Путники очутились в восьмом круге Ада, называемом Малебольдже (Злые Рвы). Сластолюбцы и обольстители. Явление льстецов.

 
¹ Особый есть вертеп в Аду, и он
Зовется Малебольдже^{99}, окруженный
Гранитною стеной со всех сторон.
 
 
⁴ Среди того вертепа есть бездонный,
Громаднейший колодезь. Между ним
И темною стеной, там водруженной,
 
 
⁷ Пространство круговидно и своим
Пугает видом: скалами и рвами,
Подобно всем защитам крепостным,
 
 
¹⁰ Разделены, в вертепе перед нами
Открылись десять пропастей… Смущен,
Я вкруг смотрел, когда, сверкнув глазами,
 
 
¹³ Нас сбросил в это место Герион.
Поэт со мной направил путь левее,
И на пути я слышал тяжкий стон
 
 
¹⁶ Других теней и различал во мгле я
Их палачей жестоких. В два ряда,
С стенаньями над темной бездной рея,
 
 
¹⁹ Неслись толпы теней. Одни туда,
Откуда шли мы в мраке, а другие
Навстречу к нам. Так иногда
 
 
²² Без слов, как эти призраки нагие,
В дни торжества идут толпой двойной
Молельщики по Риму… И шаги я
 
 
²⁵ Замедлил: здесь и там передо мной,
То прячась, то являясь над стенами
И не смущаясь грозной крутизной,
 
 
²⁸ Мелькали бесы адские с рогами
И, грешников преследуя меж скал,
Их поражали длинными бичами.
 
 
³¹ И каждый грешник прыгал и стонал,
От нового удара укрываясь.
Не торопясь я путь свой продолжал,
 
 
³⁴ Когда ж, вперед во мраке подвигаясь,
Я встретился с одною из теней,
То, смутному желанью покоряясь,
 
 
³⁷ Воскликнул: «Я уже встречался с ней».
И в ту ж минуту вдруг остановился,
Чтоб рассмотреть знакомца прежних дней.
 
 
⁴⁰ Мой спутник шаг умерил и решился
Не торопить меня. Склонив чело,
Несчастный грешник словно устыдился,
 
 
⁴³ Увидя нас, как будто бы вело
К чему-нибудь то позднее смущенье.
И я сказал: «Хоть муками свело
 
 
⁴⁶ Твои черты, несчастное виденье,
Но, кажется, тебя я узнаю:
Каччьянимико^{100} ты. В вертеп мученья
 
 
⁴⁹ Как ты попал?» «Не утаю, —
Он молвил мне, – ты мне напоминаешь
Приятной речью родину мою,
 
 
⁵² И от меня всю правду ты узнаешь…
В падении сестры я виноват:
Ты здесь меня за этот грех встречаешь.
 
 
⁵⁵ Да, за сестру я был повержен в Ад.
Но из болонских граждан в этом пекле
Не я один: они в Аду кишат
 
 
⁵⁸ По всем углам, где бесы их иссекли
За их корысть. Ты знаешь сам о том
Пороке их: они не целый век ли
 
 
⁶¹ Любостяжаньем славились?» Потом,
Едва он смолк, как демон появился
И, грешника ударивши бичом,
 
 
⁶⁴ Проклятьем над несчастным разразился:
«Вперед, каналья! Здесь не отыскать
Тебе продажных женщин!..» Я пустился
 
 
⁶⁷ Учителя скорее догонять
И продолжал с ним путь, не отставая.
Сквозь мрак густой я начал различать
 
 
⁷⁰ Скалу, что поднималась, выступая
Из-за стены. Не встретивши преград
И пропасть эту вечную бросая,
 
 
⁷³ Мы на скалу взошли. Я бросил взгляд
Туда, где на две части распадалась
Скала: тут вечно проходили в ряд
 
 
⁷⁶ Бичуемые грешники; казалось,
Что был для них устроен тот проход.
И в этот миг речь спутника раздалась:
 
 
⁷⁹ «Остановись и не спеши вперед!
Тебе взглянуть на тех необходимо,
Которые шли сзади нас…» И вот
 
 
⁸² Я увидал, как проходила мимо
Толпа других теней и так же их
Бичами погонял неутомимо
 
 
⁸⁵ Ряд демонов. Тогда, речей моих
Не дожидаясь, молвил мне Вергилий:
«Смотри сюда! Как величаво-тих
 
 
⁸⁸ Идет вон этот грешник. Не смутили
Его мученья адские, и он
Не знает слез; доныне сохранили
 
 
⁹¹ Величие черты его. Ясон^{101} —
Перед тобой. Он смелый похититель
Руна в Колхиде. Славой ослеплен,
 
 
⁹⁴ Он посетил, – так продолжал учитель, —
И остров Лемнос: женщинами там
Мужчины все убиты были; мститель
 
 
⁹⁷ За них явился скоро. По следам
Убийц прошел Ясон; его пленила
Одна – отроковица по летам —
 
