6. Вира

Незатопимая Гавань

Едва «Синий воробей» завис над взлетно-посадочным помостом, Вира спустила канат и скользнула вниз, чтобы не дожидаться трехминутной процедуры посадки.

Ей не терпелось побыстрее попасть к Каире, которую она так давно не видела, поскольку все это время приходилось исполнять поручения Озириса Варда.

Широкие доски посадочного помоста, установленного на среднем ярусе Башни Королевы, крепились к тяжелым балкам и оставляли в глубокой тени семь городских кварталов.

Озирис велел соорудить помост в тот же день, когда взял под свой контроль армаду неболётов. Невзирая на масштаб строительства, его удалось завершить всего за несколько недель. Бригада аколитов неустанно трудилась на лесах, возведенных вокруг замковой башни.

Закончив постройку помоста, аколиты взялись за сам замок Мальграв, и в итоге он преобразился до неузнаваемости. Западную башню приспособили под казарму для Змиерубов. Восточную башню, наполовину разрушенную странным пожаром еще при Эшлин, превратили в огромный резервуар. В стенах башни, сложенных из гладкого темного камня, не было ни единого окна, а над верхушкой то и дело зависал неболёт-сборщик, по толстому каучуковому шлангу сливая внутрь драконье масло.

А уж что сделали с Башней Короля…

Внутри самой башни Озирис устроил десятки мастерских и лабораторий, потом добавил к ним новые, вздувшиеся на стенах, как волдыри на обожженном теле, а когда на стенах места не осталось, начал надстраивать ярусы башни. Теперь ее тень пересекала весь город, оканчиваясь далеко за внешними городскими стенами.

На самой вершине башни высился огромный черный купол. Никто не знал, что происходило внутри, но туда беспрерывным потоком доставляли ценное сырье из-за границы. Никель, свинец и медь добывали в Листирии и переплавляли в кузнечных печах северной Баларии. В небесах над Галамаром и Данфаром отстреливали драконов, чтобы отправить их скелеты Варду. В северной оконечности Дайновой пущи собирали натуральный каучук, а из драконьих логовищ на юге привозили неизвестные растения.

И все это направлялось в Незатопимую Гавань. В эту самую башню.

Вард завоевал всю Терру, чтобы получить все необходимое сырье для создания своих неведомых устройств.

Каиру поместили в оранжерею, на несколько этажей ниже купола. Торопливо шагая по помосту, Вира взглянула на высокое узкое окно оранжереи и едва сдержалась, чтобы не перейти на бег.

В Башню Королевы вела огромная круглая дверь, врезанная в толстые каменные стены. Вира взбежала по лестнице, быстрым шагом прошла несколько длинных коридоров и добралась до моста, ведущего в Башню Короля. Там тоже было много лестниц и коридоров со множеством дверей, запертых баларскими замками и охраняемых аколитами. Виру беспрекословно пропускали повсюду, так что ее сопровождали лишь хриплое дыхание серокожих и скрежет металла.

Наконец она добралась на этаж под оранжереей, с трудом перевела дух и утерла вспотевший лоб. У лестницы, ведущей в оранжерею, Вира достала личный ключ-пропуск, позволявший пройти в покои Каиры, точнее – в ее персональную лечебницу.

Двери лечебницы охранял огромный аколит, совершенно незнакомый Вире. Она замерла.

Серокожий был такого громадного роста, что не поместился бы в обычное помещение замка. Но оранжерея занимала не один, а три этажа; потолочные перекрытия в них давно разобрали, чтобы высадить персиковые и апельсиновые деревья в толстый слой почвы и дерна на полу.

Еще недавно Эшлин Мальграв любила проводить здесь свои аудиенции. Теперь же тут разместилась лечебница Каиры, накрытая куполом высотой в два этажа. Макушка охранника-аколита была почти вровень с вершиной купола.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Вира, сделав шаг вперед.

– Защита императрицы.

