А меня не волнует…..

– А меня не волнует, товарищ капитан, как вы это выполните, – командир полка сделал многозначительную паузу и веско продолжил, – но утром, в 9 часов, я смотрю детскую площадку в городке на вашей территории…. В комплекте… А потом…, – дальше подполковник Кривулькин несколькими яркими мазками, с видимым удовольствием, каламбурно обрисовал, что будет если площадки не будет….

В принципе, на этой оптимистической и многообещающей ноте полковое совещание и закончилось. Командир полка вышел через боковую дверь из тактического класса, а следом на выход потянулись командиры подразделений. Кто шёл озабоченный нарезанными задачами, которые как всегда получали на ночь. Тем более на эту, так как завтра Командующий округа посещал городок с проверкой. А кто избежал сегодня этой участи, весело подтрунивали над капитаном Князевым, у которого была особенная задача. Ему за ночь надо было построить, возвести неведомо как, детскую площадку перед жилым домом на закреплённой территории и завтра её будут показывать комиссии округа. А у Князева даже гнутого гвоздя не было.

Ну…, гвозди конечно были. Командир третьей батареи считался нормальным и хозяйственным командиром. Но вот материала – ни дощечки. Да и времени тоже. Но все были уверены – Князь выкрутится. И площадка будет и ещё посмеётся над командиром.

Так оно и получилось. В 9:00 капитан Князев представлял командиру полка на закреплённой территории детскую площадку.

Кривулькин молча, с непроницаемым лицом, лишь посверкивая маленькими и злыми глазками, обошёл небольшую территорию, где живописно были разбросаны стандартные атрибуты советского детства, годиков так на 4-6. Удовлетворённо хмыкнул, ещё раз окидывая типовую детскую беседку, деревянный автомобильчик, карикатурно похожий на первые автомобили советского времени, песочница с неизменным грибком посередине, качели с верёвками, качели-качалки и даже компактную металлическую карусельку на четыре маленьких человечка. Потом снова посмотрел на пустую песочницу и вопросительно оглянулся на командира батареи.

– Сейчас и песок будет, товарищ подполковник, – Князев недовольно нахмурился и глянул на часы и заверил командира, – через десять минут песок будет.

Ну…, немножко ошибся. Песок появился через три минуты из-за угла дома в виде цепочки солдат третьей батареи, трудолюбиво тащивших пятнадцать мешков с песком и тут же при командире полка, заполнив песочницу. Конечно, не обошлось без небольшого конфуза, так как из мешков, вместе с сухим песком, посыпались окурки и сверкнула мимолётно-стеклянной искрой водочная бутылка. Но суровый взгляд Князева и окурки вместе с бутылкой тут же исчезли.

Скупо похвалив командира батареи, Кривулькин удалился для проверки других мест, куда вполне возможно придёт Командующий со своими клерками.

И вроде бы всё было готово и все слабости Командующего известны, и сценарий проверки, и маршрут движения…. Но все были всё равно оттраханы… Вернее командный состав полка, как представляющий свои места и территории.

Первая неприятность случилась в казарме первого дивизиона. У любого военного человека, тем более у командира, были свои «тараканы в голове». И чем выше пост, тем эти тараканы становились более причудливыми и вычурными, а о самих ситуациях потом с воодушевлением и с некой гордостью за своего командира рассказывали другим.

Так Командующий округом питал большую нелюбовь к гвоздям, торчавшим отовсюду. Непонятно – Почему? То ли в далёком детстве больно сел задницей на гвоздь, то ли будучи зелёным лейтенантом вдрызг порвал шикарные галифе, то ли…. Ну…, короче, не любил он эти гвозди. И, зная об этом бзике, командиры и начальники всех рангов, перед посещением Командующего сами лично проверяли стены казарм, табуретки, мебель и всё то, откуда могли нагло торчать данные скобяные изделия. Так и сейчас стены казармы были гладкие и являли начальственному взгляду только чёрные выключатели, белые и ненужные розетки. И армейские табуретки тоже стояли ровными рядами, всем своим видом показывая, что они как в древности сделаны и слеплены без единой железной детали, то бишь гвоздя и держались исключительно только благодаря многочисленным слоям краски.

Командующий хмурился, не находя привычной причины для начала показательного разноса, но крепился, понимая, что разнос просто необходим и причина всё равно найдётся. А то как-то не совсем хорошо получается – Командующий был и никого не поимел. Как будто и не работал совсем. Непорядок… Но порядок был везде, куда не ложился начальственный взгляд. Что толкнуло Командующего проверить первую попавшуюся солдатскую тумбочку!? Тумбочка, как тумбочка. И все были уверены, что там порядок и комплект. Но когда генерал-полковник распахнул дверцу, то чуть не задохнулся от радости. Вот он… И не просто гвоздь, а гвоздище, сто пятидесяти миллиметровый, которым петля тонкой дверцы тумбочки была насмерть и нагло приколочена, и сам гвоздь нахально, грубо и вызывающе загнут под непонятным углом.