 
¹⁰⁰ Красавица, ей имя Изифила^{102},
Которая, всех обманув подруг,
Спасла отца. С Ясоном в связь вступила
 
 
¹⁰³ Та девушка, но брошена им, вдруг
На острове осталась одинокой.
И казнь невыносимых, тяжких мук
 
 
¹⁰⁶ За то постигла в пропасти глубокой
Коварного Ясона; тот же Ад
Его карает казнию жестокой
 
 
¹⁰⁹ И за Медею также… В круг спешат
Преступники, подобные Ясону…
Но с ними ознакомился твой взгляд;
 
 
¹¹² Мы далее отправимся по склону
Скалы». И по тропинке мы пришли
В другой вертеп, и гул, подобный стону,
 
 
¹¹⁵ Оттуда несся. Призраки вдали
Себя руками бешено терзали
И сдерживать проклятий не могли,
 
 
¹¹⁸ А из вертепа облаком вставали
Густые испаренья и кругом
Недвижно-мертвый воздух отравляли.
 
 
¹²¹ Вертеп тот был с таким глубоким дном,
Что со скалы лишь только было можно
Увидеть все, что делается в нем.
 
 
¹²⁴ Мы подошли к обрыву осторожно,
Чтоб посмотреть на грешников вблизи,
И я внизу разглядывал тревожно
 
 
¹²⁷ Несчастных, утопающих в грязи
Зловонной, отвратительной и смрадной,
С какой-то гнусной жидкостью во связи.
 
 
¹³⁰ Вертеп обозревая безотрадный,
Я грешника заметил одного,
Мелькавшего в той бездне непроглядной.
 
 
¹³³ И видел я, что голова его
Людским пометом вся была покрыта,
И пол и сан несчастного того
 
 
¹³⁶ От глаз был скрыт. Воскликнул он сердито:
«Зачем на мне ты взор остановил,
Когда твоим глазам вполне открыто
 
 
¹³⁹ Позорище других теней?» Спешил
Я отвечать: «О, кажется, в тебе я
Узнал того, кем некогда ты был.
 
 
¹⁴² Не ты ль, Алессио Интерминеи
Из Лукки? Да, ты волоса носил
Сухие прежде, вид иной имея.
 
 
¹⁴⁵ Вот потому-то вдруг и обратил
Ты на себя теперь мое вниманье…»
Тогда со стоном он проговорил,
 
 
¹⁴⁸ За голову схватившись: «Истязанья
Я здесь терплю за льстивый свой язык:
Я в лести находил свое призванье…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пресыщены довольно наши взоры.
 

Поэты подходят к вертепу, где находятся святотатцы. Они встречают папу Николая III, ожидающего Бонифация VIII и Климента V.

 
¹ «О, Симон-волхв^{103}, и вы, ученики
Его презренно-гнусного раскола,
Умевшие до гробовой доски
 
 
⁴ Обманывать во имя произвола.
Готовые за деньги торговать
Религией и Божьей благодатью!
 
 
⁷ Теперь для вас готова прозвучать,
Подобная ужасному проклятью,
Труба негодованья моего…
 
 
¹⁰ Всех вас, живущих в адском третьем круге,
Щадить я не желаю никого».
Мы поднялись в волненье и испуге
 
 
¹³ Над новою могилой и пришли
К скале одной, которая склонилась
Над пропастью, откуда кверху шли
 
 
¹⁶ Миазмы… Правосудье! Совершилась
Казнь лютая над этим морем зла,
Так что земля и небо удивились.
 
 
¹⁹ Я в ров взглянул: над ним висела мгла,
Внизу же ямы темные зияли,
В них каменные плиты и зола.
 
 
²² Купели ямы те напоминали,
Купели, что у алтаря стоят,
Где дети христианство обретали.
 
 
²⁵ Одну купель немного лет назад
Разбил я сам невольно для спасенья
Тонувшего ребенка… Но хотят
 
 
²⁸ Иначе объяснять мое движенье^{104};
Пускай, – меня не тронет клевета
И лживых толкователей сужденье.
 
 
³¹ Осматривал я страшные места:
Из каждой ямы ноги вверх торчали,
До икр их не скрывалась нагота,
 
 
³⁴ Тела ж теней в тех ямах исчезали.
Пылали – видел я – подошвы ног,
И грешники от боли трепетали,
 
 
³⁷ И содрогались сильно так, что мог
Порваться ряд веревок, если б ими
Связали тело вдоль и поперек.
 
 
⁴⁰ Под язвами страдая огневыми,
Как залитые маслом на огне,
Пылали тени… С ужасом пред ними
 
 
⁴³ Я стал тогда, застыла кровь во мне.
«Учитель мой! – я наконец заметил. —
Кто этот грешник, бешеный вполне,
 
 
⁴⁶ Которого я в пламени приметил?
Он, кажется, страдает больше всех.
Его мой взгляд с особой болью встретил.
 
