Внутренний двор перед вторым кольцом не был более приветлив, чем караулка. Даже в Свет здесь, несмотря ни на что, было мрачно. Тени затаились в уголках залов, закоулочках гарнизонных построек и черноте пустых бойниц террас, которые нависали над двором и смотрели невидящим взглядом на вошедшего. Как ни странно, здесь тоже не было никаких следов. Тогда Гар-Хат решил более не тратить время на хождения вокруг да около и отправился проверить свой самый верный аргумент – блик в северо-западной башне твердыни. Он зашагал напрямую к цитадели. До неё через все кольца обороны, через укрепленные врата, во внутренний двор шла дорога, по обеим сторонам которой располагались стены с нишами для стрелков, отгораживающими остальное пространство двора между первым и вторым кольцом стен. Когда он, наконец, оказался во внутреннем дворе, то невольно застыл на месте – перед ним предстало сердце крепости. Цитадель издалека – такое уточненное и даже легкое, на самом деле грузное и тяжелое, как будто уставшее сооружение. Время не щадит никого и ничего, даже она, построенная сотни лет назад, начинает прогибаться под жерновами времени, перетирающими всё, даже гранит цитадели, в песок.

Чёрные пустые бойницы на ветру «пели» заунывную песнь о том, что величие уходит в ни что. Какими патриотичными потомки бы ни были, любой яркий момент, будь хоть памятник, хоть подвиг, меркнет и предается забвению. Второй раз он поймал себя на мысли, что в местном воздухе и вправду что-то есть. Он двинулся к цитадели, во внутреннем дворе ничего особенного не было, видел его в одной крепости – видел их все. Перед входом в цитадель (стоит различать Цитадель, когда используется имя собственное, и цитадель – оборонительное сооружение внутри крепости, её сердце с самостоятельными укреплениями) почти в самом центре стоял колодец. Свежая питьевая вода для Цитадели необходима для существования её защитников. По сторонам размещались стойла, кузни, спуск в казематы, но он был запечатан. Казарма, тренировочные площадки ближнего боя и с мишенями для практики в стрельбе и плац. Кроме того, была площадка для приехавшего транспорта. В общем, всё, что нужно, для жизни крепости и гарнизона.

Войдя в цитадель, он оказался в коридоре. Слева и справа были проходы, ведущие к башням, которые также служили и лестницами. Сперва он прошел прямо и оказался в приемной Зале Старшего Коменданта Крепости, все пространство которой усыпал мелкий лом. Очевидно, здесь когда-то обустраивали гнездо.

Несколько этажей выше приемной Залы вмещали жилые комнаты офицеров Цитадели, арсеналы, хранилища провианта, оружейные. Всё, что нужно, чтобы цитадель могла выполнить свою роль, послужить последним опорным пунктом для гарнизона Короны в случае прорыва и захвата основных её укреплений. Поднимаясь по лестнице северо-западной башни, Гар-Хат заглядывал в коридоры каждого этажа – все двери были закрыты. Никаких следов на лестнице не обнаруживалось. Последним этажом являлся Штаб Цитадели Корона, с этой точки был круговой обзор. Вершину цитадели венчали три смотровые-дозорные вышки с мощными огромными скорпионами для прицельной стрельбы на большие расстояния. Откуда бы ни шёл неприятель, его замечали, поднимали тревогу, и начинали бить по врагу как раз дозорные на этих вышках. Вообще на всех башнях установливались сверхмощные скорпионы для стрельбы на огромные дистанции. Эти орудия представляли серьезную угрозу и не давали возможности развернуть осадную артиллерию. Гар-Хат поднялся по лестнице в башне в штаб. Дверь была закрыта, он толкнул её, она тихо и без скрипа открылась. Зал был пуст, кроме большого каменного круглого стола, укрытого пыльной грязной скатертью из паучьего шелка. Вокруг стола не было даже стульев, через огромное панорамное окно с круговым обзором открывался красивый вид. Отсюда прекрасно обозревалась Обсидиановая Пирамида в Сердце, были видны и Северные Врата, и Цитадель Краба, а какое зрелище открывалось бы отсюда в День Красного Сияния на Гряду. Но взгляд Гар-Хата приковала к себе деревушка в тени Короны, уютная и безмятежная, маленькая, но самобытная. Аянцы здесь по-настоящему держались за свой уклад жизни, который сложился за многие годы. Кажется, что здесь ничего не происходит, а один хороший день повторяется за другим, и так каждый год… Он поднялся на башню штаба, на ту, из которой видел блик, и снова ничего. Раздосадованный, он пошёл обратно, он был уверен, что здесь он найдет ниточку. Судьба, похоже, отвернулась от него. Закрыв за собой дверь в штаб, он начал спуск по лестнице ко входу во внутренний двор Цитадели. Он пошёл к выходу, будучи у ворот внутреннего кольца, ещё раз обернулся напоследок. Чёрные и пустые глазницы бойниц Короны равнодушно смотрели ему в спину, а ветер в напутствие с сильным порывом завыл очередной куплет своей трагичной песни.

