Война с одуванчиками

Майское утро встретило ребят приятной прохладой и веселым солнцем. Сегодня было воскресенье, выходной, так что друзья могли целый день не отвлекаться на уроки или школу.

Надо сказать, что именно в это время пышно расцвели одуванчики, желтым ковром покрывая бывшие зеленые территории.

Мишка, который летом частенько выезжал на дачу, отлично помнил, как боролись с одуванчиками бабушка и родители. Стоило упустить несколько корешков, как одуванчики с такой радостью снова начинали вырастать по всему участку, что просто диву приходилось даваться.

– А почему те цветы, которые мы сажаем, не всегда легко вырастают, нам еще за ними смотреть приходится, чтобы с ними ничего не случилось, а с одуванчиками боремся, боремся, а они все равно появляются? – спрашивал Мишка у мамы.

– Видимо, потому, что одуванчики растут сами, им приходится бороться за свою жизнь, вот они и вырастают такими сильными и живучими. А садовые растения привыкли быть изнеженными, слабенькими, привыкли, чтобы за ними ухаживали, им помогали. Вот и получается, что как только цветы начинают ссориться, мешать друг другу, вырастая на одной территории, одуванчики побеждают, а садовые цветы проигрывают. Слишком уж не готовы они бороться. Вот и приходится нам помогать тем цветам, которые сажаем.

Так пояснила мама. Мишка посчитал такое объяснение весьма правдоподобным.

– По-моему, одуванчики объявили нам войну! – сообщил он Пашке.

– Почему?

– Смотри, как их много. Они же так все цветы вытеснят, и никого, кроме них, не останется.

– Думаешь, нам надо вмешаться? – Идея Пашку заинтересовала.

– Несомненно.

– А как?

– Мы будем с ними драться.

Мишка посмотрел по сторонам, прокатился к деревьям и постарался достать с земли длинную палку. Пашка подошел и подал ему выбранное оружие. Затем порыскал глазами по сторонам и нашел палку для себя.

– Теперь мы готовы к битве! – сообщил Пашка и махнул пару раз палкой в одну и другую сторону.

– Думаю, что да. Сейчас опробуем.

Мишка покатился к одуванчиковой поляне. Пашка пошел за ним следом.

Мишка подъехал и встал у самой кромки. Палка в его руке была довольно длинной, и он спокойно мог достать и до земли, и, конечно же, до одуванчиков.

– Властью, данной мне вселенной, я объявляю вас врагами цветочного государства. Будьте готовы принять бой, – торжественно объявил Мишка, поддел концом палки один из цветков и резким движением оторвал сам цветок, который подлетел высоко вверх, а затем упал в ряды «наступающей» желтой армии.

– Война началась! – воскликнул Пашка и бросился в бой.

Пашка высвободил всю свою силу и ловкость. Палка летала вверх-вниз, вправо-влево. Не только желтые цветки, но и зеленые кусочки листьев, стеблей, нераскрывшихся бутонов – всё это полетело в разные стороны.

– Ну ты бульдозер! – воскликнул Мишка.

– Не бульдозер, а комбайн, – хохотнул Пашка.

Мишка решил больше не отвлекаться на друга, а сосредоточиться на собственных действиях.

– Я буду искать их генералов.

Мишка не заметил, что Пашка кивнул ему в знак согласия.

Он стал искать самые крупные цветки и в то же время старался глубоко не заезжать, «чтобы не быть окруженным». Одуванчиковые генералы не хотели просто так сдаваться и очень успешно прятались за своими подчиненными, но Мишка всегда был внимательным и сдаваться не собирался. «С основной массой противника – простыми солдатами – Пашка справится и без меня, – рассуждал он. – А вот моя помощь как раз будет состоять в том, чтобы уничтожать тех, кто командует всей этой желтой массой».

Техника Мишкиного боя осталась прежней: палкой он ворошил, двигал и вытаскивал интересующие его цветки, затем эту палку подводил под сам цветок и резко дергал концом палки вверх, срывая таким образом цветочек со своего стебелька. Мишка очень ответственно подходил к назначенным самому себе обязанностям. Тщательно отбирая объекты для устранения, Мишка внимательно вглядывался в цветы. Ему виделись в выбранных цветках глаза, злобно смотревшие из-под лепестков, и зеленая военная форма, в какой-то степени напоминающая хаки, даже желтая фуражка у противников выглядела очень натурально. Мишка весь погрузился в свой вымышленный мир, он уже и забыл, что вокруг шла обычная жизнь, жизнь, наполненная людьми. Сейчас он воевал за цивилизацию цветов, борясь с агрессором, старавшимся захватить весь цветочный мир.

