Майк кивнул на Дедриана.

– Считает, на его руках много крови. Возможно, мы последний набор в Академию. Ну и, конечно, следующие в списке кандидатов в военные отряды. Мы здесь, чтобы упокоить души учеников.

– Это почетная миссия, – кивнул Ксандер. – Но, думаю, весь замок хотел бы прийти проститься, почему разбудили лишь дюжину учеников?

– У учеников с боевым духом и так все плохо, – протянул рыжий. – Важно не количество, а факт свершения. Мы здесь. Этого более чем достаточно. – Майк прокрутил в пальцах медальон на шее. – Ладно, давай займемся делом.

Он встал лицом к центру поля и поднял правую руку ладонью вверх, левой по-прежнему касаясь медальона.

– Одолжишь энергии? – спросил он неопределенно.

Ксандер едва заметно скривился. Он догадывался о своей роли в спецзадании, и услышанное не застало его врасплох, как могло бы. Вампирская часть личности приятеля всегда раздражала и пугала его до чертиков.

– Конечно, рад помочь, – буркнул он, нехотя кладя ладонь на плечо Майка. – Пусть их души покоятся с миром.

Майк провернул шею, хрустнув позвонками, закрыл глаза и через пару дюжину секунд начал петь. Но пел он не на человеческом и не для людей, поэтому делал это абсолютно беззвучно. Ксандер чувствовал, как от них в сторону пепелища поплыли волны. Темной, обволакивающей, пугающей своей первобытной силой тишины. Ксандер пошатнулся и с трудом сохранил равновесие. Его мутило.

– Думаю, достаточно, – выдохнул Майк и сам убрал со своего плеча ладонь Ксандера.

– Ненавижу вас, энерговампиров, – выдохнул тот беззлобно. – Хотя, видимо, я должен быть благодарен, что обошлось без укуса?

– Мы тоже себя не особо любим, – буркнул Майк, отстранился и посмотрел в сторону Дедриана. – И нет, кусать необязательно.

Ксандер поджал губы, разозлившись на себя за несдержанность. Надо брать пример с рыжего. Вон он как свои многочисленные тайны держит за семью печатями.

– Я видел пару раз твои э-ээ… сессии со служанками, – признался он. – Ты всегда их кусал. Хотя им явно было больно.

– Вот как, – отозвался Майк, уже направляясь к остальным.

Ксандер еще с минуту стоял у обрыва, собираясь с духом. Ему не нравилось в происходящем абсолютно все: и пепелище, и повод, по которому их притащили, и молчаливый, насупленный мастер, и роль донора, с последствиями которой он теперь так плохо справлялся. Но все это сводилось на нет радостной новостью, что их группу теперь должны допустить до настоящих спец.заданий на вражеской территории. Наконец у него появится шанс проявить себя! Задолбало сидеть в замке и пускать ножи в манекенов, героями становятся не так.

Но все же пара сомнений в нем оставалась, и Ксандер направился к остальным ученикам, замершим полукругом вокруг Дедриана.

– Мастер, – с вызовом во взгляде и железом, как хотел надеяться, в голосе позвал он, – что будет, если Сайред победит? Если разрушит Академию и подчинит себе Альянс? Зачем все это? Неужели жизнь при нем будет сильно хуже той, что имеем? Ради чего столько смертей?

Брон сильно толкнул его в плечо, но блондин не обратил внимания. Он догадывался, что глубоко в душе каждый здесь мучился тем же вопросом. За исключением Майка, разумеется.

Дедриан выдохнул и оглядел присутствующих хмурым взглядом.

– Во-первых, вы должны понимать, что разрушение Академии ни в коем случае не равно проигранной войне. Академия в конце концов всего лишь замок. Нэви на ней только начинается.

Ксандер кивнул, признавая допущенную оплошность.

– Во-вторых… Сайред с языка саари переводится как «дитя саяров», ты знал?

