Читать книгу «Дар чародея» онлайн полностью📖 — Арины Тепловой — MyBook.

Глава

VI

II. Родственник

Спустя час с небольшим Сергей появился в приемной и, улыбнувшись девушке, увлек ее вновь на улицу. Они направились на двуколке, далее по своему маршруту и спустя полчаса оказались у дома призрения, в котором обитали старики и калеки. Со слов Чернышева, Надя поняла, что граф был попечителем и содержателем этого заведения, а три года назад подарил это довольно просторное двухэтажное здание городу. Потому здесь графа считали за благодетеля, ибо ежегодно он выделял довольно значительные деньги для содержания этого богоугодного места.

Когда они вошли в парадную, их встретил один из служащих и тут же, раскланявшись, побежал за главным смотрителем заведения, оставив молодых людей в небольшой прихожей.

В доме призрения они провели около двух часов. И Надя было искренне удивлена тем, с каким почтением и добротой смотрят все обитатели этого приюта на Сергея Михайловича. Начиная от главного смотрителя до последнего служащего, все относились к молодому человеку очень радушно, можно сказать, трепетно. Даже калеки, которых они посетили, говорили с графом дружелюбно и глубоким уважением. Это было удивительно для Нади, потому что она думала, что нищие несчастные люди могут лишь завидовать богатым, но в этом заведении это было не так. Граф же, в свою очередь, тоже был мил и великодушен и по-доброму говорил со всеми, кто этого хотел, не разделяя людей по каким-либо параметрам.

Чуть позже они вышли из дома призрения и направились к своей коляске, Наденька, которая шла, опираясь на локоть графа, вдруг не удержалась и заметила:

– Вас здесь очень любят.

– Вы это заметили, Наденька?

– Да. И это удивительно. Я думала, богатым только завидуют, а за спиной ругают.

– Ни разу никто не ругал меня.

– Скажите, Сергей Михайлович, этот дом призрения вами построен, как я поняла?

– Да, на мои сбережения.

– А еще для города вы что-нибудь строили? Дарили?

– Конечно, а как же, – кивнул он просто. – Детскую больницу на Алексеевском спуске, еще мост через реку у городской черты. Я, знаете ли, люблю, когда денег хватает на все мои проекты.

– И вам не жалко тратить свои деньги на все это?

– Мои деньги?

– Ну, ваши богатства?

– Нет, – не задумываясь ответил он. – Тем более это не мои богатства, как вы выразились, милая. Богатые люди поставлены Господом на эту землю затем, чтобы помогать обездоленным и малоимущим, разве не так?

– Ну, не знаю, – немного опешила она от его речей.

– А я знаю. Чем больше отдаешь и делаешь добра, тем более тебе и возвращается.

– Но вы могли бы потратить эти деньги на себя.

– И купить вместо одной коляски три? – пошутил он. – Не думаю, что это мне надо. Ведь седалище у меня одно.

– Вы удивительный человек.

– То же я могу сказать и о вас, Наденька.

– Нет, я обычная.

– Неправда. Вы восхитительная, трепетная и очень красивая. И я чувствую вашу душу, она искрящаяся, ласковая и теплая…

После таких красивых слов Надя затрепетала и ощутила, что если и дальше так пойдет, то она втрескается в этого мужчину, который был ну просто нереальным принцем из сказки.

Они подошли к коляске, и он подал ей руку, чтобы помочь подняться на подножку. Но она, запутавшись в непривычной юбке, оступилась и едва не упала. Сергей проворно придержал ее за талию.

– Ох, спасибо, – улыбнулась она. – Что-то я замечталась.

– Осторожнее, Наденька, – ответил он, но она подумала, что вряд ли он понял, отчего она запнулась, ведь ей было непривычно в этом длинном платье.

Когда же она вновь встала на ноги, Чернышев не опустил своей руки с ее стана, а наоборот, еще сильнее притянул к себе. Она подняла на него лицо и опять утонула в его поглощающем завораживающем взгляде. Ощущая, что он вновь хочет поцеловать ее, она сама подалась к нему всем телом, но тут рядом закричали игравшие мальчишки. Момент был упущен, и Сергей мгновенно опомнился и чуть отодвинулся от нее.

– Простите, – произнес молодой человек.

В следующий миг он умело и легко приподнял ее над землей, прижав к себе за талию, быстро взобрался по подножкам и поставил девушку в коляску. Опешив, она быстро плюхнулась на сиденье и вымолвила:

– Благодарю.

Сергей уселся рядом, захлопнув дверку и взяв в руки вожжи. Бросив на девушку внимательный, обеспокоенный взгляд, он сказал:

– Простите, Наденька. Но мне очень этого хотелось.

– Э, – она замялась, понимая, что для него и этого века то был вызывающий поступок, ведь все произошло на людях, а они не женаты.

– Я должен извиниться, мое поведение, конечно, странно и недопустимо, я знаю о том. Но что-то со мной происходит, – дернув вожжи, он подхлестнул лошадь. – Я и сам не понимаю. Едва приближаюсь к вам, как меня охватывает… – он замялся.

Надя из-под ресниц внимательно смотрела на него, сама пребывая в смущении от его поведения и слов. Никогда такого не было, чтобы мужчина, находясь на близком расстоянии, пытался немедля прикоснуться к ней.

– Вы вызываете во мне… – он вновь попытался объяснить свои чувства по отношению к ней, но явно не мог подобрать нужных слов.

– Я понимаю, можете не объяснять, Сергей Михайлович, – кивнула она.

– Неужели?

