Глава 7

Уильямс назвал ему имя и фамилию: Валери Уитмен. Она жила в деревне Сент-Хилари, и, по словам викария, найти ее дом не составляло труда, так как он стоял напротив церкви.

Агнес Френч тоже упоминала о ней во время их первой встречи… Она сказала примерно так: если бы с ее братом что-то случилось в Сент-Хилари, она бы первым делом стала подозревать его бывшую невесту. Но тогда Ратлидж еще считал, что Френч погиб и лежит в покойницкой лондонской больницы.

Уильямс же сказал нечто другое. По его словам выходило, что Френч не бросал невесту. Помолвку разорвала сама мисс Уитмен.

Ратлиджу отчего-то больше хотелось верить викарию, чем Агнес Френч. Та, естественно, встала на сторону брата. И все же… Ревность частенько служит мотивом для убийства. В конечном счете не важно, кто разорвал помолвку. Важнее то, что случилось потом.

Ратлиджу казалось, что он уже обращал внимание на домик Уитменов – красивый коттедж с плетистыми розами, увивающими южную стену и парадное крыльцо. Хотя коттедж не шел ни в какое сравнение с особняком Таунсендов в Дедхэме, он был достаточно просторным и уютным и свидетельствовал о том, что мисс Уитмен – ровня Луису.

Но тут возникло одно затруднение. Если к мисс Таунсенд, к горничной мисс Френч и даже к викарию он мог обратиться под тем предлогом, что не может разыскать Френча, мисс Уитмен едва ли можно спрашивать, знает ли она, куда подевался ее бывший жених. Со слов мисс Таунсенд и викария Ратлидж заключил, что после разрыва Луис Френч и мисс Уитмен не общались. К тому же он не знал, на каких условиях они расстались и какие чувства теперь питала к Френчу его бывшая невеста.

Если верить Агнес Френч, Валери Уитмен готова была его убить.

Он тяжело вздохнул. Ужасно не хотелось объясняться с бывшей невестой пропавшего Френча. Особенно в самом начале пути, когда еще почти ничего не известно.

Машину он оставил у дома священника, а сам решил пройти к дому Уитменов напрямик, через кладбище. По пути он не спускал взгляда с парадной двери.

Его бдительность окупилась. Из домика вышла молодая женщина со срезанными цветами в руке; она прошла по дорожке к садовой калитке.

Ратлидж не был уверен, что перед ним Валери Уитмен. Он забыл спросить Уильямса, нет ли у нее сестер. Но надо же было с чего-то начинать!

Выйдя за калитку, девушка с цветами направилась к соседнему домику, стоявшему у поворота на главную улицу, и поднялась на крыльцо. Ратлидж обошел церковь, чтобы лучше видеть. Дверь открыли; девушка провела у соседей минут пятнадцать и вышла без цветов.

Он приготовился заранее. Выйдя из убежища под старым, раскидистым кленом, он рассчитал время так, чтобы встретить ее на пути к дому.

Сняв шляпу, он улыбнулся и сказал:

– Моя фамилия Ратлидж. Я из Скотленд-Ярда.

Волосы у нее оказались темно-русыми; отдельные пряди на солнце отливали золотом. А глаза у нее были светло-карие, с темно-карими и золотистыми пятнышками. Ее нельзя было назвать красавицей в общепринятом смысле слова – в отличие, например, от мисс Таунсенд. И все же Ратлидж не мог отвести от нее взгляд. Что-то в ней будет приковывать к себе взгляды мужчин, даже когда она состарится.

– Из Скотленд-Ярда? Не представляю, с чего вам вдруг вздумалось заговорить со мной. – Она прошла мимо, открыла калитку и направилась к двери, но Ратлидж окликнул ее:

– Мисс Уитмен!

Она быстро развернулась; взгляд у нее сделался настороженный.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я же сказал. Я полицейский. Знать такие вещи – моя работа.

– Тогда что вам нужно?

– Я ищу Луиса Френча. Мне необходимо срочно переговорить с ним. Не исключено, что он попал в беду. И если так, я надеюсь, что еще успею ему помочь.

