Итак, разум, по Декарту, является не только основой построения всей его философской системы, но и выступает в роли мерила не только при постановке, но и при решении проблем, относящихся к психическому отражению. Ведь вопрос о чувственном восприятии физической величины солнца можно поставить только относительно требований разума, содержащего в себе в завершенном виде продукт психического отражения, по форме своей находящийся на поверхности интроспективного сознания, поскольку в реальности невообразима ситуация, чтобы человек стоял перед солнцем и непосредственно-чувственно воспринимал зрением его величину подобно тому, как он воспринимает величину, например, арбуза.

Но если мысль Декарта, трактовать так, что за этим требованием разума скрыта невозможность постижения физической величины солнца посредством чувственного восприятия, и что человек может познать эту величину только через разум, то тогда речь идет о приобретении знания о величине солнца, т. е. о самом процессе познания и о средствах идеального отражения объективного мира, которые относятся к процессу общественно-исторического развития человечества. В таком случае здесь ни при чем непосредственно-чувственное восприятие и противопоставление его особенностей процессу познания. Тем более надо учесть, что даже разуму не дано непосредственное постижение величины солнца, подобно познанию того, что если земля мокрая, значит шел дождь, т. е. в акте мышления, непосредственного умозаключения, а дано лишь опосредствованное познание величины солнца через целый комплекс наук: геометрию, тригонометрию, астрономию и т. д. Отсюда становится ясно, что требование, предъявляемое Декартом к чувственному восприятию, и противопоставление данных восприятия данным познания являются лишь следствием формально-логических построений причинно-следственных связей между разными понятиями без учета функционально содержательных сущностей этих понятий.

Если представить себе, что чувственному восприятию был бы свойствен такой диапазон непосредственного отражения всего и везде в макро- и микромире и постижение того, к чему стремится человеческое познание соответственно имплицитно содержащемуся в декартовских рассуждениях требованию, то тогда каждый человек, обладающий таким восприятием, был бы не только подобен тому, находящемуся в самом себе Богу, которого сочинила онтологическая философия идеалистического направления, но был бы могущественнее его. Тогда отпала бы необходимость в том ходе исторического движения мысли самих философов и не было бы тех диалектических противоречий, возникающих внутри этой мысли, которые заданы самой природой человеческих возможностей познания, ограниченных относительно бесконечной сущности бытия. Бытия, которое по своей объективной действенности, как мы видели у Аристотеля, как раз и создает в соответствии с диалектическим законом отрицания отрицания различия между отрицающими моментами собственного существования. Человеческое познание, как один из таких моментов самоотрицания бытия посредством действенной деятельности, создает различия между отдельными моментами собственного существования по тем же принципам и подобию, что и порождающее его бытие.

Мы проанализировали так подробно кажущееся на первый взгляд простым и обычным высказывание Декарта об отношении познания и чувственного восприятия не случайно. Изучение истории философии, естествознания и психологии показывает, что Декарт, подобно огромной сферической линзе, вобрал в себя лучи знания, идущие от античности и эпохи Возрождения в области философии, психологии, физиологии и естественных наук, и, преломив их в фокусной точке своей эпохи – Новом времени, так их усилил, что до сих пор в свете этих лучей ученые ищут решение поставленных Декартом проблем на основе указанного им метода их выявления и изучения. С точки зрения исторического хода человеческого познания Декарт находился на перекрестке, где разветвились дороги религиозного и естественнонаучного путей постижения духовных и материальных явлений.

Вследствие больших общественно-производственных и социально-политических перемен в Европе в Новое время усилилась борьба между философскими направлениями, религией и естествознанием. Поэтому не случайно, что после Декарта гносеологические вопросы о первичности духа или природы, соответствия сознания бытию и возможностей сознания в отражении бытия ставились открыто и стали непосредственными объектами философского изучения, а развивающееся естествознание не только поставляло факты, но и в силу его убедительных успехов диктовало свои методы анализа этих вопросов. Факты, добытые естествознанием, последователи Декарта – представители материалистического философского направления – Гоббс, Гассенди, Спиноза, Лейбниц, Ламетри, Локк и др. использовали как доказательство первичности бытия, связи материальности мира и ощущения и т. д. Представители же идеалистического направления – Мальбранш, Беркли, Юм и др. те же факты приводили таким образом, чтобы с их помощью доказать первичность духа, отсутствие связи между физическими и воспринимаемыми свойствами предметов, ограниченность возможностей познания для постижения сущности бытия и т. д. Замечателен тот факт, что при решении гносеологических вопросов представители обоих направлений независимо от исходных оснований использовали один и тот же метод анализа, принятый в естествознании Нового времени.

