Ватман

– Да…, кстати…, Цеханович, а ты заклеил размороженный двигатель своего ЗИЛа? – Командир требовательно направил солидной толщины, красный карандаш в мою сторону.

– Так точно, товарищ подполковник, – браво вскочил я со своего места.

– Мне докладывал зам по вооружению, что ты его плохо заклеил. Льётся всё оттуда.

– Да, товарищ подполковник, лилось. Но уже больше не льётся, – бодро отрапортовал.

– Значит отремонтировал? А не врёшь, товарищ капитан?

– Не отремонтировал, товарищ подполковник, но и не вру, – не моргнув глазом и продолжая бодро докладывать, – передал этот ЗИЛок размороженный в Елань. При сдаче незаметно доливал и спулил им.

– Во…, учитесь, пехота, – обрадовался командир, – учитесь у артиллеристов, как обманывать. А то – Что делать, товарищ подполковник? Что делать? Вас там, в батальоне, аж шесть офицеров и все с высшим образованием – вот и думайте. Начальник штаба дивизиона Фомичёв, не бегал перед проверкой к командиру полка, а взял и слепил с пластилина недостающий крюк и покрасил. И неважно, что проверяющий на этот пластилин облокотился и чуть не упал. Молодец, с юмором всё воспринял и четвёрку получили за технику.

– Всё базар закончили. БТР на парад идёт, что хотите с дырой, то и делайте, а завтра последняя ночная тренировка…..

….В боксе делать было нечего и, скользнув взглядом через открытую дверь, по стоящим на длительном хранении противотанковым установкам, даже не переступая порога, закрыл дверь и отправился к группе офицеров, сгрудившимся вокруг покалеченного парадного БТРа. Вчера, при неудачном развороте около мойки такое же парадное БМП с ходу въехала в зад бронированной машины и там теперь зияла огромная, рваная дыра. Хорошо хоть баки и ничего другого не повредила. Вот теперь и обсуждали офицеры – Что делать?

– Ну, что артиллерия думаешь? – Галдежом встретила меня пехота.

– А что думать – прыгать надо…, – ответил словами известного анекдота.

– А всё-таки…?

– Заклейте ватманом и покрасьте. Кто там с трибуны разглядит….

– Да у нас примерно такая же мысль родилась….

На следующий день ничего не говорило о дефекте бронированной машины. Командир полка в вечерней полутьме недоверчиво обошёл по кругу БТР и вопросительно воззрился на командира батальона: – Ты что, другой БТР выгнал?

Услышав ответ, удивлённо приподнял брови и по-командирски мудро изрёк: – Ну и правильно….

После благополучно завершения парада, БТР был загнан в бокс и поставлен на длительное хранение. А ещё через полгода поступила команда с Министерства обороны – часть БТРов, в том числе и с нашего полка, отогнать в Чечню и передать их там. Так как солдат у нас было совсем мало, был назначен офицерский караул. В число коего попал и я, что мною было воспринято с удовольствием и предполагало запоминающееся путешествие через половину страны и массу новых впечатлений. Но как всегда это бывает, в последние дни перед отправкой, меня заменили, вследствие недалёкого полевого выхода артиллерии в летние лагеря. Чёрт побери. Вместо меня назначили офицера-мотострелка и я с завистью поглядел вслед уходящему эшелону.

А когда они вернулись через пару недель из командировки и рассказали подробности, я только с досады и плюнул, а потом ещё и перематерился. До Чечни они катили неделю, неспешно и спокойно. Самое интересное было в Чечне. Только заехал эшелон в Чечню, как они говорят: – Километров двадцать наверно проехали и эшелон остановился прямо по середине здоровенного поля.….

Со всех сторон, одновременно выехало куча легковых и грузовых машин, откуда выскочило до сотни вооружённых до зубов людей, мигом окружившие весь эшелон. Мы тоже «не шилом шиты» – заняли оборону, а начальник караула из тамбура стал кричать старшего этих людей. Выходит здоровый и красивый чеченец, весь обвешанный оружием, и говорит, что он старший и он будет принимать наш эшелон. И что у него есть все, какие положено документы от Министерства обороны и он готов их показать, только пусть его допустят в вагон.

