Князь без короны, полностью одетый в черное, берет свой бокал, делает глоток, напоследок пронзительно смотрит на меня и, наконец, поворачивается к соседу, очевидно, чтобы продолжить разговор, который прервало мое появление. Как будто ничего не произошло. Мужчина, с которым он разговаривает, постоянно бросает на меня похотливые взгляды. Его лицевые мышцы беспокойно подергиваются, при этом зеленые глаза метают в мою сторону молнии. Я смотрю на значок на его груди. Олень, в рогах которого буква «С». Князь Сладострастия.

– Пойдемте, – обращается ко мне Тарон и провожает на приготовленное для меня место за столом, после чего усаживается сам.

Никто из князей больше не обращает на меня внимания. Они просто разговаривают друг с другом, шутят, смеются, как это принято у знати, едят и пьют.

Князь рядом со мной пододвигает к себе тарелку и кувшин, будто я собираюсь все это у него отобрать. Князь Жадности.

– Не хочешь ли ты, Тарон, – внезапно раздается такой низкий и властный голос, что мне даже не нужно смотреть на князя в черном, чтобы понять, что это говорит он, – рассказать нам немного больше о своей невесте?

Его веки на мгновение вздрагивают, будто он в предвкушении следующего слова.

– Об Авиелл, – добавляет он тихо и небрежно. Но его все расслышали. Хотя уверена, я единственная, кто расслышал презрение. Я сжимаю зубы.

– Авиелл потеряла всю семью, Лиран. Добавь немного уважения, когда произносишь ее имя.

– Ее имя, – повторяет князь, явно забавляясь, и… что-то еще слышится в его голосе. Угроза?

Он останавливает на мне снисходительный взгляд. И теперь я понимаю, что это за князь. Князь Высокомерия. Я пытаюсь успокоиться. Он ничего не знает. Это выражение превосходства связано с грехом, который он представляет. Высокомерие, гордость. Он явно дразнит меня, и моя напряженная реакция вызывает у него едва заметную улыбку.

– Мне было бы очень интересно узнать, что случилось с вашим героем. Почему она не защитила вас, госпожа? Как ее звали, можно узнать?

Он произносит это очень медленно. Вполне обдуманно. И не смотрит на меня, лишь на долю секунды, когда он заканчивает говорить, его взгляд останавливается на шраме на моем виске, и уголок его рта победно приподнимается.

– Навиен, – сдержанно отвечаю я. Все замолкают. Наверное, потому, что я впервые что-то сказала.

Князь Высокомерия откидывается на спинку стула. Единственный, кто еще продолжает есть, – это довольно толстый мужчина, который, не обращая внимания на манеры, вгрызается в свиную ногу. Князь Обжорства.

– Навиен, – немного язвительно повторяет князь Высокомерия, и тут где-то глубоко в душе я понимаю, что он обращается ко мне. Он все знает.

– Разве она не смогла защитить вас? Неужели она подвела наследницу престола княжества Истины?

Снова он имеет в виду меня. Он обращается ко мне напрямую, и я слышу за этими словами осуждение. Его все слышат. Только никто, кроме нас двоих, не знает, что это обвинение предъявляется не погибшему герою, а мне.

Я до боли впиваюсь ногтями в кожу, пытаясь собраться с духом.

– Она пыталась, – отвечаю я, добавляя к своим словам грусти, здесь мне даже не приходится притворяться.

– Она пыталась, вот как?

Он говорит почти шепотом. И хотя он сидит в трех местах от меня, я слышу его совершенно отчетливо. Ощущаю каждое его слово кожей и вздрагиваю, будто чувствую ухом его дыхание.

– Лиран! – предупреждает его Тарон, кладя руку мне на плечо. – В конце концов, этим героем была ее сестра. Оставь ей тот образ, который у нее сохранился.

В зале снова поднялся шум.

– То, что ты говоришь, Тарон, – это государственная измена. И ты это знаешь.

Князь Высокомерия говорит с таким отвращением к окружающим, что мне очень хочется в него плюнуть. Мы с Ави сестры. Независимо от того, государственная это измена или нет.

Тарон только отмахивается. Очевидно, он знает, как вести дискуссию с правителем, основными качествами которого являются высокомерие и гордость. Победить его невозможно. Когда дьявольский взгляд князя еще раз встречается с моим, я понимаю, что тоже не смогу одержать верх.

Я должна отсюда уйти, пока еще могу это сделать. Пока он еще играет в свою игру и она ему не надоела так, чтобы он решил меня выдать. Этого я допустить не могу.

Я делаю оскорбленный вид и поднимаюсь с места.

