Глава 3

Проходит почти две недели, в течение которых я сижу взаперти и отказываюсь с кем-либо видеться. У меня сейчас нет сил изображать всю эту ложь, но одновременно я очень боюсь, что кто-нибудь из героев ощутит, что я в замке. Малейшая неосторожность, и они почувствуют меня в своем сознании и сразу поймут, кто я такая.

В душе у меня продолжается эта мучительная боль. Моей сестры больше нет со мной. Даже если я чувствую, что она жива, наша связь навсегда разорвана.

Я знаю это. Рана, которая повредила наш общий дух, уже не заживет.

Но я понимаю, что не смогу вечно прятаться от внешнего мира. Так нельзя. Слишком многое поставлено на карту. Я должна найти Авиелл.

– Госпожа! – раздается вдруг голос князя с другой стороны двери, будто он прочитал мои мысли.

Я подтягиваю колени и усаживаюсь на кровати. Теперь я изучила в этой комнате все от и до. Как и в ванной, круглые потолки здесь тоже разукрашены, но в более насыщенные цвета – красный и коричневый. Занавеси на кровати с балдахином, старая деревянная мебель и зеркало над туалетным столиком подобраны в тон.

– Да, мой князь, – отзываюсь я слабым голосом.

– Вы…

Он замолкает, будто должен мне что-то сказать, но не знает, как это сделать. До этого момента я отказывалась видеться в том числе и с ним. Но прошло уже много времени, и продолжать скрываться от него будет неправильно, к тому же моя рана немного зажила.

– Я понимаю, что вы скорбите. О вашей семье и о вашем герое.

Я заморгала, когда он так естественно дал понять, что потеря героя может вызвать горе. Но когда он продолжает, голос его звучит немного рассерженно и нетерпеливо.

– Тем не менее князья ожидают сегодня вечером вас увидеть. Я мог бы отложить встречу, но теперь…

Я резко набираю в легкие воздух. Отец Авиелл, князь Истины, тоже всегда присутствовал на регулярных встречах князей. Однако эта встреча, похоже, была назначена специально, чтобы всем меня представить. Поэтому я встаю и открываю дверь. Его ласково глядящие зеленые глаза встречаются с моими. Сама того не желая, я чувствую, что во мне что-то исцеляется. Это не потому, что последние две недели я отдыхала в роскоши и покое. А потому, что он так смотрит на меня. Будто я какая-то необыкновенная. Будто я не демон.

Тут я понимаю, что своим взглядом он залечивает рану, о существовании которой я даже не подозревала.

– Они уже здесь? – деликатно осведомляюсь я. Тщательно следя за тем, чтобы вести себя как госпожа, а не как герой.

– Прибывают сегодня вечером и хотят с вами познакомиться. Они должны это сделать. Иначе вы не сможете стать княгиней и…

– Даже если я скорблю, моему княжеству нужна правительница, – завершаю я его мысль.

До сих пор не было случаев, когда княжеством правила женщина, это необычно, поэтому все князья должны сначала со мной познакомиться. Познакомиться с Авиелл. Иначе у нашего княжества вообще не будет правителя. Таково, по крайней мере, правило, которое установили князья, когда стало ясно, что наследник мужского пола больше не родится.

Но знакомства пока так и не произошло. После него Авиелл еще предстоит посетить все княжества. Это традиция, другие князья в детстве тоже посещали каждое княжество. Только тогда Авиелл может быть коронована на законных основаниях.

Я поспешно отгоняю эти мысли и снова сосредоточиваюсь на князе, который в этот момент кивает в ответ на мои слова. Я рассматриваю его темно-русые волосы. Отмечаю его высокий рост и лицо – благородное, как на картинах. Мы еще совсем не узнали друг друга, хотя я здесь уже две недели. Недели, в течение которых я так и не начала искать Ави. Но я не сумею ей помочь, если буду действовать опрометчиво и в итоге меня разоблачат.

– Вам уже известно, кто несет ответственность за нападение?

Князь опускает глаза:

– Мы предполагаем, что это были повстанцы, живущие за пределами княжеств на Западе. Мы их найдем и покараем.

Я киваю:

– А что осталось от моего княжества?

Он вздыхает:

– Здания дворца. Несколько аббатов и деревня – на нее не напали.

Я на мгновение закрываю глаза, я и так уже знала, что все люди, с которыми я росла, мертвы.

