирована надпись. Она была изрядно потерта, и ее стало уже невозможно прочесть. Наверное, медальон лежал в земле еще со времен прошлых владельцев. Возможно, еще до Заключительной Войны.

Неожиданно за спиной юноши скрипнула дверь, и в проеме показалась его семнадцатилетняя сестра Юнис. Она молча сошла по ступеням крыльца и встала напротив брата в ожидании, когда он поднимет свое лицо. Юноша взглянул на нее. В глаза бросилась россыпь веснушек, становившаяся ярче на летнем солнце. Невольно уголки губ на лице парня поползли вверх. Он и не заметил, как кончился дождь и из-за горизонта выглянуло солнце.

– Ты слышал, кого забрали? – с нескрываемым любопытством спросила Юнис. – Ксандер! – она махнула рукой перед задумчивым лицом парня. – Опять задумался? Ладно, и без тебя узнаю…

Ей была свойственна манера не дожидаться ответа собеседника.

– Мама уже готовит праздничный завтрак, – произнесла девушка, заплетая в косу свои длинные рыжие локоны, вьющиеся до пояса.

– Здорово, – пробубнил себе под нос Ксандер и убрал медальон обратно в карман.

– Что там? – успела заметить девушка. – Покажи!

– Нет, – усмехнулся парень, защищаясь от ловких попыток сестры забраться к нему в карман. – Это кое-что заветное.

– Опять? – разочарованно вздохнула девушка, опустив руки. – И когда ты мне его отдашь?

«Что-то заветное» – это было чем-то вроде игры. В этом бедном и скучном поселении сложно было приобрести что-то, чего не было у каждого второго жителя. И если Ксандеру или Юнис удавалось наткнуться на нечто стоящее, они придумывали друг другу задания, выполнив которое, можно было заполучить заветную вещицу.

– Я отдам его тебе, если… – парень впал в задумчивость на некоторое время. – Если ты докажешь, что сильнее меня.

– Нечестно! – чуть ли не взвыла Юнис. – Так нечестно! А ну покажи!

Она снова попыталась достать находку из кармана брата, но тот не дал ей и шанса нарушить правила. Все должно быть по-честному.

– Надоела эта игра! – раздраженно воскликнула девушка. – Можешь забирать себе.

Парень рассмеялся, потрепав сестру по волосам, и медленно зашагал к маленькой овчарне, где прятались от дождя дрожащие глупые животные. Нужно было их вывести на пастбище.

Юнис окинула взглядом небо. Совсем рассвело. Темные тяжелые тучи покидали долину. В соседних фермах горланили первые петухи. Городок вновь оживал. Девушка закрыла глаза, глубоко вдохнув свежий утренний воздух, затем встрепенулась и последовала за братом.

Юноша уже открыл загон. Шесть больших облаков шерсти белоснежным рядком шли друг за другом, а позади вальяжной походкой вышагивал бордер-колли, уже старый, но достаточно энергичный для своих лет. Он радостно завилял хвостом, завидев Юнис, но не посмел оставить овец и продолжал возбужденно взвизгивать издалека.

– Привет, Гендальф! Доброе утро, дамы! – обратилась она к кудрявым тушкам, совершив реверанс.

Ксандер усмехнулся и закрыл дверь овчарни. Они неспешно направились к сегодняшнему пастбищу – большой поляне прямо у леса. Гендальф дал себе волю и побежал вперед на разведку. Солнце медленно поднималось на свой трон. Его лучи выглядывали из-за верхушек деревьев, разбрызгивая свет по шелковой зеленой траве перед шагающими овцами.

– Мы с Пенни после обеда пойдем в поход. Ты с нами? – заговорила Юнис.

Пенни – это еще одна его младшая сестра. Ей всего семь.

– Хм… разве у меня есть выбор? Девчонкам одним не выжить в суровом лесу, – улыбнулся Ксандер.

– Уверен? Аллергия не разыграется? – на всякий случай спросила девушка, так как хотела всегда быть готовой к нежданному приступу брата. Он страдал бронхиальной астмой и всю жизнь мучился с аллергией на цветочную пыльцу, а в середине июня в лесу ее хоть отбавляй.