– Аааааа…., аааа…., аааа…., – эти радостные «ааааа…»… Вот чем можно удивить военного человека, тем более прослужившего много лет. По-моему вся армия всегда прикручивала перед смотрами мыльницы с мылом в тумбочках. Приклеивали зубные пасты и зубные щётки. Делали и другое. Может сугубо гражданскому люду это и покажется ущербным и тупым, но это было для нас банальным и никто не чувствовал себя тупым солдафоном.

Но тем не менее, именно горячие слова о тупости и бездарности прозвучали не из уст гражданского, а Командующего, который в молодые лейтенантские годы, сам проделывал ещё и не такие штучки. Но Командующий оказался в своей начальственной стихии и летел на всех парах по накатанной колее. Наконец-то он почувствовал себя на своём месте и проверка началась по-настоящему.

За этот гвоздь был жестоко отруган командир полка, потом командир дивизиона майор Безсмельницын, вытянувшийся в струнку. Потом…, потом… Все расселись по УАЗикам и «Волгам» и поехали в парк, хотя можно было зайти и через тыльную калитку.

Здесь произошёл другой армейский анекдот и сексуально пострадал уже зампотех полка и всё последующее негодование вылилось опять на командира. Перед Контрольно-Техническим Пунктом давно уже был наведён порядок и никто не ожидал приезда Командующего именно с этой стороны. Дежурный по парку с дневальными находился на своём месте и балдели в последние минуты покоя, а несколько солдат, наводившие порядок перед главными воротами и переездом через ж\д пути, сидели на аккуратном брёвнышке под забором и беззаботно курили. И вот в этот момент здесь и проявился зампотех подполковник Лискер Александр Петрович. Был он уже в возрасте и в свои сорок четыре года выглядел гораздо старше, почти стариком, отчего у него была в полку кликуха – Ляксандр Петрович.

И вот Ляксандр Петрович, донельзя закрученный предстоящей проверкой, неслышно возник, как призрак Гамлета, перед КТП, и, увидев сидевших без дела солдат, с руганью накинулся на дежурного по парку.

– Сидишь тут…, жопу греешь, а у тебя перед КТП дорога совершенно не подметена….

– Товарищ подполковник, да её только что закончили подметать…, – начал оправдываться дежурный по парку, но разъярённый зампотех и так задёрганный, разразился руганью и бросился к солдатам. Неожиданно выхватил метлу и стал интенсивно мести уже чистую дорогу и зло, во весь голос приговаривать.

– Вот…, вот так…, вот так… так… Видишь? Вот теперь чисто, – зампотех, неожиданно для себя, увлёкся маханьем метлой и клубами пыли вокруг себя, не заметив, как упруго вскочили солдаты с бревна и вытянулись в струнку. На крыльцо выскочил дежурный и мялся, поджидая, когда «Волга» Командующего подъедет к воротам, чтобы там и представиться.

А машина Командующего остановилась в десяти метрах, от старательно метущего Ляксандра Петровича и он сам, через опущенное стекло с любопытством наблюдал за наведением порядка, периодически поглядывая то на солдат, то обратно на подполковника. А Ляксандр Петрович, забыв про всё, отдался таким простым, незамысловатым движениям, когда не надо принимать ежеминутно решения или ожидать этого, вечно недовольного Командующего.

Вспотел, на голове развязалась шапка и одно ухо задралось кверху, а второе в сторону, отчего он стал похож на классического деда Щукаря и его старческая внешность только усилила это впечатление. А тут вдруг увидел машину Командующего, около которой стоял со злым лицом командир полка. За ней виднелись ещё машины командования дивизии и свиты Командующего.

Ляксандр Петрович браво подошёл к машине и, приложив к расхристанному головному убору руку, доложил: – Заместитель командира полка по технической части подполковник Лискер. – И не удержавшись, вытер потный лоб, благодушно, совсем по-деревенски, добавив, – порядок наводил, товарищ Командующий…..

Командующий поглядел из окна снизу-вверх на зампотеха, отчего командир полка болезненно сморщился, ожидая новой порции начальственного гнева. Но генерал-полковник обернулся назад и спокойно приказал адъютанту.

– Подполковника арестовать на сутки и на гауптвахту, за неумение организовать наведения порядка.

Первым делом, куда сунулся командующий, как будто он знал – были ящики с песком противопожарных щитов. Ящики были пусты, лишь на дне валялось несколько окурков и нагло поблёскивала пустая бутылка из-под водки. Такая же картина была и в следующих противопожарных щитах, лишь у бокса капитана Князева ящики были полны песком.

