Глава 2

Омела судорожно перебирала в голове все когда-либо встречавшиеся ей в жизни имена. Простые и сложные, сказочные и мифические…

Мифические! Точно! Она поняла…

Только от осознания этого стало дурно. Резкий приступ тошноты накатил вдруг, и девушка уже хотела было подняться, чтобы выйти, но незнакомец накрыл ее руку своей и крепко сжал.

– И с этим тебе тоже придется мириться! – зло проговорил он.

Тошнота мгновенно отступила, а Омела снова нарисовала в своей голове красочные картинки. Жуткие, почти что несовместимые с жизнью, как ей казалось.

– Вы что… слышите… мои мысли? – невероятность заявленного поразила Омелу до ужаса. Да-да, именно ужаса! Липкого и холодного, как змеиная кожа.

– Я не нахожу в этом ничего особенного, – четко выделяя каждое слово, почти безразлично заявил мужчина. – И к тому же, ты ведь совсем не против, не так ли?

Ей захотелось закричать: разве она может помешать этому! Но девушка сдержалась. Она вспомнила, как этот странный господин (теперь она именно так называла его мысленно) что-то говорил ей о ее брате. Казалось бы, это было несколько минут назад, но Омеле показалось, что очень давно. Странное ощущение времени? Будто во сне.

– Да, ты права, давно следовало перейти прямо к делу, – Харон откинулся на спинку, видимо, оценив ее принудительно испытанное уважение, прорвавшееся через страх. – Известна ли тебе такая способность, как исцеление через прикосновения? – и он сделал многозначительную паузу, чтобы непременно дождаться ответа. Омела не смогла вспомнить, как и когда он перешел с ней на «ты».

– Да… Немного… – она хотела промолчать, но собеседник выжидающе смотрел на нее. – Некоторые люди умеют лечить массажем, положим, головную боль и тому подобные мелочи, но… причем тут это? Я не совсем понимаю.

Мысли о том, что незнакомец может оказаться маньяком, окончательно покинула голову Омелы. Вот только бы не подумать, что он может быть сумасшедшим! Нет-нет! Приличный господин. Очень даже красивый и весьма адекватный…

– Ты сможешь исцелить своего брата, – еще одна небольшая пауза, за которую сердце Омелы перестало биться, – сама.

В висках девушки болезненно застучала кровь. Она шумно выдохнула и снова задержала дыхание. А как иначе реагировать? Послать его ко всем чертям и уйти?.. Харон ехидно улыбнулся… Наверняка снова прочел ее мысли. Гад! Вот прямо уверенно надо было это подумать!..

– Как? – наконец, отважилась спросить Омела.

– Всего лишь пройдя некоторые испытания, – мужчина сделал ленивый жест рукой.

Омела сощурилась. Что-то в нем показалось ей странным. Хотя куда уж еще странней! Ее на улице ловит незнакомый мужчина. Да не просто ловит. Преследует! Делает вид, что спасает. Но он не спасал. О, нет! Теперь Омела была в этом абсолютно уверена. Тащит в кафе пить кофе. И заливает вовсю о спасении ее брата. И, новость! Она сама сможет это сделать? Хотелось все же встать и уйти. Но в голове, несмотря на все странности и опасения набатом стучало: брат… спасти… выход… испытания… Интересно, как он сможет все это организовать…

– Всего лишь несколько дней немного необычного сна. И все! Ты получаешь умение исцелять. И идешь себе спокойно радоваться жизни вместе с выздоровевшим братом!

Вот сейчас Омеле показалось, что Харон ее разводил. Ну, конечно, этакий глупый развод. Она им – девственность… Усыпят ее и воспользуются по полной! А потом ищи ветра в поле, девочка! Наслышана! Интернет читает!.. Как же это все не вовремя! Когда ей так плохо! И совсем нет сил ни на что…

– О каком сне идет речь? – Омела расправила плечи и стала думать, как ей незаметно с телефона вызвать полицию. Может, этого охотника за невинностью давненько там ищут!