Вира уставилась на аколита: руки толщиной с древесные стволы, пальцы-морковки. Настоящий великан.

– Прочь с дороги! – велела она.

– Защита императрицы.

– Я – вдова Вира, личная телохранительница императрицы.

Мышцы на руках аколита напряглись и дрогнули, но было неясно, понял ли он ее слова.

Из-за плеча Виры донесся знакомый голос:

– А, ты уже познакомилась с аколитом семьсот девять!

Она обернулась. Позади стоял Озирис Вард, в новом камзоле из драконьей шкуры – длинном, до колен, сшитом из белой кожи призрачного мотылька. С собой Вард привел трех инженеров, в таких же нарядах.

– Что здесь происходит? – прошипела Вира.

Озирис недоуменно наморщил лоб:

– Ты же не стала бы в свое отсутствие лишать императрицу охраны. – Он указал на серокожего великана. – Семьсот девятый – одно из моих самых успешных творений. Он выращен на новом питательном растворе, с гормонами роста, увеличившем его силы втрое и…

– Меня это не интересует. Пусть убирается восвояси, немедленно!

Озирис склонил голову.

– Да-да, конечно. – Он щелкнул пальцами и сурово скомандовал: – Семьсот девятый, спать!

Аколит напрягся:

– Слушаю и повинуюсь, хозяин.

Серокожий великан отошел к стене, присел на корточки под раскидистым апельсиновым деревом, закрыл глаза и захрапел.

– Я хочу, чтобы он вообще убрался отсюда!

Озирис поморщился:

– Вывести его отсюда очень и очень непросто. Для этого либо ему придется уничтожить часть замка, либо мне придется уничтожить аколита. Что ж, если ты настаиваешь, я готов. Но ведь страж, круглосуточно, не смыкая глаз охраняющий покои Каиры, представляет собой определенную ценность.

Вира закусила губу. Ладно, с этим можно разобраться и позже.

– Хорошо. А сейчас я хочу увидеть Каиру.

– Разумеется. – Озирис жестом подозвал своих инженеров. – Как только мы узнали о приближении «Синего воробья», то начали подготовку к отсоединению дыхательного аппарата Каиры. Пойдем.

В палате под куполом было влажно и жарко. Вира сразу же вспотела.

Каира лежала на возвышении посреди комнаты, там же, где Вира ее видела перед отъездом.

Но теперь Каира выглядела совсем иначе.

Раньше, хоть и в коме, она казалась здоровой, просто спящей. А сейчас губы у нее посерели, щеки впали, а темные круги под глазами напоминали синяки. Тонкие повязки крест-накрест обвивали ее торс и бедра, а в грудь с обеих сторон уходили черные трубки, размеренно подающие воздух в легкие. От этого грудь легонько вздымалась и опускалась, но в остальном Каира была неподвижна, будто ее место заняла какая-то восковая статуя, а настоящую, живую женщину спрятали в потайной комнате.

– Как ты мог довести ее до такого состояния? – воскликнула Вира.

– Ты о чем? – удивился Озирис, вглядываясь в какой-то прибор. – Кровяное давление в норме. Все органы функционируют нормально. Новый дыхательный аппарат поддерживает ее глотку и ротовую полость в отличном состоянии.

В отличие от ужасающего обличья Каиры, все машины и механизмы вокруг полнились движением и яркими красками. С потолка свисали баки размером с пивные бочки, наполненные зеленой жидкостью, неспешно перемешиваемой в ритме искусственного сердцебиения, которое сопровождалось металлическим лязгом. По полу и стенам тянулись медные и стальные трубы, которые заставляли вращаться лопасти в баках. Затем жидкость из баков по каучуковым шлангам поступала в изувеченное тело Каиры.

– В отличном состоянии? Да краше в гроб кладут!

Озирис оторвался от изучения приборов и мельком посмотрел на Каиру:

– Физическое обличье – не показатель состояния здоровья образца.

