Глава 3

Борис

Города всегда душили меня: узкими улочками, маленькими комнатками и суетой. Ненормальной муравьиной суетой вокруг. То ли дело – свобода! Я почувствовал её манящий дух, как только вышел за городские стены. Прозрачный свежий воздух и бесконечно высокое небо – одуряющие частички свободной жизни!

Обращение. Я ждал его и жаждал его. Только в нём я мог чувствовать себя настоящим. Зверем. Бойцом. Воином. Моя истинная суть – бороться и побеждать!

Чтобы обернуться в боевого Зверя, пришлось отойти подальше от этой малахольной дурочки. И от лошади её. Меня беспокоило не то, что она может испугаться и понести, а только то, что сдохнет от испуга, и нам придётся возвращаться и выбирать другую. А это очередная задержка – именно этого мне не хотелось более всего.

Я дошёл до поляны, усеянной белыми пуховыми одуванчиками. Место здесь было особенное. Мы, оборотни, сразу такие вещи чуем. Будто из-под земли бьёт родник невидимый. Встань босыми ногами в такое место и обернёшься – что росой умоешься: ни капли боли, только свежесть. И сила изнутри распирает, бежит по жилам, что речка в полноводье. В таких местах растраченные силы восстанавливать хорошо да к бою копить их дополна.

Я приготовился: сапоги скинул вовсе, а рубаху расстегнул лишь. И сразу почувствовал, как сила Земли начала наполнять тело. Магическое ранение ведьма залатала как надо: нигде внутри не зудело более от вражьей лютой ненависти. А шерсть на боку новая вырастет – лучше прежней. На мне всё заживает вмиг! Всё же не просто зверь, а магический. Сила наша от природы берётся, от Земли и от духа нашего. Воином я был прирождённым, природу понапрасну не портил да силу Земли на злые дела не расходовал. Потому и выходил из всех боёв живым – берегся сам и сила моя обо мне заботилась.

А вот пару свою я менял одну за другой. Но то у всех так. В бою ведь то ведьма сгинет, то боевой Зверь. Обычно мне везло больше, но в этот раз больно враг оказался хитёр. Наших много полегло, и Зверей в том числе. Даже я не отделался одними синяками, слёг с проклятой раной. А когда меня подлатали, почти седьмицу у штаба проторчал, требуя найти мага, которому под силу то проклятье из меня достать. Говорили, что для того надо быть чистой душой, а где в нашем мире такую найдёшь? Но, кажется, именно такая и нашлась.

Я раскинул руки в стороны, пропуская силы магические сквозь себя, и стал читать заговор на оборот. Просил у Земли силы мне дать и слово дал использовать её во благо. Магия лилась ровно, гладко. Чувство было, будто в речке стоишь в жаркий день. Вода омывает тебя целиком, забирает жар, боль и усталость, а взамен даёт покой.

Оборот – сродни перерождению: я принял в себя магическую силу Земли и обратился в иное, магическое создание. Мир расширился и увеличился в несколько раз, поддаваясь чутью Зверя. Теперь, при желании я мог даже увидеть тот родник силы, что бил из-под земли, придавая мне мощи.

Земля подо мной податливо проминалась, воздух расцвёл ароматами луга, а слух, посреди стрекотания кузнечиков и шума колышущихся на ветру трав, уловил звук дыхания двух живых существ, замерших на дороге неподалёку.

Я ударил лапищами, вонзая длинные изогнутые когти глубоко в землю, взревел своей свободе и, резко рванув с места, рысью побежал туда, где ждал меня бой. Зверь во мне изголодался по сражению и настоящей борьбе.

Прислушался. Со стороны дороги раздавался мерный стук копыт. Не понесла, значит. Уже хорошо. Посмотрим, сколько они продержатся. Я прибавил скорости и приготовился первым добраться до привала.

Однако, ведьминская лошадь меня удивила. Скакала, не подавая признаков усталости, переходя с галопа на рысь и обратно, почти до самого вечера. Правду конюший сказал: быстрая!

