Глава 4

Древний городок Кузьминск поражает взоры впервые приезжающих обилием церковных куполов. Особенно летом, когда на фоне голубого неба они ярко блестят золотом и часть из них, что на берегу, красиво отражаются под вечер на водной глади Волги. Однако вопреки свому обыкновению Александру сейчас было не до красоты природы. От долгой и утомительной дороги под палящим солнцем, а, скорее всего от выпитой на автовокзале водки, он чувствовал себя самым скверным образом. Недаром говорят: в жару не пей ни водки, ни вина, будешь мучаться целый день. Выяснив на местной автостанции, что последний автобус на Имбирск отправится через два часа, он вздохнул с огромным облегчением. Времени вполне достаточно, чтобы съездить из старой части города в новую, где жила Ирина, переговорить с ней и успеть к отправлению автобуса. Новый Кузьминск, в отличие от старого с разнообразными постройками двух, трех и более, трехсотлетней давности, серый и безликий. Пяти и девятиэтажные коробки с плоскими крышами стоят, как братья, близнецы. Такого моря градостроительного уродства нет ни в одной цивилизованной стране. Только в бывшем СССР. Трудно сказать, от чего это у нас? То ли от бедности, то ли еще от чего….

Сидя в кабине ядовито зеленого «Москвича», водитель которого согласился отвезти Александра в Новый город за сорок рублей. Саша с беспокойством смотрел по сторонам. Он никак не мог вспомнить тот дом, в котором жил отец Ирины. Как ни странно, он хорошо запомнил номер квартиры, а вот номер дома и сам дом почему-то нет. Может быть потому, что когда он приезжал сюда два раза, рядом с ним в машине сидела Ирина, и, словно штурман, давала ему указания, куда и как ехать.

– Вспомнил, какой дом тебе нужен? – хмуро спросил водитель, худой неразговорчивый мужик лет сорока. – Мы проехали почти весь город.

– Нет, – с досадой ответил Саша. – Они все похожи друг на друга как пеньки в лесу. Помню только, что он стоит около дороги, где-то в центре, но какой из них, черт его знает.

– Что будем делать? Вернемся назад, на автостанцию?

– Нет. Остановись здесь. Я пройдусь пешком, и, может быть, так быстрее вспомню, – сказал Саша, протягивая водителю три десятки за услугу. – Сдачи не надо….

– Спасибо, – подобрел мужик. – Мне лишние десять рублей не помешают. Слушай! Если надо я могу и подождать….

– Не надо, – махнул рукой Саша. – Я не знаю, сколько здесь пробуду.

Между тем время бежало неумолимо. По закону подлости всегда так: когда времени в обрез, то стрелки часов движутся настолько быстро, словно их нарочно кто-то подталкивает вперед. А когда наоборот, особенно если ждешь, то ползут как улитка. Саша шел по улице в обратном направлении к старому городу и продолжал разглядывать дома, стараясь воскресить в памяти хоть какую-нибудь нужную деталь. Вдруг он увидел на одном из домов неброскую вывеску: торговый центр «Луч» и его внезапно осенило. Они же с Ириной покупали электробритву ему в этом центре, и она тогда еще сказала: «Хорошо, что он в нашем доме далеко никуда идти не надо. Хорошо, что я забыл тогда электробритву с собой взять, – улыбнулся Саша. – А то бы получилось так, что зря сейчас приехал. К началу вечера дневная жара спала и, наконец, наступила долгожданная прохлада. «Нужно взбодриться, – сказал он себе. – Чтобы предстать перед Ириной в самом лучшем виде. Как сказал один мыслитель, если хочешь почувствовать бодрость духа, действуй так, словно эта бодрость духа в тебе уже есть.

Квартиру отца Ирины Саша нашел без труда. Все же немного волнуясь, нажал кнопку звонка и стал ждать. Однако на его звонок никто не отозвался. Он еще раз позвонил и еще, пока не понял, что в квартире никого нет. Тесть по идее должен быть дома. Из-за инвалидности он редко куда выходил. «Может, за продуктами пошел? Придется подождать, – подумал Саша. – Скоро и Ирина, наверное, появится. А если она вообще не придет? У нее вполне мог появиться „милый друг“, что тогда? Почему я не учел такого варианта? Ладно, – поджал он губы. – Теперь поздно об этом думать». Он прислонился плечом к стене и стал глядеть в окно на темнеющий вдали лес. «Интересно все же, какое выражение будет на лице Ирины, если она придет? – с усмешкой подумалось ему. – Уж она точно в обморок не упадет при виде воскресшего мужа».

Прошло больше часа, но не Ирина, не ее отец так и не пришли. Вместо них из лифта вышла усталая женщина, по виду пенсионерка. Она окинула Сашу изучающим взглядом и спросила:

– Вы кого-то ждете?

– Да, – ответил он, радуясь тому, что может получить от этой женщины, по-видимому, соседки, полезную информацию. – Я жду отца своей жены, вот из этой квартиры. Вы его знаете?

– Конечно, знаю. Как не знать, когда мы по соседству двадцать лет прожили. И жену вашу хорошо знаю. И вас на лицо тоже припоминаю. А вы разве не знаете, что они недели две как переехали на новую квартиру?

– Как переехали? – рассеянно произнес Саша и туту же спохватился. – Понимаете, я в командировке был….