– Я не владею бесполезными языком несуществующих созданий, – Ксандер отвел взгляд.

– Как угодно, – Дедриан пожал плечами. – Дело не в смене правителей и даже не в приходе к власти узурпатора. Их за историю Дагара на троне побывало немало. Саяры – могущественные существа, драконы, по количеству энергии в себе превышающие некоторые звезды, – он помолчал, чтобы до окружающих лучше дошел смысл сказанного. – Цель Сайреда – стать саяром, а для превращения требуется несметное количество энергии.

– Но он уже владеет Источником в Кадме, ведь это весь магический потенциал Дагара.

– Да. И эта энергия – ничтожно мала в сравнении с той, что ему необходима. Чтобы стать саяром, Сайреду нужно взорвать солнце, а для этого превратить Дагар в огненный снаряд.

– Солнце? – удивился Брон. – Я думал, это страшилка для детей. Мне говорили, Сайред мечтает восстановить баланс сил между странами и стереть границы государств.

– И сделать своих приспешников бессмертными, да? – Усмехнулся Дедриан. – Не могу поверить, что на это до сих пор кто-то ведется. Его военные выкосили большую часть человечества и продолжают верить, что несут мир и гармонию отставшим народам. Тьфу! Хотя Сайред – перво-вампир, чтобы зомбировать умы людей, ему даже видеть их необязательно. Нет, Брон, все, что ему нужно от Альянса – найти дневник короля Кадмы. Если благодаря ему он поймет, как подчинить себе Источник – можете помахать близким ручкой и послать прощальный воздушный поцелуй. Планету ждет апокалипсис.

– А саяры… то есть драконы, они все же существуют?

Дедриан мотнул головой и улыбнулся.

– Они существуют и нет, на Дагаре их, по крайней мере, давно не видели. И Сайред, если правы наши шпионы, уже пару лет как не появлялся в нашем мире. Рассекает соседние, набирается сил, ищет, кого бы сожрать без последствий для желудка. Слава всем богам и лично Амадее, здесь их сейчас нет.

Ксандер еще более нахмурился. Амадея – богиня Дагара и главная сказка столетия. Удивительно было слышать от максимально земного Дедриана ее упоминание. Тогда он против воли снова бросил взгляд на Майка. Тот наблюдал за пеплом, что тек, как песок, сквозь его пальцы.

Ну что, новой информации хватит, чтобы стянуть с себя наконец приевшуюся маску весельчака и балагура? Ведь та уже не выдерживала никакой проверки на искренность, ему надоело изображать верящего в победу нэвийцев лидера их отряда, не имея никакого настоящего боевого опыта за спиной. Дедриан вряд ли стал бы сообщать столь мрачные сведения положения дел в стране, не имей он планы привлечь их группу к выходу на задания. Ведь большинство в Академии, да и в Альянсе в целом, действительно считали слова про солнце не более чем сказкой для непослушных детей. Кто, если не он, теперь должен успокоить народ и поддерживать моральный дух группы?

Ник? О, Ник точно сможет. Возможно, даже лучше, чем он, Ксандер. Но отдавать тому лидерство не хотелось. А подчиниться ему было бы и вовсе делом унизительным. К тому же, что-то подсказывало, Ник властью будет сильно злоупотреблять. Ксандер не знал как, но был уверен, что тот будет. Странно, что Дедриан не позвал его с ними в поездку.

Черт. Зачем вообще он думает о Нике? Парень стиснул зубы и пообещал себе стать героем. Продолжение существования планеты – весомая цель, ради которой ему суждено сгинуть молодым. Дагар и женщины, разумеется. Благородство и любовь.

Алекс

– Уже уходишь? Дочь мою, надеюсь, в такую рань будить не стала? – женщина у входа недовольно на меня зыркнула.

– Не стала, – я побыстрее прошла мимо открытой двери кухни.