 
⁴⁹ О, за какой карается он грех?»
И отвечал учитель мой: «Желаешь
Когда ты знать причину казней тех,
 
 
⁵² То, вниз спустившись, истину узнаешь —
Кто он такой и как его зовут».
А я ему: «Поэт, ты понимаешь,
 
 
⁵⁵ Что за тобою вслед и здесь и тут
Я следовать готов беспрекословно…
Твои труды – есть также и мой труд,
 
 
⁵⁸ Тебе я покоряюся любовно.
Я твой слуга, а ты мой властелин,
В которого я верю безусловно,
 
 
⁶¹ Который даже может в миг один
Угадывать мои все помышленья.
Противиться тебе – мне нет причин».
 
 
⁶⁴ Чрез новую ограду в то мгновенье
Спустились мы в жилище новых мук,
Где раздавались стоны и хрипенье.
 
 
⁶⁷ Поэт не выпускал меня из рук,
Пока мы шли до ямы той ужасной,
Где грешник, испуская вопля звук,
 
 
⁷⁰ Метался телом всем. «О, ты, несчастный!
Кто б ни был ты, попавший в бездну зол
Вниз головой, истерзанный, безгласный,
 
 
⁷³ Поверженный, как в стену вбитый кол,
Скажи, кто ты, когда сказать возможно?»
И, как монах, который вдруг пришел
 
 
⁷⁶ На исповедь убийцы, что тревожно
Ждал смерти под засыпанной землей,
Так точно я склонился осторожно
 
 
⁷⁹ Над грешником с поникшей головой^{105}.
И грешника услышал я стенанье:
«Ты ль, Бонифаций^{106}, здесь передо мной?
 
 
⁸² Так обмануло, значит, предсказанье
Меня на много лет? Иль пресыщен
Так скоро златом ты, и поруганье
 
 
⁸⁵ Твое сошло на вечную жену^{107}?»
Я слушал, ничего не понимая,
И словно сознавал свою вину,
 
 
⁸⁸ Его речам, неясным мне, внимая.
Тогда Вергилий молвил в свой черед,
Всегда во мне участье принимая:
 
 
⁹¹ «Скажи ему скорее: я не тот,
Кого во мне ты видишь почему-то…»
И я раскрыл немедленно свой рот:
 
 
⁹⁴ «Нет, я не тот!» И, потрясая люто
Ногами, грешник выслушал ответ
И отвечал, – была одна минута,
 
 
⁹⁷ Что в голосе его был слышен след
Печальных слез: «Чего же надо
Тебе? Когда в подземный этот свет
 
 
¹⁰⁰ Проклятого, карающего Ада
Спустился ты, чтоб от меня узнать,
Кто я такой и как в обитель смрада
 
 
¹⁰³ Попал, то я могу тебе сказать.
Мне ничего утаивать не надо
И не хочу перед тобой скрывать,
 
 
¹⁰⁶ Что я ходил под мантией великой;
Медведицы я сын^{108}; для медвежат
Сбирал я деньги с жадностию дикой,
 
 
¹⁰⁹ И сам за то попал в ужасный Ад,
Которого все грешники боятся.
Сюда, испив мучений вечный яд,
 
 
¹¹² Повержены со мной все святотатцы…
Чу! Слышишь, над моею головой
Они в своих конвульсиях кружатся
 
 
¹¹⁵ И поднимают дикий, страшный вой.
Я сам к ним должен скоро провалиться.
Когда ко мне в вертеп ужасный мой
 
 
¹¹⁸ Тот должен неожиданно явиться,
Кого в тебе сегодня я признал…
Пока из пяток кровь моя струится
 
 
¹²¹ И головою в грязь я брошен стал,
Поверженный с горящими ногами,
Он испытает все, что испытал
 
 
¹²⁴ Я в Тартаре. Потом, его следами
Сойдет жестокий грешник к нам сюда,
Задавленный тяжелыми грехами,
 
 
¹²⁷ И здесь он нас прикроет навсегда,
Ясоном новым^{109} ставши в бездне этой:
Ясону царь мирволил без стыда,
 
 
¹³⁰ А этот грешник гнусный и отпетый
Найдет опору в гальском короле».
Какой-то странной храбростью согретый,
 
 
¹³³ Воскликнул я, и речь была бодра:
«Когда Господь вручал ключи от Рая,
Не думал от апостола Петра
 
 
¹³⁶ Он требовать награды, повторяя
Одни слова: «Гряди, гряди за Мной».
И даже Петр, корыстью не сгорая,
 
 
¹³⁹ Не требовал, чтобы Матвей святой
Ему дал денег вместо благодати.
Сиди же здесь с казною золотой,
 
 
¹⁴² Которую награбил ты, как тати,
Прохожих обиравшие в пути!..
Сиди в Аду, косней в своем разврате,
 
 
¹⁴⁵ И если бы я мог в себе найти
Еще грубей, еще сильней проклятье,
Его бы на тебя я мог свести,
 
 
¹⁴⁸