Выйдя за внешние врата, он сел в седло и, уже не оборачиваясь, поскакал прочь от Короны, на Тракт к Переправе в Восточные Владения. Настроение было скверное, он не знал, что ему докладывать, и уже ничто не могло его улучшить. А на Хребте всё шло своим чередом, Свет уже давно перевалил за половину. За спиной все тот же беззаботный быт, словно и не заметил никто тревоги, которые принес сюда Гар-Хат. Гидры всё также качались на ветру, тягловики и цикады непринужденно паслись на этих просторах и поедали гидр. Им это не вредило, гидра – уникальный организм, очень питательный и крайне неприхотлив, достаточно одной клетки, чтобы из неё выросла новая гидра. Фермеры истирают их в момент движения, тем самым рассеивая её по полям. Деревушка в тени Короны, расположившаяся неподалеку, очень уютная и приветливая, была довольно скромных размеров, не больше двухсот домов. Эти домики в несколько порядков опоясывали площадь, на которой устроился рынок. На площадь выходили и общественные здания, такие как Префектура и Дом деревенского старосты. Ещё было несколько небольших постоялых дворов и две таверны. На севере от деревни располагались медовые прессы и маточники тягловиков. Мельницы, где мололи высушенных гидр в муку, из которой пекари потом делали выпечку, и другие сельхозпостройки, плавно перетекающие в фермы на севере Хребта. Воду получали, как и везде на Хребте, из колодцев. В общем, жили скромно.

***

Три друга договорились проснуться пораньше чтобы пойти «на охоту». Так дети называли своё сидение в гидровых полях и наблюдение за несколькими тягловиками в ожидании жарцев. Они договорились выйти из дому не позднее 4 часов Всхода и отправиться на просторы Хребта в поисках приключений. Жарцы проникали на Хребет из леса, через трещины в скалах и через ходы, промытые ручьями в придорожных канавах.

Сай-Дмар жил совсем недалеко от северной окраины деревушки. В поход он приготовился заранее. Поскольку мать и отец у него были фермерами, то и отпрашиваться было не у кого, они 2 часа как были на работе. Мать следила за работой медовых давилок и медовых клумб, отец работал в маточниках тягловиков. Обычно тягловики строят огромные гнёзда, уходящие глубоко под землю. Детеныши, не видящие света, растут дольше. На Хребте же у них нет врагов, поэтому, когда тягловики только вылупляются, их сразу отпускают гулять на воздухе. Огромные территории на северо-востоке Хребта отданы под вольер для совсем малых детенышей с матерями. Потом, как детенышу будет около года, их отпускают бродить по просторам Хребта с остальными.

Мальчик вышел на улицу. Справа от его дома была таверна, угловое здание фасадом выходило на улицу, ведущую на площадь, и он пошёл по ней. Пройдя два десятка домов, он свернул в узкий проулок, тем самым немного срезал и оказался на втором порядке домов от площади. Его друг, Най-Гарк, уже выглядывал из-за забора задней части постоялого двора, которым владели его родители. Хоть кто-то скажет, что это довольно шумное соседство и никогда не знаешь, кто заявится, ему нравилась эта работа, и его родителям тоже. Очень немногие жители данной деревни помнят своё родство с тем, кто был в гарнизоне Короны, именно потомками этих дозорных и была семья Най-Гарк-Гирка. Несмотря на то, что на Хребте большинство были фермерами и сельхозпроизводителями, были и те, кто не принимал такую работу.

