Карен удовлетворенно похлопал его по плечу и пошел к лагерю, думая про себя: “Он впервые назвал меня командиром, и он действительно потащит его“.

Успокоившись полностью, он лег и мгновенно заснул, сперва толкнув беззаботно храпевшего Сурена в бок.

Долго спать ему не пришлось. Его разбудило какое-то гнетущее чувство, похожее на дурное предчувствие. Он мгновенно перевернулся на живот и стал всматриваться в каждый куст, вслушиваться в каждый звук, но ничего не заметил и не услышал. Ни малейшего движения, ни шороха. Он толкнул ногой рядом лежащего, тот сразу перекатился с бока, не выпуская автомат в, с которым все спали обнявшись. Им оказался Самвел. Отдав приказ еле слышным шепотом, он пополз в сторону, где должен был находиться Рудик, а Самвел пополз в сторону Сурена. Карен отполз на несколько шагов, затем как можно ниже пригнувшись к земле, короткими перебежками двинулся дальше. Стоявший на посту Рудик все же его услышал и слегка качнулся корпусом. Хотя Карен не смотрел в его сторону, Рудик все же был уверен, что тот боковым зрением уловит движение. И действительно, Карен сразу шлепнулся на землю, а затем спустя несколько секунд вновь двинулся к нему. Рудик ожидал его, уже заняв лежа боевую позицию. Он прекрасно понял, что что-то не так.

Рудик был ветераном, за его плечами был Афган, сам он был родом из Сумгаита. По натуре был отчаянный, но всегда осторожный, говорил мало, плохо сходился с другими так как был необщителен, и никогда не жаловался.

“В чем дело?” – взглядом спросил он у Карена, который лежал в двух шагах ниже. Карен пожал плечами, затем немножко переждав, подполз к нему и лег рядом с ним.

–Что случилось? – почти неслышно прошептал Рудик.

–Не могу понять в чем дело, кругом ни души, но ведь меня что-то разбудило?

Карен плечом почувствовал, как все тело его товарища напряглось.

–Оставайся здесь а я осмотрю местность, минут через 30 если не вернусь, разбуди всех. Самвел должен быть у Сурена, меня не ждать и не искать … немедленно уходите, – прерывающимся шепотом приказал Карен и двинулся вперед.

Он доверял внутреннему чувству, но не мог разобраться что к чему, а он обязан выяснить все. Отойдя шагов 150, он не заметил ничего подозрительного и двинулся с прежней осторожностью вниз по склону. Если внизу притаился враг, тот первый его заметит и у того будут все преимущества.

Тщательно все осмотрев и ничего не обнаружив, он уже хотел вернуться, когда его слух четко уловил “чужой“ звук. Он не мог принадлежать лесу, и Карен двинулся в его направлении. То, что открылось перед его глазами, заставило окаменеть от неожиданности.

Прямо перед ним на противоположном склоне, раскинулась деревня. Несколько секунд он стоял, не веря своим глазам, затем мотнул головой, как бы отгоняя видение, но деревня осталась на месте. Это был несомненно Мартунашен и он допустил непростительную ошибку. Не подозревая, что уже добрались, они устроили лагерь в опасной близости. По его расчетам до него должно было оставаться километров 7-8.

Карен продолжал вслушиваться, но ничего больше не смог уловить. Не теряя времени, он двинулся обратно. Когда деревня скрылась из виду, он пошел быстрее к месту, где должен был находиться Рудик, но как не всматривался, он не мог его найти. “Молодец”, – мелькнуло в его голове, но время уходило и он стал искать его. Внезапно из-под дерева на мгновение показалась поднятая рука и снова исчезла.

Подойдя к Рудику, Карен объяснил ему в чем дело и, приказав ждать смены, двинулся в лагерь. Придя туда, он застал всех на ногах, в двух словах обрисовал ситуацию. Недолго посоветовавшись, решено было провести разведку. Взяв бинокль, Карен с Камо и Ишханом двинулся в сторону деревни. Расставив их, он строжайше запретил им приближаться к ней, а сам двинулся севернее. Выбрав густое и высокое дерево, он взобрался на него почти до самого верха. Его не беспокоило, что его могут заметить – пятнистая форма должна была хорошо замаскировать его и сделать невидимым, если он, конечно, не станет делать резких движений.

