Левиафан посмотрел в окно, и Лилит заметила, что уголки его губ скривились в ухмылке. Он закрыл глаза, покачал головой и вздохнул.

– В моём рассказе были намеки на ответ на твой вопрос. Видимо, – он вздохнул ещё раз, – ты их пропустила. Лилит, я сам её убил! Я сжег её… Практически случайно…

Лилит мгновенно представила несчастную девочку, горящую в огне. Ей стало дурно, глаза расширились от ужаса.

– Как ты мог? Ей было мучительно плохо, больно, а ты её предал! Она доверилась тебе, она выбрала тебя…

– Да, выбрала, потому что влюбилась, а ты как считаешь, Лилит, если бы в тебя влюбился пятилетний мальчик, ты смогла бы ему ответить взаимностью? Смогла бы любить его и быть с ним?

Лилит подняла глаза к потолку и представила себе картину: она подходит к ресторану, там её ждет маленький мальчик с цветами, при полном параде. Она подходит, наклоняется и целует его в губы…Какая чушь, – Лилит поморщилась.

– Вот видишь! Ты бы не смогла…

– Да, не смогла! Но жизнь ты ей мог бы сохранить!

– Лилит! – строго произнёс Левиафан.

Глядя на его лицо, можно было подумать, что все грозовые тучи сгустились над ним и питали его негативной энергией. Он явно был зол.

– Сейчас я предложу тебе два варианта закрытия темы «Кто убил Агату и зачем?». Вариант номер один: я сейчас же встаю и ухожу, и ты меня больше никогда не увидишь! Вариант номер два: ты забываешь об Агате, и я рассказываю дальше! Твой выбор?

Надменная Лилит не заставила себя долго ждать.

– Уходи! И кстати, тот веник, который лежит в холле, прихвати его, пожалуйста, с собой! – нежно-гневная улыбка осветила лицо Лилит.

Она даже глазом не успела моргнуть, как поняла, что сидит в кухне уже одна, напротив пусто, и только скрипучая дверь подавала признаки жизни.

Когда Лилит осознала, что она действительно одна и никого больше нет, слезы брызнули из глаз.

«Черт! Я же не думала серьезно, что ты уйдешь, я думала это шутка! Вернись…», едва слышно прошептала девушка, закрывая лицо руками.

11

Прошло несколько недель с последней встречи с Левиафаном. Все эти дни тянулись медленно и противно, казалось, что конца им не будет.

На дворе уже был декабрь. Пушистый снег лежал на асфальте и на деревьях, на голове и на мокрых щеках Лилит.

Все эти дни она практически не выходила из дома, только в университет и в близлежащий парк. В парке она садилась на скамью и плакала, из-за своей гордости и глупости. Он сломал её первый принцип, обещание данное самой себе: «никогда больше никого не любить!». Лилит влюбилась. Тот же самый огонёк бежал по венам, обжигая их изнутри, те же самые картины, мешались в голове, только на них был изображен Левиафан, так же билось сердце, так же она дышала полной грудью… и так же ей было больно, снова больно… Потому что её опять бросили, бросил любимый человек! Лилит даже думать не хотела, что сама попросила его выйти из квартиры.

Пустота. Она заволокла собой всё, что окружало Лилит, и даже её сознание. Как растение, ешь, пьешь, и ничего не видишь и не слышишь, не чувствуешь ничего, кроме боли. Иногда Лилит думала, что надо как-то разыскать его, извиниться, но в то время, когда такие мысли приходили ей в голову, гордость не упускала возможность уколоть, чтобы мысли о прощении исчезли. И они исчезали.

Лилит мечтала получить хотя бы записку от него, ну хоть что-нибудь, что она смогла бы прижать к себе и улыбнуться со слезами на глазах. Хоть что-нибудь, что смогло бы утешить её. И она получила, только обратный эффект.

В мертвенной тишине раздался телефонный звонок. Сердце бешено заколотилось от радости и от волнения.

«Левиафан! Ты же всё знаешь, мой адрес, номер телефона, где находится мой университет, хотя я тебе этого не говорила! Так почему же ты только сейчас звонишь, спустя столько времени? Ты смерти моей желаешь, также как и с Агатой?». Лилит вскочила с постели, и схватила телефонную трубку.

– Да? – она чуть ли не задыхалась от счастья и волнения.

