Местонахождение неизвестно
Ригар проснулся в темноте. Было холодно. Тело казалось опухшим, но напряженным. Затекшие мышцы не слушались.
– Образец семьсот девяносто девять пришел в сознание, – гнусаво произнес кто-то по-баларски.
– Великолепно, – отозвался другой голос, поглубже. – Проверим исходные установки, а затем перейдем к опросу.
Какие-то движения. Шаги. Приближаются.
– Как тебя зовут? – спросил человек с глубоким голосом.
– Ригар.
– Ответ неверный.
Что-то щелкнуло, зажужжало, а потом по телу Ригара пронеслась волна боли. Невыносимой боли – будто все тело превратилось в больной зуб, который кто-то ковырял ледорубом. Ригар завыл, хотел было дернуться, но тело не слушалось, словно чужое.
– Как тебя зовут? – повторил голос.
– Я… прошу вас, я не понимаю.
Он помнил только, как катился по вязкому глинистому склону в джунглях. Как мучился жаждой. Как изнемогал от усталости. А потом его накрыла тень.
– Вопрос очень простой. Как тебя зовут? Имя идентифицирует. В твоем случае имя – это номер, набор цифр. Назови цифры.
– У меня нет номера. Меня зовут Ри…
– Ответ неверный.
Все тело сотряс очередной шок. На этот раз боль была сильнее. Дольше.
– Думай. Вспоминай. Назови цифры номера.
Ригар задумался. Попытался вспомнить.
– Номер начинается с цифры семь?
– Ответ верный. Продолжай.
– Семь… – Он замялся. – Восемь.
– Ответ неверный.
И снова боль.
– Еще раз.
– Семь? Девять?
Ригар напрягся в ожидании боли, но так ничего и не почувствовал. Он мысленно вознес благодарственную молитву Этерните и продолжил:
– Девять.
– Ответ верный, – произнес голос.
Ригара охватило чувство невероятного облегчения, но оно оказалось кратким, потому что если ему присвоили номер, то это могло означать только одно.
– Погодите, – сказал он. – Погодите. Я что… во что вы меня превратили?
– Воздержись от вопросов при прохождении установочного процесса. Итак, кто твой начальник?
– Начальник?
– Да. Назови своего начальника.
– Лейтенант Дролл?
– Ответ неверный.
Боль. Жуткая, ужасающая боль.
– Кто твой начальник? – повторил голос.
– Командир Вергун.
– Ответ неверный.
Опять боль. Почему он до сих пор не умер от боли?
– Кто твой начальник?
Ригар сглотнул. В горле жгло огнем. Наконец он сообразил, какой ответ от него требуется:
– Озирис Вард.
– Ответ верный.
Облегчение накатило дурманом, как после первой затяжки опиумом. Вот он, обожаемый начальник. Хозяин. Если хозяин заставляет его испытывать такие чувства, значит это – лучший хозяин, и другого ему не надо.
– Очень хорошо, семьсот девяносто девятый. А теперь, прежде чем вводить остальные препараты, поговорим о твоем исполнении боевого задания, пока ты еще не утратил все воспоминания о том, что случилось в Фаллоновом Гнезде.
Дайновая пуща
После посещения борделя Кочан с Фельгором наконец-то покинули Незатопимую Гавань. Три дня Кочана мутило, и лишь на четвертое утро он перестал блевать по кустам.
– Такого тяжкого похмелья у меня в жизни не было, – пожаловался он, с трудом проглотив пару ломтиков подгорелого бекона. – А ведь на острове Призрачных Мотыльков я с утра до ночи хлебал картофельную водку.
– Если бы я на несколько лет застрял на таком жутком острове, то тоже стал бы пьяницей, – согласился Фельгор, доедая свою порцию.
– Ты в одиночку выпил целый бочонок атласского сидра, – напомнил ему Кочан. – На такое только пьяницы и способны.
– Да, я купил целый бочонок, но опустошить его мне помогал и ты, и та девица из долины Горгоны, Есмана, Есама… или как там ее.
– Есмина, – поправил его Кочан.
Он запомнил девушку, потому что она погладила его по щеке, ощутив под пальцами фальшивую кожу, скрывавшую синие прямоугольники татуировок. Кочан напрягся было, но Есмина с улыбкой шепнула ему на ухо, что волноваться не о чем, это будет их секрет.
