Глава I. Беглец

Город окутал туман. Липкий и густой, он проникал повсюду – сквозь щели в окнах и дверях, под одежду, в легкие. Казалось, что даже мозг увяз в его плотном теле, и от этого мысли становились вялыми и медленными. В сумерках казалось, что туман спускается с серых небес, стекает по скатам крыш и, струясь по стенам, падает на каменную мостовую, по которой стелется рваным грязным ковром. Город, надежно защищенный от врагов высокими стенами, не устоял, подвергнувшись атаке со стороны тумана. Непонятно, откуда он появился, ведь на несколько километров вокруг лежала лишь сухая степь.

По пустым улицам, раздвигая грудью желтую пелену, шел я. Хотя слово "шел" будет слишком большой лестью по отношению к тому способу, каким я передвигался. Перед очередным шагом я весь напрягался и в момент, когда напряжение достигало предела, выставлял вперед ногу. Час назад я вошел в Тровер, усталый, голодный и злой. На моем грязном, покрытом щетиной лице, красовался свежий порез. На левой щеке. Моя богатая в еще недалеком прошлом одежда была испачкана засохшей кровью и свисала лохмотьями. Сапоги, казалось, вот-вот развалятся. "Костюм" дополнял большой меч, пристегнутый у левого бедра, и круглый щит на спине. Таких бродяг, смахивающих на разбойников, если они появлялись у ворот города, не разбираясь, кто они и откуда, сразу хватали и отправляли на королевские рудники, за что получали по золотому. Так бы случилось и со мной, если бы я не отдал двум стражникам десять золотых. Я попросил их не говорить никому, что они меня видели, и вступил на улицы Тровера.

Поворот налево, около сотни шагов прямо, еще один поворот – и я оказался перед дверью, над которой висела доска с витиеватыми черными буквами на белом фоне, гласящими: "Грюнтерваль. Вкусная еда и отменная выпивка". Я, одной рукой опершись о косяк, другой толкнул массивную дверь, и на меня сразу нахлынула волна соблазнительных запахов, яркого света, приятного тепла и веселой музыки. Казалось, что какой-то волшебник смешал все это в большом зале кабака, как в огромной бочке, и, взбив смесь до пены, расплескал ее в воздухе. Я ощутил прилив новых сил и внес себя в помещение. Газовые фонари освещали десятка полтора столов с сидевшей за ними самой разношерстной публикой и стойку, за которой стояла полная женщина. В дальнем темном углу расположился небольшой оркестрик. Проковыляв к стойке, я кинул на нее несколько монет, и выдавил:

– Ужин и одежду.

Затем я повернулся и, подав вперед корпус, повинуясь силе тяжести собственного тела, добрался до ближайшего свободного столика. Только пристально оглядев толпу, которая состояла из богатых ремесленников, купцов, лавочников и смазливых шлюх, я позволил себе отстегнуть меч и щит и расслабиться, развалившись на стуле в ожидании еды. Через несколько минут передо мной стояли жареная курица, яичница из десятка яиц, большой кусок хлеба и кувшин вина. Я жадно набросился на все это, и вскоре на моем столе рядом с пустой сковородой образовалась груда костей. Не успел я проглотить последнюю каплю вина, как ко мне подсела девушка недурственной наружности, и нежно проворковала:

– За десять дублонов и такой же ужин я проведу с тобой ночь, красавчик.

Ничего не говоря, я жестом подозвал хозяйку, сунул ей в пухлую ладошку еще несколько монет и указал на свою незваную гостью. Хозяйка понимающе кивнула. Когда моя соседка уже уплетала курицу, то и дело облизывая жирные пальцы, я спросил:

– Как тебя зовут, девочка?

– Я уже шесть лет как женщина. А зовут меня Семилианна, – чавкая, ответила проститутка, и, вытерев краем юбки губы, поднялась.

– Пошли.

Я тоже встал, сгреб в одну руку новую одежду и оружие, и вышел вслед за девушкой на улицу:

– Ну, веди меня, Семилианна, в свой замок любви.

Она весело засмеялась и, взяв меня под руку, пошла в ту сторону, откуда я появился.

– А как тебя зовут, мальчик? – спросила она и залилась вновь.

– У меня сейчас нет имени, но если хочешь, то зови меня Бэн. Договорились?

– Да.

Наконец, мы подошли к небольшому, но вполне симпатичному двухэтажному домику. Семилианна достала из-за пазухи ключ, и мы оказались в маленькой прихожей. Я резко задвинул два мощных засова и сказал:

– Извини, но любви сегодня не будет. Если ты нагреешь мне воды и, пока я буду спать, никому не будешь открывать и никуда не уйдешь, то получишь утром пятьдесят дублонов…

– Пятьдесят золотых?! Ну, конечно, я согласна на твои условия, Бэн. Хотя я все-таки была бы не прочь переспать с тобой.

Я улыбнулся:

– В другой раз обязательно переспишь.

– Обещаешь?

– Даю слово.