Допустили и он выкладывает все свои документы, доверенности, приказ по Министерству обороны о передаче…. и массу других подтверждающих бумаг, в том числе все заверенные бумаги и той части, в адрес которой шёл эшелон с техникой. И даже сама печать этой воинской части.

– Вы, товарищ майор, не беспокойтесь. Мы сейчас у вас принимаем эшелон, подписываем все какие положено бумаги. А дальше сами туда погоним.

– А ЗИПы, а комплектность… ведь это всё нужно передать, проверить, пересчитать…, – неуверенно заикнулся начальник караула.

– Вот мы всё здесь и подпишем, печать приложим. Мы русским офицерам доверяем. Только показывайте, где надо подпись ставить.

В течение последующих двух часов в вагоне кипела работа. Начкар вытащил все подготовленные передаточные ведомости и акты на каждую единицу. Подписывали, ставили печать и дальше подписывали. Всё эти два часа остальные офицеры лежали на платформах и держали под прицелом окруживших эшелон чеченцев. Хотя, что там? По два магазина на автомат… Пять минут стрельбы… Если не меньше. Но те и не дёргались, дисциплинированно держались на расстоянии, перемещаясь по периметру окружения.

Главный чеченец с облегчённым вздохом откинулся от стола, затряс правой рукой и засмеялся: – В жизни столько подписей не ставил….

Потом показался в проёме дверей, отдал на чеченском языке команду и от дороги, проходящей вдалеке, отделился автобус. Проехав на середину поля, автобус остановился и оттуда стали что-то вытаскивать.

А главарь вернулся к начкару и разъяснил дальнейшее: – Ну, всё, товарищ майор, спасибо. Сейчас выгружаетесь на поле и идёте к автобусу. Там стоят столы, покушаете, попьёте и в автобус. Он вас отвезёт в Моздок на вокзал.

Действительно, у автобуса стояли хорошо накрытые столы, где помимо чеченской мясной шурпы, стояли салаты и другие обильные закуски. Тут же, в отдельном ящике была и неплохая водка. Перекусив и слегка выпив, забрав оставшуюся закуску, офицерский караул на автобусе выехал в Моздок, а оттуда в Екатеринбург.

– Во…, будут ругаться, когда увидят заклеенную ватманом броню, – рассмеялся в конце рассказчик.

Конечно, офицеры переживали. Передали эшелон в руки вооружённых людей, хоть и были все бумаги. Но никто и ничего не сказал. Бумаги были приняты, а через несколько месяцев началась первая Чечня. И наш полк в одном из боёв подбил БТР нашего полка из того эшелона.

Фонтан

Комбат вернулся от командира полка и, усевшись на соседнюю кровать, сразу стал ставить задачу: – Боря, после обеда берёшь машину и едешь на учебный центр. Найдёшь начальника учебного центра и получаешь от него задачу. А с завтрашнего дня начнёшь её выполняешь.

Я насторожился, потому что предстоящая, непонятная задача предполагала определённые, такие же непонятные, хлопоты. А я настроился эти полтора месяца плодотворно позаниматься со взводом и подтянуть молодых бойцов до хорошего уровня. Да и в лагерях помимо интенсивных занятий можно было неплохо и отдохнуть. А тут какая-то фигня….

– Комбат, хоть что за задача?

Капитан Чистяков был не в настроение, поэтому нехотя стал цедить сквозь зубы: – Да командир…, злой как чёрт с учебного центра вернулся… Короче…, начальник центра не дал…, вернее необходимые документы, разрешающие лагеря и боевые стрельбы подпишет, только после того как наш арт. полк выделит ему взвод для строительства….

– Товарищ капитан, да какой из меня строитель? – Возопил я, – я ведь кроме окопов ничего строить не умею…

– Вот и будешь строить окоп. Только очень большой, – наконец-то улыбнулся командир батареи и добавил, – командир полка приказал тебя туда поставить.

Блин! На учебном центре я быстро нашёл начальника, которым оказался кругленький, деятельный, пышущий неуёмной энергией майором. Окинув меня быстрым взглядом, он был удовлетворён – я ему понравился.