Пашка вскоре поумерил свой пыл и стал более целенаправленно «срубать головы». Это оказалось весьма захватывающим делом, так что и Пашка вскоре весь поглотился своим занятием.

Ребята бились практически молча, только иногда слышалось:

– О, это, как минимум, полковник!

– Одним ударом десять голов!

– Смотри-ка, как высоко подлетел!

– Ух, один чуть не ушел!

Неизвестно, что быстрее бы кончилось – время, отведенное на прогулку, одуванчики на поле или терпение ребят, если бы не вмешательство одного человека.

– А зачем вы это делаете? – Невысокая улыбчивая девушка обратилась к Мишке. Трудно сказать, почему она выбрала именно его, может быть, потому, что он был ближе (Пашка уже довольно далеко углубился во вражеские ряды), а может быть, она посчитала, что Мишка тут голова, а Пашка – мышцы. Впрочем, это и не важно.

– Воюем за право жизни другим цветам. – Фраза самому Мишке не очень понравилась, но, как известно, слово не воробей – вылетит, не поймаешь.

– Почему вы так решили?

Мишка остановился и обстоятельно рассказал свою, а точнее, мамину теорию об одуванчиках и садовых цветах. Девушка слушала внимательно и не перебивала.

– А может быть, именно здесь у одуванчиков появляется реальный шанс не забивать другие цветы, а просто жить и расти? – задала она вопрос, когда Мишка изложил ей всю проблему.

Мальчик задумался. Тут и Пашка подошел, завидев, что с его другом кто-то заговорил.

– Мне кажется, теперь это место стало менее красивым. – Девушка обвела полянку рукой.

Ребята огляделись. Да, постарались они на славу. Разбитые места, зеленые, а где и земляные пятна вклинивались в желтое море. Хотя все же, наверное, не море, а озеро. Такие пятна выглядели не очень симпатично.

– В нашем городе цветов не так уж и много, а одуванчики такие живучие, что могут в неприятной городской экологии вырастать и радовать нас своей красотой.

Мальчики задумались.

– Я не собираюсь вас в чем-то переубеждать, я просто делюсь с вами своими мыслями и своим видением проблемы, – закончила она. Затем попрощалась, помахав ребятам рукой, и пошла своей дорогой.

Мишка еле успел выйти из задумчивости и попрощаться в ответ. Пашка же вообще промолчал.

Ребята еще некоторое время разглядывали свои труды. Наконец Мишка прервал молчание:

– Знаешь, мне кажется, мы несколько перестарались. – Мальчик рассуждал как бы и сам с собой, и одновременно советовался с другом. – С одной стороны, наша теория была верна, но с другой стороны, в данном месте, как мы видим, никто ничего садового сажать не собирается. А если бы и собирался, то уж наверняка сначала удалил бы мешающие ему одуванчики.

Пашка кивнул, как бы поддерживая такой ход мыслей. Между тем Мишка, получив поддержку, продолжал:

– А раз так, то у нас с нашими врагами возникло некоторое недопонимание, которое только мы можем разрешить, противнику такие решения не под силу. Он или сопротивляется, или нет. – Мишка повернулся к одуванчикам: – Мы предлагаем вам перемирие! – Посмотрел на Пашку, тот согласно кивнул. – Мы обозначили свою позицию, надеюсь, вы ее поняли. Но теперь мы оставляем поляну в вашем распоряжении. Удачи вам и нам. Мира вам и счастья.

Закончив свою пламенную речь, Мишка выкатился с поля, Пашка с помощью палки отдал одуванчикам честь и пошел за ним следом. Палки полетели на свои прежние места.

– И все же битва прошла весьма захватывающе, ты не находишь? – с радостно блестящими глазами обратился Мишка к другу.

– Я пока еще ничего не находил, – пошутил тот в ответ, но затем тут же добавил: – А битва была что надо.

Через несколько дней одуванчиковое поле восстановилось, и ребята даже приходили смотреть, как шло восстановление.

– Не зря же мы малышей не трогали, – радовался Мишка.

– Ага, – соглашался Пашка.

А еще через несколько дней желтая поляна начала седеть.

– Стареют, – сообщал Мишка.

– Цветочная жизнь недолговечна, – говорил Пашка.

– А жаль… – От этих слов Мишке становилось немного грустно, но ненадолго. – Зато видишь, сколько у них семян. И ведь многие из них вырастут.

– К тому же, само растение не умирает, это всего лишь меняется сам цветок, как у нас волосы, почти что, – поддерживал Пашка.

