Возможно, в моей жизни было время, когда я думала, что жизнь Авиелл и всей знати безоблачна. Но это не так. Я чувствую, что за мной круглосуточно наблюдают. Горничные и герои постоянно рядом. Даже если они не находятся прямо здесь, в моей комнате, они ждут за дверью, пока от меня не раздастся хоть какой-нибудь звук.

Когда я была героем, никого не волновало, когда я кричала по ночам. Или когда я не хотела ничего есть, потому что моя жизнь была невыносимой.

– Госпожа, – раздается голос Мирал, моей личной горничной.

Она просовывает голову в дверь и входит, увидев, что я не сплю, поспешно подходит к шторам и отдергивает их. Как только солнце проникает в окна, я жмурюсь. Когда я снова открываю глаза, я вижу, как симпатичные золотистые локоны Мирал играют на свету. Ее веснушки заметны немного больше, чем обычно. Скорее всего, она много работала на солнце.

– Вы будете есть с их величествами или хотите снова позавтракать в постели?

Мне приходится глубоко вдохнуть и выдохнуть. Две недели я пряталась здесь, а вчера просто ушла из-за праздничного стола. Опять удалилась в свои покои, хоть и с небольшой задержкой не по своей воле.

Я больше не могу позволять себе такого поведения, это может по-настоящему рассердить Тарона.

– Я поем с князьями, – говорю я и немного нервно облизываю потрескавшиеся губы.

– Некоторые из них уже уехали, но вы будете завтракать с нашим князем и князьями Сладострастия и Высокомерия.

Я стискиваю зубы, прогоняя соблазн отменить свое решение. Последнее, чего я сейчас хочу, – это встречаться с Лираном.

Если мы найдем Авиелл и он на ней женится, это будет исключительно моя вина.

– Могу ли я сегодня искупать и одеть вас? – невинно спрашивает Мирал, потупившись.

– Нет, я сделаю все это сама, – произношу я и встаю, чтобы пойти в ванную.

Мирал прокашливается, затем произносит «госпожа» и берет мои простыни, чтобы их перестелить.

Я закрываю дверь ванной и прислоняюсь к ней. Я веду себя неправильно. Но что мне делать? Она не должна видеть меня обнаженной. Иначе она заметит черное сердце у меня на коже и сразу поймет, что я не Авиелл, а герой, и моя голова тут же полетит с плеч.

Когда мой взгляд падает на ванну и я ощущаю знакомый запах лаванды и ладана, то понимаю, что Мирал была здесь еще до того, как я проснулась. Значит, она заметила, что меня мучают дурные сны. Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь отогнать эти мысли. Наверняка и настоящей княгине снятся плохие сны. Это не обязательно должно что-то значить.

Я сбрасываю ночную рубашку и залезаю в теплую ванну, погружаюсь в воду и на несколько секунд забываю обо всем этом спектакле. Просто позволяю себе расслабиться. Но этот момент блаженного одиночества длится недолго, поэтому вскоре я вытираюсь, а затем надеваю белое платье, которое лежит на деревянном шкафчике для полотенец. Потом я приглашаю Мирал войти, чтобы она сделала мне прическу.

Когда она заканчивает, она провожает меня в столовую.

– У вас сегодня напряженный график, госпожа, – говорит она, спускаясь по лестнице и держа перед носом список.

– Сначала вы в деревне выберете мясника для своей помолвки, – начинает она перечислять.

Я просто киваю, чтобы не передавать свои мысли другим героям в замке. Больше всего на свете мне хочется сбежать. Это не моя жизнь. И жизнью Авиелл это тоже не должно стать. Я знаю, что она обязана сначала посетить все княжества, прежде чем ей разрешат выйти замуж как княгине. Однако я не знаю чего-то еще, и Тарон, похоже, не считает нужным меня в это посвящать. Я не могу понять, что происходит. С одной стороны, если бы Авиелл была осведомлена обо всем, а я предполагаю, что она всю жизнь готовилась к замужеству, я бы заметила. С другой стороны, я не знаю обычаев при вступлении в брак или при помолвке. Так что я должна всему этому просто подыгрывать.