– Что теперь с этими людьми? И с погибшими?

– Согласно протоколу, они были доставлены в безопасное место, о котором никто не знает. Мертвые были преданы огню. Конечно, кроме княжеской семьи и нескольких высокопоставленных дворян. Их поместили в склеп, и они не будут должным образом похоронены до тех пор, пока их убийцы не будут повешены.

Такой протокол мне известен. В свое время пришлось ждать два месяца, чтобы похоронить бывшего князя, так как в его смерти было много непонятного. Авиелл тогда очень плакала, потому что любила своего деда. Я же его плохо знала.

– Хорошо. Я буду присутствовать на встрече сегодня вечером, – тихо произношу я.

– Я пришлю вам что-нибудь, чтобы вы могли одеться для приема.

Он делает вдох, будто хочет еще что-то сказать. Но вместо этого молча подносит руку к моей щеке и очень осторожно касается пальцами шрама на виске.

В глазах у него вспыхивает гнев, и подбородок дрожит.

Красноватая линия шрама спускается у меня до подбородка – я решила, что кто-нибудь может что-то заподозрить, если шрам будет только там, где у героев отметина.

Я даже подумывала о том, чтобы вырезать черное сердце с груди. Но это я бы вряд ли пережила.

– Мы отомстим за это! – обещает князь грозно.

Я ничего не отвечаю. Вместо этого позволяю себе прочувствовать его прикосновение.

– У меня есть библиотека. Ваш отец писал, что вы любите читать.

Я с трудом сглатываю, когда снова осознаю, почему эти двое переписывались. Ави – его невеста. То есть я его невеста.

– Я посещу ее в ближайшие несколько дней, – говорю я и отступаю на шаг. Его близость и забота что-то пробуждают во мне. Что-то, чего я никогда раньше не чувствовала. Теперь несправедливость, в которой я выросла, ранит меня все сильнее.

– Мой князь? – призываю я его наконец закончить визит и снова оставить меня одну.

– Тарон, – поправляет он меня, снова вызывая чувства, которые я, черт возьми, не хочу испытывать. Но они приходят. Мне никогда не разрешалось называть князя по имени.

– Ави, – отвечаю я. Не только потому, что это домашнее прозвище Авиелл, но и потому, что это имя напоминает мое. Может быть, так мне перестанет казаться, что я краду ее жизнь.

– Я пришлю платье, – как-то сдавленно выговаривает он, потом добавляет: – Ави, – и уходит, отвесив легкий поклон.

Я закрываю дверь и падаю на свою кровать. Нет. На кровать Ави. Потому что у меня в распоряжении должен быть только меч. А не кровать с балдахином в замке.

Как и было обещано, вскоре мне принесли платье.

Одежда, которую я носила последние несколько недель, вряд ли подошла бы для такого случая. Несмотря на то что мне она нравилась.

Перед принятием ванны я отправляю горничную из комнаты, чтобы она не увидела мою метку на груди, и возвращаю, уже надев платье, ей остается только застегнуть его. Вкус у Тарона безупречен. Ави точно надела бы такое платье. Белое, как символ нашего княжества. Чистое, простое. Как истина. Покрой немного открывает декольте, но не слишком откровенно. Длинное, почти до пола, на талии перехвачено лентой из золотистой ткани. Авиелл бы это понравилось, и она бы крутилась до головокружения, наблюдая, как вокруг ног развевается воздушная ткань. Мне же хочется вернуть свою черную одежду героя. Придя в сознание после вырезания метки героя, я ее сожгла, а остатки выбросила в окно.

Служанка начинает заплетать мне волосы вокруг диадемы. При этом старается прикрыть локонами мой шрам. Мне хочется ей за это врезать. Этот шрам принадлежит мне, как прежде принадлежала черная лилия.

Кожа и волосы у меня пахнут лавандой, такой запах я обычно замечала только от Ави. У нас, героев, для мытья обычно есть лишь простое мыло и ведро холодной воды на весь день.

– О, наверное, лучше прикрыть вам спину волосами? – спрашивает девушка, глядя на меня с сочувствием.

Я на мгновение растерялась, но потом поняла, что вырез платья открывает мои шрамы на спине.

– Может быть, несколько прядей? Я когда-то упала с лошади, – вру я, прогоняя из сознания душевную боль, связанную с этими шрамами. Как всегда.