– Я… – заикаюсь я, придавая своему голосу «девичий» тон, который Авиелл всегда использовала, разговаривая со своим отцом, – я бы хотела немного освежиться.

Я бросаю на Тарона смиренный взгляд, будто прошу у него разрешения. Я вижу, как ему приходится сдерживать гнев, но затем он тепло улыбается и кивает мне.

Как можно быстрее, но не слишком поспешно, я покидаю зал, почти спотыкаясь на красной ковровой дорожке в величественном коридоре. Мне нужно скрыться. Главное – не оглядываться.

Я бросаюсь к входной двери, но в этот момент кто-то хватает меня за плечо и затаскивает в мрачную комнату, освещенную только огнем камина. Она похожа на небольшой кабинет. Перед камином стоит старый письменный стол, вдоль стен – полки с книгами. Среди них несколько апокрифов. Я хочу закричать, но мужчина зажимает мне рукой рот. Моя истинная сущность сразу чувствует, кто он такой. Герой. К тому же очень могущественный.

– Что тебе нужно? – шиплю я сквозь его мозолистые пальцы и отстраняюсь.

Когда мне удается обернуться и взглянуть на него, я сразу понимаю, кто это. Герой князя Высокомерия. Сходство невозможно не заметить. Как и сходство с Ка, с которым я столкнулась в лесу. Я бросаюсь на него, намереваясь ударить за то, что его одержимый брат со мной сделал, но неожиданно раздавшийся голос заставляет меня застыть на месте.

– Только прикоснитесь к Арку, герой, и я расскажу каждому живому существу в этом замке, кто вы такая и что вы сделали. Вам тут же отрубят голову.

Князь Высокомерия своими словами подтверждает все, что от него ожидают окружающие.

Когда я удерживаюсь от нападения и поворачиваюсь к нему, подбородок у меня дрожит. И хотя я знаю, что из этой ситуации мне не выбраться, мне становится интересно, хоть это и кажется неважным, почему он называет своего героя по имени.

– Оставь нас одних, – мягко обращается князь к Арку и, дождавшись, пока тот уйдет, закрывает дверь.

Меня охватывает такое напряжение, что я вздрагиваю от треска полена в камине позади меня.

Теперь, когда он не сидит за столом, я замечаю его высокий рост. Плечи и грудь у него как у тренированного героя. Тело сильное и подтянутое. Черная рубашка доходит ему до бедер, а брюки заправлены в черные сапоги. Все это больше похоже на одежду героя, а не князя.

Единственное, что указывает на его высокое положение, – это цепь с символом величия – орлом под буквой «В» – на груди и большое черное кольцо правителя. Когда он на меня смотрит, темные волосы спадают ему на лоб и немного закрывают глаза. Будто занавес, скрывающий его отражающуюся в глазах темную душу.

Я собираю все свое мужество и расправляю плечи.

– Что вам нужно?

– Думаете, вы в том положении, чтобы задавать такой вопрос? – смеется он и подходит ко мне на несколько шагов. Тело у него мускулистое. Крупное. Могучее. Черная рубашка, которую он носит, еще больше все это подчеркивает. Его мрачную ауру, темные глаза, черные волосы.

– Вы издеваетесь надо мной, Лиран. Вы бросаете мне вызов на глазах у всех. Вы называете меня героем, а потом позволяете своему брату затащить меня сюда, чтобы побыть со мной наедине. То есть разоблачать меня вы явно не собираетесь. Итак, я повторяю свой вопрос: что вам нужно?

Он снисходительно смотрит на меня и делает еще один шаг навстречу. Губы у него дрожат от негодования.

– Для вас я – ваша светлость, – поправляет он меня. Как будто ничто из того, что я сказала, не имело значения, кроме обращения к нему по имени.

– Что вам от меня нужно, ваша светлость?

Я подчеркнуто сладко улыбаюсь ему.

Уголок его рта дергается, и я чувствую, что ему нравится моя дерзость. В то же время он наверняка относится ко мне с пренебрежением, поскольку я и правда не могу себе такого позволить.

– Авиелл жива? – спрашивает он, и я замираю, когда он произносит ее имя, потому что в его голосе слышна любовь.

– Да. Иначе меня бы здесь не было.

– Ах, – хрипло смеется он, – значит, вы только ради нее играете будущую княгиню? А не потому, что всегда хотели занять ее место?

Я кидаюсь на него и бью по лицу. Не задумываясь. Без колебаний.

– Разоблачите меня! Используйте! Издевайтесь надо мной! Но никогда больше не ставьте под сомнение мою преданность Авиелл… ваша светлость!