Когда солнце стало скрываться за горными вершинами на горизонте, я подал знак переходить на шаг, а сам начал подыскивать место для ночлега. Поднял нос по ветру и пару раз вдохнул ароматный воздух. Вода чуялась неподалёку. Обыскав небольшие рощицы по обеим сторонам от дороги, я быстро наткнулся на подходящее место. Выскочил на дорогу и позвал ведьму идти за мной.

– Надо набрать воды в дорогу и напоить коня, – наказал я ведьме. – Только сначала дай ему жар сбросить, не пои сразу.

– Я знаю, – ответила ведьма, тяжело, со стоном вздыхая.

– Что? Устала?

– Все силы потратила, – честно призналась она. – Надеюсь, завтра мы не будем весь день нестись!

– Вообще-то будем. Нам ещё два дня пути. И все два дня мы будем нестись.

– Как «два дня нестись»?! – воскликнула ведьма. – Я так не смогу. Не выдержу я.

– Сможешь и будешь…

– Нет! Я все силы магические сегодня потратила, чтобы в седле удержаться и не превратиться в один огромный синяк! Два дня такой скачки я не выдержу.

– Да нет у тебя выбора…

– Да есть! – Ведьма замолчала, видимо, обдумывая мои слова, а потом выдала свой результат: – Война от тебя никуда не денется. Два дня или три – особой разницы нет. Хочешь, несись во весь опор, чтобы за сутки добраться, а мы с Беляночкой будем ехать так, как сможем.

Речь звучала убедительно, а внешний вид ведьмы говорил о том, что сдаваться она не собирается. Прям как когда лошадь выбрала. Также тогда упёрлась.

– Надо было им лошадь твою назвать не Дурочкой, а Упрямицей! – буркнул я, мысленно маша на ведьму рукой. Ну не два дня, ну четыре. Что это решит?

Ведьма обрадованно заулыбалась и начала поглядывать вниз. С лошади она так и не слезла, и я прекрасно знал, почему: за день наскакалась так, что ноги не сгибались, а лошадка у неё была высоченная. С такой упадёшь – ноги переломаешь! Сама выбирала – сама теперь выкручивайся!

– Борис, ты мне не поможешь? – попросила ведьма, решив примерно так же.

– Нет, – ответил я и пошёл в сторону ручья. Пить хотелось.

– То есть как нет?!

– Ты же сама всё делаешь: лошадей себе выбираешь, решения сама принимаешь, вот и слезешь сама! Припасы достань, как слезешь. Кушать будем.

Ведьма зашипела себе под нос, но мне было всё равно. Не тёмная же она – точно не проклянёт. Я напился воды из ручья и пошёл собирать хворост. Нужно развести костёр. Есть хотелось. За спиной послышался громкий крик.

Она всё-таки свалилась!

* * *

К пограничному гарнизону мы подъехали аккурат через три дня.

Беляночка держалась хорошо. Долгий быстрый бег выматывал её только к вечеру, но за ночь она отдыхала, и с утра была готова снова весь день бежать без устали. Тяжелее всего оказалось мне. К верховой езде я была не подготовлена. Тем более несколько дней подряд. Болело всё. Спасало хорошее владение магией и то, что темп мы всё же сбросили.

Борис ворчал, но больше переубедить меня не пытался. Да и не смог бы. Я бы всё равно не выдержала. У каждого человека был предел, и мой наступил в тот самый миг, когда меня призвали на военную службу.

К середине третьего дня пути я въехала на пригорок и моему взгляду открылись огромные выжженные поля, а воздух наполнился запахом гари. Я остановила лошадь, боясь двигаться дальше.

– Что это?

– Полигоны, – раздалось совсем рядом.

Беляночка подо мной беспокойно заржала, а я вздрогнула от неожиданности. Обернулась. Борис стоял рядом. Смотрел куда-то вдаль и заметно принюхивался.

– Тут опасно?

– Нет. Они не подходят к дороге. – Борис указал вниз, где дорога мелькала между выжженными участками земли не касаясь их. – Едем. Уже скоро.