Вставши затемно, я не ожидала, что меня увидят, поэтому уже успела кардинально сменить внешность. Обрезала ножом волосы, стараясь стричь покороче, как могла плотно обмотала вокруг груди длинную полосу грубой материи, отчего дышать сразу стало задачей на грани фантастики, но на что не пойдешь ради успешной конспирации.

Я также переоделась в новую одежду и только после этого зажгла свечу и решилась взглянуть на себя в зеркало. Увиденное несказанно воодушевляло. На меня из темноты дерзко глядел щуплый подросток без определенного склада фигуры, тонкий и пронырливый. Заподозрить здесь девушку мог только извращенец. Я пригляделась к собственному бледному лицу.

Кто ты такая, Алекс? Почему такая худая и изможденная? Ты ведь, возможно, сошла бы за симпатичную. Не имей таких кругов под глазами и взгляда уставшей от жизни столетней старухи. Я о тебе ничего не знаю. Может, и к лучшему. Теперь ты – подросток без роду и племени. Везунчик. Тебе выпала редкая возможность. Сам Дедриан сжалился над тобой и забрал от умирающих родителей на самой дальней границе стран Альянса. В прошлом году. А ты брел сюда полгода. Поэтому такой худой. Голодный, худой и отчаявшийся. Ни с кем не разговариваешь. Молчун с поздно ломающимся детским голосом, вот ты кто.

– Спасибо, что позволили переночевать и накормили! – крикнула уже выбегая.

– Подожди!

Я замерла в страхе.

– Вот, возьми пару яблок и пирожок в дорогу, – женщина протянула небольшой, только что собранный кулек.

Взгляд ее удивленно задержался на моем лице, а после пробежал всю фигуру.

– Да ты ли это?

– С-спасибо, – я улыбнулась как можно шире.

Делая вид, что не замечаю в ситуации ничего необычного, я еще раз поблагодарила хозяйку, попросила передать спящим девушкам мои искренние пожелания здоровья и счастливого брака и выскочила на крыльцо. Привыкшая к причудам дочери, она не должна была придать моему виду особого значения. Не собираясь тревожиться понапрасну, я припустила вниз по дороге, которой вчера ушли жители Академии.

Под ногами время от времени проглядывала заросшая травой брусчатка. Это хорошо. Видимо, иду в нужном направлении. Теперь нужно подумать. Итак, я шла в Академию, чтобы научиться сражаться. Ясно.

И превратить себя в настоящего мужчину. Угу, интересно. Значит, по собственному желанию я шла в место, где взрослых мужчин учат убивать таких же взрослых мужчин. Какова вероятность, что выживу там хотя бы неделю? Иногда мне казалось, что, упав с дерева, я потеряла не только память, но и здравый смысл.

Надолго ли хватит моей смелости? Минутное геройство в присутствии Учителя дело одно, но в праве ли я полагать, что храбрость входит в список хронических черт характера? Видимо, это и предстояло выяснить в ближайшее время.

Спрячь свой страх, Алекс! Ты должна забыть о его существовании. Представь, что ты – самая смелая девчонка на планете. Ведь так и есть! Вернее, будет. Когда-нибудь. А пока что ты притворишься таковой, дабы максимально вжиться в образ. Поняла? В Академии тебе ничего не грозит. Учитель защитит тебя. Так что выдохни и спрячь страх. Я выдохнула.

Пару часов спустя, абсолютно вымотанная, я наконец вышла из небольшого горного леса на плато. Открывшийся вид заставил тело замереть в восторге. Это был самый великолепный замок, который я когда-либо видела. Ладно, признаю: то был единственный замок, который я когда-либо видела. Но факта его великолепия это нисколь не умаляло.

Будто впаянный в гору, которой был защищен с запада, он возвышался над плоскогорьем аки свернувшийся над златом дракон. Поневоле приходилось, задрав голову, щуриться на солнце, что задевало пики башен, чтобы оглядеть его целиком. Монументальность и торжественность, выраженные в камне. Он глядел на плато множеством витражных окон, неприветливо отгородившись от мира главными воротами в три человеческих роста.

