– Ах, утро! Как красиво! Клот, ты посмотри, какое небо! – Джейн с восхищёнными криками разбудила меня.
Она бабочкой впорхнула в мою комнату и распахнула занавеску. Я сладко потянулась. Комната моя похожа на келью: обитая изнутри вагонкой с фанерным потолком, крохотная, со старинным письменным столом, сундуком, стулом и кровать. На стенах висели мои старые детские рисунки и выгравированные на дереве пейзажи, а на той стене, что рядом с кроватью – ковёр-гобелен с загадочным средневековым городом.
Джейн ночевала в соседней комнате, в которой обычно спала бабушка. Эта комната чуть больше моей, в ней находилась старая чугунная печь, а также тумбочка с телевизором и трюмо. Джейн сегодня оказалась ранней пташкой и даже успела приготовить нам завтрак, за что я её дружески пожурила: негоже ей, моей гостье, так беспокоиться, и завтраки должна готовить я на правах хозяйки. На что Джейн парировала, сказав, что она хотела сделать мне приятное, в благодарность за то, что я показала ей такое место. Мне дача Тёмный Лес и самой очень нравилась, и я была рада, что место сразу влюбило в себя мою подругу.
Мы съели мюсли с молоком, которые привезли вчера из города, также закусили бутербродами и запили всё ароматным кофе. В который раз замечаю, что еда на свежем воздухе естся и ощущается по-другому! После завтрака мы решили "отстреляться" по хозяйственным делам, поработать споро и быстро, чтобы потом побольше времени оставалось на отдых и приятное времяпрепровождение. Я убралась сначала в домике, потом немного на огороде, там, где попросила бабушка. Джейн собрала ягоды для компота и для закуски. Потом мы с ней сходили за водой к колодцу, находящемуся недалеко от пруда и болота.
Ближе к обеду нам удалось искупаться в пруду. Меня порадовало, что в этот раз никакие хьюги и дядюшки нико не составляли нам компанию. Пообедав, мы предались законному и заслуженному праздному безделью. Джейн решила опробовать гамак, залегла туда с книгой. Я села рядом на табуретку, с гитарой, и стала вспоминать, как на ней играть, взяла несколько аккордов и переборов. Мы не болтали, но нам было хорошо и умиротворительно вместе сидеть, молчать, заниматься такими вот неспешными спокойными хобби.
Через какое-то время я увидела, к своему неприятию, соседушку – Хьюго. Он пожирал смородину с куста, засовывая её с барским видом себе за откормленные лоснящиеся щёки. И ладно бы – просто бы кушал себе на здоровье. Так нет же! Вовсю глаза пялил на нас через забор, будто мы с Джейн тут нудистский пляж устроили. Я посмотрела на него молча, продолжительно и тяжёлым взглядом. Он нагло заулыбался. Так и есть, всё тот же кретин, каким и был. Наверняка задумал какую-то гадость! А лет-то ему сколько, восемнадцать? А может, не злиться на него надо, а пожалеть, он ведь даун, умственно отсталый? Я решила не обращать на него внимания – нечего тратить драгоценную энергию на таких людей. Терпеть Хьюго осталось недолго – выходные закончатся, и родители увезут своего ненаглядного мальчика обратно в город дышать пылью. Завтра Хьюго тут уже не будет.
– Может, прогуляемся? – предложила Джейн.
Подруге не терпелось как следует осмотреть садовое товарищество, дома и окрестности. Также нам обеим со вчерашнего дня хотелось пойти в лес. Но я напомнила:
– Сегодня много народу. Ходить гулять лучше на буднях там, куда мы хотим.
– Согласна, – закивала Джейн. – А может, всё-таки сходим за грибами, в те потаённые места, о которых ты говорила, например на овраг?
– Думаю, это можно обмозговать. О том овраге знает не так много людей, и грибов там всегда много. Бабушка хвасталась, что открыла это тайное место.
– Значит, на ужин у нас будут грибы! Прекрасно! – обрадовалась Джейн.
Мы лениво перебрасывались фразами, стояла жара, но уже скоро должен наступить вечер. Пока мы отдыхали от городского шума, наслаждались блаженным ничего неделанием. Но обе мы с Джейн прекрасно знали – это состояние у нас не продлится долго. Вот-вот шило в одном месте позовёт на поиски приключений, и не посмотрим мы, что разомлели от жары!
Тут я услышала, как кто-то настойчиво зовёт мою бабушку:
– Луиза! Луиза!