Когда девушка заканчивает, она бросает на меня в зеркало приветливый взгляд. Но как бы мне ни хотелось ответить ей тем же, я могу реагировать только безразличием. Я не смогу впустить эту девушку в свое сердце так, как наверняка сделала бы это Ави. У меня просто не получится. Потому что мое сердце закрыто. Для любого человека, кроме Ави. Такой уж я уродилась. Так меня учили.

После смерти Филиппа и Калеба я изгнала весь остальной мир из своего сердца. Какая-то часть во мне подозревает, что именно поэтому я не вырезала метку черного сердца на груди. Потому что она показывает именно то, что под ней находится.

Наконец девушка ведет меня по длинным коридорам замка.

Когда я сюда прибыла, я почти ничего не успела разглядеть. Теперь я вижу, что дворец немного мрачнее нашего. Но красноватые цвета интерьера, факелы, отбрасывающие пляшущие блики на стены, и высокие декоративные потолки создают уютное и какое-то домашнее ощущение.

Огромные окна завешены толстыми тканями. У нас по-другому. У нас все светлое и белое и сквозь окна свободно проникает солнце. Но теперь всего этого больше не существует. Теперь белые стены и золотой тронный зал моей родины залиты кровью, и вся жизнь, которая наполняла наш замок, стерта предательством. Князь, княгиня. Нат, Марек. Все они убиты. Я выясню, кто в этом виноват.

У меня в сознании возникают голоса. Герои здесь, в замке, явно находятся в напряжении.

– Прибыл князь Обжорства, – произносит кто-то глубоким мужским голосом в моем сознании, и я сосредоточиваю всю силу, чтобы они не почувствовали мой страх, и стараюсь снова замкнуться в себе.

Когда я поднимаюсь по лестнице, мне кланяется горничная, и я чувствую, что сознание героев направлено на меня.

– Это она, – мысленно восклицает один, в то время как другой герой призывает его держать такую информацию при себе. То, что я их слышу, означает, что я не полностью заблокировала свой разум. Я должна сконцентрироваться.

Глубоко вдохнув, я цепляюсь за черные перила и спускаюсь по красной ковровой дорожке, устилающей мраморные ступени. Если я хочу спасти Ави, мне надо перестать быть Навиен. Я должна побороть страх и вести себя так, как подобает княжне. На мгновение я поднимаю глаза к потолку. Пространство заполнено множеством великолепных картин, мне даже не удается охватить взглядом их все. Они изображают восхождение князей из подземного мира на землю.

Когда я оказываюсь внизу, меня встречает Тарон в широком красном плаще и протягивает мне ладонь.

Я вкладываю свою руку в его и следую за ним по красиво оформленному коридору. Уже не замечая ничего вокруг, я позволяю ему себя вести, и наконец мы подходим к двум высоким двустворчатым дверям.

Я распрямляю плечи, чтобы войти как будущая княгиня Истины. Хотя все, что она сейчас собой представляет – что я собой представляю, – это ложь.

Банкетный зал огромен. Потолок похож на потолок часовни. Чуть поодаль стоит длинный стол, за которым сидят шестеро мужчин. Их головы украшают короны, а плечи – пурпурные накидки княжеств. Только один из них не носит ни короны, ни плаща. Я замечаю, что его черные глаза устремлены на меня. Исходящая от него тьма окутывает меня, грозя раздавить. Как будто это он демон, а не я. Он проводит пальцами по подбородку и губам, и на лице у него возникает жесткая усмешка. Затем его мрачный взгляд быстро пробегает по всему моему телу, задержавшись на лице и шрамах. На долю секунды уголок его рта вздрагивает, и я замечаю в его глазах одобрение. Затем он облизывает губы и отворачивается, будто я не стою его внимания. Будто он уже достаточно насмотрелся на мою ничего не значащую персону.

Я с трудом сглатываю и оглядываю другие столы, за которыми сидят аристократы. Все они смотрят только на меня. Во мне поднимается паника. Как заставить столько людей поверить в то, что я хоть немного на них похожа? Что я тоже отношусь к знати и меня все любят? И что душа у меня независима?

– Разрешите представить… Госпожа Авиелл. Наследница престола княжества Истины.

При словах Тарона по толпе пробегает ропот. Дворяне почтительно опускают головы. Только князья остаются сидеть прямо.