В шторм

Рвет и мечет в щемящемся рвенье бурана,
В страсти бешеной хочет объять все вокруг,
Что-то злобное взвоет в снастях у баркаса,
На мгновенье замолкнет и взвоет опять.

Только в хижине тепло.
Полена пылают.
Песня шторма несется из раструба славно,
И слегка вспоминается старое, ушлое,
И грустя вспоминаешь о чем-то своем.

27.09.1971

«Вот кричат петухи…»

Вот кричат петухи,
Задираясь на зорьку горланьем.
Петухи-крикуны звонко кличут рассветное эхо.
И проснуться нельзя —
Сны окутали крепко,
И заснуть невозможно
От прелестной дивности утра.

18.11.1971

Оконные силуэты

Силуэты как призраки,
Как привидения,
Стелются,
Ложатся опавшими листьями
Живыми синонимами живым человекам
Прямо на шероховатые горбинки асфальта.
Магией страсти на тротуаре
ведьмин шабаш пляшут венчики пальцев.
Точно всполохи,
Неудержимо,
Перенимая неизбежным участием
все положения,
Силуэты то исходят туманностью,
То совсем исчезают,
То рисуются резкими контрастными
очертаниями
И вдруг никнут,
Чьей-то утратой болезненно переживая,
То как в крик переходят,
Голову руками обхватывая,
И тогда все сливается в непонятно-сгорбленное.
Вот в чьих-то окнах занавеси пропитываются
силуэтами танцующими,
Рядом силуэты вытягиваются здравием,
Тянут друг другу фужеры и рюмки,
А из окна соседнего
силуэты распрыгались
по стволам и веткам деревьев.
Ходами шахматного коня,
Как по мановению,
Исчезают на доме светящиеся
прямоугольники —
Это гаснет за окнами свет.
Вечер добрый уходит в ночь.
Лишь один светлячок,
Что под самою крышей,
Допоздна выдает силуэт одинокий,
Который совсем не торопится с ночью
проститься —
Ему думается.

Ночи доброй тебе,
Ночи доброй…

19.11.1971

Гончар

Не боги горшки обжигают,
Вращается круг гончарный
Обратно, в далекие годы,
В века обратившись обратно
Вещаньем далекого люда:
На ноги становится предок,
Вступая на глинную слякоть.

Вращается круг гончарный
Добытый из древних курганов,
Осколок посудный расскажет,
Поведавши глинные тайны
В остаточной росписи вазной.
Пиала напомнит хмельное
И древние песни стоянок.
И снова покормят из чанов
Плененных похлебкой баландной.

И ныне, как прежде в столетьях,
Вращается круг гончарный.
Под ссохшей рукой старика
Возносится ввысь над кругом
Изящнейший чудо-кувшинчик.
Старик по заветным приметам
Колдует,
Волшебствует дело
И душу
И сердце вмешавши
В простую глиняную сказку.

Не боги горшки обжигают.
Богам неподвластно,
Не в силу
Быть богом гончарного круга.

22.11.1971

«Рань постучалась в окошко …»

Рань постучалась в окошко —
Ты ещё спишь,
Сладко прижалась к игрушке,
Видишь тихие сны.
Шепот шагов приглушаю,
В цыпочки встав,
Чтоб не встревожить историй
Кукольных снов.

Рань постучалась в окошко…

6.12.1971

Все до поры

Велереченье плавно правит пир,
Многоголосьем шум ко встречному спешит,
Чудачит скоморох насмешкою гусляра,
Князь веселись!
Боярин веселись!

В хмельце медовом пряник лиц спадет,
Остатки-сладки скомороху вынесут
Да гусляра прогонят за порог.
Князь веселись!
Боярин веселись!

Пир на приволье выплеснет людей,
Во здравие всех встретит на погосте
Разбойник.
Разбойник не гусляр, не скоморох.
Князь веселись!
Боярин веселись!

Велереченье плавно правит пир.
И снова скоморох чудачит над гусляром.
В который раз остатки будут сладки.
Князь веселись!
Боярин веселись!

На виселице выскалив зрачки,
Разбойник будет сыт последним грабежом,
Потеху здравствуя во славу.
Князь веселись!
Боярин веселись!

Все до поры, пока не выйдет бунт,
С дружиной отгуляв кровавую гульбу,
Князь и бояре попируют вволю.
Князь – веселись!
Боярин – веселись!

И снова на пиру хмельным-хмельна волна,
Шутнет угрозой скоморох заветной,
Гусляр по сотням справит свой молебен,
Князь веселись!
Боярин веселись!

11.12.1971

Песнь о славном походе славного атамана Степана Разина со славной дружиной за зипунами

Эй, дружина – славные казаки!
Налегай на весла,
Берег недалек.
Там купцы богатые,
Там товары славные,
Налегай на весла —
Берег недалек.

Атаман наш, братцы,
Жаждет он добычи,
Золотом,
Мехами одарит он всех,
Там вино хмельное
В зипуны заправим,
Налегай на весла —
Берег недалек.

Битву отыграли
С войском Минди-хана,
Дочку с сыном хана
Захватили плен,
Веселей, ребята,
Дева там что надо,
Атаман наш в девках
Понимает толк.

Не бунтуй, ребята,
Девки нет уж боле,
Атаман наш Стенька,
Бравый шкипер Разин
Девку вместе с братом
Утопить велел.

Набрана добыча.
Есть еда в запасе.
В путь спеши обратный,
Братцы-казаки.
Налегай на весла,
Стенька Разин правит,
Налегай на весла.
В путь.
За горизонт.

12.12.1971

Требуется жалость

– 1 —
Человеку как плохо,
Как ему плачется.

Вот прильнувшись к стене,
Слезно рассказывает о своем житие
И помощи просит,
Аж изнывает,
Мне ж очень жалко.

– 2 —
По всем критериям набегавшись,
Стремлюсь под призмою неона
Выглядеть нищим,
И руку протягивая,
Вымаливаю жалость,
Как подаяние,
Для того незнакомого мне человека. —
Все мимо проходят

– 3 —
Чтобы хоть как-то ему помочь,
Придумываю жалостную историю
будто бы о себе —
Все нос воротят.
А там человек,
Нуждающийся в жалости-помощи очень.
Все стою.
Все вымаливаю.
Жду.
Ту же надуманную историю рассказываю
о другом.
Изредка кто-то бросал мне в шапку
Капельку елейной жалости
И ею можно было наесться, как мороженным.

– 4 —
Не то.
Даже приторно очень.
Разозлился.
Отбросил критерий возможностей,
Плюнул в блюдечко лужи с досады
И написал покрупней на асфальте:
«Требуется хорошая мягкая жалость!»
И адрес, кому ее надо.

13.12.1971

Бусы

Искры в камине

Горят как рубины…

Романс

Бусы.
Красивые бусы купил,
Прямо на стенку повесил…
Каминный огонь сквозь янтарные дольки
Рассвечивает дымкой.
Крикливый фарфоровый петушок,
Воспрянув бредущей зорьке,
Бросает мягкими отсветами
И ранит зренье.

14.12.1971

Письма из Рая

Письмо первое

Душа уже в Раю.
Куда теперь деваться?!
Своей собаке строю конуру.
По вечерам Отелло с Дездемоной
Гуляют мимо дома моего.
Недавно повстречалась Антигона,