Искупавшись и бросив в камин свои лохмотья, я поднялся по лестнице в верхнюю часть жилища, положил возле кровати меч и нырнул под одеяло.

Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Снизу доносились глухие удары во входную дверь. Бросив признательный взгляд на девушку, не нарушившую договор, я быстро вскочил, оделся и схватил оружие. Вдвоем мы спустились на первый этаж, и я слегка подтолкнул Семилианну к двери, а сам укрылся в темной нише в стене.

– Кто там? – робко спросила девушка.

– Открывай, стерва! Мы знаем, что у тебя гость! ― донесся с улицы хриплый голос. ― Открывай, или мы сломаем дверь!

Семилианна вопросительно посмотрела на меня, я кивнул. Девушка отодвинула засовы и отскочила в сторону. В дом вбежали три воина, облаченных в доспехи королевской гвардии. В следующую секунду огромный меч, появившийся, словно из ниоткуда, отсек одному из них голову, которая упала на пол чуть раньше, чем туловище. Комнату залила кровь. Два оставшихся воина сначала отступили в замешательстве к выходу, а после с криками рванулись к нише. Тот, который бежал первым, налетел на острое и холодное лезвие. Я два раза провернул меч в его животе, а он, видимо так и не поняв, что произошло, рухнул замертво под ноги своему товарищу. Последний живой солдат, не долго думая, развернулся и выскочил на улицу. Я с ревом кинулся за ним, но как только переступил порог, то увидел перед собой отряд королевских воинов, состоящий из 20–30 человек. Их мечи зловеще поблескивали, отражая свет фонарей. "И как они втиснулись в этот переулочек?" – мелькнуло у меня в голове в тот момент, когда я во второй раз за вечер закрывал дверь дома Семилианны.

Лихорадочно соображая, что же предпринять, я совсем забыл о существовании девушки, а дверь уже трещала под напором мечей. Когда из-за шкафа вышла Семилианна, я чуть было не отсек ей голову, но вовремя опустил меч.

– Можно уйти через сточную канаву. Она проходит недалеко от моего дома, – шепнула она и, не дожидаясь ответа, опустила руки в лужу крови. Потянув за кольцо на полу, она открыла погреб и первая прыгнула вниз. Я не заставил себя долго ждать, и последовал за ней. Нащупав во мраке теплое тело женщины, я двинулся за Семилианной, которая отбросила от стены большую пустую бочку и влезла в узкий земляной тоннель. Метров через тридцать тоннель начал расширяться и мне в нос ударил острый запах испражнений. Мы упали на дно канавы и, по колено увязая в вонючей жидкости, побежали в сторону городской стены.

– Вылезай наверх! – крикнула девушка.

– Зачем?!

– Лезь наверх, если говорят, придурок! – и сама начала карабкаться по склону.

Мы неслись по ночному городу – женщина впереди, я сзади. Я боялся своих гулких шагов, своего громкого дыхания. Где-то вдалеке мелькали огни, слышались крики людей, лай собак. Вдруг возле какой-то лачуги, по самую крышу ушедшей в землю, мы остановились. Семилианна толкнула дверь и, когда мы оказались в хижине, повернула в замке ключ.

– Добро пожаловать в мое второе жилище, – хватая ртом воздух, сказала она.

– А выглядишь ты дерьмово, – улыбнувшись, пошутил я.

Она засмеялась своим чудесным смехом, но внезапно осеклась, столкнула меня с сундука, на который я успел усесться, и, открыв его, извлекла из него латы, мундиры и две пары сапог.

– Переодевайся.

Через минуту перед ней стоял солдат короля с моим лицом. Сама она тоже облачилась в доспехи, убрав под шлем длинные русые волосы. Спрятав испачканные одежду и обувь в сундук, мы вышли на улицу и направились к отряду гвардейцев, двигавшемуся по мостовой нам навстречу.

– Ну что?

– Да ничего. Как сквозь землю провалился.

– Вот скотина, опять ушел. Ну, дружок далеко не уйдет. Горожане уже знают, что в городе Мэтлок, и если встретят его, то сами убьют беглеца. Конечно, хотелось, чтобы награда досталась нам, а не какому-то сброду. Ладно, пошли, ребята, выпьем.

Отряд вскоре разбрелся по кабакам и трактирам. Но два солдата из отряда не свернули ни в одно из подобных заведений. Я и Семилианна вошли в какой-то богатый дом. Навстречу нам выбежали две девушки. Семилианна подняла забрало.

– Хозяйка?!

– Ах вы суки! В городе полно солдатья, у них много денег, а вы сидите дома? Живо оделись и по кабакам!

– Извините, госпожа Семилианна! Мы мигом!

– Так ты королева троверских проституток? – спросил я.

Девушки прыснули со смеху.

– Дуры, приготовьте ванну и быстро в город! И никому ни слова обо мне и моем госте, а также постарайтесь узнать, кто настучал на меня? Кстати, Дик и Генри на месте?