– А, ну да, Есмина.
Они поднялись на высокий утес, и Кочан оглянулся. Вдали виднелся мост через Горгону, а в небе над ним висел огромный неболёт.
– Даже не верится, что ты уболтал караульных на мосту пропустить нас без пропусков, – сказал Кочан.
Охранникам на пропускном пункте у моста Фельгор объяснил, что их с Кочаном срочно послали на каучуковую плантацию в джунглях, а официальные пропуска сгинули вместе с их третьим спутником-баларином, которого в пути сожрал дракон. Фельгор говорил так быстро и так много, что охранникам пришлось их пропустить, чтобы не создавать затор, – за любые задержки движения на мосту начальство накладывало на караульных строгие взыскания, потому что через мост отправляли грузы, в частности тот самый каучук, для Озириса Варда.
– Дело не только в быстроте речи и в нелепых оправданиях, но еще и в том, что на нас с тобой баларские мундиры, а еще у нас обоих серые глаза и длинные носы, так что картинка складывается весьма убедительная. Люди вообще склонны поверить любой лжи, если облечь ее в приемлемую форму.
– Да, наверное, – сказал Кочан. – Если честно, то у меня язык плохо подвешен.
– Чепуха, – отмахнулся Фельгор. – В Незатопимой Гавани ты мне прекрасно подыграл, очень убедительно изобразил моего помощника. Без тебя Брутус не повелся бы на наше предложение.
– Вот ты мне сейчас излагаешь приемлемую форму или все-таки правду?
– Ой, ну ладно, – вздохнул Фельгор. – По правде сказать, я взял тебя с собой из-за твоего акцента. Ты говоришь как добропорядочный горожанин, такое трудно подделать. Можно подумать, что ты много лет был подмастерьем у какого-нибудь ремесленника в Пятом квартале Бурз-аль-дуна.
– Я же тебе рассказывал, что действительно был подмастерьем у часовщика в Пятом квартале.
– Ну вот видишь.
Целый день они пробирались по джунглям. Селение Прель, где их должен был встретить Бершад, скрывалось в самой чаще, и отыскать его было непросто. Ориентиром для Фельгора с Кочаном служили глиняные болванчики, оставленные для этой цели воинами-ягуарами. Истуканов было много, но указывали путь лишь те, у которых на месте глаз виднелись синие камешки, а воткнутые в глину ветки направляли в нужную сторону.
Ближе к вечеру путники взобрались на вершину горы, нависавшей над долиной. Высоко в небе кружила серокрылая кочевница.
– Поселение где-то там, внизу, – сказал Фельгор. – Похоже, Бершад туда уже добрался.
– Я, наверное, никогда не привыкну, что за ним всегда следует дракониха.
– Дымка? От нее никакого вреда.
– Да уж, – вздохнул Кочан, вспомнив, что она натворила на острове Призрачных Мотыльков.
– То есть никакого вреда для тех, кто не желает зла Сайласу, – уточнил Фельгор с улыбкой. – Ну, вперед.
Два корявых деревца на склоне внезапно ожили и ощетинились мечами. Клинки нацелились прямо в горло Фельгору и Кочану. Не деревца, а бойцы Воинства Ягуаров, в черных масках.
– Мы свои! – взвизгнул Кочан, подняв руки вверх.
От испуга он выкрикнул это по-баларски, отчего воины наставили клинки ему в грудь.
– Не сметь! – Из подлеска появился третий воин. – Это лазутчики Эшлин. Их ждут.
Воины опустили мечи.
– Как скажешь, Оромир.
Третий воин снял маску. Под ней скрывалось на удивление юное лицо. Кочан решил, что парню лет семнадцать или восемнадцать, но шрамов у него было не меньше, чем у опытного бойца.
– Я их проведу.
Не говоря ни слова больше, Оромир повел их в долину. В его присутствии почему-то заткнулся даже Фельгор, который не упускал ни единого случая потрепать языком.
Хижины, как было заведено в Дайновой пуще, прятались в кронах огромных дайнов, так что самого поселка было не видно ни с неба, ни с земли. Такие поселения служили надежными укрытиями для всех обитателей провинции за пределами Заповедного Дола.