– Ты согласна? – Харон безразлично отхлебнул кофе. Значит, понял, что она его просекла.

Внезапно в Омеле проснулся следователь. Несвоевременно и неуместно. Теперь, пока она не вывела его на чистую воду, нужно непременно выяснить, какую роль играет во всем этом именно он. На организатора не похож. Загонщик? Загоняет жертву на некую квартиру, обещая… необходимое ей…

– Что при этом получаете вы? – Омела опустила глаза и посмотрела на декоративное покрытие столика, где за стеклом мерно покачивались в воде красноватые и синеватые водоросли. Спокойно. Вечно. Неизменно. Совсем не так, как в ее жизни.

– Можно сказать, что ничего, сущую мелочь – твои страхи…

После его фразы у Омелы даже немного закружилась голова. Псих какой-то! Надо бежать от него и как можно скорее!

– Видишь ли, я ими питаюсь, – снова проговорил Харон, едва улыбнувшись одними губами.

– Хотите, чтобы я вам поверила? – Омела не удержалась и криво усмехнулась.

– Нет. Я и других дамочек найду. Только ты вряд ли встретишь еще раз возможность совершить чудо. А теперь извини, мне нужно идти.

Он произнес это и стремительно поднялся, собираясь уходить. Омела опешила. Что происходило? Незнакомец только что предложил ей помощь, а она, не имея больше никакой иной возможности на спасение брата, вот так просто отказывается? Да что бы там ни было! Ну, вдруг это шанс? Чудо, которого она так ждет!

– Постойте!

Харон уже вышел из-за столика и повернулся спиной, чтобы уходить, теперь же остановился, но не оглянулся.

– У меня есть время подумать над вашим предложением? – с надеждой глядя в спину незнакомца, тихо спросила Омела, зная, что Харон ее прекрасно услышал.

– Безусловно. Три дня.

– А как мне вас найти, если… я вдруг соглашусь?

Омелу замутило. Она то соглашалась, то шла на попятную, то хотела вызывать полицию, то готова была броситься в ноги этому странному мужчине…

– Не сомневайся, мы встретимся, если ты вдруг решишься. И никогда не увидимся, если откажешься.

– Я поняла…

Омела сглотнула, глядя, как быстрым шагом удаляется от нее незнакомец. У нее было ровно три дня, чтобы подумать…

Глава 3

Омела добралась до дома и, судорожно вставляя ключ в дверь, несколько раз оглянулась и прислушалась. На лестничной площадке было тихо. Где-то отдаленно в соседней квартире ругались ее обитатели, в другой – плакал малыш, наверху – лаяла собака. Домофон в подъезд никто не открывал, и по лестнице никто не спускался.

Омела осторожно толкнула открытую дверь квартиры. Пользуясь светом на площадке, внимательно осмотрела коридор, обувь у порога и месторасположение вещей. Вроде все было так, как она оставляла при выходе. Но с другой стороны, неужели она присматривалась к тому, как было?

Вошла. Перевела дыхание и на ощупь щелкнула замком. Снова прислушалась. Ничего. В квартире было тихо. Только тогда девушка включила свет и облегченно выдохнула. Чего она ждала? Или кого думала увидеть в собственной квартире? Да. Как ни странно это звучало для нее же самой, именно Харона. Почему этот страх возник, она не понимала. Просто нервы расшатались, вот и мерещился всю оставшуюся дорогу этот зеленоглазый брюнет.

Омела прошла в комнату и села на диван. Ей нужно что-то решить, подумать. Снова искать выходы из сложившейся ситуации. Но были ли они? Об этом думать не стоило. Совсем недавно ей случайно попалась на глаза одна книга, в которой она прочла о том, что для желаемого результата нужно как можно сильнее «взбивать» пространство. И когда «маятник» достаточно раскачается, уже независимо от тебя, начнет происходить что-то, что изменит жизнь к лучшему…

Ну, что за бред! Вот право же! Омела, спустись с небес на землю!