– Все в порядке, я запасусь лекарствами.

– Я лучше сама их возьму, – Юнис задумалась минуты на две, перечисляя в уме, что еще ей нужно взять в поход. Ксандер наблюдал за ее задумчивым лицом. У этой девчонки всегда все под контролем.

Дома их ждал праздничный завтрак, который приготовила мама, ведь их семью не тронули в этом году. Но брат с сестрой не спешили возвращаться. Они долго лежали на влажной траве, разглядывая белые бегущие облака. Ксандер слышал, как где-то поблизости жужжит шмель, пролетая над душистыми цветками, шумит лес, зазывая в свою манящую тень, шелестит мягкая ласковая трава, и как с треском ее рвут проголодавшиеся овечьи рты. Все эти звуки вселяли в его душу спокойствие. Время будто остановилось. Все ненужные тяжелые мысли исчезли. Хотелось продлить этот момент навечно…

– Как хорошо, что мы живем по эту сторону стены, – проговорила Юнис, лежа рядом с братом и прикрывая ладошкой глаза, глядящие в лазурное небо. – Иногда мне кажется, что на той половине планеты облака всегда черные и нет такого спокойствия, как здесь.

Ксандер ничего не ответил.

– А ты как думаешь, что там?

– Я не знаю, – произнес юноша. – Нам не положено об этом думать.

Юнис многозначительно вздохнула.

– Но ты ведь постоянно это делаешь, – с упреком произнесла она, перевалившись на бок и подперев рукой голову. – Постоянно смотришь на стену. Слышал, что там, как говорят, существует зима? Прямо как при наших предках. Представляешь, там так холодно…

"Зима, – подумал Ксандер. – Что в ней такого плохого?". Снег, который он видел в старых фильмах, не казался чем-то ужасным. Ведь раньше люди выживали во время зимы, как-то боролись с холодом, даже становились ближе друг к другу, чтобы согреться. А теперь вечное лето. Оно прекрасно, но…

– И там нет людей. И никого нет. Только пустота…

Ксандер улыбнулся. Он не верил, что правительство отправляет призывников за стену ради какой-то пустоты. Там явно что-то есть. Очень важное. То, что должно стоить сотни ежегодных призывников, расстающихся с семьями…

– И там нет чистой воды…

Не выдержав, Ксандер резко сел и заговорил горячо и воодушевленно:

– А что, если все это детские сказки, чтобы нас напугать? – его охватило возбуждение, глаза загорелись. – Может, нас просто обманывают? Даже если там зима, тебе никогда не хотелось там побывать? Наши предки там жили, вся планета была обитаема, не было никаких двух миров! Ведь никаких доказательств, что та половина…

– Ксандер, – прервала его Юнис с улыбкой. – Стену возвели не просто так. Те, кто ее строил, защищали нас от опасности. Все знают, что Заключительная Война…

– Да-да, – разочарованно вздохнул парень. – Уничтожила большую часть планеты.

– И на той стороне осталась зараженная территория, где кишат разные твари, цветы разговаривают, а животные…

– Ну, ты разошлась! – усмехнулся Ксандер. – Только что говорила, что там никого нет!

– Ну, кто-то говорит одно, кто-то другое, – замялась Юнис.

– У тебя слишком богатая фантазия, которая все впитывает, – ответил парень.

Юнис довольно улыбнулась.

– В любом случае, за стеной смерть и разруха. А уж в каком именно виде не так важно.

Юноша приложил руку к груди, внутри которой бешено билось сердце. Если Юнис считает, что там царит ад, это еще не значит, что она права. Ксандер повернул голову к сестре, удивившись, как она может так легко говорить подобное.

– А я слышал, что призывников отправляют на плантации за стеной, чтобы воскрешать мертвые земли.

– Ложь… – Юнис усмехнулась, невозмутимо наблюдая за облаками.

– А мне хочется в это верить, – Ксандер мечтательно улыбнулся, представив, как окажется в саду с огромными деревьями, плоды которых будут в разы больше обычных.

– Тогда почему с этой плантации люди не могут вернуться домой?