Оказалось, это госпожа Хейчи, дама с дальних участков. Я вспомнила совершенно случайно, что она и есть бабушка той самой Пенелопы. Госпожу Хейчи я не очень хорошо знала. Она к нам заходила редко. Моя бабушка как-то по секрету рассказывала, что недолюбливает Хейчи – якобы она сплетница. Но политкорректность требуется соблюдать. Мы с Джейн вышли навстречу к гостье. Я объяснила, что моей бабушки нет. Тогда госпожа Хейчи, отчего-то изрядно удивившись, что мы тут, две маленьких девочки, живём одни, без присмотра, всё же попросила выкопать какие-то цветы. Якобы она об этих саженцах договаривалась с моей бабушкой. Я не возражала. Пусть бабушки сами разбираются меж собой. Но меня в очередной раз покоробило, что меня тут продолжают считать маленькой и норовят задушить нравоучениями.
– Так где растут клематисы? – требовательно спросила меня госпожа Хейчи. – Да, и дай мне лопатку, я забыла.
Где росли клематисы и как они выглядели – я не знала, поскольку не разбиралась в цветах. Зато в них разбиралась Джейн:
– Я знаю, где они, видела, пойдёмте, покажу!
Я же принесла назойливой даме лопатку из сарая и отправилась за домик, помыть посуду после обеда. Контактировать с госпожой Хейчи мне не захотелось, а Джейн лихо взяла её на себя. В общительности и умению располагать к себе людей с Джейн могли посоперничать разве что совсем опытные переговорщики!
Когда я помыла посуду, Джейн поведала:
– Я познакомилась с Пенелопой. Ну, с той блондинкой, которая вчера приходила на пруд. И при мне она сказала своей бабушке, что Хьюго решил тут на недельку остаться, пожить один без родителей.
– Карамба! – я по-настоящему разозлилась. Я ведь так рассчитывала, что завтра он уедет! – С чего бы это? Хьюго тут вообще-то не очень любил находиться. Я неоднократно слышала, как он в детстве канючил и капризничал – "ну когда мы поедем домой, ну когда, ну меня комары зажрали!". Что вдруг с ним стало за эти годы? Или у него наркотическая зависимости от смородины?
Я готова была ещё дальше продолжать говорить что-то едкое, как Джейн улыбнулась:
– Клот, не будь слепой. Ты бы видела, какими глазами Пенелопа поглядывала на домик Хьюго. И с какой возбуждённой интонацией сообщала бабушке эту радостную весть! Даже её не смутило, что я, чужая незнакомая девчонка, там рядом стояла у калитки. Намечается дачный роман.
– Ну роман, и роман, мне-то что до этого? Лишь бы Хьюго у нас под ногами не путался, – проворчала я.
Под вечер мы отправились за грибами. Вяли лукошки и ножики, закрыли калитку и покинули территорию садового товарищества. Мы перешли через большую дорогу, прошли мимо дуба, возле которого по вечерам иногда собирались и гуляли компании молодёжи, и углубились в часть леса вдоль дороги, где был овраг.
Грибов мы нашли много, в основном сыроежек, опят, подберёзовиков. Мы обе получили колоссальное удовольствие, буквально захлёбываясь в свежем аромате лесного воздуха. Все проблемы, в том числе проблемный Хьюго, отошли на задний план. Я мысленно здоровалась с лесом, чувствуя себя в нём желанным гостем, прислушивалась к шелесту деревьев, присматривалась к листьям, травинкам. Такая красота!
Тут Джейн, без всякой задней мысли, случайно испортила мне настроение:
– Расскажи о Хьюго.
Я не могла осуждать подругу. Она человек здесь новый, ей всё интересно и любопытно. И как раз с моей стороны уместно её предупредить, что это за человек, чтобы она была в курсе.
– Избалованный бурундук. Ну, это как бы помягче. А если пожёстче – конченный придурок. Нисколько не изменился. Даже стал ещё несноснее.
– Да ты что, ни за что бы ни сказала! – изумилась Джейн. – А по мне, так очень милый парень. Он мне, кстати, кивнул сегодня! Этим дал мне понять, что не держит на меня зла за вчерашнее.
– Милый?! – опешила я. – Ты бы видела, каким он был милым, когда…
Я хотела припомнить детские обиды, но подумала, что жаловаться – низко и недостойно. Я просто махнула рукой. Моя подруга попыталась меня вразумить, точнее, попыталась донести, что склонна даже в придурке видеть хорошие черты:
– Клот, но ведь то было в прошлом, в детстве мы все совершаем ошибки. Потом люди меняются. Может, он уже не такой! Я вот тоже в детстве была очень гадкой.