– Привет, дорогая! Я так давно тебя не слышала. Как у тебя дела? – тоненький голосок протрещал в трубку.

– Хорошо. У меня все хорошо! – сухо ответила Лилит, забрасывая землей убитую надежду.

Жаклин всегда находила неподходящие моменты для звонков и рассказов о том, как и с кем в очередной раз трахнулась, не забывая рассказывать о чужих квартирах. И сейчас был именно такой, неподходящий момент, совсем неподходящий.

Жаклин в это время что-то тараторила без остановки, но одно слово «Левиафан» выдернуло Лилит из мечтаний.

– Подожди, подожди! Чего там Левиафан? – интерес вспыхнул внутри неё, словно спичка.

Лилит растаяла от улыбки в полной уверенности, что Левиафан что-нибудь специально сказал при Жаклин, чтобы та передала ей.

– Он был в клубе вчера, представляешь, Лилит?

– Ну и что? – пальцы Лилит нервно стучали по столу, но голос оставался размеренным и спокойным. – Подумаешь…

– Эй, Лилит, тебе совсем не интересно, что ли? – удивилась Жаклин.

«Кошмар какой-то!», Лилит посмотрела на потолок, «не, ну кто, сказал, что женщины умные и хитрые? Такое утверждение по отношению к Жаклин совершенно не применимо. Стоп! Может поэтому у неё всегда получается с тем, с кем она захочет и на какой срок, тоже решает она? Может надо проще быть?»

– А что? Что случилось? Что-то из ряда вон выходящее? – спросила Лилит.

– Да нет, конечно, не из ряда вон выходящее. Я видела Левиафана с такой красивой девушкой, они всю ночь целовались и обнимались, смеялись и выпивали. Где он только такую красавицу нашёл? Он даже со мной поздоровался…

Медленно Лилит опускала трубку… «Другая девушка!», дрожащей рукой она провела по лицу, закусила нижнюю губу. Девушка вылетела на балкон и, забыв о своём коронном «я никогда больше….», прокричала не своим голосом: «Вернись!». Держась за перила, она, вся дрожа, опустилась на колени, и рыдающим хриплым голосом повторяла: «Вернись…Вернись…пожалуйста!»

Лилит сидела на полу, оперившись на стенку, и убивалась горем, её всю трясло, но не от холода, а от обиды. Он сломил её характер, принцип, всё сломал. Хриплый голос только и повторял: «Вернись!». Пальцы сжимались в кулак, так, что отпечатки ногтей оставались на её ладонях.

Убийство надежды, великой надежды, светлой веры в лучшее. Мечта пала, как подбитая ласточка, которая только что летала и думала, что выживет. Разрушенная надежда – хуже, чем смерть. Ты умираешь – и все заботы испаряются, все обязанности и вся ответственность исчезают, тебя больше ничего не волнует. А разрушенная надежда влечет за собой отчаяние, нелепые и необдуманные поступки, и обиду за своё раненное самолюбие, да и сама все еще тащится за тобой. Порой, даже не осознаешь быстроту падения в шаткое положение, как последний крик не успевает вырваться из зыбучего песка горя, невозможно вытащить голову из этой трясины, она поглощает, и последний вздох наполняет легкие тиной беспечности.

12

Спустя несколько часов Лилит открыла глаза и нахмурилась. Первое, что она поняла, так это то, что она замерзла. Чертовски замерзла. Кое-как, она перебралась в комнату, села на кровать и уставилась прямо перед собой. Девушка никак не могла собрать мысли воедино. Такое ужасное состояние, когда понимаешь, что даже не можешь ни о чем подумать, просто – мнимая даль перед глазами. Мозг парализован. Левиафан. Он похоронил её заживо.

«Так!» – внезапно мозговая деятельность Лилит очнулась. «Это ещё не конец! Так просто всё не кончиться!». Лилит вскочила с постели и кинулась наводить марафет.

– Я пойду в этот клуб. Я найду его. Он должен меня увидеть еще раз. Я покажу ему то, что он теряет с таким глупым рвением! Он обязан хотя бы еще раз увидеть меня и тогда он не сможет больше выкинуть мой образ из головы.