С утра на работу. Это факт. Надо выспаться. Хорошенечко.

Устало поднялась и отправилась в душ. Сняла с себя нелепый наряд, который готовила для доктора. Красные стринги непривычно врезались, заставив девушку застонать от неприятных ощущений. На что лучше хлопковое белье. Всегда комфортное и незаметное. Омела ощупала красное кружево. Красиво, конечно. Но зачем это все, если в итоге все равно окажешься без ничего. Зачем мужчинам видеть то, что, по сути, мешает получить желанное. Может, и доктору это не понравилось бы… Ой! Какая разница! Что за мысли? Хорошо, что он отказался. Плохо, что излечить брата было не в его силах.

Включила воду и настроила на нужную температуру. Встала под щекотливые струйки и закрыла глаза.

Как же на душе тяжело. Будто целый пуд серых камней внутри. Они нестерпимо тянут вниз. Даже присесть хочется. Омела облокотилась на кафельную стену. Воспоминания навязчиво потянули в прошлое.

Всего лишь два года, как они с братом вместе.

Вспомнился детский дом. Их привезли туда после внезапной смерти родителей. Так странно. Посреди белого дня мама с папой умерли от отравления угарным газом. В собственной квартире. После школы Омелу с братом сразу же привезли в детский дом. Они не видели похорон. Ничего, что подтвердило бы версию смерти. А поскольку у их семьи в этом городе не было ни одного родственника, участь двух детей двенадцати и четырнадцати лет была заранее решена. Просто было все, а теперь ничего. Резко оборвано кем-то.

Официальная версия говорила, что родители совершили самоубийство. Но Омела в это никак не могла поверить. Не было ни одного мало-мальски весомого повода, чтобы так случилось. Никаких предпосылок. Счастливая и дружная семья. Успешные родители, удачная работа. Омела и брат хорошо учились, посещали многочисленные секции. Что до внутренней атмосферы, так тоже все было в порядке. Отец безумно любил маму, помогал ей всячески по дому. И выходные всегда вместе… Сколько бы Омела ни думала, вопрос «почему?» никогда не исчезал из ее головы.

В детдоме они с братом старались держаться вместе. Хоть и жили на разных этажах, но встречались всегда, когда только это было возможно. Сказать, что было страшно на каждом шагу – ничего не сказать. Омела благодарила воспитательницу, которая сразу же порекомендовала ей обриться наголо, чтобы избежать разбушевавшегося в это самое время педикулеза. Омела послушалась. Ее красивые каштановые волосы в этот же день были срезаны. С братом поступили также. Но что это по сравнению с остальным…

В первую же ночь, когда уснуть было просто невозможно, она услышала, как в комнату, где кроме нее спали еще пять девочек, прокрался юноша. Он осторожно присел на ее кровать и резким движением зажал рот Омелы своей рукой.

– Только рыпнись, птичка, и я порежу тебя на ленточки! – шикнул парень, и в лунном свете сверкнуло лезвие кухонного ножа, наверняка заведомо украденного на кухне. – Не волнуйся, я быстро. Новеньких не мучаю, – и парень ехидно усмехнулся.

Омела перестала дышать. Не глупая, все сразу поняла.

Парень откинул одеяло и кончиком ножа поддел аккуратный бантик на сорочке Омелы, тот развязался, отчего ночной гость сразу же тяжело задышал. В лунном свете его лицо казалось зловещим, и Омела могла бы поклясться, что эти черты она запомнит на всю жизнь. Парень наклонился и аккуратно коснулся ее вмиг похолодевших губ. Омела в оцепенении смотрела на него, не в силах что-то сказать или сделать. Его свободная ледяная ладонь скользнула под сорочку девушки, накрывая съежившийся от страха сосок, до боли сжимая еще не сформировавшуюся грудь.