– Наверное, слишком много работы…

– Или за год они умирают от радиации, – слова Юнис прозвучали так холодно, будто она забыла, что ее брата могут забрать за стену. – Если нам не говорят правду, значит, мы к ней не готовы.

– Твое право так думать, – вздохнул Ксандер, решив, что разговор окончен, но еще чувствуя в себе недосказанность. – Возможно, так оно все и есть.

После обеда, как и было запланировано, Юнис и Ксандер, взяв с собой семилетнюю сестру Пенни, снабженные небольшими сумками с едой, отправились через лес к небольшому озеру. Здесь, в основном, произрастали сосны, поэтому среди деревьев всегда была тень, которая доставляла путникам большое удовольствие в столь жаркий день. После дождя влага уже успела испариться, и вокруг стояла невыносимая духота.

Через полчаса пути Пенни устала, и Ксандер тащил ее на своей шее. Юнис шла впереди, с наслаждением вдыхая запах хвои и откидывая палкой сосновые шишки, будто прочищая неизведанную тропу. Но эта дорога ей и брату была уже давно знакома. Они знали ее наизусть. Это было их любимое место, куда они с малолетства сбегали из дома. В этом году они решили взять с собой и младшую сестру.

Юнис так не терпелось уже поскорее дойти до заветного места, что она раз за разом прибавляла темп, пока ее не начинал окликать Ксандер. И вот наконец, вдалеке показалось долгожданное озеро, вода которого играла на солнце разными цветами. Рыжая девушка радостно вскрикнула и побежала вниз по тропе прямо к берегу. Ксандер поставил на землю девчушку поменьше и стал разминать шею и плечи, наблюдая, как Пенни принялась догонять сестру. Это было воистину волшебное место. Здесь будто прекращали существовать такие вещи как страх, тревога, усталость, которые постоянно преследовали Ксандера – здесь они отступали…

– Ксандер, пойдем купаться! – прокричала с берега Юнис, и юноша поспешил к сестрам.

– Если я начну тонуть, ты меня спасешь? – поинтересовался парень, стягивая штаны и оставаясь в одних трусах-боксерах.

– Юнис не умеет плавать, – заметила Пенни.

– Кто тебе такое сказал? – вытаращила на нее глаза рыжая девушка.

– Мама, – ответила Пенни, прищурившись от солнца и взглянув на сестру. – Она сказала, ты один раз утонула, и какому-то мальчику пришлось тебя спасать.

Юнис усмехнулась, вспомнив этот случай. С тех пор прошло лет десять, теперь она плавала словно рыба.

– Просто ей понравился тот мальчик, – улыбнулся Ксандер, потрепав волосы Пенни. – Сечешь? – подмигнул он ей, и девочка хитро заулыбалась.

– Ха-ха-ха! – язвительно проговорила Юнис. – Кто последний до того бревна, тот вонючая слюна дохлого бабуина!

Не успев договорить, девушка бросилась в воду, стремительно поплыв до старого бревна, покачивающегося посреди озера.

– Фальстарт! – завопил Ксандер и поспешил в воду, чтобы нагнать сестру.

Пенни осталась на берегу, с интересом наблюдая за играми двух взрослых детей…

– Ты неправильно делаешь! – Пенни начинала злиться, потому что битый час не могла научить старшую сестру разводить костер. – Нужно тереть быстрее.

В руках семилетней девочки, тростинка быстро разгоралась, а у Юнис все никак не получалось заставить ее даже дымиться.

– Ну и кто кого взял в поход? – усмехнулся Ксандер, раскладывая на одеяле запасенные бутерброды. В ответ Юнис прожгла брата насквозь своим разъяренным взглядом. Она убрала мокрые волосы в хвост и стала рыться в своей сумке, оставив затею с костром. И откуда Пенни научилась этому?

Достав лекарства, Юнис протянула их брату. Из-за цветов вокруг озера, он стал частенько чихать. Ксандер с благодарностью посмотрел на сестру, которая уже мечтательно оглядывала озеро. Сверкающий блеск воды отражался в золоте глаз юной девушки.

– Останемся здесь до утра? – с мольбой в голосе произнесла Юнис.

– А мама?

– Я ее предупредила на всякий случай.