Особенностью этого метода является не только механистический детерминизм или созерцательный способ анализа обсуждаемых явлений, но и то, что такие априорно принятые опорные, исходные понятия, как тело, душа, ощущение, образ, идея, ум, разум, опыт, восприятие, представление, сознание, познание и т. д., берутся в форме наличного бытия, как данности, как наличные объекты, подобно данности человеку всех тех материальных предметов, которые в процессе жизнедеятельности человек имеет перед собой. Такое представление о данности изучаемого явления было принято в естествознании как само собой разумеющееся, так как исследователь всегда имеет дело с объектами, находящимися вне себя и исследует именно их. При этом он рассматривает их с определенной им же самим точки зрения, когда, выбирая то или другое свойство объекта или отношение между объектами и их свойствами, принимает одно – за явление, другое – не являющимся и т. д. Но во всех этих случаях неизменным остается одно: естествоиспытатель изучает что-то через себя, но находящееся вне себя. Данная ситуация соответствовала той ситуации, в которой человек всегда находился в естественном процессе жизнедеятельности. Изменение форм жизнедеятельности привело к развитию человеческого мышления, унаследовавшего от своего прародителя – природы – основное качество: иметь дело с данностями; и это создало определенный стиль человеческого мышления. Именно поэтому стиль мышления естествоиспытателя совпадает со стилем обычного человеческого мышления.

Обладая таким качеством мышления, человечество приступило к изучению психических явлений, находящихся внутри субъекта, принимая их как явления, находящиеся вне его, но, конечно, на основе принятых исследователем постулатов, т. е. через субъекта – через себя. Именно это и привело к той картине изучения психического отражения, которую мы имеем в философии Нового времени. Подходы разных исследователей к рассматриваемым вопросам, одним и тем же явлениям меняются в зависимости от выбранных основ, исходных постулатов. Но представление об этих явлениях как находящихся вне субъекта остается неизменным у всех, причем принятие данностей, постулированных «через себя», и составление отношения между этими данностями менялись в зависимости от уровня развития человеческого познания, средств научного анализа, эпохи и т. д. Если для античных философов таковыми данностями являлись душа и тело, ощущение и идея или понятие, то для Декарта – это ощущение, восприятие, ум, разум; для Мальбранша и Беркли – Бог и ощущение, восприятие, познание, сознание; для Локка – опыт, ощущение, познание. В зависимости от философского направления, от исходных постулатов, принимая эти данности или предлагая новые, исследователи рассматривали отношения между выбранными данностями и относительно них искали решение вопросов, возникших в истории философии. Примером такого выбора данности является декартовское понятие, относительно которого ставились вопросы, связанные с психическим отражением: об источнике образования знания, об отношении между чувственным восприятием и понятием, об их соответствии и т. д.

Декарт берет разум как данность, и, действительно, он есть данность человеку в виде результата того процесса, который также принимается как более общая данность, являющаяся в виде способности человека к идеальному – психическому отражению. Однако, при решении вопросов, касающихся содержания психического отражения, например, о том, что является источником образования понятия-знания, Декарт в качестве исходного основания при построении представления об этом подлежащем изучению явлении берет разум и относительно него составляет отношение между чувственными данными и разумом, между сознанием, знанием и разумом, умом и т. д. В результате, разум выступает в двух основных ролях: как опора, начало анализа, и как мерило, с которым сравниваются остальные данности, входящие в логически составленные отношения.

Но так как данность разума явлена человеку как продукт психического отражения, разум не может быть опорным началом при поиске истоков собственного образования. В противном случае имеет место тот замкнутый круг, когда при познании психического отражения исследователи опорным началом выбирали душу, ощущение, восприятие, понятие, ум, разум, сознание, опыт, поведение и т. д. в их наличном состоянии, в их данности человеку, и, в силу этого непременно возвращаясь снова к началу, приходили к выводу о божественности этого начала, потусторонности психического, идеального и т. д. Если в истории философии и психологии какой-то исследователь не доводил такой возврат до исходного, то следующий исследователь, принимая в качестве опорного начала другую данность, непременно доказывал возврат первого к исходному основанию.

Именно это дает основание думать, что для понимания природы психического отражения необходимо найти такую данность, которая не входила бы в само явление психического отражения, а находилась бы вне его, но и вместе с тем имела бы непосредственное отношение к явлению психического отражения, к его природе и даже являлась бы частью этой природы. В качестве такового в философии и психологии принимались: душа, Бог, абсолютная идея (идеализм); ощущающее тело, движущееся среди предметов (материализм и сенсуализм); специфическая энергия (физиологический идеализм); движение тела и его отражающих органов (экспериментальная физиология); мозг как орган психики (материалистическая физиология); опыт в локковском понимании; поведение (бихевиоризм); деятельность (сторонники общественно-социальной детерминации психики) и т. д.

