Гар-Хат скакал во весь опор по пологому спуску Тракта в Долину. Тракт вёл из Великих Равнин через Цитадель Краба во Внутренние Земли. В предместьях Цитадели расположился небольшой городок, который был заселён преимущественно ветеранами и их семьями. За годы жизни у Тракта городок превратился в довольно развитый центр ремесленничества. Помимо ветеранов и ремесленников, в городе было много и обычных жителей, никак не относящихся к службе ни в армии, ни в гарнизоне Цитадели. У аянцев Внутренних Земель была особенность – они не доверяли охрану своего покоя «незнакомым» и порой целыми кварталами уходили из насиженных мест за сыновьями, братьями, друзьями или даже просто соседями, когда последних отправляли служить в гарнизонах в Цитаделях. Тогда в предместьях этих крепостей зачастую между колец обороны образовывались деревни, а у старых Цитаделей селения выросли даже до размеров небольших городков. Чаще это были ремесленные городки и деревушки, зачастую кузни крепостей были завалены заказами на много дней вперед на починку брони и ковку оружия, изготовление боеприпасов и ковку наконечников для стрел и метательных копий на нужды армии и Цитаделей. Но ремонт снаряжения, изготовление инструментов, а также другие бытовые вещи из железа и сплавов также необходимы. Этими заказами и живут городки в предместьях, будь то необходимость выковать гвозди или петли. Зачастую на тракте одной из популярнейших услуг является подковать цикаду и подлатать повозку. Город близ Цитадели Краба славился своими праздничными украшениями, ювелирными изделиями, и прочими подарочными безделушками. Этот городок делал украшения и сувениры на Фестиваль Красного Сияния. Ветераны-подрывники делали изумительные фейерверки и прочую праздничную пиротехнику. Изготовление всего этого великолепия шло две трети года, и оставшуюся треть эти товары возили каждый день со Всхода до Зо́рей через пункт пропуска и досмотра на Базе Разведки Внутреннего Караула, которая была дальше по дороге после городка. Иногда эти кузни даже нанимали создавать поражающие элементы как не требующие особой подготовки, на самом деле армейцы кривили душой – ремесленники и кузнецы предместных городков были искусны. Гар-Хат скакал той же дорогой, по которой в день взрыва и ехала повозка, она поздно загрузилась товаром в городке близ Цитадели Краба, возничий не успел пройти контроль на Базе Разведки, где и ночевал. Во Мрак логистика прекращается – приказ военного времени. Цитадель Краба и База Разведки находились как бы на верхней кромке котлована, тогда как аванпосты, дороги, река Бурная, Медовый Лес у Переправы и города Долины заполняли собой дно этого котлована. С противоположной стороны от Цитадели и Лагеря Разведчиков возвышался Хребет Внутренних Земель, увенчанный Короной. Долина была неотразима, в особенности во время Всхода, когда купается в аквамариновом свете, и, безусловно, во время Зорей, когда свет играет переливами от синего, фиолетового к красному, и в итоге всё обращается к Мраку в темно-фиолетовых тонах.

По мере того как он приближался к Перекрестку, пыл его умерился, а темп езды сбавился, мысли его приняли размеренный и логический ход. «Что дает именно версия «дезертира» Скальным, даже если гипотетически представить, что это они? – прорабатывая эту весьма смелую версию, он подвел промежуточный итог. – В общем-то, ничего особенного не произошло, это мог сделать и предатель, если бы не несколько «но», что за блик мерцал на северной башне в Мрак перед взрывом, который был виден благодаря начинающемуся в тот момент Всходу (на Аяне – с запада на восток)? Что высматривал здесь диверсант, или его взор был обращен на Великую Равнину? – он резко перешел к другому обзору ситуации с бликом – это доказывает, по крайней мере, ему самому, что чужак здесь всё же был, но Скальный ли? Ветреный Простор запечатан и наводнен мерзкими чудовищными тварями, которых Скальные называют нюхачами³ из-за 4 пар ноздрей. Предпринимались попытки найти путь в Сердце Простора, но эта операция провалилась. Тогда погибло свыше тысячи аянцев, пытавшихся зачистить путь близ обрушенного Подоблачного Тракта и его Столпов. Большинство из них не вернулось, обломки амуниции и костей потом находили, но определить, кому принадлежали, было невозможно, выжила лишь треть аянцев после Рейда на Простор. Мог-Харм, кстати, был ветераном этого похода. – Что же завело Скальных так далеко от дома? – Гар-Хат продолжал свою мысль, а цикада держала средний темп и несла его к Перекрестку. – А самое главное, дезертир не уменьшал количество наших войск, так зачем же тогда пропихивается эта версия?