Необъяснимая гордость распирала меня. Человечество, к которому я вроде как принадлежу, создало подобное величие! Потрясающе! Королевство Невиданных творений, вот уж точно. Затем я заметила, что небо уже совсем посветлело. Я дико опаздывала. Вскрикнув, через секунду я уже летела вверх к воротам.

Стражник, как поняла по приближению, уже долго и с любопытством за мной наблюдал. Еще бы: прибежал неизвестно откуда тощий пацан, никак не может отдышаться, смотрит на него испуганными глазами и исступленно тычет пальцем в ворота. Очень. Подозрительно.

– Немой? – поинтересовался он и хмыкнул: – Не, немых не пускаем.

– Не немой, – замотала головой я. – Опаздываю. Пропусти! Тебя о моем прибытии должны были предупредить.

Я пыталась говорить как можно более низким голосом, к тому же использовать только мужские формы слов, во всем этом преуспевая едва ли. Меня продолжали с подозрением рассматривать.

– Может и пущу, – пожал плечами стражник. – Это смотря зачем тебя к нам прислали. Ты не из учеников – слишком щуплый. Посыльный? Нет? Разведка? Тогда мне сказать можешь, я передам. Годится?

Я начинала злиться. Не хватало еще из-за этого умника опоздать к Мастеру.

– Не годится. Как насчет сообщить мне свое имя, стражник?

Рисковый шантаж, но что уж поделать. Парень нахмурился.

– Ишь какой шустрый.

– Имя!

– Проходи.

Он посторонился, и ворота с едва различимым скрипом приоткрылись. Я молча вошла внутрь. Точнее, вошел. Да, определенно. Я же мужчина. Буду думать о себе в женском роде – обязательно однажды собьюсь и напортачу вслух. Так что вот. Я вошел и огляделся.

Глаза не сразу привыкли к темноте. Тихие шаги в пустом коридоре гулко отдавались эхом. С огромным трудом удалось убедить себя не смотреть на расписные потолки и лепнину на колоннах. Необходимо скорей отыскать главный зал. Самодостаточные господа в камзолах провожали со стен долгими, полными превосходства взглядами. Откуда-то издалека доносился возбужденный гул голосов. В той стороне, верно, была столовая: посуда гремела на редкость знакомыми звуками.

А мне… мне надо было свернуть налево. Открыв единственную массивную дверь, я вошел в огромное пустое помещение – и сразу задрал голову. Сколько же в замке этажей, что даже рисунка на потолке не разобрать! Он белеет там, в вышине, метрах в тридцати над макушкой…

Я улыбнулся, переводя дух. Да, это определенно был главный зал.

– Учитель, вы тут?

Медленно и осторожно я стал продвигаться вглубь, рассматривая по пути росписи на стенах.

– Алекс.

Я обернулся, почувствовав укоризненный взгляд.

– Ты заставляешь себя ждать.

– Я искал зал.

– Ты рассматривал стены с портретами, – поправил Мастер, выглядевший крайне устало. Он вообще спал сегодня? – Долго пялиться на людей, даже если те умерли, невежливо.

– Они делали то же самое! – возмутился , подозревая, что говорю абсурд.

– Им можно, – усмехнулся в свою очередь Учитель. – Они свое отслужили. Ты – нет. Пойдем, у нас полчаса, чтобы ввести тебя в курс дел. Орландо, пока свободен.

Я вздрогнул и медленно обернулся. За спиной в полуметре стояло маленькое, похожее на шерстяную обезьянку существо с человеческими глазами. Оно было одето в черные с золотой окаймовкой рубашку и ретузы. Волосатые ноги были босы. Орландо наблюдал за мной ни то настороженно, ни то враждебно. Гостеприимного дружелюбия в его грустных серых глазах я явно не заметил.

– Это местный домовой. Не смотри на него долго, он начинает нервничать и кусаться. Пойдем же.