– Не смей называть ее образцом!

Озирис коротко кивнул:

– Уверяю тебя, она вполне здорова.

Вира подошла к возвышению, сняла перчатку и приложила ладонь к щеке Каиры. Несмотря на жару, кожа была холодной. Вира недовольно поморщилась:

– Почему она такая холодная?

– Прежде чем восстанавливать нервные окончания, необходимо значительно понизить температуру тела, – ответил Озирис. – С твоего позволения, мы готовы начать.

Вира ласково сжала руку Каиры и отступила от возвышения:

– Начинайте.

– Вот и славно.

Озирис дал сигнал инженерам, и они, переходя от одного аппарата к другому, стали настраивать всевозможные инструменты и записывать показания приборов.

– Тебе лучше отойти вон туда, – сказал Озирис, указывая на единственное место у стены, свободное от механизмов. – Надеюсь, тебе понравится визуализационный модуль, который я специально создал для наглядного воспроизведения процесса, – продолжил он. – Я изобрел его в ходе своих волоконных исследований.

Вира промолчала. Она привыкла оставлять без внимания его малопонятные разглагольствования и даже не пыталась разобраться, как именно работают все эти странные приспособления.

Ее не интересовало, как они действуют. Больше всего на свете она хотела избавить от них Каиру.

С купола опустились какие-то черные нити, под действием невидимой силы зависли в воздухе, потом сплелись и приняли форму позвоночника. Вира удивленно уставилась на них:

– Это позвоночник Каиры?

– Да, наглядная модель, – подтвердил Озирис, восхищенно рассматривая свое творение. – Видишь вот эти волокна? – Он указал на тончайшие волоски, оплетавшие позвоночник, будто отростки корней. – Это нервы. Они разорваны – здесь, здесь и здесь. – Он подошел к прямоугольной приборной доске, усеянной сотнями циферблатов, кнопок, рычажков и датчиков. – Ферментация заживляющего стероидного раствора завершена, – объявил он, быстро щелкая рычажками. – Посмотрим, срастутся ли разорванные нервные окончания.

Он покрутил какие-то рукоятки и дернул рычажок из красного металла.

Жидкость в баках забурлила и потекла в каучуковые шланги, соединяющие Каиру с аппаратами.

– Наблюдается небольшое увеличение активности рецепторов императрицы, – сказал один из инженеров. – Взгляните.

Вира посмотрела на модель из волокон. Тончайшие волоски действительно зашевелились чуть быстрее.

– Но они не срастаются, – заметила она.

– Надо им помочь. – Озирис нажал какие-то кнопки на приборной доске и обернулся к инженерам. – Отсоединяйте дыхательный аппарат.

Два инженера встали у боков Каиры, руками в перчатках взялись за шланги, торчащие из ее груди, и одновременно повернули. Раздался металлический щелчок. Вира поморщилась. Инженеры отсоединили шланги, осторожно уложили их на подставки, а потом вернулись на свои места.

– Засеките время, – сказал Озирис.

– Засекаю, – ответил инженер. – Пошел двухминутный отсчет.

Вира не сводила глаз с Каиры, до боли сжав кулаки и безмолвно взывая к небесам в тщетной надежде, что волею звезд легкие Каиры исцелятся.

– Активность рецепторов повышается, – доложил инженер. – Имеет место реакция организма.

Озирис молча продолжал крутить рукоятки и щелкать рычажками. Все аппараты в палате ожили. От гула и гудения у Виры заломило зубы.

– Вижу сплетение! – напряженно произнес инженер. – Вот здесь.

На модели действительно сплетались два тонюсеньких волоска, наливаясь здоровым зеленым свечением.

– Подтверждаю, – добавил второй инженер. – С моей стороны наблюдается такая же картина.

– Значит, подействовало? – спросила Вира.

– Это первоначальная положительная реакция на стероидную терапию, – пояснил Озирис. – До полной функциональности еще далеко.