– Разве я не могу попробовать это мясо в замке? – наконец сдавленно произношу я.

– Госпожа, – чуть ли не уговаривает меня Мирал. – Это обычай нашего княжества. Вам нужно решить, какая мясная лавка вам подходит. Таким образом, ее хозяин становится официальным мясником княжеского дома.

Я киваю и стараюсь выровнять дыхание. Чувствую себя будто в клетке. Закованной в цепи. Возможно, на Авиелл давил не столько ее корсет, сколько эти невидимые оковы, о которых я и не подозревала.

– После этого вы выберете цветочное оформление, и как только мы вернемся во дворец, придет портной снимать мерки.

– Хорошо, – отвечаю я.

Когда я выполню все свои обязанности, надеюсь, они позволят мне хоть ненадолго остаться одной, ведь только так я смогу найти Ави.

Когда я вхожу в тот же зал, что и вчера, и взгляд князя Сладострастия останавливается на мне, мне хочется, чтобы на мне была моя одежда героя, а не это откровенное белое платье. Он привлекательный, мускулистый, высокий, темноволосый, и в нем есть какой-то шарм. Но в то же время он неряшлив и похотлив.

Когда Тарон встает и с улыбкой приглашает меня за стол, Лиран даже не поднимает глаз от своей книги.

Я сажусь напротив и пытаюсь мельком разглядеть обложку. Но на потертой коже нет никакой надписи. Лиран переворачивает страницу и смотрит вверх. Взгляд его темных глаз застает меня врасплох, и я чувствую, как в груди у меня поднимается смесь опаски и любопытства.

– Доброе утро, княжна, – буркает он, приподнимая уголок рта. – Готовы к исполнению своих обязанностей?

Я расправляю плечи, киваю, беру вилку и втыкаю ее во фрукт. Хотя я бы предпочла, чтобы она вонзилась князю в грудь. Или в его высокомерные глаза.

– Лиран, – предупреждает его Тарон, точно так же, как и вчера.

Я смотрю на него. На его рыжеватые темно-русые волосы и красивое лицо. Хотя обычно он ко мне добр, я хорошо могу представить, как это лицо краснеет, а губы трясутся от гнева, когда раскрывается его истинная сущность.

– Я твой гость, Тарон, так что не произноси мое имя таким предупреждающим тоном, будто я малолетний проказник.

– Но ты ведешь себя именно так. Это моя невеста.

Взгляд Лирана снова скользит по мне, и я замечаю улыбку посвященного в тайну. Скорее всего, он просто радуется, что знает нечто, что можно в любой момент вонзить как «кинжал истины» в сердце Тарона.

– Когда начнется мое путешествие по княжествам? – спрашиваю я, мельком взглянув на князя Сладострастия, который за едой похотливо разглядывает служанок. Желание поехать в его княжество у меня постепенно пропадает.

– Больше всего на свете я хотел бы прямо сегодня взять вас с собой в настоящий дворец, княжна. Но Тарон хочет, чтобы вы делали то, что обычно делает второрожденная дамочка, – говорит Лиран, прежде чем Тарон успевает ответить.

– Мне нравится все это делать, – говорю я, и ухмылка Лирана подтверждает, что он чувствует мою ложь. Он знает, кто я такая. И конечно, при этом понимает, какой раньше была моя жизнь.

С подчеркнуто невинным видом я избегаю его самодовольного взгляда, отводя глаза и оглядывая почти пустой зал. Всего через несколько секунд я замечаю Арка, стоящего перед огромными окнами, открывающими вид на сад. Герой Лирана смотрит на меня глазами Аргуса, и мне приходится взять себя в руки, чтобы он не услышал мои мысли.

– Я буду как можно дольше препятствовать ее путешествию в твое княжество, полное шлюх, бастардов и ловеласов.

Лиран хрипло рассмеялся.

