Глава 9.  Советник

Гулким эхом разносились шаги Умилы по пустующим палатам, где с самого утра свободно гулял ветерок. Нет давным-давно ее воинственного супруга князя Годслава. Не слышен во дворах звонкий шум мечей его подвыпившей дружины. Вечно станут скорбеть вдовствующие земли Рарожья о потере кормильца. Но его княгине не до слез было тогда и уж тем более теперь. Есть дела куда более неотложные. На престоле не ее родной сын, а этот никчемушник – ее пасынок Харальд. Все это время она приходилась ему исправной мачехой. Лечила, наставляла, приободряла. Однако времена изменились. Теперь он серьезная помеха, угроза благоденствию Умилы и ее роду. Им нетрудно управлять, он смирный. Но зачем он вообще нужен, если ее старший сын, Сокол Рёрик, остается не у дел, всегда вторым после того! К тому же есть и другие ее дети, которые будут в большей безопасности, если главой семьи окажется их родной брат, а не этот змий, потомок принцессы Ингрид!

Княгиня-мать все еще была погружена в размышления, когда дверь отворилась и в палату, словно сонный кот, бесшумно вплыл человек. На вид он был возраста неопределенного, но уже немолод.

– Моя повелительница, – с почтением обратился вошедший к Умиле. – Я приспел, дабы напомнить о том, что новгородские гонцы ждут от нас ответа…

– Я это помню, Арви, – Умила устроилась за массивным столом, на котором была раскинута карта земель. Оглядев советника, она жестом пригласила его усесться напротив нее. Она делала это нечасто: только если дело оказывалось серьезное, и ей нужно было посовещаться. Княгиня какое-то время смотрела на своего помощника в полном молчании. Лишь когда за окном кто-то заверещал, она вышла из дум и приступила к изложению сути своих тревог. – После той истории с Вольной Нег совсем сдал. Прошло уже много дней, но печаль, кажется, не оставила его, – сетовала Умила. Достав из ларца маленький кусочек замши, она принялась полировать ногти. Невзирая на возраст, княгиня не утратила интереса к себе и жизни. Продолжала заботиться о своем теле, посвящая этому свободное время. – Вот если б он был признан законным преемником земель своего отца, то, возможно, дела отвлекли б его от грустных дум…Мы могли бы побороться за наследство Годслава во Фрисланде…В конце концов, Дорестадту нужен деятельный правитель, а не медлительный Харальд. Его усилиями мы скоро потеряем и этот город…

– Да, хлопот невпроворот, – неопределенно ответил Арви, то ли не понимая, на что она намекает, то ли лишь делая вид. Он не сводил с Умилы своих проницательных глаз, дожидаясь более ясных указаний.

– Теперь еще эта женитьба. Многообещающая невеста из Новгорода, – Умила постучала по крышке ларца, где у нее хранилась переписка с Гостомыслом. – Как ее там? Не то Дива, не то еще как-то…Знаешь, ведь Гардарики – для нас подарок самих богов…Главное, теперь не упустить эту возможность. То, что приходилось добывать в жестоких битвах, теперь само летит к нам в руки прямо с небес. Обширные земли ильменских словен, удобно для нас расположенные…Казна…Какое-никакое приданое…Все-таки Гостомысл вернулся из Царьграда со знатной добычей…– размышляла Умила вслух. А потом неожиданно добавила, – на ней женится Нег…

– Моя повелительница…– опешил Арви, у которого голова пошла кругом от этого заявления. – Спешу напомнить, было уговорено еще покойным нашим благодетелем, князем Годславом, что на ней женится старший его сын, то есть Харальд. А Рёрику достанется урманская принцесса…Ефанда, дочь Кетиля…Об этом успели объявить повсеместно и…

– Но это совсем разные вещи! – Умила нетерпеливо перебила Арви. – Что северные голодные земли в сравнении с цветущим Хольмгардом, где открываются такие мощные будущности! Нет, никакого Харальда! – отрицательно качнула головой княгиня. – На ней женится Нег и все тут! Убедить его сейчас будет несложно, хотя, возможно, придется как-нибудь обмануть. Однако это все ради его же блага…

Арви много лет был верным слугой Умилы. И она знала, что может смело на него положиться, вслух произнося при нем то, о чем другим и про себя помыслить опасно. Он был обязан ей всем своим состоянием и, конечно, нынешним почетным положением. Его благополучие напрямую зависело от настроения госпожи, щедрая рука которой давала ему золото и власть. Он был умен и схватывал налету, понимая, что от него требуется.