Его родители любили спать до Света, а привычка «сторожить и надзирать» никуда с поколениями не делась, просто немного видоизменилась. Най-Гарк сохранил пыл и твердость характера своих предков. Завидев Сай-Дмара и поняв, что тот хочет заорать приветствие на всю улицу, машинально пригнулся, приставил палец к губам и зашипел: «Ш-ш-ш!». Он открыл калиточку и пошел навстречу другу. Благо родители спали, и постояльцы тоже. Они двигались на юг, к опушке леса Великого Древа. Свернув в переулок, который вёл к внешнему порядку, они, проходя мимо колодца, набрали воды. Набрав воды, они вновь вернулись на основную дорогу, ведущую к южному выходу из деревни. Крайними домами, стоящими друг напротив друга, по обеим сторонам дороги были постоялый двор и таверна. Здесь частенько останавливались солдаты, гонцы и чиновники, если едут из одного края страны в другой. Эта таверна на окраине славилась своими веселыми гуляньями. Проходя мимо неё, дети попытались заглянуть в плотно занавешенное окно.

– Отец сказал, что здесь собираются самые шумные компании со всей округи, – поделился с друзьями один.

– А мой отец говорил, что здесь самые гулящие женщины, – заметил второй, – что бы это значило? Как там гулять-то? Там тесно и даже тягловиков нет.

Не теряя больше времени, они вышли на окраину деревни. Третий друг, Ни-Нол, ждал их уже на обочине дороги к лесу. Его родители разводили цикад, были на этом деле помешаны. Они даже не жили в деревне, а ютились в небольших палатках, разбросанных по пастбищам Хребта, ведя кочевой образ жизни, и бродили со стадом от стоянки к стоянке.

Навыки следопыта наших друзей были столь сильны, что на поиски ТЯГЛОВИКОВ на ХРЕБТЕ у них ушло не менее двух часов. Дети смогли найти небольшую группу животных. Тягловики неспешно паслись около дороги к Переправе в Долину. Просидели около них «в засаде» не самый интересный час в своей жизни, наблюдая, как три взрослых тягловика и двое детенышей поедали гидр, практически не сходя с места.

– Ты же сказал, что жарцы придут собирать их Падь? – ехидно сказал Най-Гарк.

– А ты сказал, что ты жарцев и так выследишь, а в итоге еле тягловиков нашел, – с насмешкой парировал Сай-Дмар. – Отец сказал, что они это делают, я этого сам ни разу не видел, – добавил он.

Завязалась перебранка, подул сильный порыв ветра, и гидры прижались к земле под его напором.

Неожиданно для себя они обнаружили аянца, который был намного старше них. Глаза у него были янтарного цвета, взгляд твердый, вдумчивый, черты лица строгие, на костяном носу имелись царапины.

– Это разведчик, и высокого звания. Как называется, не знаю, но он офицер, точно, – прошептал Най-Гарк так, что услышали только друзья.

Они быстро поняли, что просто глазеют на него, и Най-Гарк сказал:

– За мной, мне отец показал, откуда они частенько приходят, – и они втроём, весело переговариваясь и подшучивая, пробежав мимо разведчика, двинулись к опушке Медового леса. За спиной они услышали звук скачущей цикады.

Разведчик не видел, но дети обернулись и смотрели вслед до той поры, пока его красивый развевающийся плащ не скрылся из виду.

Всход уже плавно перетекал в Свет, и привычные синие пейзажи Аяны становились ярче. Дети пришли в лес.

– Ну и где искать? – спросил Ни-Нол.

– Отец говорил, это недалеко от дороги, место, где она делает изгиб.

Лазурное небо было чистым, синяя звезда, Аквамариновое Око, щедро одаривала просторы Хребта сапфировыми, искрящимися на тельцах гидр лучами.