Борис дважды оказался прав. Дорога от края полигонов отстояла на несколько саженей и двигаться по ней было безопасно. Совсем скоро мы добрались до гарнизона.

Нас встретил высокий частокол и хмурые военные стражи у ворот. Бумаги Бориса они изучили поверхностно – было видно, здесь Бориса знали, – и нас пустили внутрь.

Огромное пространство за воротами занимали палатки и несколько срубов. А между ними сновали военные. Кого тут только не было: ведьмы, воины, оборотни. Последних всегда можно было узнать по внешности: высокие, статные, широкоплечие. И они все были одеты на порядок легче, чем обычные воины. Никакой тяжёлой амуниции. Даже оружие не у всех было, да и то, чаще это был короткий меч, а никак не большой двуручный, которым чаще всего пользовались в армии. Щитов у оборотней не бывало вовсе.

Я спешилась, и мы дошли до штаба, где нам поставили на бумаги отметки о прибытии. Борис был счастлив: он снова на войне. А мне штабист выдал сухое:

– Располагайтесь в женских казармах. Это слева от въезда. Запишитесь у Васи на тренировки, – протянул мне мой призывной талон и занялся другими делами.

– И это всё? – уточнила я.

Штабист поднял на меня совершенно пустой взгляд.

– А что ты ещё хотела?

– А идти то куда?

– Слева от въезда, сказал же, – недовольно проворчал вояка и отмахнулся от меня, как от надоедливой мошки.

Ладно. Найду казармы, а там посмотрим. Я вышла на улицу. Бориса не было. Он здесь ориентировался как рыба в воде, не потеряется. Но то, что он бросил меня одну, неприятно царапнуло в груди. Как невежливо с его стороны!

Я шла к казармам «слева от въезда» и размышляла, а способен ли вообще Борис на что-то, помимо его ярого желания вернуться на войну и ввязаться в бой? С момента нашей встречи он вёл себя так, будто ему на меня плевать. И говорил точно о том же. Неужели он даже благодарности за исцеление не испытывает? А я ведь его спасла тогда…

Мои мысли прервала Беляночка: она резко рванулась с повода и громко испуганно заржала. Перед нами из ниоткуда возник волколак с наездницей на спине. Зеленоглазой и рыжеволосой, как истинная ведьма. Она весело расхохоталась, видя наш испуг, и крикнула:

– Что это у тебя конь, красавица, такой пугливый? Али на войне не был ни разу? Оборотней не видал?

– Почему не был? Была, – ответила я, стараясь успокоить Беляночку. – И оборотней видел. Там они её и напугали.

– Её?.. – уточнила рыжеволосая ведьма.

Она нагнулась и с таким интересом уставилась Беляночке меж задних ног, что даже я не выдержала: проследила за её взглядом. Беляночка был конь. Он смущённо заржал от подобного внимания и переступил с ноги на ногу.

– И ты мне не сказал? – с укором спросила я.

Беляночка отвернул морду, а ведьма снова захохотала.

– Как же это ты? Коня выбирала и не глянула даже?

– Не глянула, – проворчала я и дёрнула Беляночку под уздцы, пытаясь увести её… его отсюда подальше.

– Мужик то хоть твой – оборотень? Или тоже не глянула?

Ведьма захохотала громче, и даже оборотень под ней зафыркал со смеха. Рядом с нами послышался громкий женский окрик:

– Светлана! Роман! В лагере запрещено в боевом облике бегать! А ну на плац! Отрабатывать будете.

Волколак от такого напора осел на задние лапы и поджал хвост, а ведьма Светлана, хоть и перестала смеяться, но грустнее не стала ни на каплю.

– Слушаюсь! – крикнула она, подстегнула оборотня босыми ногами по бокам, и они, резко взяв с места, понеслись куда-то вглубь лагеря.

Я обернулась. Передо мной стояла высокая чёрноволосая ведьма в военной форме как у мужчин: штаны и рубаха. Первое, что бросалось в глаза – витиеватый узор, идущий от правого виска на скулу – магическая метка. Ведьма была мечена своим оборотнем. Такое бывало только после первой ночи вместе. На войне этого не требовали. Порой даже запрещали. После того, как ведьма становилась женщиной, её сила возрастала многократно, однако, использовать она её после этого могла только на своего, избранного ей оборотня.