– Если он попал в беду, я последняя, к кому он обратился бы за помощью. Раз уж вы узнали, как меня зовут, вы, наверное, выяснили и кое-что другое… С чего вы взяли, что я могу что-то сказать о нем? На полдороге между нашей деревней и Дедхэмом живет его сестра. Поговорите лучше с ней.

– Мисс Френч сейчас в Лондоне. Я спросил викария, мистера Уильямса, есть ли в Сент-Хилари люди, хорошо знающие Френчей. И он назвал мне вас.

– Но он знает, что я… отдалилась от семьи Френч. – Мисс Уитмен покачала головой.

– Но когда-то были с ними хорошо знакомы. Вы были помолвлены с обоими братьями.

– Майкл уходил на фронт. Мы знали друг друга много лет, и нам тогда казалось естественным дать друг другу слово. Сейчас не могу сказать, была ли то любовь или потребность найти хоть какую-то опору в то время, когда мир рушился… Потом Майкла убили. А Луис… По-моему, он сделал мне предложение, потому что всегда хотел то, что было у его брата. А как только получал желаемое… в данном случае меня… быстро охладевал.

– Но ведь вы, кажется, приняли его предложение добровольно?

– Смерть Майкла стала для меня страшным ударом. По глупости мне показалось, будто моя жизнь кончена. Дедушка уверял, что с Луисом я буду счастлива. Разумеется, он был добрым, заботливым, и все же… Стольких моих друзей убили! Убили тех, с кем я была знакома с детства. Как и Майкл, они отправились на войну весело, словно их ждало большое приключение. А потом они по одному начали погибать. В Монсе, на Ипре, Сомме… Ужас, которому не было конца. Три мои подруги овдовели…

Валери Уитмен смолкла и посмотрела на него в упор.

– Не понимаю, зачем я вам все это рассказываю? Мои слова не помогут вам найти Луиса.

– Вы сказали, как только он получал то, что было у Майкла, оно ему быстро надоедало. То же самое относится и к фирме? – Ее слова вполне могли объяснить исчезновение Луиса Френча.

Мисс Уитмен ответила не сразу.

– В то время фирма казалась ему новой игрушкой… А что сейчас? Не могу вам сказать. Спросите лучше мисс Таунсенд.

– Я уже говорил с ней. В последний раз, когда она с ним виделась, Френч показался ей таким же, как всегда. Может быть, она ему тоже надоела.

– Вряд ли. Она ведь никогда не принадлежала Майклу. – Валери бегло улыбнулась, и глаза ее потеплели. – Во всяком случае, ее он вряд ли бросит. Видели бы вы ее отца!

Ратлидж видел отца мисс Таунсенд. Может быть, доктор Таунсенд – еще один повод внезапно исчезнуть?

Нет… вряд ли Луис отказался бы от фирмы и положения в обществе. Наверное, легче жениться на мисс Таунсенд, отвезти ее в Дедхэм, к родителям, а самому продолжать жить в Лондоне как ему заблагорассудится. Но так ли легко ему удалось бы избавиться от жены, как от сестры? Все зависит от характера мисс Таунсенд. И от того, обрадовался бы ее отец, если бы дочь по-прежнему жила в родительском доме.

Мисс Уитмен развернулась, собираясь войти в дом. Ратлиджу хотелось подольше поговорить с ней, но его раздумья были прерваны вопросом Хэмиша об отношениях между Луисом Френчем и его невестой.

«А тот мертвец?»

Неожиданно для себя Ратлидж признался:

– Я отвез мисс Френч в Лондон, потому что на одной лондонской улице нашли покойника… У нас были основания полагать, что этот покойник – Френч.

Валери Уитмен снова повернулась к нему.

– Там в самом деле был Луис? – Лицо ее оставалось непроницаемым. Шляпка затеняла глаза, и он не видел их выражения.

Нужно ли ей это было знать в самом деле? Боялась ли она его возможного ответа? Или спрашивала только из любопытства?

– Она очень отважно вошла со мной в больничный морг. Видите ли, мы не нашли у покойного никаких документов, зато в кармане у него лежали часы Луиса Френча. – Он глубоко вздохнул. – Это оказался не ее брат.

Мисс Уитмен немного помолчала и спросила:

– Тогда откуда у неизвестного часы Луиса? Не понимаю. Значит, вот на что вы намекали, когда сказали, что Луис, возможно, попал в беду? Вы думаете, что он имеет какое-то отношение к гибели вашего неизвестного?