Двух часовое наблюдение не дало ровным счетом ничего. Когда они вернулись в лагерь, Ишхан сказал, что видел лишь тощую собаку, которая бегала по огороду одного из домов. То, что она была тощая, доказывало, что деревня пуста. К ней они подойдут ночью и, если там окажутся люди, их легко можно будет обнаружить по зажженным лампочкам. Если деревня окажется пустой, то здесь же следует пополнить продукты после чего двигаться к Чрагидзору, которая находилась к юго-западу от этой. Дальше уже будет опасно, а еда на исходе. Надо будет найти и пустые полиэтиленовые бутылки, что позволит им поохотиться по пути. Им неоднократно встречалась разная дичь и эти бутылки могли в некоторой степени выполнять роль глушителя.

Если деревня даже окажется пустой, все равно оставаться надо в лесу. В любой момент сюда могут приехать, хотя бы для “раскулачивания“. У многих домов двери и окна на местах, значит их еще не “обрабатывали“. Бойцы согласились с этим доводом, в лесу – так в лесу, дождя пока не предвидится и так будет безопасней.

Дождавшись ночи, отряд подошел к деревне. Она была разделена на 6 частей и распределена между бойцами, было выбрано также место встречи. Арега Карен оставил с собой и, приказав ему идти только за ним, двинулся в свой квадрат.

Нигде не было света, но они продолжали продвигаться осторожно. Первый дом не дал ровным счетом ничего, и они двинулись дальше, обходя дом за домом.

Ночные поиски почти ничего не дали, было найдено только несколько горстей пшеницы. Решили дождаться рассвета и снова приняться за поиски, надо собрать бычки сигарет, пополнить курево, найти картофель и откопать. Ишхан в одной из ям обнаружил пустые полиэтиленовые бутылки. Каждый воткнул по одной на ствол, автоматы были поставлены на одиночную стрельбу. Когда стало рассветать, Карен оставил Арега у дороги, въезжающей в деревню.

Отсюда была хорошая видимость, большая часть дороги была в поле зрения. Рудик и Ишхан должны найти лопатки и откопать картошку, все, что удастся найти, должны складывать в большом двухэтажном доме на краю деревни у самого обрыва, за которым начинался лес.

День оказался удачным, на посту в тот день менялись через каждые 3 часа. Был откопан целый мешок картофеля, собраны бычки, а Рудик на чердаке одного из домов нашел листья табака.

Карен приказал Арегу приготовить, из валявшейся шины, рогатку. “Она в нашем положении теперь самое совершенное оружие”, – сказал он. Арег вдруг заулыбался совсем по-детски широко и весело и побежал выполнять приказ.

Была найдена и кофемолка, и Карен начал молоть пшеницу, собранную из окрестных домов. За день их припасы пополнились пачкой риса, которую тоже помололи, почти полная бутылка подсолнечного масла, кофе в жестяной банке, 3-х литровая банка компота из черешни.

Был организован настоящий пир. Жарили картошку, к которой подоспел Арег с дюжиной подстреленных воробьев. Рогатка и впрямь оказалась серьезным подспорьем. Огонь разожгли из сухих полок и дыма почти не было. Настроение у всех было приподнятое, даже беспечное, сыпались шутки и анекдоты и вскоре Карен вынужден был вмешаться и положить конец поднявшемуся гвалту.

Он приказал всем лечь спать, а сам пошел сменять Камо. Сменив его, он устроился по удобней и с удовольствием затянулся самокруткой. “Что я делаю? Что это со мной? Я думал, что крепче всего этого, я не имею права на “авось“, она вообще не должна иметь места. Когда все проснутся, надо уходить в лес и хватит – всего хорошего помалу, а береженного – бог бережет”.

Потушив недокуренную самокрутку, он больше не спускал глаз с дороги.

***

Уже почти целый час Карен ходил среди книжных полок. Эта библиотека его поражала и не только своим количеством, чувствовалось, что каждая книга тщательно была подобрана. Обложки были заменены роскошными переплетами, чувствовалось, что хозяин потратил на них немало денег. Было много книг посвященных религии, среди них много старых. Его внимание привлекла одна без заголовки.