– Ну, здравствуй, новобранец! – поздоровалась ведьма. – Я – Василиса. Можно просто Вася.

Голос у неё был звонкий и глубокий, как горная река в полноводье. Мне от него сразу спокойнее стало.

– Здравствуйте! – ответила я, отводя взгляд от узора. – Я Настя. Мы тут заплутали немножко. Только что прибыли. Вы не поможете?

Ведьма Василиса взяла мой талон, рассмотрела печати в нём и грязно, ну совершенно по-мужски выругалась.

– Это Борис тебя притащил?! Я думала из штаба прислали в госпиталь.

– Борис, – подтвердила я и уточнила: – Что-то не так?

Василиса испустила матерный вздох – да-да, именно так: вдохнула воздух, выдохнула ругань, – и сказала:

– Судя по этой бумаге ты – лекарь. Так?

– Так.

– Судя по ней же, тебе идти с Борисом в паре на войну.

– Ну да… Но он же сказал, заменить меня можно. Приедем в гарнизон, и меня поменяют на нормальную ведьму… Ну, боевая которая. Как та.

Я махнула рукой в сторону ускакавшей верхом на волколаке рыжеволосой Светланы, а Василиса лишь усмехнулась.

– Он сказал, – повторила она. – А ты и поверила?!

– Поверила, – тихонечко ответила я, чувствуя, что судьба опять подкладывает мне …медведя.

– Вы теперь пара, Настя! И идти воевать Борису только с тобой. – Василиса отдала обратно талон, в который я ни разу с момента получения не удосужилась заглянуть, и указала на одну из надписей. – Вы с ним обручены!

* * *

Обручена с боевым оборотнем! С медведем! Вот уж точно не о том были мои девичьи мечты. Перед глазами так и стояла картинка: папа, мама, я и Борис. «Мама, папа, я вышла замуж …за медведя!» Дальше на этой воображаемой картинке мама падала в обморок, а папа шёл за охотничьим ружьём.

Я испустила горестный вздох, жалея лишь о том, что не умею пока, как Василиса, делать его матерным. Стоило бы научиться.

– А можно что-то сделать? – спросила я, прекрасно понимая, что уже ничего сделать нельзя. Судьба решила отправить меня на бойню, и её ничего не остановит.

Василиса оказалась того же мнения.

– А что тут сделаешь, Настенька? Всё уже сделано. Ты своё слово сказала, штамп в бумагах стоит. У тебя впереди война. Лекари в паре с оборотнем идут в первых рядах – на спинах своей пары. Его бьют, ты лечишь. Не была бы ты обручена, я бы тебя в госпиталь при гарнизоне приписала. В штабе бы с бумажками помогала. Писем сейчас много. Похоронок… – Голос Василисы затих, но она быстро с собой справилась. – Не грусти, Настя! Мы, ведьмы, народ сильный! Бери всё в свои руки и действуй! За тебя никто твою жизнь беречь не станет, так хоть ты этому поспособствуй. Выше нос! Договорились? – Я молча кивнула. – Вот и хорошо!

Василиса вызвалась проводить меня до казармы, и вскоре мы стояли у ряда длинных палаток из плотной серой ткани. Между ними сновали ведьмы, реже – воины в доспехах и без.

– Вон там, у частокола, – Василиса указала в ту сторону, откуда мы с Борисом вошли в гарнизон, – конюшни. Коня туда отведи. О нём позаботятся. – Она указала на ближайшую от нас палатку. – Казарма для новичков крайняя. Проходи, располагайся на любом свободном месте. Сегодня у тебя выходной, а завтра приходи на плац и найди там меня. Посмотрим, на что ты способна!

– Спасибо! – поблагодарила я, а Вася вдруг крепко обняла меня.

– Держись, Настя! Тяжело тебе будет, но ты справишься! Мы иначе не умеем – только вперёд!