Я использую это обращение как оскорбление и жду от него ответного удара.

Но ничего не происходит. Он просто смотрит на меня.

– Я не выдам вас, герой.

– Почему?

– На то у меня есть свои причины. Я предлагаю вам сделку.

Я поднимаю брови и смеюсь.

– И как это должно выглядеть? Недавно ваш брат Ка напал на меня и хотел убить!

– Ка и Ларакай – отступники и заблудшие. Итак, давайте перейдем к моему предложению: я сохраню ваш демонический секрет и помогу найти Авиелл.

– И что я должна буду за это сделать? – ворчу я, потому что не ожидаю ничего хорошего. Он слишком близко ко мне, и его запах отчего-то затуманивает все мои чувства. Тепло, исходящее от его тела, так контрастирует с его ледяными глазами. И с тем, что он говорит. Особенно о двух своих братьях. Но я сама видела, что Ка был зомби. Настоящий Ка мертв.

– Я расскажу вам, когда придет время.

Я моргаю и отступаю, потому что он подходит все ближе и ближе и его запах еще больше меня волнует.

– Нет.

– Разве у вас есть выбор, герой?

Я стискиваю зубы и с трудом сглатываю. Нет. У меня нет выбора.

– Чего вы хотите от Авиелл?

Его веки снова подергиваются.

– Вы умны, – замечает он, восстанавливая дистанцию между нами. Я поворачиваю голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Не собираюсь показывать ему слабость. Хотя это и нелегко. Он такой чертовски высокомерный и могущественный. Но и я не маленькая девочка.

– Я хочу на ней жениться, – говорит он коротко и прямо, и мне становится смешно.

– Она же помолвлена с князем Гнева.

– Я знаю. Еще я знаю, что Авиелл любит вас. Доверяет вам. Так что теперь доверьтесь мне и позаботьтесь о том, чтобы у них не дошло до свадьбы.

– Значит, я должна сдерживать князя Гнева?

Какая ирония. Он наверняка не окажется терпеливым.

– А потом заставить Авиелл вступить с вами в брак? – Я фыркаю. – Я не могу этого сделать. И не хочу.

– Значит, вы предпочитаете, чтобы ее никогда не нашли? Чтобы вас обезглавили и Авиелл пришлось умереть, зная, что ее герой не был готов сделать для нее все?

Я впиваюсь ногтями в ладони. Мне хочется снова его ударить. Но этим я бы просто показала, что его слова меня задевают… потому что он прав.

– А вы будете к ней добры?

– Конечно, я уж точно более приятный спутник жизни, чем холерик Тарон.

Я в этом сомневаюсь. Стоящий передо мной князь сильно напоминает правителя подземного мира. Даже его герой Арк рядом с ним выглядит так, будто кто-то поменял их местами и не он, а Лиран является демоном.

– Так мы заключили сделку, герой? – спрашивает он, протягивая мне руку.

Я пристально смотрю на него. Наблюдаю за маленькими танцующими искорками в его глазах. Вижу, как он жаждет моего обещания и последующего правления княжеством Истины, когда он получит руку Авиелл.

Но у меня нет другого выбора. Как только я найду Авиелл, я смогу начать искать выход из этого положения. Даже если мне придется убить князя, чтобы защитить ее от его жестокости.

– Навиен, – поправляю я его и сжимаю руку в ответ. Меня переполняет сила, и я понимаю, что разорвать эту сделку я не смогу никогда.

– Мне было приятно иметь с вами дело, Навиен.

Звук моего имени из его уст заставляет меня вздрогнуть.

– Мне тоже, ваша светлость, – отвечаю я, даже не стараясь, чтобы мой голос звучал правдиво.

Когда он отпускает мою руку и я собираюсь уйти, он останавливает меня еще раз и убирает прядь с моего шрама. Очень аккуратно он заправляет ее мне за ухо. Я не ожидала такого нежного жеста от этих убийственных рук. Я слышала истории о князе Высокомерия. Он оставляет за собой опустошение, кровь и смерть.

– Не скрывайте это, Навиен, – бормочет он. – Это показывает вашу силу и желание освободить свою сестру любыми средствами.

Я наблюдаю за ним. Его темные глаза, кажется, пытаются заглянуть в самую глубину моей души, что-то ищут во мне. А потом это мгновение внезапно обрывается, он прокашливается и исчезает. В этот момент я понимаю, что это он был тем человеком в лесу. Человеком, который снял с меня ремень с оружием. Он хотел, чтобы меня приняли за Авиелл. И я сделала именно то, что он давно планировал.