Наскоро перелистав, он не нашел автора, в конце книги, где отмечалось количество тиража, стояла цифра 1. “Он намекал, что сам написал несколько книг и даже отмечал, что они никогда не выйдут в свет”, – вспомнил Карен. Он открыл первую страницу, которая начиналась крупным фиолетовым шрифтом: “Вопреки всем книгам, даже каноническим, вопреки всем существующим средневековым “фактам“, следует с полнейшей достоверностью отметить, что вампиризма, как такового, не существует … но сам Вампир – был“.

Со страниц на Карена повеяло холодом и ему стало не по себе. Он перелистал еще несколько страниц и наугад стал читать: “И тогда увидел Владыка, что это получилось хорошо, лучше, чем когда Тот разорвал свет от тьмы …”

“Что за тарабарщина? Он что – сатанист?” – мрачно подумал Карен. Ему стало неуютно среди этих книг. Он закрыл книгу, положил ее на место, постоял несколько минут в задумчивости. Взгляд его блуждал по полкам, пока не остановился на довольно большой книге, стоявшей на самом верху. Он раскрыл встроенный в шкаф лестницу, поднялся. Достав книгу, спустился и быстро раскрыл ее , отметив про себя, что и эта без заголовки. На первой странице заголовок все же оказался – “Второе Писание“. Лихорадочно перелистав, он с удивлением отметил, что здесь несколько книг. Они были собраны в одну и были очень старыми. На одной стояла дата 1482 год и написана была от руки на немецком языке, последняя, хотя он не обнаружил дату, была еще более древней и была написана на незнакомом языке.

“Так-так! Это объясняет многое. Держу пари, что я не первый, кого он притащил сюда. Скорей всего он главарь какой-то сатанинской секты, хотя я никогда не слышал о них. Что ж, посмотрим кто кого, а надо будет позову ребят, пускай поближе с ним познакомятся”, – со злобой подумал Карен и с удовольствием пощупал за поясом трофейный “Макаров “.

Последнее время он всегда носил с собой оружие, ходили слухи, что ополченцев кое-где стали “забирать“.

Карен некоторое время в задумчивости ходил взад-вперед. “Надо будет поинтересоваться этой личностью, порасспросить дворовых ребят, собрать как можно больше сведений. Надо действовать осторожно, не задавать много вопросов, пока что-нибудь не прояснится. Кстати, надо посмотреть, где издавались эти книги и, если они изданы здесь, встретиться с кем-нибудь из типографии и поговорить “ .

Он вернулся обратно, достал “Второе Писание“, открыл конец и прочитал – “Типография Айастан “ 1962 год. “В год, когда я родился”, – невольно подумалось ему. Он поставил книгу обратно и хотел уже спуститься, когда заметил на соседней полке еще более объемистую по своим размерам, самую крупную из всех книг. Дотянувшись до нее, он извлек ее и чуть не выронил, настолько тяжелой она оказалась.

Мгновенно сработала реакция. Он успел прижать книгу к бедру, приловчился, подхватил снизу, взял за пазуху, выпрямился и стал осторожно спускаться. Спустившись, он потащил ее к письменному столу. Тяжесть книги была необычайной, которая к тому же оказалась с заглавием – “Развитие “и была напечатана на армянском.

Поражала ее обложка. Она не была картонной, но и не была сделана из кожи. Сколько он не рассматривал ее, он так и не смог дать какое-нибудь объяснение о происхождении переплета. Он захватил ее обеими руками и поплелся в соседнюю комнату, где сидел Ардвил. Постучав и войдя, он увидел, что тот сидит низко склонившись над столом и быстро что-то пишет.

–Простите за вторжение. С вашего позволения я бы хотел начать с этой книги, – сказал Карен.

–Милости прошу, дорогой друг, – улыбнулся ему Ардвил. – Вы, наверное, сделали правильный выбор, но думаю, что вам ее придется читать здесь. Она тяжелая, так как пропитана специальным раствором, чтобы уберечь от влаги и огня. Располагайтесь по удобнее и не беспокойтесь обо мне, вы меня нисколько не стесните. По правде говоря, я даже забыл о вас. Когда я работаю, я забываю обо всем на свете, а вы чувствуйте себя свободно, вся библиотека к вашим услугам, кухню знаете, где найти. Если вам понадобятся чистые листы и ручка для записей, вы их найдете в столе.

Произнеся все это скороговоркой, Ардвил вновь склонился над столом и больше не обращал на него внимания. Карен буркнул что-то похожее на благодарность, вновь потащил книгу в библиотеку, положил ее на стол, сам уселся в кресло, отметив про себя его изумительную мягкость и удобность, раскрыл первую страницу.