– Ловеласов? Неужели, Тарон? Ты осмеливаешься произносить слово «шлюхи», но мужчины, которые не следуют правилам брака, для тебя просто ловеласы?

Лиран качает головой, а я задумчиво прищуриваюсь. Нередко мужчины, и особенно князья, не испытывают уважения к женщинам. Считается нормальным, что женщины подвергаются суровому наказанию за прелюбодеяние, а мужчины нет. Тогда почему Лиран упоминает об этом таким тоном? Неужели он видит все иначе?

– Я сопровожу вас в деревню, – отрывисто произносит Лиран и встает.

– Сопровождать ее буду я, Лиран, – вмешивается Тарон и тоже поднимается.

У меня пересохло в горле.

– Хорошо, значит, будем втроем. Я давно хочу посмотреть на твою деревню.

Он подмигивает мне, затем направляется к Арку, а я остаюсь сидеть в растерянности, так как еще ничего не успела съесть. Но Тарона, похоже, это мало волнует, потому что он обходит стол и протягивает мне руку.

Когда я протягиваю ему свою, то замечаю легкое изменение его позы и подергивания на лице, когда он медленно проводит пальцами по моим мозолистым ладоням. Я немедленно прячу их и поджимаю губы.

– Я слишком много ездила верхом дома, – пытаюсь я оправдать свои закаленные в боях руки.

Тарон ласково кивает и ведет меня к дворцовому комплексу, где стоит карета, в которой уже сидят Лиран, Арк и Мирал.

Всю поездку я чувствую, что мне не хватает воздуха. На меня давит то, что Лиран знает, кто я, то есть знает мой самый большой секрет, и что я обещала ему руку Авиелл. Когда в поле зрения появляется небольшая деревня, принадлежащая замку и расположенная за лесом, я ощущаю облегчение. Мы оставляем позади последние обрамляющие дворцовый комплекс деревья и едем по выложенной камнем дороге. Вокруг нее располагаются деревянные домики и ухоженные палисадники. Вскоре мы добираемся до рыночной площади, в центре которой великолепный фонтан. За ним возвышается собор Смертных грехов. Он выглядит почти как уменьшенная версия дворца. Видны угловые башенки на крыше и закругленные декоративные окна.

Можно разглядеть и множество символов, которые вырезаны на стенах собора. Прежде всего заметно одно изображение. Козел. Символ сатаны, который был первым князем Гнева. Его кости лежат здесь, в этом святом месте. У нас тоже есть собор, но он меньше и построен из дерева, а не из камня.

По словам настоятелей, в нем должны находиться мощи последнего архангела. Но мы не посещаем его, так как давно отвернулись от мира света и архангелов. Чтобы подкрепить нашу веру, мы посещаем монастырь.

Наконец карета останавливается, и я должна заставить себя выйти как можно более плавно и спокойно, а не просто немедленно выскочить, как я обычно делаю. Тарон приносит извинения, что покинет нас, чтобы почтить память своего предка и помолиться у его могилы, а я остаюсь с Лираном, Мирал и Арком. Как ни странно, герой Тарона в очередной раз отсутствует. Я даже не знаю, как он выглядит.

Мирал придерживает мое платье, чтобы оно не коснулось пыльной земли, Лиран шепчется с Арком, а двое охранников Тарона стоят рядом с нами. Дальше, на краю рыночной площади, я вижу двух героев – женщину и мужчину, они за нами наблюдают. Мне очень хочется прочитать в их умах о том, что они здесь делают, и я с трудом преодолеваю это желание. Ведь так мне придется отказаться от защиты собственного сознания, поэтому я подхожу к Лирану, который довольно сердито на меня смотрит.

– Тут два героя, – говорю я, поднимая голову, чтобы не показывать ему свою слабость. На самом деле еще чтобы иметь возможность смотреть прямо на него, потому что он очень высокого роста.

Он медленно переводит на них взгляд.

– Они со мной, – коротко заявляет он и снова смотрит на меня.

– С вами?