– Я так и знал, – улыбнулся юноша и вдохнул лекарство.

Юнис улыбнулась ему в ответ, так как поняла, что брат не против остаться здесь на всю ночь. Она заранее притащила сюда старую палатку, запрятав ее в кусты. Теперь ничего не помешает ей в полной мере погрузиться в творчество и поймать неподатливую музу. Девушка достала из своего рюкзака небольшой альбом и карандаш.

– Я скоро вернусь, – сообщила Ксандеру сестра и отправилась гулять вдоль берега. Юноша ясно знал, что Юнис пошла ловить мгновения этого леса, чтобы запечатлеть их на бумаге. В такие минуты ей нужно быть одной: хоть рисовать у Юнис получалось отлично, вдохновение ей всегда было сложно удержать, если кто-то находился рядом. Прижимая одной рукой к груди альбом, а другой трогая на ходу высокие травы, она постепенно исчезла среди деревьев.

Когда солнце стало садиться, двое путников, не дожидаясь пропавшей художницы, разожгли костер и устроились вокруг него на больших одеялах. Пенни с опаской оглядывалась на пугающие тени в глубине леса. Там, куда не проникал свет от костра, сложно было что-то разглядеть. Деревья напоминали человеческие силуэты, а поскрипывания качающихся стволов были похожи на чьи-то стоны. Даже бусинки диких ягод, подсвеченные пляшущим пламенем, превращались в голодные глаза лесных чудовищ. Казалось, ступив за круг, охраняемый светом костра, можно было сразу попасть в хищные когти, которые тут же утащат тебя в темноту. Содрогаясь от подобных мыслей, девочка подобралась к брату и обхватила его руку своими.

– Может, Юнис съели чудовища? Или она заблудилась?

– Не бойся, она скоро вернется, – успокоил ее Ксандер, хотя и сам начинал переживать за сестру. Он мог бы пойти и поискать ее, но Пенни боялась ходить по лесу ночью, и никак было нельзя оставлять ее здесь одну. Юнис как всегда замечталась и забыла о времени, что невероятно злило парня. Когда она вернется, то точно огребет хороший подзатыльник.

– Когда я вырасту, меня тоже увезут на этой машине? – вдруг спросила Пенни, впившись в глаза брата пронзительным взглядом. Ее маленькие ручонки крепко держали локоть парня, словно ее хотели забрать прямо сейчас. Юноша провел ладонью по ее светлым волосам и прижал к себе. Этот вопрос заставил его сердце сжаться. Страх перед стеной давно стал врожденной чертой каждого, но дети… они не должны бояться, не должны думать об этом. Ксандер представил, как Пенни увозят на этой машине… Его передернуло.

– Нет, туда девочек не берут.

– Мама сказала, что сегодня увезли Люси.

 Внутри Ксандера что-то больно щелкнуло. Он решил, что ослышался.

– Кого… увезли? – с трудом выговорил юноша, стараясь не выдавать эмоции.

– Люси, – повторила девочка.

Та, о ком говорила Пенни, была одноклассницей Ксандера, единственной и лучшей подругой. У нее не было ни отца, ни братьев, ни сестер, и видимо, власти не постыдились забрать у ее матери последнего родного человека. Юноша чувствовал, что ему не хватает воздуха. Он никак не мог принять услышанное. Еще на днях он видел, как Люси проходила мимо его дома. Почему она ничего ему не сказала? Как страшно вдруг узнать, что ты никогда больше не встретишься со своим другом. Как страшно расстаться, не попрощавшись…

Ксандер еще крепче прижал к себе сестру. Какими бы сильными ни были его сомнения насчет мира за стеной, как бы яро он ни верил в то, что на той стороне существует надежда на лучшую жизнь, ни одну из его сестер не увезут на этой машине. Ни одну, пока Ксандер собственными глазами не увидит неизведанный им мир. Ни за что, пока он жив. Когда придет черед их семье отдавать долг государству, без всяких сомнений на службу заберут именно Ксандера. Но все же непреодолимый страх подступал к сердцу юноши, когда он вспоминал о своей глупой болезни и о том, что совсем скоро Юнис исполнится восемнадцать…