На всю страницу был изображен символ вечности похожий на армянский, олицетворяющий безостановочный круговорот жизни. Раскрыв следующую, Карен буквально остолбенел. Текст был написан на армянском, но сколько не вчитывался, он не смог разобрать ни единого слова. Карен захлопнул книгу, с минуту подождал, снова раскрыл и снова ничего не разобрал.

“Черт побери! Он что издевается надо мной?“ – в ярости подумал Карен и вновь направился в соседнюю комнату.

Ардвил сидел, все так же склонившись, и так же быстро писал. Однако он почувствовал его присутствие, поднял голову и вопросительно посмотрел на гостья.

–Не будете ли так любезны пояснить мне, что все это значит? – спросил Карен, стараясь говорить спокойно, но от напряжения его голос слегка зазвенел.

–В чем дело, друг мой? – в недоумении спросил тот.

–На каком языке написана эта книга?

–Ах да! Прошу прошения, я совершенно забыл вас предупредить, что текст написан на арамейском языке.

–Но почему на арамейском? И почему в этом случае армянским алфавитом? – продолжал недоумевать Карен.

–Эта книга, как экзамен для меня. К этому времени я уже достаточно изучил этот язык. Он имеет довольно необычные для нас речевые обороты. Кроме того, я не хотел, чтобы посторонние люди читали ее.

Эта книга всей моей жизни и писал я ее почти 35 лет. А что касается заглавия, просто переплет был уже готов, он мне понравился, и я не захотел его менять.

Возьмите себе что-нибудь другое, а что касается этой книги – она о боге, о настоящем, а не о придуманном и я обязательно самым тщательным образом ознакомлю вас с ней.

Видите ли, чтобы до конца и правильно понять ее, вам придется проделать кой-какой путь, в некотором смысле подготовиться к ней, дорасти если хотите. Иначе она вам не ничего не даст и даже более – покажется дикой. Если я сейчас начну объяснять ее вам, вы примете меня за сумасшедшего, так как она ломает очень многие устоявшиеся понятия о боге, о добре и зле, о провидении, о судьбе и об очень многом.

Минут через 20 я закончу и, если вы возьмете на себя приготовление крепкого чая, я буду вам весьма благодарен, и мы поговорим.

Ничего не ответив, Карен побрел на кухню. Наполнив чайник, поставил его на газовую плиту, достал непочатый цейлонский чай и уселся у подоконника.

“С чего это его тон перешел в покровительственный? Может просто повернуться и уйти? “– подумалось ему. Однако он прекрасно сознавал, что никуда не уйдет, а будет готовить чай. Его безумно заинтересовала эта книга, снедало любопытство. Он всей своей сущностью чувствовал необычное, что за все этим что-то кроется. Он знал, что его предчувствия его не подводят, он, как зверь, чувствует надвигающиеся изменения и события, но никогда не мог понять, что они предвещают – плохое или хорошее.

Вопреки его ожиданиям Ардвил не расспрашивал о его военной жизни, а что касается цвета его глаз, они казались ему то серым, то голубыми, то зелеными. В упор его разглядывать было неудобно, кроме того он был почти уверен, что тот способен читать мысли.

Услышав звук отодвигаемого стула, Карен открыл пачку, высыпал добрую горсть в маленький чайник, залил его уже вскипевшей водой и завернул полотенцем, чтобы дать ему как следует отстояться.

На кухню с довольным видом вошел Ардвил.

–Ага, я смотрю у вас уже все готово. Предлагаю вначале несколько подкрепиться, так сказать “заморить червяка“. Так-так! Что тут у нас?

С этими словами он открыл холодильник.

–Колбаса, яйца. Отлично! Что предпочитаете яичницу или может быть вкрутую?

–Лучше яичницу с колбасой, – ответил Карен. “Он что не знает, что у него в холодильнике или придуривается?”

–Думаю, что и водочка не помешает.

На столе появилась бутылка “Финляндии“, почти полная.

–И курица есть, – продолжал Ардвил. – Не приготовить ли нам цыпленка-табака?

–Лучше яичницу. Честно говоря, я недавно ел, – ответил Карен.

–Я тоже не голоден особенно, но к водке требуется основательная закуска, – заметил несколько назидательно Ардвил.