Действительно, все перечисленные данности удовлетворяют указанному требованию: они находятся вне психического отражения и кроме Бога, абсолютной идеи и специфической энергии – имеют непосредственное отношение к явлению психического отражения и служат частью его природы. Все они, несмотря на различное содержание и принадлежность к разным философским методологическим направлениям в понимании явления психического отражения, имеют общую особенность, а именно: они вводятся в процесс изучения психического отражения в форме наличной данности в том законченном виде, в каком они представлены исследователю в его эпоху, т. е. уже в конкретно-исторической психической форме, не содержащей в себе следы исторического процесса развития психики, в результате которого человеку является эта данность в конечной форме, которой он пользуется для понимания природы психического отражения.

Важно отметить, что говоря об использовании исследователями готовых данностей, мы отнюдь не забываем о богатой истории изучения эволюции живых организмов, их фило- и онтогенетического развития, развития мозга и т. д., а также развития психики и психического отражения. Мы лишь подчеркиваем, что в основе изучения психического отражения лежат те непосредственные данности, которые являются перед исследователем в результате психического отражения.

Например, при изучении истории развития мозга, как физиологического органа психики, он берется в виде уже отраженной человеком данности и как физиологический орган, и как орган психики. Но история развития мозга, понимаемого через данность его человеку – это эволюция физиологического органа, потому что в данном случае мозг по форме данности предстает как нечто, находящееся вне исследователя. Исследуя мозг, историю его развития, исследователь может обнаружить лишь новые данные о связи мозга с психическим отражением, а не раскрыть природу самого психического отражения, так как изначально в основу изучения истории развития мозга им положены данности мозга и психики, а также и третья данность – наличие связи или взаимосвязи друг с другом. Поэтому исследование развития мозга обогащает понимание этой взаимосвязи, но природа самого психического отражения остается при этом в стороне, так как собственная история его развития не исследуется. Получается, что эти три опорные данности не соответствуют задаче изучения природы психического отражения.

Однако изучение мозга и психики на основании указанных данностей дает богатый материал для определения философско-гносеологического вопроса о взаимосвязи и взаимообусловленности материального мозга и идеальной психики, предоставляя тем самым все новые и новые доказательства того, что идеальное есть результат развития материи. Эти доказательства, являясь основой мировоззрения, становятся методологией, указывающей путь отыскания другой основной, отправной опорной данности, посредством которой можно понять природу психического отражения и историю его собственного развития. Психология как наука, возникнув в недрах философии и имея тот же, что и философия предмет исследования, ставила собственные проблемы на тех же логических основаниях, что и философия. Общность предмета изучения и продуктного способа мышления (посредством наличной данности) привели к слиянию философского и психологического понимания объекта изучения и сходству в постановке проблем. Различие же в основном состояло в том, что философия имела дело с общими вопросами отношения психического отражения к бытию, а психология – с частными вопросами, касающимися выявления средств и способов психического отражения. Так формировалось представление о том, что философия имеет дело с общими проблемами психического отражения, а психология, – с явлениями, происходящими в отражающем субъекте. Таким образом, в философии и психологии объекты исследования оказались разными, а предмет и методы исследования совпали. Если метод исследования психического отражения через его продукт соответствовал задачам и проблемам философии, то в психологии задаче выяснения конкретных механизмов психического отражения не соответствовал стиль мышления через наличную данность и непосредственно выбранный объект изучения – субъект, в котором происходит психическое отражение и который является носителем этих данностей.

В качестве примера возьмем для анализа такой объект исследования в философии и психологии, как явление чувственного восприятия. Философская формулировка проблемы чувственного восприятия предписывала выяснить: наличие или отсутствие связи между объектом восприятия и образом как идеальным отображением этого объекта; наличие или отсутствие изоморфизма между свойствами объектов и данными их чувственного восприятия; связь между объективным свойством и понятием как идеальным представлением об этом свойстве; изменчивость самого объекта восприятия и данных чувственного восприятия, с одной стороны, и постоянство образа или понятия – с другой, истоки постоянства понятий, образующихся на основе изменчивых данных чувственного восприятия; и, наконец, главный вопрос: объективное предопределяет образование понятия, а последнее – познание или же через понятие образуется и объективное, и познание. Нетрудно заметить, что в решении этих вопросов независимо от материалистического или идеалистического направления за исходную основу берутся уже опосредованные сознанием исследователя данности: уже отраженный объект с его свойствами; чувственное восприятие и его изменчивость, образ и его адекватность объекту; постоянство понятия; познание как производное от понятия и т. д.

В психологической формулировке проблемы чувственного восприятия главным является не решение перечисленных философских отношений, а то, как протекают конкретные процессы, осуществляющие эти уже описанные в философии отношения в субъекте, действующем в данный момент в объективном мире среди других субъектов. В соответствии с исходным методологическим представлением и таким пониманием задач психологии и изучались явления чувственного восприятия в качестве первой составляющей психического отражения. При этом изучение закономерностей процессов, происходящих в субъекте, основывалось на тех же отношениях, на тех же данностях, что используются в философии – на данностях уже отраженных продуктов психического отражения. Само понимание чувственного восприятия в качестве начального этапа психического отражения могло возникнуть только в результате изучения психического посредством отраженной субъектом данности.