Знаете, некоторые типы деятелей вызывают ровно один вопрос: зачем? Зачем ты этим всем занимаешься? Почему ты не можешь просто прекратить? Так вот, популяризаторы науки (либо, скорее, учёные, которые становятся поп-звёздами) — одни из самых мерзких классов подобных деятелей.
Причём область знания не важна, не важна и компетенция. Я не спорю с тем, что эти поп-звёзды почти всегда сколотили себе первоначальное имя благодаря качественным исследованиям, но в итоге они демонстрируют поразительную некомпетентность в своих попытках вылезти наружу и пропустить через себя окружающий дискурс. Все эти Ноамы «Пол Пот никого не убивал, вывсёврёти» Хомские, Стивены «давайте дружно бойкотировать Израиль, потому что они режут безвинных арабов» Хокинги (бтв я безумно люблю его книги про космос и прочую физику, но отмачивал он знатно) и Ричарды «смотрите, мои лекции про религию ничем не отличаются от выступлений Карлина» Докинзы.
Я повторюсь, к их работам в лингвистике, астрономии и биологии я отношусь к уважением и их ДЕКЛАРИРУЕМАЯ цель — заинтересовать людей и заставить оглянуться вокруг, увидеть бесконечно интересный мир, — мне импонирует. Но только итогом является стадо баранов, которое они ещё своими высказываниями вне своей профильной дисциплины умудряются вести непонятно куда:
Правильно, если высказывание связано с наукой, то оно априори верно, а если с религией — точно мракобесие!
Колоссальная проблема состоит в одном общем для всех обманчивом манёвре: если я увяжу это с наукой, то все вокруг буду согласны со мной. Существует митохондриальная Ева, мы все потомки одной женщины и все люди в мире принадлежат к одному биологическому виду, следовательно, все люди равны по своим заложенным природой возможностям, следовательно, давайте откроем границы и привезём таких же людей, как и мы, только другого цвета, а кто против, тот фашист и мракобес, потому что раз он против последнего вывода, то не согласен с первым, а это НАУКА! Если вы думаете, что я сейчас передёргиваю, то ни черта подобного. Подобные логические цепочки — довольно популярный способ «опровержения» национализма (или даже контроля миграции). Помню, у Панчина даже был момент в одном из его постов вконтакте, что, мол, всем очевидно, что национализм — это неправильно и антинаучно. Проблему разницы культур и институтов все эти ребята скромно замалчивают. А чо, к ней биологию не привяжешь жи!
Собственно, Бертран Рассел — это один из наиболее ранних деятелей подобного рода. И сложность его предварительной оценки состоит в том, что, с одной стороны, он действительно в философии разбирается на уровне фактов и идеи он пересказать и дать разбор может, а с другой — это представитель того невероятно отвратительного поколения английских интеллектуалов, которое повально увлекалось коммунизмом. Бернард Шоу тот же, бывший в СССР в 30х годах, умудрился пробить дно, высказав, что про голод всё враки так сытно и вкусно он нигде не ел. Интеллектуальная честность всех этих персонажей под громадным вопросом, хотя биография и эволюция взглядов Рассела всё же позволяет сказать, что он не такой «молодец», как Шоу.
Подводя итог: Рассел разбирается в философии, у него шикарная академическая подготовка и польза от прочтения его книги есть. Польза заключается исключительно в пересказах и разборе идей представленных в книге философов. Однако эту пользу можно извлечь только имея невероятное терпение, потому что прорываться через его агитацию и попытки навязать своё мнение — это поистине титанический труд.
Но когда Рассел пытается их как-либо оценить, начинается полный ад вызванный миксом из того, что впоследствии стало проблемой популяризаторов науки и отравляющих идей, что витали среди современных Расселу английских интеллектуалов.
Во-первых, как большинство левых философов, он лишён понимания контекста, либо же не очень его уважает. К примеру, такой момент:
Платон постоянно испытывает затруднения из-за непонимания относительных понятий. Он считает, что если А больше, чем В, и меньше, чем С, то А является одновременно и большим, и малым, что представляется ему противоречивым. Такие затруднения представляют собой детскую болезнь философии.
Действительно, с точки зрения современного человека это странно. 3 больше, чем 2, но меньше, чем 4, и это не делает число 3 каким-то затруднительным для нас числом. Но обратите внимание, я специально записал числа не словами, а цифрами. Мы используем понятийный аппарат, который сформировался в несколько иной культуре. Шпенглер в «Закате Западного мира» посвящал отдельную главу разбору влияния понимания концепции числа на культуру и науку цивилизации. И это была безумно интересная и полезная глава, основные положения которой должны были быть не у Шпенглера, а именно у Рассела вот в этой книге! Но Рассел отмахивается и не замечает этой перспективной и очень интересной возможности провести исследование, называя данное различие «детской болезнью».
Во-вторых, во вступлении Рассел довольно-таки за здравие начал с того, что наука — это тоже одна из систем познания мира, и она не идеальна, там много допущений и т.д., и т.п. Но что же мы видим в тексте? Все идеи постоянно оцениваются только с позиции того, как они двинули вперёд науку. Вот ещё пример из исследования Платона:
Мысль является наилучшей, говорит Сократ, когда ум сосредоточен на себе, и ему не мешают ни зрение, ни слух, ни страдание, ни наслаждение, и когда ум оставляет тело и устремляется к истинному бытию, «и при этом у философа тело не в почёте». <...> Следовательно, пока мы находимся в теле и пока душа заражена злом тела, наше стремление к истине не будет удовлетворено.
