Цитаты из книг автора «Чэнь Сяомин»

некий литературно-стилистический эксперимент. Первый том написан более субъективно, автор намеренно отстраняется от объективности. Субъективная позиция здесь играет роль регулятора. Второй том немного реалистичнее. Роман «Пустынные горы-2» вышел в 2007 году тоже в двух томах; первый – «Данзан и Тагэр», второй – «Запустение». Сюжет этого романа уже более насыщен событиями и деталями, чем у предшественника. В романе «Пустынные горы» Алай стремится выразить по-китайски самую суть тибетской жизни. Создавая предание о поселке Цзицунь, автор не пишет о каких-либо драматичных событиях: о жизненных переменах он повествует необыкновенно спокойно. Возможно, именно такой подход позволяет адекватно и достоверно описать жизнь этноса.

В 2005 году издательство «Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ» выпустило роман Алая «Пустынные горы». Он крайне необычен, отличается нечетким сюжетом. В нем главным образом излагается легенда о поселке Цзицунь, рассказывается о неких событиях былых дней. Согласно замыслу Алая, этот роман должен был выйти в нескольких томах. В 2005 году автор написал «Пустынные горы-1», эта книга состоит из двух томов. Между ними нет четкой связи: к примеру, в первом томе («Развеяны по ветру») главный герой – юноша Гера, а второй («Небесный огонь») повествует о шамане Доржо и о писателе и общественном деятеле Келсанге Вангду. Гера умирает в первой части романа, а его мать Сандан сходит с ума. Второй том, кажется, никак не связан с первым:

С середины 1990-х годов в истории новейшей литературы Китая уже нет прак

В Китае это происходит гораздо позже – в середине 1990-х годов. В данный период литература в основном играет роль общественно-психологического регулятора, и эта ее функция, само собой, еще острее конфликтует с национально-государственным нарративом. Расслоение литературы разрешило эту коллизию, поскольку, лишив словесность историзации, писатели воссоздали из осколков многоначальности более сложную генеалогию.

период», а по отношению к модернистским веяниям 1980-х – как постмодерн. Налицо различия между литературой 1990-х и 1980-х. В предыдущих главах рассказывалось об авангарде, феминизме, неореализме, «позднем поколении», описана подробная картина изменений, которые происходили в словесности Китая со второй половины 1980-х годов.

В 1990-е годы в китайской литературе наблюдались тенденции к расслоению и многоначальности. Реализм все еще силен, но в это время выступает главным образом лишь в качестве основополагающего принципа художественной выразительности. Могущественные идеологические законы реализма больше не управляют литературой, как это было пятьдесят – шестьдесят лет назад. В 1990-е под реализмом прежде всего понимаются соответствующие писательские приемы и отношение автора к действительности, то есть основные элементы, на которые в определенной степени опираются все литературные школы и направления. По сравнению с новым периодом литературу 1990-х характеризуют как «постновый

В этих лирических описаниях авангардистская проза выразила особый «постдраматизм». «Постдраматизм» – это эстетическое содержание, проступающее сквозь описываемый исторический упадок, – писатель четко и беспристрастно описывает события последних лет, обрисовывает повороты истории и ошибочно принятые решения и последствия, к которым они привели. От исторических сюжетов авангарда всегда веет неумолимым концом света, напевной и живописной исторической скорбью – будто над развалинами витает прекрасная, но безотрадная мелодия.

для рассказчика субъективный способ восприятия. И этот способ определяет ощущения всех героев повествования: за мгновение до катастрофы персонажи чувствуют себя оторванными от происходящего. Иллюзия, которую лирическое описание создает в изображаемой ситуации, снижает напряженность драмы. Насыщенная эстетикой или стилистикой, такая ситуация вызывает у читателя ощущение «искажения». «Искажение» – не «обман», а переживание некой оторванности, которое субъект испытывает в особых ситуациях по отношению к реальному бытию. Это дистанция, разница восприятия, возникающая на обратном пути от ощущений субъекта к объективной действительности.

Следовательно, проза авангардизма – не чистая лирика: преобразовывая тяжелые события прошлого сильными описательными фразами, авангардисты дают рассказчику возможность показать специфическую «оторванность», сегрегированность персонажей. Смещенными оказываются не только ощущения рассказчика, но и то, как персонажи видят свои ситуации. Лирические описания – это и компенсация за жизненные перекосы, и импульс к разрушению жизни. Изящная и неторопливая лирика появляется ровно тогда, когда жизнь вот-вот даст трещину или уже раскололась. Поэтому в бытийное эмоциональное состояние объекта весьма заметно проникает характерный

Проза авангардизма лирична, но лиризм этот часто раскрывается в очень специфических контекстах. Утонченные описания переплетаются с безвыходными жизненными ситуациями и внезапным крушением жизненного уклада.