Я приподнимаю брови и на мгновение бросаю взгляд на Арка – ведь это он его герой.

Лиран в явном раздражении прикрывает глаза и щелкает языком, а потом снова поднимает веки.

– Их подопечные умерли, и, прежде чем их обезглавили, я наложил вето и забрал их к себе, княжна.

– Почему? – серьезно спрашиваю я, ловя каждое движение на его лице.

Он задумчиво поглаживает свой острый подбородок, а затем немного наклоняется ко мне.

– Потому что я имею на это право, – отвечает он таким мрачным и зловещим шепотом, что я перестаю его расспрашивать.

Наверное, он рассчитывает, что теперь его будут защищать сразу несколько героев. На самом деле это довольно умный ход – не убивать их, а нанимать на службу к князю, чтобы в конечном итоге он мог похвастаться собственной небольшой армией героев. Хотя герои, чей подопечный погибает, считаются предателями.

Это для них бесчестье, и никто не хочет, чтобы кто-то подобный его защищал. Когда Тарон возвращается, мы идем через рыночную площадь к первой мясной лавке. Мне отвратительны вонь и звуки рубки мяса, и я просто пытаюсь все это вытерпеть. Наконец мы возвращаемся к карете, чтобы отправиться на ферму, которая тоже считается «мясной».

Оказавшись там, я осматриваю пастбища и наблюдаю за животными, а Тарон беседует с хозяином фермы. Они стоят перед большим хлевом, откуда доносится неприятный запах. Рядом с ним находится дом или, скорее, деревянная хижина. В отличие от сарая, она выглядит одинокой и бедной.

Когда сзади приближается Лиран, по моему телу разливается тепло. Я чувствую его. Даже его запах.

– Ну что? Вы уже решили, кого выберете поставщиком, княжна?

– Перестаньте называть меня так, ваша светлость, – устало говорю я.

У меня больше не осталось сил, потому что я не знаю, откуда их черпать, если не из души Авиелл. Я все больше и больше осознаю, что она была права. У меня нет собственной личности.

– Вы так же хорошо, как и я, знаете, что я не княжна.

Он молчит, и тут позади раздается:

– Лиран.

Я оборачиваюсь и узнаю женщину-героя с рыночной площади. У нее черные волосы, как у Авиелл, и я успеваю заметить ее зеленые глаза, после чего она поворачивается к Лирану.

– Мы получили странные сообщения, – говорит она, настороженно оглядываясь по сторонам. Снова во мне возникает желание услышать ее мысли.

– Значит, герои где-то рядом? – спрашивает Лиран, поднимая руку к голове и задумчиво проводя ею по волосам.

– Лиран, я думаю, пора ехать домой, – шепчет она.

Я растерянно моргаю. Она зовет его Лираном и обращается на «ты». Называет свой дворец домом. Как это возможно, если она всего лишь герой? Даже не его личный.

– Хорошо, возвращайся вместе с Ларо. Я вернусь с Арком.

Она колеблется, а потом недовольно кривится:

– Не оставайся здесь слишком долго.

Она снова беспокойно осматривает местность.

– Что ты слышишь? – спрашиваю я.

Она растерянно смотрит на меня, а затем на Лирана, будто спрашивает у него разрешения со мной говорить. Он кивает.

– Я слышу страдания героев, Навиен.

У меня перехватывает дыхание. Она знает, кто я такая? Лиран так просто рассказал ей об этом? Он хоть понимает, насколько это опасно? Особенно для Ави. Я бросаю быстрый взгляд на Тарона, но он слишком далеко, чтобы нас слышать.

– Где они? – спрашиваю я, продолжая разговор.

Она закрывает глаза и втягивает в себя воздух, будто чувствует запах героев.

– Везде и одновременно нигде. Они хорошо спрятаны.

– Это что, означает, что жители прячут героев и… мучают их?