Оромир подвел их к хорошо замаскированной веревочной лестнице, обвивавшей массивный ствол старого дайна.
– Залезайте, – велел Оромир.
Взбираясь по шаткой лесенке, Кочан запыхался. Крошечные глиняные хижины, похожие на желуди, крытые соломой, жались к раскидистым ветвям громадных деревьев.
По висячим мосткам, проложенным между ветвями, Оромир подвел Фельгора и Кочана к хижине побольше, подвешенной к толстенному суку. У входа, прикрытого плетеной циновкой, воин остановился, сделал путникам знак подождать снаружи, а сам юркнул внутрь.
– Мы встретили балар, – сказал он кому-то в домике.
– Хорошо, – ответил знакомый голос Эшлин. – Пусть войдут.
– Конечно войдем, – заявил Фельгор, бесцеремонно откидывая циновку.
Кочан последовал за ним. Оромир остался у входа.
В хижине у догорающего очага сидели шестеро: Эшлин Мальграв, Сайлас Бершад, Симеон, Керриган, Виллем и малец-алхимик, помощник королевы – Джулан, Джорро… или как там его.
– Ну что, сволочи, соскучились? – Фельгор призывно раскинул руки, будто собрался обнять всех разом.
– Ага, – буркнул Симеон. – Как по трипперу.
Эшлин и Керриган с улыбкой переглянулись, а Бершад сурово посмотрел на Фельгора, потом тоже улыбнулся, вскочил и сгреб Фельгора в охапку:
– Ах ты, поганый ворюга, как же хорошо, что ты вернулся целым и невредимым!
– Разумеется, я вернулся целым и невредимым. Я же профессионал.
– Мой безухий баларин не напортачил? – осведомился Симеон.
– Не-а. Наоборот, мы ему обязаны успехом нашего предприятия.
– Успехом? – переспросила Эшлин. – Это радует.
Она махнула правой рукой, приглашая Фельгора и Кочана присесть к костру. Левая рука скрывалась под желтым пончо. Кочан вздохнул с облегчением. Вообще-то, Эшлин очень хорошая, но он ее жутко боялся, зная, на какие ужасы способна ее металлическая рука.
Фельгор сел к костру и с широкой ухмылкой обвел всех взглядом.
– И что же ты раздобыл? – спросил Бершад.
– Да так, всякую всячину, – радостно сказал Фельгор и взял у Кочана одну из седельных сумок с документами. – Во-первых… так, что здесь у нас? – Он прищурил глаза, вглядываясь в карты. – А, это места высадки и эксфильтрации десантных отрядов по всей Дайновой пуще. Каждое четко помечено и ранжировано в зависимости от близости драконов и стратегического положения.
– Что-о-о? – восхищенно протянул Виллем. – Ни фига себе… дай-ка посмотреть. – Он схватил карты и быстро перелистал. – Так, кое-что нам известно, но тут очень много нового, в местах, где наших патрулей нет.
– Ну естественно, – сказал Фельгор. – Они же хотят себя обезопасить.
– Откуда это у тебя? – спросил Виллем, изучая следующую карту.
– Их картографы сидят в подвалах одного особняка по соседству с замком Мальграв. Я этот особняк когда-то уже грабил, причем не один раз, а дважды. Так что добыть все это добро не составило особого труда.
Виллем облизнул губы и посмотрел на Фельгора:
– Ох, так бы тебя и расцеловал!
Фельгор пожал плечами:
– У тебя борода колючая. Может, сначала лучше ее намаслить?
– А о моей сестре никаких новостей? – спросила Эшлин.
– Ой, там целая куча диких слухов, – вздохнул Фельгор. – Все утверждают, что Каира жива, а вот дальше начинается бред. Некоторые говорят, что Вард с помощью ее крови создает серокожих монстров. Другие утверждают, что он запер ее на вершине башни и пытается превратить в богиню, ведь в замок бесперебойно доставляют всякую хрень. А есть и такие, которые считают, что это она сама прикидывается Озирисом Вардом. Ну, это уж полная фигня, я своими глазами Варда видел, в такого не загримируешься.
– А что там еще у тебя? – Эшлин кивнула на седельную сумку.
– Не волнуйся, я знаю, что тебе хочется побольше разузнать о серокожих. Вот я и расстарался. Кочан, дай-ка мне чертежи.