– Товарищ прапорщик, пойдёмте со мной. Как тебя зовут? Боря! Ну и отлично. Пошли, Боря.

Через три минуты мы стояли на пустой площадке, между одноэтажным, щитовым штабом центра, такой же щитовой солдатской столовой. Вокруг площадки ещё стояло несколько пустых казарм и разные другие сооружения, типа летнего клуба и небольшого парка для техники.

– Вот тут, Боря, мы с тобой через двадцать дней должны смотреть на фонтан, – дальше пошёл бредовый рассказ про огромный в двадцать метров диаметром фонтан, глубиной около полутора метра…

– Так чтоб, когда жарко можно было купанутся… Да, посередине фонтана импровизированный остров из камней, где стоят фигуры двух лебедей – чёрного и белого…

– Что…, лебедей я тоже должен слепить? – Спросил с возмущением и готовый тут же идти в немедленный отказ.

– А ты что, можешь лепить? – В голосе чересчур энергичного майора мигом прорезалась надежда, но услышав мой протестующий ответ, надежда угасла, – ну…, значит это не твоя проблема. Вот такая у нас задача на эти двадцать дней. Я даже разрешу тебе первым купанутся…

Унывать я не стал и с присущей мне добросовестностью окунулся в работу, чем приятно удивил майора и мы быстро сблизились. Я даже с удовольствием работал, руководя строительством, а чуть ли не каждый день, после обеда, начальник центра зазывал меня к себе в кабинет и мы за неспешной беседой усугубляли водчонку, следуя принципу – мера и время.

Майор оказался открытым и приятным собеседником и уже через три дня, разоткровенничался и раскрыл подоплёку строительства фонтана. Приехал он из Союза буквально два месяца назад. Поняв, что попал в дыру, хоть и европейскую (как никак до ближайшего приличного города было тоже прилично), решил отсюда вырваться. Переговорил с кем-то из знакомых, сидящим в вышестоящим штабе, и тот ему посоветывал.

– Значит так, Алексей Иванович, через месяц к тебе по плану на учебный центр должен приехать Главнокомандующий Группы Советских войск в Германии. Если ты там прогнёшься, то я сумею тебя оттуда двинуть в одно хорошее место. Всё как ты хочешь – уютный немецкий городишко, рядом с крупным городом, да и должность тоже будет уютная и не пыльная. И ты при месте, и я тобой не забыт. А теперь даю тебе наводку – Командующий любит лебедей. Белых и Чёрных. Особенно плавающих. Ты человек с фантазией. Вот и думай – Как всё это обыграть. Если сумеешь – мы с тобой «на коне».

– Вот и родилась у меня эта идея, – Алексей Иванович смачно захрустел огурцом и плеснул водки по стаканам. – Решил построить фонтан. Им удивить Командующего. Говорят, когда он последний раз тут был, очень недовольный оказался – Скучно, говорит, у вас тут. А я раз и фонтан. А в фонтане лебеди плавают. Ты, Боря, фонтан строишь. Я лебедями занимаюсь…. Сержантик тут у меня есть – он мне слепит лебедей на острове.

Как бы были у меня определённые сомнения насчёт сроков в двадцать дней. Но, к великому моему удивлению, через двадцать дней, под отеческим и ревнивым взглядом Алексея Ивановича, я плыл пофыркивая по готовому фонтану.

Правда, уже в кабинете, где мы выпили за успешный пуск фонтана, довольство быстро сменилось озабоченностью на лице майора: – Блядь! Боря, лебедей в Германии полно. Белых. Чёрного не могу найти. А Командующий через три дня приедет. Где взять? Всех своих уже озаботил…

Через три дня приехал Командующий, осмотрел учебный центр, а через неделю, Алексей Иванович, убыл обратно в Союз к старому месту службы. Прогнулся майор, но не в ту сторону.

Когда Командующий увидел приличный фонтан, он был приятно удивлён. Ещё больше восхитился, увидев плавающую пару лебедей. Белого и чёрного. А восхитившись, решил их покормить. Пока адъютант бегал в солдатскую столовою за хлебом, Алексей Иванович, прямо млел от похвалы генерала армии и тихо блеял, рассказывая о великой любви к этим большим и изящным птицам.