Она ничего не говорит – и этого достаточно, чтобы понять ответ. Но еще кое в чем я сомневаюсь. И понимаю это, когда она смотрит на Тарона. Значит, она считает, что князь Гнева держит этих героев в плену и мучает их? Этого не может быть.

– Вы должны что-то сделать! – обращаюсь я к Лирану.

– Я князь Высокомерия, Навиен. А здесь княжество Гнева. Это не моя территория, – раздраженно заявляет он. Будто уже давно устал от того, что заключил со мной договор.

– И это все, что вы можете ответить?

Я сжимаю кулаки, и он снова наклоняется ко мне:

– Если ты хочешь что-то сделать, маленький герой, то иди к своему князю и попроси его об этом. Возможно, он даже не спросит, откуда у тебя эта информация. И может быть, есть шанс, что он не поймет, почему ты заступаешься за героев. Но я в этом сомневаюсь.

С этими словами он удаляется и вместе с героем направляется к Арку.

Мое сердце громко и неумолимо колотится в груди. Что, если эта девушка права и именно Тарон держит героев в плену? Однако у меня не хватает времени это обдумать, потому что фермер призывает меня осмотреть бойню.

Меня тошнит, и я стараюсь не обращать внимания на свисающие тела и капающую кровь. Наконец мы подписываем договор о том, что выбираем его княжеским мясником. Когда Тарон сжимает перо в моей руке, а я стою среди всех этих мертвых животных, я почти не задумываюсь о том, что подписываюсь не тем именем. Я просто делаю это и вздрагиваю, когда оборачиваюсь и замечаю позади себя Лирана. Его пристальный взгляд прикован к моей подписи. Что это значит? Он же прекрасно знает, что я не Авиелл. И все же этот спектакль не дает ему покоя.

Когда мы возвращаемся на рыночную площадь, где теперь появились небольшие ларьки с разными товарами, я отхожу от Тарона, а он приветствует собравшихся людей. Они выглядят не такими изможденными и бедными, как у нас в княжестве Истины. Но почему-то кажутся какими-то опечаленными и несчастными.

В этот момент я чувствую себя не намного лучше, так как Тарону явно не нравится, что я не осталась рядом с ним, как подобает невесте. Но у меня просто нет больше сил удерживать свою защитную стену и одновременно изображать урожденную княгиню. Я не такая и никогда такой не буду. Я никогда не смогу испытывать радость, обнимая незнакомых людей или пожимая им руки. Это не в моем характере.

Я сажусь на парапет фонтана и наблюдаю за торговцами в ларьках. Они тоже не кажутся по-настоящему веселыми. Возможно, они страдают от приступов гнева, как и их князь. Хотя я не уверена, что у нас в княжестве, например, все всегда говорили правду. Но могло быть и так. Какое-то время я разглядываю рыбный прилавок, мне становится интересно, где они здесь ловят рыбу. Тут ко мне подходят Тарон и Лиран, и я изображаю извиняющуюся гримасу и вижу, что Тарон разгневан.

Лиран тоже замечает это, видно, что он раздумывает, но затем прокашливается и сообщает:

– Я уезжаю, мое присутствие требуется в княжестве Высокомерия.

Слегка поклонившись, он уходит.

Мне бы хотелось, чтобы он остался. Особенно когда я чувствую, как Тарон хватает меня за руку и тащит за собой к карете. Он ослабляет хватку, только грубо швырнув меня на сиденье.

– Слушай меня внимательно, Авиелл! – рявкает он. У меня перехватывает дыхание. – Если ты еще хоть раз поставишь меня в такое неловкое положение, я сделаю больше, чем просто схвачу тебя за руку, мы поняли друг друга?

Я хочу кивнуть, да, я действительно хочу быть покорной княжной, такое поведение я часто видела у Ави, когда ее отец делал ей выговоры. Но у меня не получается.

– Вы ударите меня? Изобьете?

Мне становится смешно, потому что он понятия не имеет, что такого я испытала достаточно. Меня избивали не один раз в жизни. Все мое детство состояло из сломанных носов и ребер. Из синяков и крови. Из боли.