Эта точка зрения исключает научное наблюдение и эксперимент в качестве методов достижения знания.
Когда ты Бертран Рассел и уже два абзаца не упоминал эмпирический метод познания и науку.
Ну Рассел, ну ё-моё. Ну почему вместо того, чтобы поисследовать этот способ постижения мира (ну или, чёрт возьми, хотя бы не лезть со своим Очень Важным Мнением через каждые два абзаца, я читаю «Историю западной философии», а не «Отношение Бертрана Рассела к западной философии и кто виноват в том, что мы не открыли электричество на пару веков раньше») он СРАЗУ ЖЕ, без переходов, говорит что всё это отстой и никак не поможет нам в науке. А нафига тогда писалось всё это вступление, довольно разумное, про то, что помимо науки есть много других способов постижения мира?
То, что после Платона и Аристотеля философия ушла поактивнее в этику и эстетику, Рассел расценивает как большую проблему. И это меня окончательно добивало, потому что было ощущение, что для Рассела весь смысл жизни и человеческого существования — это сдвинуть культуру мышления на 100% в науку. Причём именно естественную и эмпирическую: абстрактные математические упражнения Пифагора тоже не угодили нашему английскому философу.
В общем и целом, складывается очень чёткое ощущение, что философия для Бертрана Рассела — это не предмет живого интереса и изучения, не цельный разнообразный организм, а инструмент, который долгие годы работал неправильно, и вот сейчас английский философ нам всё по-быстрому объяснит.
Все популяризаторы науки в один голос говорят одну абсолютно правильную вещь: взгляните на мир вокруг, не замыкайтесь в унылом потреблении контента уровни жвачки, слепом поклонении идолам, вокруг так много красоты, которую можно если не увидеть, то хотя бы попытаться постичь! Ведь ну доказывают же — и правильно доказывают! — что изучение чёрных дыр может отправлять воображение в такие дали, какие никакой фантастике не снились. И разве не является ещё одним прекрасным явлением, что люди, жившие за 2500 тысячи лет до нас, смогли без микроскопов, без химии одними рассуждениями вывести существование атома, додуматься до существования орбит и зависимостей во вращении небесных тел. Они не проводили никаких расчётов, кроме самых примитивных, но на одной философии, связанной с попытками осмыслить Бога и людей, эти великие древности смогли как-то додуматься до того, что учёные откроют только через 2000 лет. Как же нужно не любить философию, насколько утилитарно к ней надо относиться, чтобы, будучи маститым учёным, не восхищаться этим и не пытаться понять?
В моей критике этой книги можно увидеть ещё один очень напрашивающийся вывод. Есть много философских споров, которые не разрешены. У большинства философов, от Сократа и до Маркса, есть последователи, неглупые тоже люди, которые с не менее убедительными аргументами смогут защитить любого из них. Но Рассел умудряется походя разрешать почти все вопросы (всё же спор номиналистов и реалистов он прям так разрубать не стал, но, быть может, я до этого просто не дочитал), и очень редко в форме «моё мнение таково». Я не спорю, что шарики и ролики в мозгу у Рассела работают с достаточно хорошей частотой, но, извините, не считаю его человеком, который способен решать вековые споры, вскрывать недостатки и низвергать с пьедестала. Просто потому что если бы это было так просто, то это уже бы сделали.
Разрешать неразрешённые ранее конфликты можно, как правило, только одним способом: при помощи аргументов, которые содержат если не логическую ошибку, то, как минимум, некоторые умолчания, которые, в случае, если эти аргументы верны, потребуют долгого и сложного доказательства (и мб в итоге придёт другой человек с достаточным знанием, опровергнет их и всё начнётся сначала). Очень здорово, зачастую, ему помогает в этом игнорирование контекста и способа мышления людей в изучаемом периоде.
Также он не обходится без мелких речевых ловушек, не достойных сколько-нибудь серьёзного исследования. Особо пестрит ими начало первой главы про Аристотеля: «орфические элементы Платона разбавлены у Аристотеля и смешаны с большой дозой здравого смысла». Ну или шедевр, когда он убил двух зайцев разом, и покритиковав Аристотеля с Александром Великим, и выразив своё английское отношение к Российской Империи:
Правда, Александр питал некоторое уважение сноба к афинской цивилизации, но это уважение было обычным для всей его династии, члены которой хотели доказать, что они не были варварами. Оно аналогично чувству русских аристократов XIX века к Парижу.
Well, gentlemen. Ну это уже совсем не дело, обычная подлость агитатора, не более.
Как итог, мы имеем довольно годный пересказ идей философов (не всех этих идей, конечно), сдобренная некоторым их пояснением, но выполненная в форме пропагандистской книги. Рассел последовательно навязывает свой взгляд на мир, даже не пытаясь показать читателю всё прекрасное разнообразие философской мысли Запада, чтобы тот сам сформировал себя и свои воззрения. И, что самое плохое, в отличии от условного Хокинга, говорившего о чёрных дырах с огромной любовью настоящего исследователя, Рассел не выглядит как человек, любящий философию и желающий заинтересовать ею других. Так что удовольствие от чтения этой агитационной википедии весьма сомнительно. Все баллы, которые я поставил ей в оценке, набраны исключительно довольно широким представлением и внятным объяснением представленных идей.