Медовая опушка шелестела сине-фиолетовыми листьями. Под массивными ветвями свисало на толстой лиане множество разноцветных плодов ульев. В этом лесу было множество видов медовых деревьев, в зависимости от которого цвет улья был разный: были коричневые, белые, желтые, бежевые, цвета кости и даже оранжевые. Из всех них получался разный мёд и для разных нужд: от медицинских и использования в качестве лакомства до военных. Их использовали в подрывном деле.

Зайдя в лес, дети начали искать подходящее под описание место, потратив на это некоторое время.

Ни-Нол знал, что солдата солдатом делает оружие, а посему сразу же нашёл для себя «копье». По факту срезанную и брошенную у дороги ветку. Най-Гарк с энтузиазмом подбежал к другу и выхватил палку со словами:

– Ого, отличное древко будет, но наконечника нет, я для тебя его заточу, отец сделал для меня нож.

Он быстро снял несколько стружек с ветки, тем самым заострив её. Ветка была срезана под углом, так что кто-то уже облегчил задачу.

– Держи, теперь это копьё, – говоря это, он просиял. – Вот оно! —и указал пальцем.

Дорога в этом месте, огибала большой фрагмент скалы, между скалой и дорогой была низина. Ручей за тысячелетия промыл здесь и низину, и сток в трещине глубоко в недра скалы. Друзья подошли и осмотрели место подробнее, сверху этой низинки росло дерево, сразу правее от трещины и слева от дороги лежал большой валун, тяглах в 3–4 лежала груда камней. Най-Гарк залез на большой валун, который был рядом с трещиной, и быстро окинул взглядом место засады.

– Ты, Сай-Дмар, спрячешься здесь вот с этой сеткой.

Когда он залез на валун, один конец сетки зажали у этого камня.

– Когда они залетят сюда, – Най-Гарк продолжал, – быстро перекроешь им путь отхода. Ты, Ни-Нол, с копьём скроешься за грудой камней и по сигналу атакуешь, а я скроюсь слева от трещины. Классическая засада «подкова», отец рассказывал. Встаем по местам и действуем по команде.

Азарт охотника подогревал интерес, и их янтарные глаза блестели, а мягкие уши топорщились и, вращая ушной раковиной, пытались уловить хоть какие-нибудь звуки в недрах промытого тоннеля в трещине.

Четыре воина улья Великой Матери Аз-Жар поднимались по вертикальному, вымытому за тысячи лет водами подъему.

Доминантный фуражир аз-жар

Синий свет Ока уже брезжил впереди, значит, они добрались, поверхность уже рядом.

Аз-жарцы с едва слышным рокотом крыльев поднялись на кромку выступающей породы в трещине в скале.

– Приготовились, – дал знать другим Най-Гарк жестом, и друзья притаились на своих позициях в ожидании «гостей», готовые действовать.

Дальше всё происходило стремительно. Четыре аз-жарца выпорхнули из пролома в породе и моментально угодили в ловушку. С криком «Давай!» Най-Гарк ринулся на первого жарца (Жарцы – насекомые небольшого роста, взрослому аянцу были немного выше колена) и ударил его со всего маха ногой. Этот аз-жарец не смог ни сманеврировать, ни защититься, по сути, он не понял даже, что случилось. С невероятным для его комплекции разгоном, он влетел в большой каменный валун справа от трещины и, полностью переломавшись, убился об него. Было слышно, как треснул его карапакс и как насекомое, истекая белой кровью, слегка подергивая конечностями, за миг до того как испустить дух, что-то проскрипело остальным. По сигналу Сай-Дмар спрыгнул с валуна, перемахнув тело первого убитого жарца и потянув сетку, перекрыл тем самым путь к отступлению в трещине в скале. Тогда аз-жарцы, которых явно застали врасплох, попытались улететь. Ни-Нол появился как раз вовремя и ударил ближайшего летевшего на него аз-жарца с силой древком «копья» по левой стороне тела.