– Не знаю. Однако, по словам мисс Френч, ее матушка всегда подозревала ее отца в неверности…

– Да, я помню, – перебила его мисс Уитмен.

Она стояла у крыльца, и солнечные зайчики играли в ее волосах. Она задумчиво смотрела на Ратлиджа, прикусив губу.

Ратлидж ждал.

Наконец Валери сказала:

– К себе я вас не приглашаю. Давайте пройдемся по кладбищу.

Ратлидж удивился, но постарался не подавать виду. Он придержал перед ней калитку. Они молча перешли дорогу и вошли на кладбище. Деревья почти не защищали от солнца.

– Покажите документы, – вдруг приказала она, и Ратлидж протянул ей удостоверение.

Вернув его, Валери Уитмен сказала:

– Я поговорю с вами ради Агнес, но не ради Луиса. Когда-то очень давно мы с Агнес дружили… Она ухаживала за матерью, хотя миссис Френч часто не узнавала ее – в отличие от сыновей, которых она не забывала никогда. Миссис Френч была нервной и болезненной; она доставляла немало хлопот мужу и детям. Вполне понятно, что мистеру Френчу не очень хотелось подолгу бывать дома. И его жена вообразила, что у него есть любовница – в Лондоне, на Мадейре, даже в Лиссабоне, куда он иногда уезжал по делам. Мне всегда казалось, что это неправда. Как ни странно, мистер Френч был очень предан жене.

– Ваш рассказ проливает свет на то, что я недавно услышал. Мне говорили, что любовница была у ее свекра, Хауарда Френча, когда он еще был молод. И у него родился внебрачный ребенок, которого быстро усыновили. Естественно, я предположил, что мертвец из Челси – потомок того ребенка. Внешне он немного напоминает Хауарда Френча, чей портрет я увидел в конторе «Френч, Френч и Трейнор». Более того, именно сходство в сочетании с часами, принадлежащими Френчу, и подтолкнуло нас на его поиски. Но Луис Френч бесследно исчез – вместе со своей машиной.

– Ну да, разумеется! Если он куда-то поехал, то на автомобиле. Он терпеть не мог поезда. Раз его машины нигде нет, он наверняка куда-то отправился по личному делу.

Они дошли до родовой усыпальницы Френчей. Валери Уитмен бросила на него грустный взгляд. Ратлидж понял, что она ускользает от него, что ее мысли устремились в другую сторону.

– Было бы неплохо, если бы все оказалось так просто, – сказал он вслух, отвечая на ее предположение насчет личного дела. – Вы упомянули своего дедушку. Есть ли у вас другие родственники?

– Говорить о себе я не соглашалась, – резко ответила мисс Уитмен, разворачиваясь к нему.

– По вашим словам, в прошлом вы дружили с Агнес. Из-за чего вы поссорились?

Мисс Уитмен не ответила, и Ратлидж продолжал:

– Из-за вашей помолвки с Майклом – или из-за разрыва с Луисом?

Мисс Уитмен покачала головой:

– Не знаю. Просто внезапно она охладела ко мне. Может быть, Луис ей что-то сказал. Я старалась делать хорошую мину при плохой игре, но, видите ли, дело в том, что мне дали отставку. Да, Луис был джентльменом, он позволил мне самой отказаться от помолвки. Как-то днем пришел ко мне и сказал: «Я передумал. Мне кажется, что мы с тобой не сойдемся характерами… Кроме того, я полюбил другую. Решить, почему мы раздумали жениться, предоставляю тебе». Я ответила: «Что ж, хорошо… раз ты так хочешь». Он ответил: «Да, хочу». Я вернула ему кольцо, он поблагодарил меня, холодно поклонился и ушел. Вот и все.

Ратлидж поймал себя на мысли: «Луис Френч – дурак».