Вира покосилась на часы – оставалось меньше минуты. На модели теперь светились уже семь или восемь сплетенных волосков. Щеки и губы Каиры порозовели.

Ох, ну хоть бы сработало…

Однако сияющих зеленым волокон не прибавлялось.

– Начало положено, – сказал один из инженеров и, помолчав, добавил: – Но дальнейшего развития не наблюдается.

Озирис недовольно скривился:

– Начинайте мануальную стимуляцию. Второй уровень.

– Второй уровень, – повторил инженер. – Заряжаем аппарат.

Вира отвернулась, зная, что сейчас произойдет.

Стимуляционный аппарат заряжался, пронзительно попискивая, будто комар над ухом.

– Готово, – сказал инженер.

– Исполняйте.

Послышался хлопок. Пальцы Каиры беспорядочно задергались.

– Еще раз.

Новый хлопок. Новые подергивания.

– Достаточно.

Пальцы Каиры замерли. Все уставились на волокна. Прошло десять секунд, но ничего так и не случилось.

Затем волокна, одно за другим, охватило зеленоватое свечение, и вскоре засияла вся модель позвоночника.

– Наконец-то, – еле слышно прошептала Вира.

Но через миг свечение угасло.

– В чем дело? – спросила Вира.

Озирис не ответил, торопливо крутя рукоятки на панели управления. Затем он бросился к соседнему прибору, подергал его рычаги, после чего подбежал к противоположной стене и вдавил в пол какие-то педали.

– Рецепторы дегенерируют, – объявил инженер.

– Знаю, – огрызнулся Озирис, а затем обмакнул палец в чан, попробовал содержимое на вкус, почмокал и сплюнул на пол. – Нервные окончания не сращиваются.

– Почему?! – воскликнула Вира.

– Неизвестно. – Озирис обвел взглядом палату. – Попробуйте стимулировать их экстрактом заразихи…

– Скорость дегенерации увеличивается, – сообщил инженер.

– Токсичность каскадно ускоряется, – добавил другой.

Теперь все волокна почернели и обмякли, как дохлые ужи.

– Две минуты истекли, – объявил инженер.

– Знаю, – напряженно сказал Вард. – Прекратите подачу целительных растворов. Подключите императрицу к дыхательному аппарату. Немедленно.

Инженеры бросились исполнять приказ. Два металлических щелчка – и Каиру снова подключили к устройству.

– Уберите визуальную модель и покиньте помещение, – велел Озирис.

Черные волокна расплелись и взмыли под потолок. Вира и Озирис молчали, пока не остались вдвоем.

– Что произошло? – прошипела Вира.

– Скорее всего, регенерационная жидкость недостаточно очищена. – Вард обвел рукой множество баков, подвешенных к потолку. – Несмотря на все наши усилия, нам не удается добиться необходимой чистоты.

– Какой еще чистоты? Я облепила раны Бершада комками грязного речного мха, и все зажило через неделю.

– Другое ранение. Другой обра… – Он осекся и продолжил: – Человек.

– В каком смысле другой?

– Если сломать кость, то ее нужно просто зафиксировать и дождаться, чтобы она срослась. А ты когда-нибудь видела, чтобы парализованный человек обрел возможность двигаться без посторонней помощи?

– Нет, – сказала Вира. – Но, по слухам, такие случаи были.

Озирис недоуменно наморщил лоб:

– Ты о чем?

– В Листирии три разных человека рассказали мне одну и ту же историю. Мальчик упал с крыши и три дня не чувствовал ног. Откуда-то из глуши пришла старуха, напоила его каким-то эликсиром, и через сутки мальчик смог ходить самостоятельно.

Эту историю Вира слышала от двоих, а третий утверждал, что старуха была ведьмой, которая заколдовала мальчика, превратив его в полудемона, способного разговаривать по ночам с Млечными Драконами.