– Вообще-то, моя княгиня права…– наконец подал голос Арви. – Ведь, несмотря на известное всему миру мореходное искусство северных народов, наши ладьи остаются весьма ненадежными судами. Слишком часто гибнущими в бушующей морской стихии. Дорога через моря – это не наша дорога. Стоит ли на пути в Средиземноморье огибать Пиренеи, делая столь огромный крюк? Да к тому же рискуя и вовсе не добраться до места назначения! Реки. Эти дороги безопаснее и понятнее. Жаль только, что не все они ведут туда, куда нам нужно. А Новгород…Это не просто поселение. Богатые водные ответвления открывают прямой путь в греки…

– И в хазары, – добавила Умила, постучав перстом по карте. – Там нынче самая торговля…

– Приносящая нам серебро…– дополнил Арви в знак согласия. – Правитель, который станет надзирать за этими путями, будет превосходить в своем могуществе всех прочих…

– Мы уже говорили об этом с моим сыном. Нег все это понимает и думает так же. Кроме того, ты забываешь о самом главном: Дорестадт…– безнадежно покачала головой Умила. – Меня беспокоит его судьба.

– И не напрасно…– промурлыкал советник. – Однажды мы уже потеряли Рарожье. Теперича и Дорестадт можем утратить такожде, – предсказал Арви. – К тому же он не тот, что прежде. Ценность его падает с каждой новой весной. А удерживать оборону – трудное и затратное занятие. И стоит ли оно того?

– Сейчас уже не стоит вовсе, – махнула рукой Умила. – Это имело смысл тогда, когда Лотарь обещал включить эти земли в состав своей империи, обеспечив нам покровительство и поддержку.

– Можно ли удивляться, что в итоге он отказал нам в этом? Он испугался войны с данами…

– Иначе говоря, он нас предал, – подытожила Умила. – Оставил один на один с этим опасным врагом.

– Который вскоре неизбежно нас сокрушит…– напомнил Арви, прикрыв свои зеленые глаза.

– Нельзя было верить королям. Они легко предают даже друг друга. А союзников так и подавно, – хмыкнула Умила. – Именно поэтому нам важно подумать о будущем, в котором Дорестадта для нас может и не быть, – Умила вела нить к главному. – Болтаться по соседям уже неприемлемо. Нам нужен надежный дом…

– Гардарики – самое лучшее, что нонеча можно придумать, – поддакнул Арви с готовностью. – Осмелюсь напомнить, главное теперь – убедить Рёрика в необходимости действий. Он уже не сможет жить своей прежней жизнью, полной скитаний. Ему надлежит сделаться истинным правителем, – осторожно предположил советник. – И вскоре, кажется, именно от него будет зависеть будущее династии. А не от Харальда…

– У нас очень тяжелое положение, о котором пока, хвала богам, никто не ведает…– прошептала Умила, будто боясь, что ее голос донесется до границ, разнеся недобрые вести.

– Хвала, – поддержал советник, для порядка выражая уважение и благодарность высшим божествам, в которых особенно не верил.

– Возможность подходящая. Нег тоже понимает, что пора направить свои усилия на определенные цели. А не распылятся по мелочам. Добыча с окружных земель в свое время принесла немало пользы, но сейчас этого уже недостаточно…– Умила задумалась. Потом утвердила свое решение, – Нег женится на этой новгородке! И этим мы обеспечим нам пути отхода. Уйдем в Новгород.

– А как же здесь? Жители Дорестадта нуждаются в защите…

– Плевать на Дорестадт, – Умилу не волновала судьба каких-то чужих людей. – Нас не должно быть в крепости, фундамент которой начал рушиться.

– Замысел блестящий, моя госпожа. Теперь главное, чтобы все не сорвалось, – подметил расчетливый Арви.

– Ну так придумай же что-нибудь! Мы не должны упустить дочку Гостомысла! – в волнениях выдала себя Умила.

– Я так мыслю…О письме из Новгорода никто не знает ведь…Не знают и слуги Харальда…Гонец отдал послание сразу мне в руки…– начал Арви негромко. Умила даже подалась вперед, вслушиваясь в его тихую речь. – Какого сына обещали – младшего или старшего – никто в Новгороде не помнит. Или не видит между ними особенной разницы. Хотя уповали, видимо, на старшего сына Годслава. Новгородский князь Гостомысл не так глуп, чтобы выдавать своих дочерей лишь просто за добрых людей. Он надеется на все то же наследство Годслава, на которое рассчитывали и мы…Чтобы задумка не сорвалась, надо выполнить это главное условие.

– Значит, осталось пристроить Харальда куда-нибудь, – полушепотом произнесла Умила, нависнув над столом. – Он уже достаточно порезвился…Главным наследником моего покойного мужа должен быть Сокол Рёрик.

– Одно ясно, моя повелительница…Принц Харальд не пожелает устраниться добровольно…

– Тем хуже для него, – забарабанив пальцами по столу, Умила вернулась в исходную позу, откинувшись на спинку своего кресла. Ее глаза искали по сторонам, словно ответ был здесь же в покоях. – Можно было бы, скажем, отправить его воевать куда-нибудь к данам…Это дорога в один конец. Или отослать погостить в Византию.

– А что если попросту изгнать его, ничего не изобретая? Справедливый повод мы найдем, – рассудил Арви.