– Понимаю, – охотно кивнула головой соседка. – Ваша жена тут ходила сама не своя. Ни с кем не разговаривала. А отец ее вообще по характеру молчун. Слова лишнего не вытянешь.

– Извините, – перебил ее Саша. А они случайно здесь никому свой новый адрес не оставили?

– Навряд ли. Иван Антонович ни с кем здесь больно то и не общался. Я же говорила – он по характеру молчун. Уж не знаю, как тебе и помочь, – с состраданием посмотрела она на него.

– Спасибо. Не беспокойтесь, – стараясь быть как можно более спокойным, сказал Саша. Я сумею найти их.

– Ну, Бог тебе в помощь, сынок….

Александр вышел на улицу и присел на лавочку у подъезда. «Вот прикол, так прикол, – покачал он головой. – Теперь все дело в том, как я действительно сумею их найти. Судьба почему-то во всем настроилась против меня. Такого поворота я ни как не ожидал. Ну, и что же ты теперь будешь делать дорогой Александр Васильевич?? В чужом городе, без документов, к тому же официально вы покойник. Обратиться за помощью в милицию? Они помогут – пристроят в психушку, на казенную койку, как ненормального. Нет. Такой вариант отпадает. Нужно попытаться сделать по-другому. Пойти в домоуправление, в агентство недвижимости. Она же наверняка квартиру купила. Кузьминск – город маленький, и таких контор здесь не должно быть много. За день можно успеть все обойти и узнать все-таки их новый адрес. А если она купила квартиру без посредников? Все равно в каком-то домоуправлении должны были зарегистрироваться. Домоуправлений здесь тоже мало. Короче, нужно меньше рассуждать, а больше действовать. Ясно одно, пока он не найдет Ирину, уезжать ему не стоит. Кроме получения денег еще необходимо выяснить все обстоятельства своей «смерти». Влад может всего и не знать. Интересно, какое же участие она принимала в его «похоронах»? Ладно. От всех этих мыслей, если еще больше углубляться в размышления о том, как и что, может «крыша» съехать. Главное сейчас – не падать духом, как говорил в больнице дед».

Единственная достопримечательность нового Кузьминска, стоящая внимания, – городской парк. Созданный лет сорок назад на средства текстильного комбината, самого крупного предприятия в городе, он и сейчас продолжал иметь приличный и ухоженный вид. Причем находился он не далеко от дома, в котором жила Ирина. Городских жителей в парк привлекали великолепные липовые аллеи, нежно пахнущие несказанным ароматом в пору их цветения, и расставленные по всей территории резные деревянные скамейки.

Они давали возможность особенно пожилым людям отдохнуть на свежем воздухе в тишине и покое. Что удивительно и молодежь вела себя в парке по иному: спокойно и без шума. Не случайно, как только они приехали к отцу, Ирина сразу же повела Сашу в парк. И даже показала ту скамейку, на которой в первый раз поцеловалась с одноклассником. Потом они посидели около парка в кафе с символическим названием «Любовь». В действительности оно так было названо по имени его хозяйки. И многие обычно говорили: «Я был у Любки», или: «Давай зайдем к Любке». В этом кафе он решил поужинать, а в парке на скамейке переночевать. Саша думал, что ночи теплые, и он не замерзнет. А с утра начнет обход.

В кафе он нашел место у открытого окна и заказал подошедшей официантке скромный ужин. Немного поколебавшись, заказал еще двести граммов водки.

«А то не отключишься от своих тяжелых мыслей и до утра не сомкнешь глаз, – подумал он. – Выпью, поем и завалюсь спать как убитый где-нибудь в укромном уголке».

Только сейчас Саша остро почувствовал, насколько он ослаб после больницы. В висках постукивали молоточки, а все тело ныло, будто он сегодня таскал мешки с цементом как в студенческие годы. Ему казалось, что никакая сила не заставит его подняться с места.

«Когда выпью водки станет легче. Знаю, что нельзя мне пить. Но в моем положении „господина никто“ или пить, или …. Конец один. Пусть будет, что будет. Какой смысл жить дальше? Все планы, все мечты рухнули в одно мгновение. Сколько времени, полгода, год или больше пребывать мне в неопределенном положении между небом и землей, тоже неизвестно. В Чечне было тяжелее и страшнее, но намного проще. На войне как на войне: вот друг – вот враг. Или ты его, или он тебя. А на гражданке часто не разберешься, кто на тебя камень за пазухой держит. Или кто тебе сегодня улыбается, льстит, старается угодить, а завтра, блин, продаст за копейку».

Рядом с Сашей за соседним столиком, сидели четыре молодых, здоровых мужика и пили пиво. Он исподволь наблюдал за ними. Лица мужиков, их речи выражали озабоченность и недовольство своей жизнью. За работу не платят по нескольку месяцев, а если где платят во время, как на том же текстильном комбинате, то такую мизерную зарплату, что на нее невозможно прокормиться. Не говоря о том, что надо платить за все: квартиру и прочее, обувать и одевать детей. А они, блин, растут как на дрожжах. В целом в кафе царила невеселая обстановка. Если вдруг, в каком то месте раздавался громкий смех, то большинство голов тут же поворачивалось в ту сторону с явным недоумением.