– Кто командир? – Поинтересовался Командующий.

– Командир третьей батареи капитан Князев, – доложил нейтральным тоном командир полка, которого прямо там, у всех пустых ящиков и драли, а он наливался яростной злостью, теперь прекрасно понимая откуда песочек приплыл на детскую площадку.

– Ну…, Князев…., ну погоди.

И эта мысль грела подполковника всё остальное время, пока его ругали уже за другое и уже в солдатской столовой. Он механически кивал головой, соглашался со всеми обвинениями, также не вдумываясь отвечал на вопросы Командующего, а сам прикидывал как он, на высоком методическом уровне, отдерёт обнаглевшего капитана.

Но эти сладкие мысли о командирской мести нарушил член военного совета, который вернулся с проверки военного городка и доложивший о бардаке в городке.

– Но.., товарищ генерал-полковник, единственно, что мне понравилось – это детская площадка на территории, закреплённой за артиллерийским полком. Там капитан Князев старший. Молодец капитан – порядок, всё чистенько, аккуратно. Больше всего удивился чистоте песка. Толковый капитан и толково рассказал, как строил этот детский городочек, как собирал его по дощечке и как он за ним следит.

– Товарищ Кривулькин, – повернулся к командиру член военного совета, – как вы характеризуете капитана Князева?

И опять пришлось подполковнику, засунуть свою командирскую гордость «по самое не балуй» и охарактеризовать капитана исключительно положительно, следуя извечному армейскому сценарию, где кто не влетел – герой.

– Подайте его на поощрения в округ, – удовлетворился ответом член военного совета.

И командиру полка только и оставалось ответить с показательно бодреньким видом – Есть!

Окружная комиссия, удовлетворённая проведённой работой, выявленными недостатками, а также работой и выводами по устранению этих недостатков, ощущая дополнительное удовлетворение своевременностью выявления недостатков, справедливо считая, что если бы они не были выявлены – боевая готовность округа была бы подорвана в корне.

Хотя стоявшие в строю командиры подразделений, штаб и управление полка, а также сам командир полка, справедливо считали, что выявленные недостатки не стоили и выеденного яйца.

Но командира отодрали, зампотеха посадили на сутки и теперь всё это действо вступило в новую фазу под названием – Разбор полётов или раздача «подарков». Где теперь командир будет драть стоявших ниже, с чувством исполняя командирское соло.

А пока Кривулькин ходил вдоль офицерского строя «аки тигра», хищно поблёскивая маленькими глазками и периодически выдвигая вперёд челюсть, что было явным признаком – командир выбирает жертву.

В это время, потенциальные жертвы, командиры подразделения и штабные офицеры, даже переставали дышать в строю и отводили глаза, когда командирский взгляд жёстко пробегал по строю. Лишь начальник разведки полка, майор Проскурнин, подхалим и подлиза – преданно и открыто глядел на командира, всем своим видом показывая – Порву любого, товарищ подполковник, только покажите….

Вот из-за этого открыто, подхалимского взгляда он и стал первой жертвой, на которой командир оторвался «по полной» и на майора, было даже жалко смотреть. А тот только не скулил, всем своим несчастным видом, вопрошая к небесам – За ЧТОООО?

Но ничего…., майор проглотит и этот разнос и дальше будет преданно «шестерить» для командира.

После начальника разведки, ну… очень горячий «разбор полётов» тяжеленым асфальтовым катком прошёлся по командиру первого дивизиона, где всем остальным было ярко и сочно рассказано про дёрганье командирской задницей всех гвоздей, из всех солдатских тумбочек, табуреток…, стен…, пола… Дальше командира вообще занесло хрен его знает куда. Отчего он сам в удивлении замолчал, раздумывая, как оттуда выбраться. Но думал недолго и тяжело обрушился на кафедру зампотеха, где каждый, до последнего прапорщика, был обсосан индивидуально. Досталось и зампотеху, который в этот момент маялся в офицерской камере гауптвахты. Вспомнил и про отсутствующий песок в противопожарных щитах, но уже так… Для порядка, всё это время хищно поглядывая на капитана Князева, которого он готовил, так сказать, на десерт. И кружил, и петлял вокруг него, обставляя красными флажками, но пока никак не мог понять за что его уцепить и уцепить красиво и так…. – Надёжно. Как-никак, но командир третьей батареи был единственным Героем и светлым пятном этой проверки. Тем более его нужно было представить на поощрение в округ.