На него сразу нахлынули горькие воспоминания. Джин оставила его чуть ли не с радостью. Она разорвала помолвку, не предупредив его. Правда, он и сам прекрасно понимал, что не имеет права жениться в том состоянии, в каком он находился весной 1919 года. В первый и единственный раз, когда Джин пришла навестить его в клинику, она так спешила уйти… Теперь Ратлидж понимал, что все к лучшему, но тогда он никак не мог смириться с предательством. После тяжелой контузии он не мог ни есть, ни спать, ни думать. С жизнью его связывала только надежда на счастливое будущее…

Многое он бы сейчас отдал, чтобы узнать, как отнеслась к предательству жениха Валери Уитмен. Пострадала только ее гордость или боль оказалась гораздо глубже? Он пережил нечто подобное, когда Мередит Ченнинг уехала в Бельгию, чтобы ухаживать за своим внезапно найденным мужем.

«Оскорбленная женщина…» – заговорил Хэмиш, и Ратлидж вздрогнул от неожиданности, невольно покосившись на мисс Уитмен – вдруг она тоже услышала. Но она смотрела на колокольню, над которой с карканьем кружились две вороны.

– Они свили там гнездо, – сказала она, явно не желая говорить на прежнюю тему. – Ну, мне пора. – И она повернула в сторону главной улицы.

– Я провожу вас до вашей калитки, – предложил Ратлидж, идя за ней, хотя его машина стояла в другой стороне. – Если вспомните что-нибудь, что может навести нас на след Луиса Френча, пожалуйста, разыщите меня. Я снял номер в Дедхэме, в гостинице «Солнце».

– Вряд ли я что-то вспомню, я ведь уже вам говорила. Вы лучше расспросите мисс Таунсенд.

На сей раз он расслышал в ее голосе злость.

Они молча дошли до ее забора. Ратлидж распахнул перед ней калитку. Перед тем как закрыть ее за собой, Валери Уитмен сказала:

– Пожалуй, лучше никому не рассказывать о том, что я с вами беседовала. Я не имею права обсуждать с кем-либо семью Френч.

– В этом нет необходимости, – согласился Ратлидж. – Никто не узнает.

– Не стоит ничего говорить даже мистеру Уильямсу, – продолжала Валери Уитмен, подумав. Она склонила голову набок, и солнце снова принялось играть с ее золотистыми прядями. Интересно, подумал Ратлидж, знает ли она, как выглядит в лучах солнца? – Мне кажется, иногда он забывает, что его обязанности не сводятся к одной только тайне исповеди.

Хэмиш напомнил Ратлиджу: с ним викарий и правда был чрезмерно откровенен, ведь гость из Лондона оказался таким внимательным слушателем…

Почему мисс Уитмен с ним откровенничала? Может быть, на то у нее имелись свои причины? Не произнеся больше ни слова, она ушла и до самого дома ни разу не оглянулась. Ратлидж подождал, пока за ней закроется дверь, и еще немного постоял у ее калитки.

По пути к машине он, удивляясь самому себе, думал: будь он на месте Луиса Френча, ни за что не предпочел бы мисс Таунсенд мисс Уитмен.

В гостинице имелся телефон. Приехав туда, Ратлидж вошел в тесную телефонную кабинку и позвонил на работу. Когда по его просьбе разыскали сержанта Гибсона, тот сообщил Ратлиджу:

– Вам интересно будет послушать биографию мистера Белфорда. – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Он служил офицером в отряде пешей военной полиции.^[5]

Теперь понятно, почему Белфорд так умело описал обстановку на месте происшествия. Он привык излагать факты кратко и четко – для следствия.

– Что-нибудь еще?

– Пока нет. Если верить полученным мной сведениям, послужной список у него безупречный. И не похоже, чтобы у него имелись связи с фирмой «Френч, Френч и Трейнор». Хотя он, что интересно, бывал в Лиссабоне. Кажется, в связи с розыском дезертира…

Хоть какая-то пища для ума, хотя Ратлидж еще не готов был увидеть тут связь. И все же… если Белфорд убил того несчастного, вполне логичными кажутся его попытки сбить Скотленд-Ярд со следа.

Но Белфорд не стал сбивать их со следа. Возможно, он знал мертвеца… Если так, откуда у покойника часы?

– Френч не появлялся в своем лондонском доме или в конторе?

– Мы попросили констеблей на обеих улицах следить, не появился ли он. Они отчитываются ежедневно. Пока его не видели. А констебль в Сити, который обходит участок рядом с его конторой, иногда заходит в соседнюю фирму, где у него служит знакомый. По словам этого знакомого, старший клерк никак не может связаться с мистером Трейнором. Гудинг собирался сообщить ему, что здесь происходит, но очень расстроился, так как не застал мистера Трейнора.

Старший клерк остался совершенно один. На него давит груз ответственности. Он предпочел бы, чтобы ему указали, в каком направлении двигаться, но сплетничать не станет – он не из таких. Со знакомым констебля из соседней конторы болтал кто-то из младших клерков фирмы «Френч, Френч и Трейнор». Гудинг не обрадуется, когда узнает. И все же у констебля появились хоть какие-то сведения.

– У вас есть что-нибудь новое для меня? – спросил Ратлидж.

– Пришел еще один ответ на наш запрос из Норфолка. Они спрашивают, известно ли нам что-нибудь об их пропавшем. Он до сих пор не найден. А полиция Девона прислала нам сведения еще об одном человеке… Скорее всего, он нам не подходит.

– У меня и здесь пока дел хватает.

Ратлидж положил трубку на рычаги и направился к выходу. На пороге он едва не столкнулся с мисс Френч.

Он догадался, что она приехала утренним поездом, потому что одета была еще в дорожное платье. Нанятый автомобиль доставил ее к дверям «Солнца».

После того как тень Ратлиджа упала на дорожку, она вскинула голову и разочарованно воскликнула:

– А, это вы!

Может быть, она рассчитывала встретить кого-то другого?

– Вы нашли моего брата?

– Еще нет.

Мисс Френч раздраженно нахмурилась:

– Как это похоже на Луиса! Все должны вокруг него плясать… А может, он заехал к Генри Джессапу? Они вместе учились в Кембридже, а в ноябре Генри женился. Луис думал, что Генри попросит его быть его шафером.

– Где я могу найти Генри Джессапа?

Мисс Френч нахмурилась:

– Кажется, он живет неподалеку от Хатфилда. Он адвокат. По словам Луиса, Генри не отличался большим умом. И все же вступил компаньоном в отцовскую фирму, так что теперь уже, наверное, не важно, умен он или нет.

– Вы с ним знакомы?

– Нет, Луис почти никогда не приглашал домой друзей. В конце жизни мои родители тяжело болели; молодым людям, которые надеются весело провести выходные за городом, вряд ли приятно целыми днями ходить на цыпочках из страха разбудить инвалида. Да и охоты у нас нет; им нечем развлечься. – Агнес Френч огляделась по сторонам. – Я пропустила завтрак; в поезде невозможно есть – там ужасно трясет. А Нэн меня не ждет.

Сухо кивнув, она прошла мимо него и направилась к ресторану.

Ратлиджу понадобилось двадцать минут на то, чтобы найти фирму «Джессап и Джессап». Джессапы в самом деле жили в окрестностях Хатфилда. По телефону ответил женский голос; Ратлиджа спросили, по какому он делу.

Не представившись, он попросил позвать к телефону мистера Джессапа-младшего.

– Он только что пришел… Минутку, пожалуйста.

Голос у Джессапа оказался хрипловатым; судя по всему, он еще не до конца выздоровел после летней простуды.

– Я ищу Луиса Френча по срочному делу. Он, случайно, не у вас?

– Гудинг, это вы? У вас какой-то странный голос, – ответил Джессап.

– Моя фамилия Ратлидж.

– А-а-а… Нет, Френча здесь нет. Он не заезжал к нам уже несколько недель.

– Мы решили, что по пути в Лондон он заехал к кому-то из друзей, никому не сказав – ни мистеру Гудингу, ни сестре.

– Понимаю. Да, в самом деле, проблема! Желаю вам удачи. Очень жаль, что ничем не могу помочь.

Ратлидж положил трубку. Он не думал, что Джессап лжет. Но тогда где же Френч?

Выходя из телефонной будки, он посмотрел в сторону ресторана и увидел мисс Френч. Она подозвала к столику официанта и показывала что-то на своей тарелке. Ратлидж вздохнул. Агнес Френч, похоже, вечно чем-то недовольна. После того как официант унес тарелку, она мрачно уставилась на свою чашку, как будто и чашка ей чем-то не угодила.