– Да, они каждый со своим отрядом стерегут бордель. Не сомневайтесь в них, госпожа, если Вас беспокоит то, что они не задержали Вас. Они же узнают Вас по походке, – сказали девушки и выскочили в смежную комнату, весело смеясь. Загремели кастрюли, захлюпала вода, затарахтело корыто.

– Ну, что ж, искупаемся, а то это дерьмо у меня уже в мозгах, – сказала Семилианна, когда девушки выскользнули за порог, сообщив, что ванна готова, и, раздевшись сама, раздела и меня.

Когда мы сели в теплую мыльную воду, она добавила:

– К тому же, свои обещания следует выполнять, сэр Мэтлок, – и нежно обняла меня.

Она честно отработала свои пятьдесят золотых.

Глава II. Беглец. Недалекое прошлое или небольшая ретроспекция

Розовое яблоко солнца неторопливо выплывало из-за горизонта, заливая рубиновым светом бескрайнюю степь. Ветер, мягкий и теплый, гнал перед собой волны высокой травы. Повсюду царил терпкий запах степной растительности. Подхватываемый никогда не устающим ветром, он летел во все стороны на большие расстояния, и, лишь встречая на своем пути леса, города, моря, он постепенно уступал другим запахам, но не умирал совсем. И, даже находясь в непроходимой чащобе, меж каменных стен или на палубе корабля, наверняка можно было учуять слабый аромат степи, витавший в воздухе.

Я выехал из ворот Тровера. Мой белый конь и длинный белый плащ создавали жуткое впечатление, что в тумане, выносимом ветром из города, движется призрак. Если бы эту картину увидел кто-нибудь из людей, то волосы на голове у этого человека встали бы дыбом, а по телу пробежала бы мелкая дрожь. Я свернул с утоптанной веками дороги и поскакал в сторону солнца, уже показавшего свою спину из-за края земли.

Семилианна провела меня до ворот города, ее телохранители быстро и тихо избавились от стражи и, открыв ворота, пожелали мне удачи. Семилианна же, кинув короткое "Не забывай меня", быстро понеслась обратно в город. Еще долго в памяти у меня звучал стук копыт ее лошади о мостовую, еще долго я думал об этой прекрасной женщине, которая спасла меня от неминуемой гибели. Я вновь и вновь благодарил судьбу за то, что на моем пути возникла она, Семилианна.

Я летел по бесконечной равнине, а мысли роились у меня в голове. Я был вне закона, и я убегал. Беглец – это прозвище прочно закрепилось за мной, люди королевства знали меня уже не как Мэтлока, герцога Чистой Земли, а просто как беглеца.

… А началось все это с того, что, когда я после встречи с Всадниками Судьбы и посещения Вселенского Ада пришел в это Измерение, то обнаружил, что уже не являюсь хозяином своего замка и своих земель. Дело в том, что я уже когда-то жил в этом Мире, причем жил довольно-таки долго. Тогда я еще обладал Силой, и благодаря своим способностям добился положения при дворе. Мне был присвоен титул герцога, когда я с небольшим отрядом бермандцев разгромил войско уродливых болотных тварей, наводивших ужас на полкоролевства, и мне были отданы во владение земли, на которых я преуспел в боевых действиях. Так я стал герцогом Чистой Земли и другом Скворта, короля Бермандии. Через несколько месяцев, заскучав от жизни без приключений и желая совершить какой-нибудь суперподвиг, я покинул это Измерение, никому ничего не сказав и оставив дела на управляющего. Так вот, когда Тоннель, в котором я оказался по воле Всадников, оборвался у стен моего замка, я сначала обрадовался. И как же я был удивлен и разочарован, когда, миновав мост и, войдя через дверцу в воротах, я не увидел за ними ни одного знакомого лица. Во дворе слонялись без дела какие-то подозрительные люди, повсюду царило запустение. Когда меня провели к Хозяину (так называли здесь нового властелина), то предо мной предстал гигант со злым колючим взглядом и длинной черной гривой. Он назвался Куртом Ирвингом, рассказал о том, что в последнее время болотные твари не дают покоя его крестьянам, и спросил, сколько я хочу получать в день за службу в качестве наемника. Я был уверен, что пока я отсутствовал, в этом Измерении не прошло и года. Поэтому такие большие перемены, происшедшие за такой малый срок, заставили меня призадуматься, стоит ли называть свое имя и предъявлять права на власть. И я решил согласиться на предложение Ирвинга, надеясь выяснить, куда же делась вся моя челядь и действительно ли так быстро оправились от поражения враги. Мне выделили пучок соломы вместо кровати и миску какой-то вонючей похлебки на ужин. Давясь, я все же заставил себя съесть эту баланду, так как последний раз ел еще в Измерении Земля в ночном клубе. Затем, выбрав во дворе, заваленном всевозможным хламом, место почище, улегся на солому. Я долго лежал на спине, всматриваясь в расположение звезд в надежде найти ответы на многочисленные вопросы, но звезды молчали. Наконец, я заснул.