Кочан обиженно порылся в сумке – не очень-то приятно выступать в роли безмолвного помощника, но это все же лучше, чем быть подручным убийцей у Симеона, – и вытащил документы, полученные от Брутуса.
– Вот тут подробные списки необходимых материалов, схемы и развернутые описания способностей различных видов серокожих, созданных Безумцем, – сказал Фельгор. – По-моему, самые жуткие те, что похожи на пауков.
Эшлин поглядела на ворох бумаг:
– Ох, Фельгор, я б тебя тоже расцеловала!
– Нет уж, спасибо, королева. – Он покосился на Сайласа. – Мне покамест не хочется расставаться с головой. Поэтому лучше не забывай об обещанных пятидесяти тысячах золотых за каждый источник информации.
– Да, конечно, – рассеянно сказала Эшлин, уткнувшись в документы. – Как только война закончится, я тебе заплачу.
Фельгор поморщился:
– Когда ты с такой легкостью говоришь о ста пятидесяти тысячах золотых, я начинаю опасаться, что фиг ты мне заплатишь.
– Знаешь, Фельгор, я предпочитаю заниматься делами по порядку, сообразно степени их важности и неотложности. Твои страхи и чаяния у меня далеко не на первом месте. Джолан, вот, взгляни. – Она протянула пареньку листок. – Это модель стабилизирующего аколита. Они каким-то образом обеспечивают надежную работу бортовых генераторов, предохраняют их от перегрева в длительных перелетах.
– Да-да, – сказал Джолан. – Но как Варду удается нивелировать кумулятивный эффект накопления тепла на высоких оборотах?
– Не знаю. Может быть, с помощью этих штифтов, но здесь об этом не упоминается.
Эшлин и Джолан продолжили свою заумную дискуссию, в которой Кочан не понимал ни слова, а Виллем с Оромиром, негромко переговариваясь, приступили к изучению карт.
Фельгор поудобнее устроился у костра:
– Да уж, было сложно, но работа в цивилизованном обществе дает определенные преимущества. Самые большие возможности открылись в «Орлином гнезде», там и бордель, и ресторан. Великолепное заведение! И все шестереночники его обожают, потому что тамошний повар не жалеет баларских пряностей. В общем, там мы и решили выискать подходящего лоха, но сначала надо было хорошенько все изучить. Вот мы с Кочаном этим и занимались первые пару дней. Там на ужин подают такой вкусный запеченный окорок и гребешки – пальчики оближешь. Гребешки просто плавают в сливочном масле и щедро приправлены черным перцем и куркумой, ее из самого Таггарстана привозят, свежайшую, представляете? Эх, я бы с радостью обчистил какой-нибудь неболёт с пряностями, потому что лучшей приправы к свинине…
– Фельгор, если ты не прекратишь разговоры о жратве, я тебя прибью! – прорычал Симеон.
– А что такого?
– Мы потеряли данфарские поставки продовольствия, – объяснила Эшлин.
– Потеряли? Нельзя же быть такими рассеянными!
– Не смешно, – сказала Керриган. – На моих глазах испепелили четыре корабля и всю их команду. А балары сжигают дотла все фермы в Дайновой Пуще, так что теперь у нас большие проблемы с провизией.
– Очень большие? – обеспокоенно уточнил Кочан, который надеялся по возвращении наесться до отвала, потому что жутко проголодался за время долгого пути; к тому же из-за тяжелого похмелья в брюхе было совсем пусто, а из еды оставался только шматок солонины в кармане.
– В последний раз наши люди плотно поели две недели назад, перед выходом из Заповедного Дола, – сказал Бершад. – С тех пор мы живем на подножном корму в джунглях, но вокруг столько драконов, что это стало опасным. Вчера три воина погнались за зайцем и угодили в пасть дракону.
– А это был вовсе не заяц, а крошечный зайчонок, – добавил Симеон.
– И самая большая проблема – это не гибель в лапах дракона, а то, что оголодавшие воины начинают отнимать продовольствие у жителей окрестных поселений, – сказала Эшлин.
– Я все уладил, – буркнул Симеон. – Больше не повторится.
– Забивать насмерть людей их же конечностями – не самый эффективный способ, – вздохнула Эшлин.
О проекте
О подписке