– Ты? Ни за что не поверю! Я тебя знаю с шести лет! – покачала я головой.
– Ну да, при тебе я гадкой не была, – улыбнулась Джейн. – А вот Уолли я неоднократно доводила до слёз. И мне было приятно, когда он плакал. Мне до сих пор стыдно от этого. Он мой брат, я должна была всегда во всём поддерживать его. А сейчас у него наверняка психологическая травма.
– Дженни, не выдумывай. Уолли в тебе души не чает. Тем более, я уверена, что ты его доводила по делу – когда ему это было полезно.
– Ну… пару раз да, было такое, что Уолли начинал бузить первым, и я просто давала сдачи, – расслабленно улыбнулась Джейн.
Сама же я задумалась – а что, если Джейн права? Я зациклилась на прошлых обидах и, как говорят, психологи, у меня сработала проекция прежнего Хьюго. А Хьюго, возможно, изменился, стал серьёзным молодым человеком. А я видела в нём прежнее поведение, хотя он не сделал ничего плохого. Ну и что, что не так посмотрел? А может, посмотрел так, потому что имел самые благие намерения и доброжелательность!
Джейн словно подливала масла в огонь:
– А вдруг мы с ним подружимся? Он тут целую неделю один будет. Ему станет скучно, и он придёт к нам.
– Джейн, не будь слепой. Он придёт к Пенелопе.
– Кстати, о Пенелопе. Что ты про неё знаешь?
– Ничего, кроме того, что она внучка госпожи Хейчи. Приезжает сюда очень редко… Карамба, Джейн! Вокруг гармония природы, деревья и лес наводят на возвышенные чувства, а ты сплетничаешь! Как будто лес создан для того, чтобы в нём обсуждать и перемалывать косточки другим людям! – шутливо заметила я.
Джейн засмеялась и согласилась:
– Да уж, тут ты права.
Внезапно мы услышали сзади голос, от которого обе вздрогнули, потому что в первую секунду подумали, что к нам обращается пень:
– День добрый, дамы! По грибы-по ягоды? И как вы могли пуститься в такой опасный путь без старого дядюшки Нико? Вы же заблудитесь! Что тогда со мной сделает ваша бабушка? Я взял на себя ответственность защищать и оберегать вас, так что будьте рядом и ни о чём не переживайте! Я знаю каждую тропинку этого леса!
Произнеся эту тираду, дядюшка подошёл к нам с полным лукошком опят.
– Мы смотрим, вы хорошо поохотились, дядюшка Нико, – заметила я, прилагая все свои усилия, выдержку и самообладание, чтобы скрыть досаду и кислую мину.
– Так я ж и говорю – места надо знать! Вот я знаю, – самодовольно заявил сосед. – Знаю про грибы, про ягоды, про зверей и про птиц. Знаю, где какой зверь обитает – всё знаю! Вот здесь, неподалёку, есть лисья нора – если пойти прямо, до поля, и потом налево. Хотите, покажу?
– Можно потом как-нибудь посмотреть, но сейчас мы не пойдём, – увиливала я от общения с этим навязчивым «опекуном».
– А что так? Момент ловить надо! Я знаю лес как свою ладонь, а вы не хотите этим воспользоваться! Можете потом пожалеть! – пошутил Нико. – Ну это я так, смеюсь. Когда надумаете испытать отвагу и нюх старого дядюшки Нико, обращайтесь!
– Не называйте себя старым, – польстила дедушке Джейн. – Вы мужчина в расцвете сил!
Дядюшка Нико до ушей улыбнулся комплименту:
– Ну, девочки, далеко пойдёте! Вот что, птицы! Я вечером шашлык делаю, а компании у меня нет. Приглашаю вас, а то, Клотильда, давно я с тобой не общался. Расскажешь о своих успехах, поделишься новостями. И подружка твоя пусть приходит обязательно! – он подмигнул Джейн.
И, прежде чем я открыла рот, чтобы вежливо отказаться, Джейн заговорила быстро и восторженно:
– Мы точно придём! Большое спасибо за приглашение, господин Нико! Я гитару принесу!
Когда дядюшка Нико, балагуря, шутя и посмеиваясь над своими же анекдотами, проводил нас обратно до участков, а сам пошёл к себе, я налетела на подругу:
– Джейн, карамба, зачем ты согласилась к нему пойти в эти дурацкие гости!?