Для насекомого это был удар сокрушительной силы. Конечность, принявшая его первой, с треском переломилась, принеся жуткую боль. Сломав руку, палка смяла и порвала крыло, после чего с хрустом разбила карапакс, кровь брызнула из многочисленных ран на скальную влажную поверхность низинки и тонкими струйками потекла с водой в трещину, где и продолжила сочиться по стенам этого вертикального тоннеля глубоко внизу. Но этот аз-жарец выжил. Третьему аз-жарцу, которого в Королевстве звали Кту-Аз, повезло меньше: пролетев мимо Ни-Нола, он думал, что успел вылететь из зоны поражения, но Ни-Нол нанес неплохой колющий удар хорошо заостренной палкой и со звуком ломающегося хитинового панциря и прорезающейся плоти пробил бок. После он с амплитудой приложил насекомым об скальную поверхность. Кту-Аз бил крыльями и трепыхался, тогда Ни-Нол надавил на палку и прижал ногой крыло, пригвоздив тем самым его к земле.

Най-Гарк воспользовался моментом неразберихи среди жарцев и в один почти бесшумный прыжок оказался за спиной четвёртого из жарцев. Резким движением сломал ему шею, после чего провернул голову и оторвал её. Тело без головы упало замертво на месте, где стояло. Кровь хлынула в воду потоком и уже окрасила в белый цвет весь ручей. Голова жарца осталась в руках у Най-Гарка. Последний и серьезно раненый жарец, Анб-Аз, быстро понял, что между ним и спасением стоит лишь один великан и без оружия. Быстрым рывком, собрав все силы, он кинулся в атаку. Аз-жарцы атаковали острыми клешнями с выростами-зазубринами на верхних конечностях. Порезав руку Сай-Дмару, державшему сеть, и увернувшись от нескольких ударов и брошенной в него головы, раненый и на поврежденных крыльях скрылся во тьме трещины. Мимолетная досада от упущенной добычи быстро улетучилась, когда Сай-Дмар и Най-Гарк услышали крики Ни-Нола:

– Эй, вы, что там встали? Этот ещё живой.

Пнув оторванную голову в пролом, где и скрылся аз-жарец, они поспешили к другу, захватившему «пленника». Дети обступили проткнутого, трепыхающегося из последних сил жарца. Из его карапакса, испещрённого трещинами, сочилось множество тонких ручейков крови, из раны же в боку, кровь просто хлестала.

Друзья, тяжело дыша, переглянулись. Янтарные глаза, округленные от возбуждения, блестели от азарта. Воздух, всегда свежий, сейчас был тяжёлым и спёртым, всюду белая кровь.

– У тебя рана, – сказал Най-Гарк.

– А? Ерунда, – возбужденно выпалил Сай-Дмар. – Что с ним будем делать? – добавил он.

– Видели, как тот сбежал? Бросил здесь своего, – сказал Най-Гарк.

– Похоже, Королевство не так уж и едино, – ехидничал Ни-Нол.

Кту-Аз смотрел на великанов, гогочущих над ним. Палка, проткнувшая его бок, как будто жгла его изнутри, он понимал, что его участь предрешена. Набрав полную грудь воздуха и что было сил крикнул:

– Вы! Уроды! Прихвостни Ки-Жар и её выродков! Род Кту-Аз проклинает вас!

Дети не обращали на скрипы и пощелкивания, издаваемые насекомым, ни капли внимания. Они шутили меж собой, как вдруг Най-Гарк отломил лапку с едва слышным хрустом, резкая боль пронзила правую руку Кту-Аза. Ушные отверстия заполняли звуки трескающегося хитина и рвущейся плоти, его плоти! Великан оторвал ему руку без каких-либо усилий, как щупальце гидры.

– Вам меня не сломить! – крикнул он и стиснул жвала от новой накатившей волны боли.

– Ладно, он мне надоел, – сказал Сай-Дмар, быстрым движением ноги раздавил гортань насекомого. Треск раздался по округе. Из жвал жарца вырвался истошный, сменяющийся булькающими звуками хрип, кровь залила гортань. После чего Сай-Дмар, взявшись за голову обеими руками, раскачивая, с треском оторвал её. Кровь брызнула и заляпала друзей еще сильнее. Держа голову на вытянутой руке, сказал друзьям: