Глава 6

Ратлидж отнес мисс Френч в небольшую приемную, куда его провел служитель. Вскоре она пришла в сознание.

Ее слова изумили Ратлиджа. Но он не стал ничего уточнять, пока лицо ее снова не порозовело и она не поняла, где находится. Она круто развернулась, как будто ожидая увидеть у себя за спиной стол с трупом, накрытым простыней.

– Все хорошо, – тихо произнес Ратлидж. – Здесь нас никто не потревожит. Мы можем оставаться здесь столько, сколько вы пожелаете.

Агнес Френч обмякла и снова закрыла глаза. Через миг она сказала:

– Майкла… моего старшего брата… похоронили во Франции. Я не… Мы так и не видели его.

– Но только что вы видели Луиса? – Ратлидж не был уверен, что мисс Френч понимает, что говорит.

Она открыла глаза, очевидно придя в себя.

– Я ведь вам сказала. Это не Луис. Хотя вначале… вначале я заметила ссадины у него на лице… и испугалась. Нет, там не мой брат.

– Вы совершенно уверены?

– Совершенно. – Заметив у него в руке стакан с водой, Агнес Френч взяла его, но тут же вернула. У нее так дрожали руки, что она не решилась поднести стакан к губам. – Пожалуйста, давайте уйдем отсюда! Этот запах… Меня от него мутит.

Другие свидетели говорили то же самое. Сам Ратлидж давно привык к специфическому запаху покойницкой. Хотя так и не привык к мертвецам, даже после четырех лет, проведенных во Франции, где трупы попадались чаще, чем крысы.

Он подал мисс Френч руку, и они вместе зашагали по длинному коридору. На улице, у машины, она как будто полностью пришла в себя, натянула перчатки и принялась возиться с пуговицами на запястьях, словно желая отвлечься.

Когда больница осталась позади, она сказала:

– Не понимаю, с чего вы взяли, будто тот человек – Луис.

– Из-за часов. Часы привели меня в фирму «Френч, Френч и Трейнор». Их узнал тамошний клерк, который и сообщил, что Луис Френч сейчас в Эссексе. Я поехал в Эссекс, чтобы все выяснить. В лондонском доме его нет. Тогда где же он?

– Понятия не имею. Мой брат живет своей жизнью с тех пор, как окончил университет.

– Он воевал?

– Нет. У него… припадки. Из-за них его не взяли в армию. Отказались от него, как от чумного. Их отношение задело его до глубины души, хотя виду он не показывал…

Значит, у Луиса Френча нет боевых ранений, которые помогли бы его опознать. Ратлидж никак не мог свыкнуться с мыслью, что мертвец из Челси – не Френч.

Помимо всего прочего, он отдаленно напоминал портрет Хауарда Френча.

Как будто прочитав его мысли, мисс Френч сказала:

– По-моему, у моего отца была любовница. Мне о ней, конечно, не говорили, но помню, что мама плакала, когда отец долго не приезжал домой, сославшись на срочные дела. И только потом я поняла, почему его отсутствие так огорчало ее. А когда он умер – он пережил маму, – в его столе нашли фотографию женщины. Она лежала в потайном отделении, и я нашла ее случайно. Может быть, мама тоже видела ее. Не знаю. Я часто гадала… и часто разглядывала деревенских ребятишек, ища сходство. Правда, вряд ли он завел бы интрижку с кем-то из местных – он не был дураком. Ведь тогда о них сразу поползли бы слухи… Так что, скорее всего, его любовница жила в Лондоне.

– Хотите сказать, что тот покойник, возможно, – ваш единокровный брат?

Агнес Френч глубоко вздохнула.

– Бывает, женщины рожают детей вне брака, – сказала она и вдруг расплакалась. – А ведь на его месте мог оказаться Луис! Я еще не совсем пришла в себя после гибели Майкла… Что, если бы я потеряла и Луиса? – Она порылась в сумочке, достала платок и закрыла им лицо.

Они почти добрались до лондонского особняка, когда она севшим от слез голосом произнесла:

– Мне так жаль… Конечно, вы меня огорошили. К тому же мы с Луисом плохо расстались. Поссорились перед самым его отъездом… и из-за чего… подумать только… из-за проветривания спален! Я так злилась на него! Конечно, я не замужем, у меня нет своего дома, но я не прислуга и не потерплю, если со мной будут обращаться как с прислугой!

Увидев Роберта, Ратлидж вздохнул с облегчением. Они вдвоем отвели мисс Френч в дом, и, когда захлопнулась дверь за лакеем и женщиной, находящейся на грани нервного срыва, Ратлидж услышал, как встревоженный молодой человек предложил:

– Может быть, позвать миссис Рул? Она знает, что делать.

Вечером они договорились поужинать с Франс. Ратлидж опоздал на двадцать минут.

Передав мисс Френч на попечение слуг ее брата, Ратлидж вернулся в контору виноторговцев в Сити. Фредерик Гудинг вышел к гостю после того, как его приветствовал еще один молодой клерк, на сей раз по фамилии Симмонс. Гудинг провел Ратлиджа мимо портретов и проводил в кабинет, где на столешнице большого письменного стола лежали накладные, счета-заказы и декларации судового груза.

– Я просматриваю бухгалтерские книги, – словно извиняясь, пояснил он. – Это одна из моих обязанностей. Покойный мистер Френч, отец мистера Луиса, считал, что ежеквартальная проверка счетов препятствует растрате и хищениям и позволяет ясно представлять, каково положение дел в фирме. Когда прибывает очередная партия вина, мы прослеживаем, кто ее купил, в каких бочонках перевозят вино и каков урожай в определенном году. Кроме того, необходимо следить за состоянием вина, которое выдерживается в отделении в Фуншале.

– И каково сейчас положение дел фирмы?

– Откровенно говоря, дела идут неплохо. После окончания войны нам везет. Удалось восстановить клиентуру и найти суда, пригодные для перевозки нашего товара. Судоходство понесло большие потери; не мне вам рассказывать о нападении подводных лодок и бомбардировке конвоев. Но, по-моему, более новые суда быстрее оборачиваются с учетом времени на погрузку и выгрузку. Во всем всегда надо искать и что-то хорошее… – Поняв, что увлекся, Гудинг умолк, а потом спросил: – Вы съездили в Эссекс? Поговорили с мистером Френчем?

– В Эссексе его не оказалось, – ответил Ратлидж. – Как и в лондонском особняке. Сейчас там остановилась его сестра. Она понятия не имеет, где искать мистера Френча. Я надеялся, что мне поможете вы.

Гудинг нахмурился:

– Очень странно! Если мистеру Френчу бывает нужно уехать, он всегда подробно сообщает, где остановится, чтобы в случае необходимости я мог его найти. Он сказал, что будет в Эссексе, и я не сомневался, что он действительно в Эссексе.

– Если он, конечно, не умер.

Гудинг побледнел:

– Не говорите так! Если с мистером Френчем что-то случится, некому будет возглавить английское отделение фирмы!

– У него ведь есть сестра.

– К сожалению, мисс Френч не разбирается в делах… она едва ли способна руководить фирмой. – Гудинг пытливо посмотрел Ратлиджу в глаза. – Но ведь вы не… У вас часы мистера Френча. Он нигде без них не появляется. Может быть, вы чего-то недоговариваете?

– Прежде чем я что-либо расскажу, – ответил Ратлидж, – мне нужно обсудить с вами кое-что еще. Мне говорили, что у отца мистера Френча была другая семья, о существовании которой не знали законные жена и дети. Это правда?

Ему показалось, Гудинг не удивился бы так сильно, даже если бы он предположил, что у покойного мистера Лоренса Френча было две головы и он родился готтентотом.

– Если даже мистер Френч, которому я служил много лет, и завел вторую семью, – ответил он после паузы, – со мной он не делился. А о подробностях его личной жизни предлагаю вам побеседовать с его поверенным. Фирма «Хейз и Хейз».

Но тот мистер Френч, которому служил Гудинг, был человеком пожилым. Он вряд ли сделал бы своим поверенным старшего клерка, который был к тому же моложе его по возрасту. Кроме того, ответ Гудинга означал, что в фирме не сплетничали о владельцах. Старший клерк вел себя весьма благоразумно. Ничего удивительного, если он ожидал, что сын и племянник в будущем возьмут в свои руки бразды правления.

– У меня есть основания полагать, что неделю назад мистер Френч погиб в автомобильной катастрофе, – сказал Ратлидж. – Мисс Френч сегодня утром приехала на опознание. Она не узнала покойного.

– Значит, это не ее брат. Ведь она знает его лучше, чем кто-либо другой.

– Вы поедете со мной, чтобы взглянуть на тело?

– Нет, – решительно ответил Гудинг. – Если мы с мисс Френч разойдемся в суждениях, кому из нас вы поверите на слово?

– Вынужден буду поверить ей. И одновременно продолжу поиски Луиса Френча.

– Тогда мое слово окажется лишним.

Уговорить Гудинга ему так и не удалось.

В конце концов Ратлидж отправился на поиски адвокатской конторы «Хейз и Хейз». Мистер Хейз-старший согласился его принять. Ратлидж ничего не сказал ему о мертвеце. Он начал с завещания покойного мистера Френча.

– Я хотел бы узнать, оставил ли мистер Френч распоряжения касательно своей второй семьи, о которой ничего не знали его жена и дети.

Хейз посмотрел на него исподлобья, впрочем, возможно, просто его веки нависают над глазами в силу почтенного возраста. Серые, глубоко посаженные глаза старика холодно смотрели на гостя. Кустистые седые брови напоминали давно не стриженную живую изгородь. Ратлидж невольно подумал: наверное, старик в свое время наводил страх на своих оппонентов в зале суда.

– Я мог бы, конечно, показать вам копию завещания, – сказал наконец Хейз. – Но уверяю вас, что в нем ни словом не упомянуты ни любовница, ни внебрачные дети. – Ратлидж собирался ответить, но Хейз поднял жилистую руку. – Нет и никаких дополнительных распоряжений на сей счет. С чего вы взяли, что такие условия имеются?

– Сегодня утром мисс Френч ездила со мной взглянуть на покойника, которого я по ошибке принял за ее брата. Она перенесла известие очень тяжело. Я был почти уверен, что найденный нами покойник – Луис Френч. Мисс Френч заверила меня, что это не он. И позже рассказала мне, что ее мать весьма тревожилась по поводу неверности мистера Френча. Тогда было бы понятно, почему просматривается сходство между покойным и портретом основателя фирмы. Возможно, он – внебрачный сын мистера Френча-старшего.

– Мисс Френч сильно заблуждается. Насколько мне известно, ее отец хранил верность супруге. Это у его отца, мистера Хауарда Френча, была интрижка до женитьбы. Молодая женщина умерла родами. Ребенка усыновил один из слуг его отца. Кажется, ему не говорили, кто его настоящие родители.

Ратлидж подумал: теперь понятно, почему нервная и неуверенная в себе жена подозревала в измене собственного мужа. Он задумчиво спросил:

– Мать Луиса Френча была богата?

– Она была очень богата. Ее отец нажил состояние на судоходстве; после ее замужества фирма «Френч и Трейнор» заключила очень выгодный контракт на перевозку своих вин по всему свету.

Теперь понятно, почему несчастная жена была такой неуверенной в себе… А если еще предположить, что некрасивая дочь пошла в нее…

– Значит, тот мертвец вполне может оказаться… м-м-м… внебрачным потомком Хауарда Френча?

– Возможно. Хотя и маловероятно.

Но как тогда у него оказались часы? И где Луис Френч?

– Известна ли вам фамилия, которую дали внебрачному ребенку при усыновлении?

– Насколько мне известно, записей о тех событиях не сохранилось. В свое время мистер Хауард Френч позаботился о ребенке и его родителях; ни после его смерти, ни после смерти его сына, отца Луиса Френча, никаких завещательных распоряжений оставлено не было.

Хауард Френч идеально разобрался с глупостями, которые наделал по молодости. Слугам подарена кругленькая сумма, чтобы они переехали куда подальше и забрали с собой ребенка. Приемный отец – кто он? Лесник, лакей, кучер, старший садовник? Никто ничего и не подумает о семействе, которое внезапно получило небольшое наследство от дальнего родственника и решило переехать в оставленный им домик в Уэльсе, Кенте или Камберленде. Будет просто чудо, если спустя много лет найдется человек, который помнит все обстоятельства дела.

– А свидетельство о крещении?

– Ребенка, скорее всего, крестили в той деревне, куда переехали его приемные родители. А может, и нет.

Если слуги принадлежали к неангликанской церкви, найти такую запись почти невозможно.

Тупик. А Ратлидж терпеть не мог тупики.

– Если человек в покойницкой – не Луис Френч, то кто он? И почему Луиса нет ни в Эссексе, ни в лондонском особняке?

– Не могу ответить на ваш вопрос, – сказал Хейз. – И вовсе не потому, что мне не хочется отвечать. Просто ответа я не знаю. Но если он собирался что-то предпринять без ведома сестры, значит, это его дело и Скотленд-Ярда оно не касается.

Ратлидж вскоре ушел. Из многолетнего опыта общения с адвокатами он знал: они обычно не лгут, а на заданные вопросы отвечают точно. Однако их ответы редко выходят за рамки заданных вопросов – если только известные им сведения не служат к их выгоде. Судя по всему, где-то в обширной картотеке мистера Хейза хранится ответ на его вопрос, но, чтобы добыть нужные сведения, придется постараться и придумать изощренную формулировку вопроса. Ратлидж невольно улыбнулся про себя. В одном он сейчас был уверен: Хейз не скрывает от него местонахождение Луиса Френча.

Он продолжал думать об этом деле за ужином, хотя и старался скрыть рассеянность от сестры. Франс была очень восприимчива ко всему, что касалось ее брата; ей удалось отвлечь и развеселить его.

Но, когда он в конце вечера возвращался к себе домой, понял, что ему придется поверить мисс Френч на слово. Человек, которого подбросили на Хантингдон-стрит в Челси, – не ее брат. Устраивал его такой ответ или нет, другого не было.

На следующее утро Ратлидж явился с докладом к исполняющему обязанности старшего суперинтендента.

Маркем слушал его внимательно, время от времени кивая. Когда Ратлидж закончил, он подался вперед в своем кресле и сдвинул брови.

– Вы так и не выяснили личность подброшенного нам трупа. Вы не можете объяснить, кто его убил и почему у него оказались часы, на которые у него нет никаких прав. Более того, вы не можете найти законного владельца часов, Луиса Френча.

Ратлидж глубоко вздохнул:

– У Френча есть невеста в Эссексе. Мне хотелось бы поговорить с ней до того, как мисс Френч вернется из Лондона. Во время моего первого визита заезжать к невесте не было смысла. Возможно, Френч поделился своими планами именно с ней, а не с сестрой.

– У брата с сестрой не очень хорошие отношения?

– У меня сложилось впечатление, что Френч обманывает сестру. Она ведет хозяйство в родовом гнезде и сейчас вовсю готовится к приезду кузена. Она злилась на Френча за то, что он уехал вместо того, чтобы помогать ей.

Маркем сплел пальцы, вытянул их и расцепил руки.

– А мертвец, случайно, не кузен?

– Его бы мисс Френч наверняка узнала. Старший клерк со дня на день ждет известий о прибытии Трейнора. Он должен вскоре приехать в Англию с Мадейры. Кузен возглавляет отделение фирмы в Фуншале.

– Что еще за Фуншал? – брюзгливо спросил Маркем.

– Главный город португальского острова Мадейра. Именно там вели дела три поколения фирмы «Френч, Френч и Трейнор». Очевидно, прежде они работали в Лондоне и занимались исключительно импортом вин и крепких напитков.

Маркем состроил удивленную мину.

– Неужели вы хотите сказать, что собираетесь съездить на Мадейру?

Ратлидж улыбнулся про себя, вспомнив, что йоркширцы печально известны своей прижимистостью.

– Не сомневаюсь, все нужные нам сведения можно получить через тамошнюю полицию.

Маркем откинулся на спинку кресла; лицо у него прояснилось.

– Тогда отправляйтесь в Эссекс. И пожалуйста, постарайтесь узнать там хоть что-нибудь. Мне нужны результаты.

Час спустя Ратлидж снова был в пути. Он направлялся в сторону Дедхэма.

«Какие еще результаты?» – спросил он себя, проезжая по запруженным лондонским улицам и поворачивая на восток, а затем на север.

Хэмиш, проснувшийся у него в подсознании и отражавший беспокойство самого Ратлиджа, заметил: «Знаешь, теперь тебе нельзя возвращаться ни с чем».

Первым делом он разыскал местный полицейский участок и побеседовал с констеблем. В прошлый его приезд в визите вежливости нужды не было, а теперь такая необходимость появилась. Ратлидж надеялся, что ему не придется иметь дело с более крупным участком в Дедхэме. Хотя в маленьких участках, как правило, служил один-единственный констебль, он обычно лучше знал жителей окрестных деревень. Кроме того, деревенские констебли не так ревниво относились к вторжению сотрудников Скотленд-Ярда на их территорию.

Проехав примерно милю от дома Френчей, Ратлидж нашел деревню Стратфорд-Сент-Хилари. Следов доминиканского монастыря он не заметил, хотя решил, что собор и прочие постройки вполне могли умещаться на большом лугу. Судя по всему, в Сент-Хилари размещалась не основная ветвь доминиканского ордена. Вокруг луга стояли довольно живописные дома и лавки. Над красивым старинным пабом висела вывеска «Кружка и черепаха». Вполне возможно, паб построили еще в эпоху почтовых карет. Он с сомнением окинул взглядом небольшое здание. Вряд ли здесь сдают комнаты проезжающим, хотя кто знает? Может быть, один или два усталых путника и сумеют найти здесь ночлег. В парке за пабом журчал ручеек; он исчезал в негустой рощице. На другом берегу ручья, за рощей, виднелась колокольня. Интересно, церковь построили на доходы от продажи шерсти или храм стоял здесь вместе с монастырем? Судя по церкви, деревня Сент-Хилари не совсем пришла в упадок.

Полицейский участок оказался втиснут между писчебумажной лавкой и булочной с узким фасадом. Булочная была уже закрыта, но, проходя мимо двери, он потянул носом и уловил слабый запах дрожжевого теста и корицы, который плыл в теплом вечернем воздухе.

Констебля на месте не оказалось. Но он оставил записку для всех, кому мог понадобиться, на небольшом щитке у двери. Записка гласила:

«ДОМА».

Где находится дом констебля, в записке не уточнялось.

Ратлидж рассчитывал, что констебль назовет ему имя и адрес невесты Френча. Теперь пришлось подумать о другом источнике информации. В деревне им обычно служит приходской священник.

Выйдя из машины, он зашагал к церкви. Она стояла на вершине невысокого холма, окруженная кладбищем. Он шагал между замшелыми, покосившимися надгробными плитами, между которыми попадались плиты более новые. Надгробья словно маршировали вверх, останавливались у стен церкви и вновь появлялись на другой стороне склона.

Усыпальница семейства Френч находилась на лучшем участке, у самой колокольни. Рядом с мавзолеем Френчей стояли и другие величественные памятники и скорбящие ангелы. Склеп семейства Трейнор Ратлидж заметил у подножия холма: сломанное копье, обвитое траурной лентой, – очень по-викториански.

Скромный дом священника стоял в переулке фасадом к кладбищу. Ратлидж зашагал туда. Солнце уже скрылось за тисами, обступившими три стороны невысокой ограды.

На стремянке стоял мужчина в рубашке с закатанными рукавами. Он красил фасад.

Повернув на дорожку, Ратлидж громко спросил его:

– Священник у себя?

Стоящий на стремянке человек повернулся к нему и ответил:

– К сожалению, нет. Чем я могу вам помочь?

– Я ищу Луиса Френча. Дома его нет. Как и его сестры…

Мужчина пролил краску, извлекая кисть из ведерка, не вытерев ее.

– Провались ты пропадом! – воскликнул он и, обернувшись к Ратлиджу, уточнил: – Мисс Френч нет дома?

– По-моему, она еще не вернулась из Лондона.

– Она в Лондоне?! Что-то случилось?

– А что-то должно случиться? – ответил вопросом на вопрос Ратлидж.

Мужчина спустился со стремянки.

– Она никогда не выезжает из Сент-Хилари… Разве что в магазины в Дедхэм. – Он уныло посмотрел на свои заляпанные краской пальцы. – Руку не предлагаю. Приходской священник нашей деревне не положен. Я викарий, младший приходской священник. Моя фамилия Уильямс.

Уильямс выглядел сравнительно молодо – Ратлидж дал бы ему лет тридцать. Он обратил внимание, что викарий прихрамывает при ходьбе. Проследив за направлением взгляда Ратлиджа, викарий поморщился и объяснил:

– Война! Я был солдатом, а потом, после того как меня комиссовали, стал армейским капелланом. А зачем Агнес Френч поехала в Лондон?