– Клот, ну нельзя же быть таким монахом-отшельником! Надо общаться, развлекаться, жить полной жизнью. Тем более, тебя сосед приглашает. Он товарищ твоей бабушки. В какое положение ты поставишь свою бабушку, не проявляя вежливости к её соседям? – моя подруга за словом в карман не полезла.
Мы с Джейн никогда не ссорились, а разногласия всегда решали компромиссом. Вот и сейчас я решила, что Джейн во многом права. Если я не соглашусь, откажусь, дядюшка Нико потом пожалуется моей бабушке, что я недружелюбная, не вежливая, и тогда мне не избежать неприятного разговора. Дядюшка Нико многое помогал бабушке по хозяйству – что-то починить, прибить, настругать, столбы вон для гамака какие хорошие поставил и укрепил… Грех ему отказывать, тем более что он сам зовёт в гости! Наоборот, это по-хорошему к нему нужно проявлять благодарность и его самого угощать шашлыками…
Мы успели в четыре руки с Джейн перебрать грибы. До назначенного приглашения к дядюшке Нико оставалось ещё немного времени, и мы решили сходить в лес, в котором уже изрядно стемнело.
Мы вошли в наш лес, то есть ту его часть, что примыкала к нашему садовому товариществу. Со стороны участков лес казался милой опушкой, был светлым и знакомым даже в тёмное время суток. Но на деле лес этот простирался непроходимыми чащобами на много миль к югу и востоку. Здесь водились лоси, кабаны, лисы, ежи, кроты и зайцы, филины и совы – полно всякого хищного зверья! Кто-то даже рассказывал, что несколько лет назад видели волков и медведей, однако моя бабушка клятвенно уверяла, что волков и медведей тут не было никогда. То есть наш лес – особая гордость ещё и тем, что это не просто лесочек, как на обычных дачах, испещрённый десятками шоссе и проходных дорог, а настоящий девственный, местами нетронутый человеком, неисследованный лес.
И вот во второй вечер нашего пребывания на даче бабушки Луизы мы с Джейн шли по его опушке, каждая из нас думала о своём. Но мы точно не думали о том, что скрывается в тёмных загадочных дебрях. Справа шумели люди на своих участках. Мы с Джейн решили набрать несколько сухих веток и хвороста на про запас для завтрашнего костра.
– Куда ведёт эта тропинка? Смотри-ка, она ведёт вглубь, перпендикулярно опушке. А что там? – спросила любознательная Джейн.
– В этой части лес узкий, эта тропинка ведёт к тому полю, мимо которого мы вчера шли с автобуса. Но если пройти дальше по опушке, поле, параллельное нашей тропе, переходит в дремучий лес.
– Мы ведь погуляем по этой тропинке?
– Обязательно!
– Такой интересный лес, хочется его исследовать!
Мы прошли немного по тропе, которая вела к полю, нашли там поворот назад, то есть тропу, проходящую по более глубокой опушке. И пошли по ней уже к дому. Тут Джейн внезапно настороженно замерла возле одного из деревьев. И прошептала с испугом:
– Ой, Клот, смотри, какое страшное дерево!
В сумерках дерево выглядело действительно устрашающим. Это была старая берёза, вся изломанная и перекорёженная, засохшая наполовину и болеющая. Ветер потрепал её или человек, но мне вдруг стало жалко дерево. Я плавно и нежно провела рукой по стволу.
– Никакое оно не страшное. Просто много страдало.
– Кто ж его так обломал? Хорошая такая была берёза, – Джейн, видя, что дерево на меня падать не собирается, тоже пожалела растение.
Странная вещь, которую я отследила и осознала, но я прониклась симпатией к этому дереву, словно оно было человеком, моим старым другом. Поглаживая ствол, я проговорила:
– От этого дерева веет доброй силой, и я чувствую её. Очень здорово, что мы нашли эту берёзу, – я глянула на неё снизу-вверх, в её крону, и мне показалось вдруг, что верхние ветви зашевелились. На меня упало несколько полусухих жёлтых листочков. Хотя ветра не было!
– Смотри, она тебе подарила! – улыбаясь, Джейн подобрала один из них, и я тоже.
– Спасибо, добрая берёза! – улыбнулась я и как руку пожала ближайшую искривлённую и поросшую мхом ветку – что-то побудило меня это сделать.
