Цитаты из книги «Красный блокнот, или Парижский квест Cherchez la femme»

Но не всегда легко обуздать свои страхи и отделить возможное от невероятного, особенно в два часа ночи.

Фредерик Пишье явился в книжный ровно в семь вечера. Читатели его уже ждали. Он размотал шарф на шее, снял пуховик, пожал руки всем сотрудникам магазина, сообщил, что «страшно тронут»

мозгу Лорана снова всплыло название романа Жана Эшноза, и он понял, что больше не в силах противиться искушению.– Я ухожу, – объявил он и поднялся из-за стола.Подходя к кассе, он услышал голос Доминики: «Не обращайте внимания».Тоже неплохое название для романа.

В мозгу Лорана снова всплыло название романа Жана Эшноза, и он понял, что больше не в силах противиться искушению.– Я ухожу, – объявил он и поднялся из-за стола.Подходя к кассе, он услышал голос Доминики: «Не обращайте внимания».Тоже неплохое название для романа.

А если капнуть на устрицу лимонным соком, она съежится. Значит, свежая, объяснял отец.

тин», – медленно произнесла Хлоя и для усиления произведенного эффекта улыбнулась. «О нет! – воскликнула Клер. – Нельзя называть кота таким именем!» Но ее возражения не были приняты во внимание. Теперь Путин целыми днями сидел в комнате Хлои, выбираясь только к миске с едой или к лотку с наполнителем. Гладить себя он не позволял никому, кроме хозяйки; с высокомерным видом шествуя через гостиную, на глазах несчастной Клер останавливался поточить когти о диванную обивку и исчезал в своих владениях.

Хлоя жила с матерью и мейнкуном – здоровенным котищей, по сравнению с которым все остальные кошки выглядели недомерками. «И как же ты, лапочка, хочешь его назвать?» – спросили Хлою родители. «Пу

Внезапное сознание того, что окружающий мир и сама жизнь абсурдны донельзя, в юности заставляет хохотать до колик в животе. Двадцать лет спустя та же мысль вызывает только горестный вздох.

– Мадемуазель! – позвал он, сделал еще шаг вперед и повторил, уже громче: – Мадемуазель! – Чувство, что что-то не так, крепло в нем с каждой секундой. – Что за хрень, – пробормотал он себе под нос и снова громко произнес: – Мадемуазель! – уже уверенный, что не получит ответа. Он приблизился к самой постели. Женщина лежала неподвижно, ее лицо с правильными чертами казалось спокойным, но его тревога усилилась. «Хорошенькая…» – мелькнула не прошеная мысль, но он отогнал ее и заставил себя прислушаться: она вообще дышит? Вроде дышит… Он протянул руку и коснулся ее плеча. Никакой реакции. Он легонько потряс ее: – Мадемуазель!

Вот оно, свойство юности, – способность смеяться до упаду. Повзрослев, теряешь ее.