Вот и крутил словесные петли вокруг капитана. Конечно, командир мог и не рассказывать об итогах проверки. Офицеры и так знали все подробности, но вот в интерпретации Кривулькина, в гипертрофированной интерпретации, вся ситуация гляделась под другим углом, имела свою интригу и глубинные движения. И сейчас все, в том числе оттраханные и получившие свою дозу начальственной энергетики, с интересом ожидали развития ситуации. Так сказать развязки, когда «висевшее на стене ружьё» наконец-то стрельнет. И стрельнет громко….

И это случилось – оно стрельнуло. Дверь штаба полка открылась и сзади командира возникла несчастная фигура дежурного по полку. Несчастного, оттого что это был дежурный «мальчик для битья» и человек, который приносит «чёрные» вести и который первый попадал под раздачу за эту «чёрную весть» и за то, что он её принёс. Вот и сейчас, он за командирской спиной, гримасничал лицом, как бы говорил – Парни извините… Я не причём…. Она сама разделась….

Но дежурный мигом преобразился, на обернувшегося командира и браво, чуть ли не на весь плац, стал докладывать: – Товарищ подполковник, с центрального КПП позвонили. Там приехала милиция и директор одного из детских садиков. Хотят встречи с вами. Что доложить?

Командир аж лицом посветлел от мгновенно сложившейся картинки: – Ааааа…, аааааа…, товарищ капитан….

Наверно об этом в полку не знало только два человека – командир полка и майор Проскурнин, а так бы командир узнал бы в числе первых.

– Ааааааа……., ааааааа…., – эта буква в торжествующем крике тянулась и тянулась до бесконечности, что сначала у офицеров возникла некая гордость, что командир запросто перепоёт в этой ноте любого оперного тенора, даже итальянского. Потом, появилось лёгкое беспокойство затянувшимся криком – Может у него что-то там заклинило? Потом все в лёгкой панике стали поглядывать на капитана, начальника медицинской службы, который уже проталкивался в первые ряды штабных офицеров. И тут воздух в здоровых командирских лёгких закончился, потом такой же эффектный вздох, когда лёгкие мгновенно заполнились воздухом чуть ли не с половины плаца и командир зловещим тоном приказал: – Товарищ капитан, выйти из строя! Вот сюда…, рядом со мной. Чтоб все видели. – И пальцем ткнул в кусочек чистого асфальта справа от себя.

Князев чётко вышел из строя и замер на указанном месте.

Дождавшись выполнения приказа, командир загадочным тоном задал вопрос: – Товарищ капитан, доложите – Какая самая трудная должность в армии?

Наверняка, у всех в голове закрутился этот вопрос и мозги мгновенно вскипели в поисках ответа и вообще смысла этого вопроса. Но Князев, старый и мудрый комбат не задумывался ни на секунду.

– Командир батареи и командир полка, товарищ подполковник.

– Ооо… Молодец, товарищ Князев. Майор Проскурнин, а теперь вы сюда…, – и указующий перст ткнул слева от него. – А теперь вы доложите – Паааачему?

Майор Проскурнин позорно мемекал, бебекал, пытаясь выдавить из себя «нужный» и правильный ответ на неожиданный вопрос, который бы понравился командиру. Но…, не получалось и он красный от неловкой ситуации, что-то бормотал несуразное.

Командир с презрением посмотрел на майора и повернулся к Князеву: – Ну а вы, товарищ капитан, порадуете меня ответом?

Князев даже не задумывался и отчеканил: – Эти должности предполагают большую юридическую, материальную и психологическую ответственность как за действия своих подчинённых, так и за свои. Также эта должность обязывает проявлять при выполнении своих обязанностей, приказов и приказаний командиров и начальников инициативу.

– Воооо…, – спокойным и довольным голосом произнёс командир и даже поднял палец вверх, – Во…, учитесь школяры, как правильно отвечать. Ни как тут некоторые плавают. А также учитесь проявлять разумную, а иной раз и неразумную инициативу, при выполнении приказов. Спасибо вам товарищ капитан.

– Дежурный…, – командир повернулся и нашёл глазами дежурного по полку, – милицию в полк не пускать, а вот директора детского садика… Наверняка женщина, сопроводить со всем уважением к капитану Князеву. Ну…, а вы, товарищ капитан, я прямо уверен – сумеете решить с ней вопрос.

… Как потом рассказывал Князев – всё уладилось миром. Виктор Михайлович сумел её убедить, что ночью он приехал и не украл с детского садика данные элементы, а просто занял на сутки и к вечеру всё это будет стоять на месте. А чтобы вообще исключить и какой-либо осадок от происшедшего, он со своими солдатами что там надо в садике ещё и отремонтирует.

Так и произошло. Князев всё вернул, помог с ремонтом и втянулся в шефство над садиком, а директорша сетовала: – Чего раньше, ваш Командующий эту проверку не устроил….?