– Спасибо… – только и смогла я шепнуть в ответ. От внезапной и такой искренней поддержи стало теплее на душе. Я улыбнулась и гораздо увереннее сказала: – Я справлюсь!

Василиса подмигнула мне тёмно-карим глазом и ушла, оставляя одну. Я перевела дух и встряхнулась. Ну что же, если жизнь хочет устроить мне проверку на прочность, надо не оплошать!

«А война?» – тихо пискнул внутри тоненький голосочек страха.

– А война не сегодня и не завтра! – ответила я ему и шагнула в темноту указанной казармы для новичков.

Внутри было пусто. Я нашла свободное место, скинула дорожную мантию, поставила в изголовье кровати книги и вышла, чтобы отвести Беляночку в конюшню.

Подходя к невысокому бревенчатому зданию, откуда слышалось приглушенное лошадиное ржание, я услышала знакомый зычный голос. Борис стоял около конюшен и разговаривал с незнакомым мне воином. Воин был высок, худощав, а на бледном, невыразительном лице заметно выделялись чёрные, как смоль, глаза. Он взглянул в мою сторону, усмехнулся, блеснув клыками, и мне стало не по себе. Воин-оборотень, точно!

Я постаралась никак не выказать неприязни, кивнула вместо приветствия и прошла мимо. С Борисом разговаривать хотелось ещё меньше, чем с этим незнакомым воином.

– А-а, – протянул он. – Вот и она. Наша таинственная незнакомка.

– Шутишь?! – воскликнул Борис.

– Да точно она. Мы со Светкой её сегодня чуть с ног не сбили. Вася на отработку отправила. Знаешь её?

– Пара моя, – проворчал Борис, сплюнул и добавил: – Бесполезная ведьма!

Такого я стерпеть уже не смогла.

– Что ж ты тогда меня выбрал, раз я такая бесполезная?! – спросила я громко и повернулась к беседующим мужчинам. – Или забыл, кто тебе проклятье из ран изъял? Забыл, кто вылечил тебя, неблагодарный ты кусок меха! Да если бы я тебе не помогла, так бы и валялся бесформенной кучей под окнами армейского штаба в столице!

С каждым словом я подходила к Борису всё ближе, а он замолк – оторопел от напора. Рядом хохотнул второй волколак, – Василиса назвала его Романом, кажется, – и Борис опомнился.

– Не ты, так кто другой бы вылечил. А ты что, забыла, как обессилила совсем и в обморок упала, как только лечить меня закончила? Что с тобой на поле боя-то делать, бесполезная ты ведьма?

Продолжать спор мне расхотелось. Тем более при посторонних. Я дёрнула Беляночку под уздцы и развернула обратно к конюшне.

– Кто-то забыл, что ведьма-лекарь в паре с оборотнем вместе в бой идёт. Готовь упряжь, медведь. Седлать тебя будем.

– Я воюю один! – крикнул Борис мне в спину. – Даже слова такие забудь, ведьма! Седлать свою игрушечную лошадку будешь.

Роман снова засмеялся, а я вспомнила, как Василиса отчитывала его за то, как он по– хулигански скакал по лагерю в обличии огромного волка. Интересно, может ли она также легко указывать Борису.

– Так это не мои слова, – ответила я, чуть притормаживая.

– А чьи?

– Васи.

Теперь смех Романа меня совсем не задел. Наоборот, я даже улыбнулась ему. А Борис так и остался стоять молча, не зная, правду я говорю или нет. Значит, Василиса могла и его отчитать запросто. Я запомнила.

– Завтра с утра она ждёт нас на плацу, Борис, – добавила я. – Не опаздывай! И упряжь не забудь.

Я вошла в конюшню, скрывшись от оборотней за бревенчатой стеной, и перевела дух. Сердце колотилось как бешеное. Но цель была достигнута: Роман надо мной больше не смеялся, а Борис задумался.

– Ну ничего, Беляночка, – шепнула я коню. – Мы покажем ещё этому медведю, чего стоят обиженные ведьмы!