Как только был нанесен последний штрих на лицо, Лилит окинула себя взглядом с головы до ног. Она не узнавала своего отражения в зеркале. Там, в зазеркалье, стояла женщина, необыкновенной красоты, которая была готова бороться за свои чувства и любовь. Она была прекрасна, её лицо, выказывающее невинность и нежность, гордо приподнято, в глазах блестели нотки гнева и ярости, только не понятно от чего, то ли от слез, то ли от счастья, что она, наконец-то взяла себя в руки. Вздернутый носик, и очаровательная родинка над губой. Корсет, подчеркивающий, и без того тонкую талию, бриджи, самый высокий каблук, на котором Лилит смогла бы ходить, белая блуза, выглядывающая из-под корсета. Каштановые волосы, которые она накрутила, рассыпались по плечам. Любой мужчина свернул бы себе шею, глядя на неё.

У Лилит был план. Она его хорошо продумала, как ей казалось. Она знала каждый шаг, знала, с какой целью поставила ногу прямо, а ничуть в сторону. Лилит всё знала и была готова ко всему, чтобы потом, если что, не расстраиваться.

Лилит зашла в клуб и, сопровождаемая мужскими взглядами, пошла прямо к тому столу, где в прошлый раз сидел Левиафан. Она тут же вспомнила его пустой взгляд, тщетно изучающий столешницу.

– Не желаете что-нибудь выпить? – спросил официант.

– Да, принесите, пожалуйста, бокал мартини – не глядя на него, сказала Лилит.

«Где же ты, Левиафан?» – Лилит оглядела клуб, – «ну ладно, подождём! Ты придешь, я знаю!».

Она поставила сумку на стол и принялась искать телефон.

«Чёрт! Да где же? …А вот он!», Лилит достала из сумки мобильный и попыталась включить. Но не тут то было! Как только она ни старалась, как только не жала, аппарат не хотел включаться. Девушка сгорбилась за столом, тыкая на боковую кнопку.

«Ну, чудесно, просто отлично!», она попыталась швырнуть телефон на стол, но ее руку внезапно перехватили. Лилит покосилась на державшую ее кисть.

– Прошу Вас, мадемуазель, техника любит ласку! – шепнул голос Левиафана ей в ухо, вытаскивая у нее из рук телефон и аккуратно нажимая кнопку.

Естественно мобильник тут же включился и поприветствовал вампира нежным светом.

Лилит повернула голову и почти столкнулась с ним лицом.

– Я присяду? Ты не против? – уже садясь, спросил Левиафан.

– Как будто у меня есть выбор, – покачала головой Лилит, – что ты тут делаешь? Ты же обещал, что я никогда тебя больше не увижу, но я тебя вижу! – сказала с издевкой Лилит.

– А сейчас трогательный и волнующий медленный танец! – проорал ди-джей.

– Пойдем, потанцуем? – Левиафан подал ей руку.

– Ты не ответил на мой вопрос! – поднимаясь со стула, пробубнила Лилит.

– Терпение, дорогая – посмотрел он на неё исподлобья.

Левиафан подошёл к ней. Лилит почувствовала, как его рука скользнула на талию, почувствовала силу, с которой он её прижал к себе, почувствовала страсть, исходящую от его тела. Руки её не слушались, она обвила его шею, и прижалась ещё ближе к его груди. Лилит слышала свое сердце, каждый удар был такой громкий, явный, оно кричало о страсти.

– Почему я вернулся? – переспросил Левиафан, прижимая всё сильнее и сильнее к себе одной рукой, второй он гладил её по щеке.

Он смотрел на неё с такой неподдельной нежностью, словно боялся, что она сломается, если он посмотрит строго. Да и пока не за что было смотреть на неё строго или как-то укорительно.

– Ты позвала меня, Лилит, ты! – губы шептали ей на ухо. Такая нежная теплота, едва касаясь кожи уха, губы продолжили рассказывать, – а я не могу без тебя. За 485 лет я не испытывал такого, не испытывал никогда столько чувств одновременно. За 485 лет я никогда не был так близок духовно к женщине, а не физически. За 485 лет я никогда не видел такую красивую женщину. За 485 лет… ты первая, кто позволила мне уйти, даже не позвав через час. Я впервые хочу быть с человеком больше, чем один час, и я не хочу убивать этого человека. Лилит, ты демон, который в течение стольких дней душил меня. И как только я услышал твой зов, я не смог сопротивляться чувствам. Я знал, что ты придешь сегодня сюда. Я следовал за тобой всё это время, знал каждый твой шаг. Я ни на минуту не оставлял тебя одну. И я люблю твою гордость, твое эгоистичное «Я», твои принципы, я люблю тебя всю!