Он обрадованно заглянул ей в лицо, довольный тем, что ему не надо говорить, как его сердце сейчас бешено билось от ее близости, а ему казалось, что, кроме нее, нет ничего в этом мире.

– Я напоминаю вам вашу покойную жену, и вам кажется, что она рядом, – промямлила она тихо.

После ее слов улыбка исчезла с его красивого лица, а брови сошлись к переносице.

– И вовсе нет. С чего вы взяли это? – спросил он мрачно.

– Разве это не так?

– Нет, – твердо ответил Чернышев.

– Но Дуня сказала, что я очень похожа на Лидию Ивановну, и портрет я видела.

– Глупости! – буркнул он и отвернулся от нее, понукая лошадь. – Вы совершенно не похожи на нее.

– Похожа, иначе бы вы не чувствовали того влечения ко мне, которое ощущаете сейчас.

– Не похожи, я вам говорю! – возмутился Сергей, и девушка впервые за время знакомства услышала, как он повысил голос. Видимо, она действительно задела его своими словами. – И что вы все заладили, не пойму. Не похожи вы, Наденька, на Лидию ни капли. Даже внешне!

– Правда?

– Да. Лидия бы в жизни не стала на меня так долго и призывно смотреть, как вы теперь. Она бы вмиг опустила глаза в пол. Да и не целовала она меня в ответ, только губы подставляла. И то в темноте, словно боялась чего! Вы совсем другая, а в галерее поутру так прижались ко мне, что я чувствовал, как бьется ваше сердце. Вы не смущаетесь от моих взоров и так открыты, это я чувствую, как мне хочется… – он вновь замялся и закрыл рот, осознавая, что не стоит говорить об этом теперь в коляске на улице, где их могли услышать посторонние.

Тут же как-то по-мальчишески смутившись, граф вновь отвернулся к лошади.

– Спасибо, – промямлила Надя глухо, смотря на свои задрожавшие руки. – Лидия была скромница, а я, по-вашему, блудница.

– Я разве так сказал? – выпалил он, стремительно оборачиваясь к ней.

– Нет, но мне кажется, что вы относитесь ко мне именно так.

– Что за вздор?! Вы совсем не поняли, о чем я вам сказал! – возмутился он гневно.

– Наверное, – вздохнула она.

Еще ни один мужчина так не действовал на нее и не говорил подобных слов. Отчего-то в этот миг ей казалось, что она знает его уже много лет и всегда знала. Как будто он был ей до такой степени родным, что его взоры и действия закономерны по отношению к ней. А она только и жаждала быть как можно ближе к нему, и это даже не интимное влечение, а нечто другое – ей хотелось, чтобы он находился рядом, хотелось просто ощущать его присутствие.

Они замолчали, и лишь спустя время, когда выехали на прямую дорогу, ведущую к усадьбе, Чернышев бросил на нее взгляд, в котором было уже спокойствие и ласка.

– Простите меня, я погорячился.

– Я и не в обиде, – улыбнулась ему Надя.

– В вас есть что-то невозможно привлекательное, такое, отчего меня тянет к вам словно магнитом, и я не могу сдержаться. Вы как будто всегда были рядом, вы словно родная мне.

– И мне так кажется, – кивнула она, вновь поразившись, похоже, он читал ее мысли.

– Хотите знать, что я о вас думаю? – спросил он вдруг.

– Э… – она замялась, окончательно опешив. – Ну, говорите…

– Вы совершенно непосредственны и дивны, говорите, что думаете, смотрите открыто, а главное, не смущаетесь от каждого моего взора. Вы порывисты, и ваш нрав очень импонирует мне своей резвостью и какой-то детской бесшабашностью. В вас нет жеманства и ложной скромности, вы не зажаты и ведете себя естественно. И мне это невероятно нравится.

– Еще никто так лестно не оценивал меня, Сергей Михайлович.

– К тому же, Надежда Дмитриевна, у вас несравненные теплые ореховые глаза, которые вовсе не похожи на холодноватые серые глаза моей покойной жены, – продолжал он, в возбуждении сверкая на нее своими голубыми очами и ласково улыбаясь.

– Я рада, что вы нашли столько отличий.

– Я и не искал. Вы другая, лишь вначале мне показалось, что вы похожи. Но это не так. Я могу продолжать?

– Наверное.

– У вас густые шелковистые волосы, которые слава Богу вы не завиваете, и эта высокая простая прическа вам очень идет. Хотя вчера, когда ваши волосы были распущены, мне нравилось гораздо больше, вы были так естественны, но я понимаю, что на люди не стоит так выходить. А еще вы обладаете соблазнительной изящной фигурой с тонкой талией и чарующе прелестными ногами…

– Мда, – подняла Надя брови вверх и усмехнулась. – Вы все вчера прекрасно рассмотрели, пока я бегала полуодетая по спальне.

– Вот именно! – оскалился он по-доброму в ответ.

– Вчера вы смущались от вида моих ног, а сейчас заявляете мне об их прелести прямо в лицо. Прогресс, однако.

– Вы правы! Со вчерашнего дня я чувствую, как мое сердце вновь ожило, а существо наполнено такой жаждой творить и действовать, что это невероятно вдохновляет!

– И что же вы собираетесь творить?

– Хм, когда-нибудь я вам обязательно расскажу, Наденька.

От его слов и комплементов, она вся наполнилась радостью. Почувствовала, что говорит он очень искреннее, а ее сердце трепетно билось в ответ, и она не могла поверить в происходящее. Этот мужчина, такой приятный, добрый, привлекательный, говорящий все эти чудесные слова, просто не мог быть реальностью. Но, похоже, в этом времени она все же выиграла какой-то лотерейный билет, раз встретила его.