Мы пошли дальше в сторону дома. Джейн оглянулась на наше новое знакомое дерево и удивлённо воскликнула:
– Смотри, Клот, оно и вправду живое!
И тут мы с Джейн явственно увидели, что наросты, углубления и трещины на коре составили настоящее лицо! Два глаза с бровями и приоткрытый в самой дружелюбной улыбке рот! Я не удержалась, помахала рукой:
– До встречи!
– Пока, пока! – попрощалась Джейн с деревом. – Клот, мне так понравилось это дерево! Будем сюда приходить.
Ни у одной из нас почему-то не возникло мысли, насколько это нелепица – что мы только что говорили с деревом. Мы быстро и шустро дошли до дома, положили там собранный хворост для розжига костра и отправились к дядюшке Нико.
Оказалось, дед Нико сегодня решил капитально побороться со скукой и одиночеством. Он пригласил не только нас – а ещё бабушку девочки Анны, рассказывающей вчера вечером истории у костра, господина Слангера – дедушку Полли, которого мы вчера встретили в автобусе. Сам Полли тоже здесь был. Вопреки моим опасениям, мы посидели очень хорошо. Джейн с её великолепной способностью устанавливать контакты и хорошим умением играть на гитаре, вмиг стала душой компании. Я тоже спела несколько песен, какие успела разучить. Все были очень довольны, в особенности дядюшка Нико.
Дед и внук Слангеры и бабушка Анны ушли домой спать. Мы тоже с Джейн засобирались, и тут дядюшка Нико задержал нас ненадолго:
– У вас гитара расстроена! Доверьтесь мне как мастеру! – дед Нико был немного подшофе – он угощал всех нас, кроме маленького Полли, вином, и причём сам на пару с дедом Слангером выпил поболее всех.
– Вы ещё и музыкант? Ваших талантов не счесть! А вы говорите – старый! – с шутливым укором заметила Джейн.
– Скромность, между прочим, тоже талант, – заметил дядюшка Нико.
Он принялся настраивать гитару. Оказалось, это дольше, чем я ожидала. Джейн спокойно доедала свой шашлык, я же заскучала и непроизвольно зевнула.
– Чего же ты, Клотильда, пригорюнилась? – спросил сосед.
– Расскажите нам что-нибудь, дядюшка Нико, и Клотильда перестанет горюниться, – весело попросила Джейн.
– Что ж вам рассказать? – растерялся он.
– Что-нибудь интересное, из вашего опыта. Вот вы говорите – хорошо лес знаете. А что там в лесу-то?
– О, лес полон тайн. Все так говорят, а я сам знаю по себе, – вдохновился дядюшка Нико. – В лесу чего только нет. Вот, например, в глубине леса, в направлении юго-восточном, живёт странный дедуля. Один живёт. Причём не монах, нет, а скорее, наоборот, колдун. Причём он с животными колдует. Я подозреваю, что он выдрессировал пол-леса, – тут Нико перешёл на таинственный шёпот: – Иду я там как-то, грибы собираю. И вдруг вижу – вы не поверите! – как этот старик с зайцем наперегонки по полянке бегает! Старик бежит – заяц догоняет. Потом наоборот – заяц бежит, старик за ним, и в присядку, и чуть ли не в пляс!.. Я там стою, думаю – может, заяц какой-то из цирка, ручной. А нет – заяц потом в лес ускакал, а дедок в свой дом пошёл. А дом у него – как из сказок: на столбах-опорах, вырезанных в форме курьих ножек.
– Вот это да! – подивилась Джейн. – Клот, ты ничего про это не знаешь?
– Первый раз слышу, – ответила я сущую правду. Зевать я уже перестала. Эта байка – что-то новенькое, и она заинтересовала меня.
– А вот говорите – нечего рассказать. Рассказывать вы тоже мастер! – кажется, Джейн в восторге от дядюшки Нико.
– Это ещё что! Самый загадочный случай произошёл со мной лет тридцать назад. В этих вот лесах. Тогда тут ещё никаких дач не было. Кроме нескольких старых-престарых домов. Деревня тут была, ну, урочище, мало кому известное, и никто тут не жил. Разве что только в одном-единственном доме кое-кто жил…
Дядюшка Нико понизил голос. Тяжело задышал. Взгляд уставился в одну точку. Казалось, он сильно волновался, и теперь заметно протрезвел. Словно раздумывал – стоит или не стоит нам говорить? Но раз начал – решил-таки продолжить:
О проекте
О подписке