Лилит прижалась к нему, впитывая его признание. По её лицу поползла ядовитая улыбка. Внутри тела всё ликовало.

«Левиафан, ты – придурок! Я победила!», Лилит только и думала об этом.

В темном углу стояла Жаклин и вся тряслась от радости, когда Левиафан и Лилит целовались, кружась в медленном танце. Эти двое слились воедино. В свете танцевал их силуэт. Мужчины завидовали Левиафану, когда видели, как он гладит спину Лилит, как он целует её шею и как она отвечает ему взаимностью. Женщины ненавидели Лилит, глядя на то, как она нежится на плече у красавчика Левиафана, как она позволяет ему делать с ней, всё, что он захочет. Эти двое были созданы друг для друга. Эти двое были частью друг друга. Эти двое наконец-то любили друг друга.

Как только танец закончился, Левиафан, крепко сжимая руку девушки, пошел на улицу. Ночь была в самом разгаре, с неба падали пухлые снежинки, тьма скрывала слабый силуэт бледноликой луны.

Они обнимались, целовались, смеялись, пар изо рта, красные носы, разгоряченные сердца…Казалось, они просто наслаждались зимой.

– Где же ты была? – глаза Левиафана сверкали, как хрусталь, пропуская через себя лунный свет.

– Тебя ждала… – прошептала Лилит, целуя его.

13

Лилит скинула с него рубашку, покрывая его тело поцелуями, Левиафан быстро разобрался с корсетом, ведь он с XVI века знает все женские приблуды и застежки в одежде. Он был таким нежным, ласковым, его прикосновения сводили девушку с ума.

Как только они оказались в постели, Лилит увидела, как растут огромные белые клыки, которые с молниеносной скоростью впиваются ей в плечо. Алая кровь закапала на простыню, медленно спускаясь в ложбинку ключицы. Внезапно Левиафан остановился и впился в девушку глазами, изучая ее лицо, словно увидел в первый раз. Он все сильнее прижимал ее к себе.

– Я люблю тебя… люблю…господи…

Девушка молча ответила взглядом, прибывая в забвении и пытаясь вернуть хоть частичку сбежавшего разума в голову…

Полумрак вокруг привносил блаженства в остывающую комнату после разбушевавшейся страсти.

– Левиафан, тебя можно убить? Как это сделать? – спросила Лилит, глядя в потолок.

– Лилит, дорогая, тебе было плохо? Чем я так провинился? – изумился он.

– Да нет, глупый. Это праздный интерес. Понимаешь, не каждый день оказываешься в постели с вампиром, который тебя любит… хочется знать о нём всё.

– Да, вампир тебя любит, а ты любишь вампира? – Левиафан взглянул ей в глаза.

– Эээ…ты слишком настойчив. Левиафан, я боюсь, что если скажу правду, всё это может закончиться плохо для кого-то из нас…

– А ты не бойся…

Левиафан нежно поцеловал ее пальчики. И каждое прикосновение пускало электрические импульсы в недра её тела.

– Боже ж ты мой… Левиафан…! – сорвавшимся голосом крикнула она, отталкивая его.

Девушка вскочила с кровати и с задорной улыбкой уставилась на ничего не понимающего Левиафана. Она была не готова сообщать ему о своих чувствах.

– Не буду давить на тебя, милая. – Он тоже встал с постели и начал одеваться.

Девушка молча смотрела на него, за его действиями. Ей хотелось, чтобы он ушел. Чувства, о которых она не хотела говорить, с каждой секундой становились все сильнее, ей становилось все тяжелее бороться со своими желаниями.

В коридоре, перед уходом, молодой человек открыл дверь, бросил на девушку влюбленный взгляд и вышел из квартиры. Лилит свободно вздохнула. Сколько же сил ей стоило, чтобы не броситься умолять его остаться, а ей так хотелось этого!

Девушка отыскала свою записную книжку и нашла список имён на букву «Ф». Выбрала имя «Фабьен» и набрала номер. Три гудка и она услышала давно забытый голос одного из воздыхателей:

– Слушаю

– Фабьен?

– Ли…Лилит? Это ты? Не может быть? Я думал, ты совсем забыла про меня…

– Фабьен…Я хочу тебя видеть! Я соскучилась. – Томным голосом произнесла Лилит.