И тут Омелу будто прострелило. Совершенно не отдавая отчета своим действиям, она как-то без особой борьбы умудрилась выхватить у парня нож и вонзить его в его бедро. Она больше ничего не помнила, наверное, даже зажмурила глаза, когда от истошного юношеского крика вскочили с кроватей девочки, включили свет и, видимо, позвали кого-то на помощь…

История, после которой ее прозвали чокнутой. К ней больше никто и никогда из мальчиков детского дома не подходил. И Омела мысленно благодарила того ночного гостя, который, как она впоследствии узнала, являлся авторитетом среди своих сверстников. Роману, так его звали, оставался месяц до выпуска, и по счастливой случайности Омела его больше никогда не видела.

У Никиты было все гораздо печальнее. Поскольку драться он не умел, избивали его довольно часто. Омела выхаживала его, успокаивала и даже как-то ходила к директору. Напрасно. Избили еще сильнее…

Когда ей исполнилось восемнадцать, детский дом, предоставив ей однокомнатную квартиру в самом захудалом районе города, благополучно отделался от очередной сиротки. Никите еще два года пришлось жить одному. И вот тогда разлука казалась совершенно невыносимой…

Пережили. Снова вместе. Собирались продать его квартиру, чтобы приобрести двухкомнатную, не успели.

Настигло новое испытание – болезнь брата. Сначала легкие, едва заметные симптомы, слабость, а потом… В больницу обратились слишком поздно… Омела продала свою квартиру, деньги пошли на лечение брата, переехала в его однушку. Устроилась на вторую работу…

Свет в ванной заискрил и погас. Снова лампочка. Перегорела… Теперь она уж точно ее поменяет. В темноте намылила голову дешевым шампунем с едким розовым запахом. Ничего. Потом от волос вполне сносно пахнет. Словно она дорогие цветочные духи использует.

«Вкусно пахнет…»

Омела вздрогнула, широко распахнула глаза и замерла. Кто это сказал? Кто сказал, что она вкусно пахнет???

В глаза медленно затекала пена. Сильно защипало, но Омела только быстро моргала, вглядываясь в темноту.

– Кто здесь? – громко спросила девушка. Ответа не последовало.

Омела резко включила воду и быстро принялась смывать с головы шампунь, при этом то рвано дыша, то задерживая дыхание, чтобы прислушаться. Наскоро намылив тело, небрежно скользнула между ног.

«Нежнее…»

Омела вскрикнула и одернула руку. Кто-то стоял за занавеской? Нет. Скорее, этот бархатистый мужской голос она слышала в своей голове…

Сходит с ума, подумалось Омеле. От переживаний и от безысходности…

Резко дернула занавеску. Глаза уже привыкли к темноте. Схватила полотенце и принялась растираться, попутно стараясь незаметно себя ущипнуть то в одном, то в другом месте. Не сон ли все это? В последний раз, так получилось, что ущипнула себя за попку.

«Нравится?..» – спросил голос в голове.

Омела бросила полотенце, открыла дверь и прямо голышом бросилась в спальню. Юркнула под одеяло и подтянула колени к груди.

– Я же еще ни на что не соглашалась! Слышишь, Харон, не соглашалась! – крикнула в пустоту.

Прислушалась. Ответа не было.

Она обманывала. Еще как соглашалась. Почти сразу же! И при расставании с ним тоже согласилась! Это, наверное, все магия! Ведь какая-то сила наверняка существует и сейчас ее терроризирует. Нашли, кого! Беззащитную девушку, попавшую в безвыходную ситуацию и оставшуюся один на один со своим одиночеством…

Вспомнила слова Харона, что безвыходных ситуаций не бывает. Глубоко вдохнула и выдохнула. Хотелось верить.

Что, если от ее покладистости и впрямь может зависеть жизнь брата? Готова ли она ради его жизни спуститься в ад?.. Вопрос повис в воздухе, заряженном страхами девушки…

Прошло не менее получаса, прежде чем Омела смогла немного прийти в себя. Голос умолк, и все вокруг стало снова казаться обыденным и серым.