Ребята радовались тому, что все в мире так грамотно устроено, и шли куда-нибудь играть.

Щенок

Мишка всегда хотел иметь собаку. Ему представлялось, как ее поводок будет привязан к его коляске, как он будет ее выгуливать, а она будет прыгать вокруг него, залезать на колени, радоваться ему. Но родители, которые почти всегда и практически всё позволяли своему сыну, на этот раз стояли как камень: «Нет». Мишка не понимал, а может быть, и не хотел понимать, почему они так сопротивлялись его желанию. «Ответственность», «живое существо» – это всё были для него слова практически ничего не значащие. Мальчику не верилось, что он не справится. Все сомнения разрешил один случай…

Май все еще подходил к концу, но лето никак не наступало. Пашка вот-вот должен был вернуться из школы, но обычно он сначала забегал домой, чтобы оставить школьный рюкзак, иногда обедал и только потом шел к Мишке. Так было изо дня в день. Чаще всего Мишка ждал его дома и только потом вместе с другом выходил на улицу. Но сегодня приятная погода и хорошее Мишкино настроение заставили его выехать на улицу немного пораньше.

– Как приятно! – все же Мишка не настолько уж часто выходил на улицу. Особенно зимой или в дождь. Поэтому он с радостью принимал такие погожие деньки. Мишка вышел в кепке, но увидев, какое яркое сегодня солнце, решил надвинуть ее поглубже, закрываясь козырьком от бьющего в глаза света. – Пора заводить черные очки.

Мишка иногда разговаривал сам с собой, но только тогда, когда считал, что его никто не слышит.

Сегодня он вышел в такое время, которое у всех обычно занято: кто-то еще в школе или только из нее возвращается, взрослые еще на работе и не скоро вернутся, разве что дворник порой ходил и подметал территорию. Впрочем, сегодня его поблизости не наблюдалось.

Пашка должен был скоро подойти, поэтому Мишка не хотел далеко уезжать. У него, конечно же, был с собой мобильный телефон, но он представлял, что если заберется куда-нибудь подальше, потом, пока услышит звонок, пока ответит, пока они с Пашкой найдут друг друга пройдет много времени. Такое дело весьма интересно, почти как игра в «казаки-разбойники», но все же не сегодня. Сегодня хотелось наслаждаться жизнью и окружающей действительностью.

Мишка выехал на дорожку и поехал вдоль дома. Он смотрел больше вверх, стараясь разглядеть облака, которые прятались за густыми ветками и листьями. Неожиданно жалобный скулеж привлек его внимание. Мишка тут же повернул голову на звук и постарался разглядеть того, кто его издавал. Сначала ему ничего не удавалось разглядеть, потому что яркое солнце, которое хоть и пряталось за листьями и ветками, все же светило весьма неплохо. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы настроиться на темный угол дома. Когда глаза немного освоились, Мишка разглядел, что в темноте кто-то шевелится. Он подкатил поближе. Совсем вплотную подъехать у него не получилось, мешал высокий бордюр, поэтому Мишка поехал по дорожке к соседнему подъезду, который был поближе к неизвестному существу, и уже оттуда разглядел того, кто скулил.

– Собачка! – радостно воскликнул он.

И правда, перед ним оказался щеночек. Черненький, симпатичненький, хотя немного и толстоватый.

– Какой симпатичный!

Мишка стал звать щенка. Сам он никак не сумел бы к нему подъехать, тут уже мешал не только бордюр, но и высаженные кусты, и старые деревья.

– Иди сюда! Барбосина! Барбосик! Иди сюда!

Щенок (и как только он сумел догадаться, что зовут именно его?) перестал скулить и прислушался, а затем медленно и не очень уверенно направился в сторону мальчика.

– Давай, давай, еще немножечко, Барбосик, беги ко мне.

«Беги» – это звучало очень громко для того способа передвижения, которое применял щенок. Его короткие лапы переставлялись с некоторым трудом, а пузо зачастую чиркало по земле. Щенок выглядел несколько вялым, хотя вполне возможно, что он просто был еще совсем маленьким и ничего толком делать не умел. Но все же собака старалась изо всех сил. А Мишка ее отчаянно поддерживал.

Сколько времени прошло, сказать трудно, для Мишки это было не более минуты, для щенка – часа два. А для нас – всего пару строк. Но время временем, а передвижение передвижением. Щенок добрался до коляски и стал тыкаться в нее носом. Он пытался достать до ног мальчика, но для этого ему нужно было встать на задние лапы, а это у него почему-то не получалось.