– Конечно, конечно, я буду через час!

Оставшееся время Лилит приводила себя в порядок. Она надела очень соблазнительные шортики, маечку, распустила волосы, подкрасила ресницы. Пока она собиралась, даже не заметила, как быстро стрелки часов пробежали по циферблату.

В дверь раздался звонок.

– Привет, – Лилит смотрел на светловолосого, кареглазого парня с цветами и тортом.

– Привет… – еле слышно ответил он.

Он все еще был зависим от этой девушки, от ее внешности, от ее характера. Он любил ее всю, но Лилит никогда не давала ему повода даже просто в мыслях допустить, что они могут быть вместе.

– Проходи, – улыбаясь, девушка пригласила мужчину.

– Господи, Лилит, я так рад тебя видеть! Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе!

– Присаживайся. Чай еще горячий. Будешь?

– Да, если можно. А, это тебе кстати! – Фабьен, улыбаясь, протянул девушке цветы и торт, – тортик специально взял для тебя с орешками, как ты любишь, – он весь дергался сидя за столом от счастья.

Они премило болтали, сидя рядышком на диване, бесконечно долго пили чай, Лилит нервничала. Она взглянула на часы. Половина десятого. Лилит ждала.

– Потанцуй со мной? – попросила девушка, загадочно уставившись на молодого человека, а внутри все а ж тряслось от понимания, что её коварный план воплощается.

– Лилит – Фабьен подпрыгнул на стуле. – Конечно, пойдем!

Они вошли в гостиную. Места для танцев там было предостаточно. Лилит включила какой-то плаксивый медляк и подошла к Фабьену.

Фабьен приобнял её за талию и пододвинул к себе. Лилит приподняла голову и с такой женственной, нежной улыбкой посмотрела на него, что он не выдержал и поцеловал её. Но тут же отпрянул и слегка зажмурился.

Последняя его попытка поцеловать Лилит закончилась сломанным носом. Случилось это пару лет назад, на одной из студенческих вечеринок. Весь вечер Фабьен сидел с Лилит, держал ее за руку, обнимал. И почему-то он был уверен, что у нее есть чувства к нему, что раз она сидит рядом, смеется, позволяет к себе дотрагиваться, то ее все устраивает. Кто ж знал, что как только он попытался поцеловать ее, Лилит махнет рукой, пытаясь прикрыться, и локтем сломает ему переносицу.

На сей раз, он увидел её лицо, пылающее добротой и нежностью. И Фабьен воспринял это как знак продолжать поцелуи, и Лилит позволила это делать, предвосхищая события.

Внезапно, входную дверь, практически вышибло с петель. В дверном проходе стоял Левиафан. Он был похож на разъярённого быка. Его грудная клетка тяжело вздымалась. Он часто дышал, гнев просто обуревал его. За его спиной не хватало только грома с молнией. Вот он, весь план Лилит в действии.

Когда Жаклин рассказала ей о том, что видела Левиафана с другой женщиной, Лилит была готова убить его. Она решила отомстить, но более жестоко. Лилит только слышала о женщине, а Левиафан должен был увидеть её в объятиях мужчины. На роль мужчины очень хорошо подходил Фабьен. Он был самый красивый мужчина из всех её знакомых. Ну, кончено, до Левиафана ему было далеко, но всё же, сработало!

Вся сущность Лилит праздновала победу. Она чуть не растаяла от радости прям в объятиях Фабьена, которые стали гораздо слабее, потому что его внимание было сконцентрировано на раздувающихся ноздрях «быка», стоявшего в дверях. В одну секунду, Левиафан оказался около Фабьена. Он медленно склонил голову:

– Более глупого плана я еще не видел… но я тебе подыграю, дорогая.

Его чёрные глаза были полны гнева. Впервые Лилит могла разглядеть хоть какую-то эмоцию, выраженную в его глазах. И вдруг она поняла, что сейчас произойдет. Её глаза расширились от ужаса, брови поползли наверх. Паралитический ужас постепенно сковывал руки и ноги, лишая права голоса.

– Нет! – только и смогла еле слышно прошептать она, – не надо…умоляю!…

Между словами «нет» и «не надо», Левиафан успел лишить Фабьена крови, тем самым лишая его и жизни, и переломать все его кости. Лилит стояла в мёртвом оцепенении.