– Думай, что несешь, – недовольно выплеснула Умила. – Сие неосуществимо. Нег не позволит обойтись так с братом! Он необъяснимо к нему привязан! Они многие годы ходили вместе в походы, плечом к плечу. Порой мне кажется, что мои дети Негу не так близки, как этот шакал! Даже Синеус…– огорченно вздохнула Умила.

– Это до тех пор, пока их с Харальдом связывает прошлое…Но когда Харальда не станет, Рёрик будет думать о будущем вместе со своей истинной семьей, – подсказал Арви.

– Жаль, Нег никогда не оценит этих нечеловеческих усилий матери! – Умила напряженно вздохнула, а потом все-таки высказала вслух свое главное опасение, – треклятая Вольна…Скверный нрав был у этой бабы! Сохрани я ей жизнь, он через пару лет уже сам пожелал бы утопить ее в реке! – Умила до сих пор горячилась, вспоминая о женщине, которая отодвинула в сторону всех вокруг и даже ее саму.

– Это верно…Однажды ее длинный язык сослужил бы ей дурную службу, – согласился Арви.

– Арви, как полагаешь…Может ли статься, что Нег откажется от женитьбы на новгородке? – не дождавшись ответа, Умила продолжила. – Впрочем, это так глупо. Тем паче когда род в опасности, на грани разорения! – для княгини разорение было синонимом опасности. Вся юность ее прошла в стеснениях, и теперь она боялась бедности больше чумы. – Ближе к событиям нам придется придумать что-нибудь умное. А пока основной угрозой затее по-прежнему остается невзрачная фигура Харальда…– долбила Умила.

– Что ж…Боги не оставляют нам выхода…– вкрадчиво ответил Арви, готовый первым высказать то, что от него ждет княгиня. За это она, конечно, будет ему благодарна, выразив свою признательность в форме мешка золота. – Придется применить последнее средство…

– Оно же и самое надежное, – Умила сверкнула своими белоснежными зубами, которых не коснулось время. – Придется Харальду разделить судьбу его покойной матушки. Они и так во многом похожи…

– Занимая чужое место, подвергаешь опасности себя и своих близких…– прозрачные глаза советника мерцали в отблеске свечи. – Что мы можем наблюдать нынче воочию, – Арви не боялся прослыть циничным, потому и шагнул столь далеко.

– Все должно быть устроено так, чтобы не привлекло в конечном счете неуместных подозрений. Хотя в таком деле без них вряд ли обойтись. Народ любит толки да домыслы, – Умила все еще колебалась и ждала от Арви предложений, буквально вперив в него подстрекающий взгляд.

– Харальд долгое время был убит горем из-за потери родителя. Это подорвало его здоровье вместе со всеми походами…Пришло его время. Время отправиться к тем, кто уже ждет его в мире ином: к матушке и батюшке…– Арви многозначительно посмотрел на свою покровительницу, задержав взгляд в ее умных глазах.

– Если посчастливится, в народе решат, что утрата родителя и военные неудачи стали непреодолимым испытанием для старшего сына Годслава. Харальд заболел от тоски еще тогда, когда нас покинул его отец, и со временем угас! – оживилась Умила, не обращая внимания на нескладности сюжета. Ведь Годлав пал почти три десятка лет назад.

– Видимо, по-прежнему самым безошибочным средством можно заслуженно считать ядие. Если будет угодно…– уже не стесняясь, подытожил Арви. – Скоро на расправу, осечек не дает…Надежнее убийц. Да и Рёрик ни о чем не догадается…

– Угодно…– бледные губы Умилы тронула усмешка. – Хотя у меня есть идея получше…Вдруг все же у кого-то возникнут подозрения…Ненавижу сплетни. Да и Ингрид умерла почти так же…Моя мысль куда смелее…Мы устроим, что имя Харальда не просто забудется. Оно сделается символом предательства. Никто не станет вспоминать и жалеть о нем. Особенно наша невеста из Новгорода и ее батюшка.

– То есть мы должны?..– морщина поделила лоб сосредоточенного советника пополам. Он был неглупым человеком, но даже его ум уступал способностям Умилы. В то время пока он сам имел лишь множество догадок, княгиня уже знала, как действовать.

– Мы не станем освобождаться от этого негодника своими руками…– выставив вперед ладонь, Умила довольно оглядела свои ухоженные персты. – Мы натравим на него Лотаря…Найдем доказательства измены…Харальд ведь клялся своему сюзерену в чем-то…

– Как и Рёрик! – поспешил напомнить Арви. – Ведь после своего отца…– Арви не успел договорить.

– Пусть Лотарь и избавляется от предателя самолично…– размышляла Умила, не останавливаясь на деталях. – Главное, успеть до возвращения Нега. Он, конечно, любит брата, но со всей империей воевать не сможет. А главное, в итоге окажется, что мы тут ни при чем…Это все Лотарь…

– Или лучше – Карл…Тот, что Лысый…До него Рёрик не доберется вовек…В таких делах безопаснее выбрать того из двух королей, который дальше…– рассудил Арви.