– Придется тебя дрессировать, – весело сообщил щенку Мишка и попытался дотянуться до него рукой. Не получилось. Слишком сильно наклоняться мальчик не решился, боясь вывалиться из коляски. Ногами пошевелить он не мог, чтобы еще и ногой привлечь внимание щенка. Поэтому он продолжал просто подзывать щенка, наклоняясь вперед насколько было возможно.

Щенок, чувствуя, что его зовут и хотят приласкать, удвоил свои усилия, пытаясь взобраться на подножки инвалидного кресла. У него почти получилось, но он вновь свалился на асфальт, прямо на спину. Неуклюже перевернулся и вновь предпринял очередную попытку. Мишка решился на более отчаянный шаг – поставил кресло на тормоза и постарался наклониться как можно ниже. Левой рукой он держался за подлокотник, а правой тянулся к щенку.

– Давай, щеночек, давай. Еще немножечко, постарайся, – шептал он.

Сначала ничего не получалось, но затем Мишка стал потихонечку раскачиваться – рывочек вперед, затем откат назад, затем еще один рывок и снова слегка приподняться, третий рывок, четвертый… Лишь на шестой раз у него получилось ухватить щенка за шкирку и потянуть его наверх. Сначала удалось затащить его на подножки, и лишь затем Мишка сумел поднять щенка к себе на колени.

– У, какой ты симпатичный, – разглядывал он маленькую, острую мордочку собачки. Щенок радостно бил хвостиком и пытался лизнуть Мишку в нос. – Нет, нет, в лицо не надо, – хохотал мальчик, уворачиваясь от мокрого язычка.

– Чего это ты тут хохочешь без меня? – раздался голос Пашки.

– О, привет! – продолжая смеяться, воскликнул Мишка.

– Привет, привет. Ты где его взял?

– Да вот здесь и взял, только-только на колени затащил, – пояснил Мишка. – А ты как меня нашел?

– Тебя трудно не заметить, – весело ответил Пашка. – Иду к твоему подъезду, смотрю, а ты у другого подъезда чего-то прячешься. Пошел посмотреть. И вот я тут.

– Это хорошо, а то мне неудобно было бы сейчас с телефоном возиться.

– Щенок симпатичный, но чего ты будешь с ним делать? – Пашка протянул руку и стал гладить собачку за ухом.

– Об этом я, честно говоря, даже не думал. Но, может быть, этот щеночек специально меня тут дожидался? Возьму его домой. Видишь, его явно тут бросили.

То, что щенок явно был брошен, сомнений не вызывало. То ли это бывшие хозяева какие-нибудь постарались – сначала взяли, а потом он им надоел, то ли какая-нибудь бездомная собачка ощенилась, вот только тогда куда подевались все остальные щенки? Пашка предположил, что все же, скорее всего, щенка просто выбросили из дома. Причем специально.

– А раз брошенный, то теперь мы за него отвечаем. А раз отвечаем, то уже бросить не можем, а раз бросить не можем, то придется мне его брать к себе домой. – Мишка притворно вздохнул.

– Да, тяжелое дело. – В принципе, Пашка был в курсе того, что Мишка уже давно хотел собаку, поэтому правильно понял его притворство. – Вот только я как-то не уверен, что твои родители очень сильно обрадуются этому щенку.

– Это да… Но деваться нам некуда, ты же сам видишь. Не могу же я его обратно под окна положить?

Щенок, видимо чувствуя, что тут решается его судьба, ласкался изо всех сил – и руки ребятам лизал, и радостно пищал, и подставлял пузико, и закатывал глаза, и «улыбался», показывая мелкие зубки. Как тут было не умилиться?

Ребята не устояли.

– А как ты будешь за ним ухаживать? – интересовался Пашка. – Я могу помогать, но ведь не всегда.

– Нет, я должен справляться сам, без чьей-либо помощи, только в этом случае родители точно оставят собаку дома. Кстати, я назову его Барбосом.

– Нормальное имя, – поддержал Пашка.

– И я так думаю. Тем более что оно как раз для таких дворовых собак.

– Почему ты решил, что она дворовая? Может, она породистая?

– Может быть, но все же мне не верится, чтобы дорогую породистую собаку вот так легко выбросили на улицу, – рассудил Мишка.

– Логично, – согласился Пашка.

Они еще немного повозились с собакой и пошли к Мишкиному подъезду.

– Может, дать ему немного прогуляться? – предложил Пашка. – Вдруг дома потом напакостит?

– Давай дадим, – согласился Мишка и стал спускать собачку с колен на землю, рядом с дорогой.