Он доскакал до Перекрестка, по правде говоря, это был Т-образный перекресток, но в бытность до войны степняками и караванами с Великих Равнин была набита грунтовая дорога к полю у берега реки, где и устраивался лагерь-базар для жителей Внутренних Земель. Они, бывало, стекались отовсюду и даже из предместий Разлома, чтобы оценить диковинные вещи, товары из других земель, различные отвары, ингредиенты. Особенно славилась эта ярмарка рынком редких дрессированных животных, приведенных из Улья, что в далях Великих Равнин. Сейчас война длится свыше десяти лет, и та дорога и место лагеря давно уже заросли, но эту развилку так и зовут Перекрестком.

Гар-Хат повернул направо к Переправе и сбавил темп до шага, цикада безропотно покорилась, несмотря на то, что ей явно нравилось больше мчать во весь опор. Аквамариновое Око всё выше и выше поднималось над горизонтом, заливая Долину лазурным светом. Тракт был пуст, и ничего уже не напоминало о вчерашней трагедии. Во Мрак досмотр грузов не ведётся, аванпосты закрыты для проезда или прохода, логистика прекращается. Первые повозки заканчивают с досмотром к 3–4 часам Всхода. Гар-Хат невольно поймал себя на мысли, что этой же дорогой шел и диверсант. Гар-Хат определился с версией произошедшего в стане разведчиков у реки. Он будет озвучивать происшествие что сперва было нападение диверсанта или нескольких диверсантов на разведчиков во время патруля. В результате атаки два погибших караульных, одно тело обнаружить не удалось. Он неслышно скакал по тракту и не собирался даже время тратить на стоянку разведчиков. Но чем он ближе был к этому месту, тем больше было желание ещё раз всё осмотреть.

Как ни убеждал он себя последовать приказу и скакать без промедления в Сердце, в последний момент он рывком дернул поводья влево и свернул с Тракта к стоянке разведчиков на место происшествия. Его не оставляла мысль, что они что-то упустили. С другой стороны, он поймал себя на том, что не Высший Военный Совет его беспокоит, а то, что все они, Высшее Командование, родственники с многовековыми корнями родства. За это время в клане накопилось много всего, и это давно уже не были семейные посиделки за общим делом. И конечно, он не забыл, что при последней встрече он нанес личное оскорбление Правителю Внутренних Земель (так считает последний).

Гар-Хат прискакал на место, рывком спешился с цикады и принялся осматривать всё ещё раз. На месте стоянки возле очага вроде всё было как и тогда, и ноги машинально понесли его к опушке. Зайдя в лес, он увидел пятнышко слабой пигментации, окрас листвы на этом участке был слегка обесцвечен. Его зрачки резко сузились, он вспомнил, как солдаты смывали кровавые следы с аванпоста. Правда, этот реагент оставлял огромные разводы на всем, и цвет предмета или растения в месте попадания этого вещества исчезал полностью. Это тоже не то, что могло бы всех безоговорочно убедить.

Гар-Хат был аянцем, унаследовавшим «классические» черты характера элит Внутренних Земель, решительный и прямолинейный, не сомневающийся, говорящий свое мнение прямо. Благодаря этому его отношения в клане весьма обострились. Вероятно, именно поэтому Гар-Хат, вопреки всем занимающим эту должность до него, перенес Штаб Разведки из Сердца в предместья самых западных границ – Цитадель Краба. Клан воспринял это как оскорбление. Цикада не спеша шла по лесной тропе. Лес и безмятежность, царившая у Переправы, располагали к размышлениям. Всюду царила умиротворённость, лес едва слышно шелестел листьями в такт слабому ветерку. Синие лучи пробивались через сине-фиолетовую листву, медовые цветки, дребезжа крыльями, роились возле ветвей ульев на медоносных деревьях. Множество крон медовых деревьев сомкнулись над Трактом, и десятки ульев свисали над головой проезжающего, это звучало столь гармонично, что всё располагало к размышлениям. Гар-Хат и Правитель Внутренних Земель Кай-Гмар были по меркам Аяны довольно близкими родственниками, их прадеды были родными братьями. Как решительный и мастеровитый в армейской подготовке сын Внутренних Земель, Гар-Хат начал свою службу командующим группой пехотинцев и поучаствовал во множестве сражений. Слаженность достигалась за счет того, что пехотой, артиллерией и кавалерией командовали представители одного клана, клана Правителя. Офицерский состав на поле боя был также представителями этого клана, либо семьи, максимально приближенные. Семья Гар-Хата как раз была такой, несмотря на то что у них было довольно близкое родство, в Штабе сидеть им не хотелось, и они жили, как они это называли, только на поле боя. Они говорили: «мы верные глаза и руки Правителя, на поле боя ничто не скроется от его взора», – считая, что кто-то должен смотреть, что называется изнутри. Но, как показывает история, непобедимых армий не бывает, да и эффект от нового оружия по мере частоты использования начинает сходить на нет. Первое поражение после череды из десятков побед не заставило себя долго ждать. Отряд Гар-Хата попал в засаду при попытке настигнуть, как им казалось, полностью разбитую пехоту аянцев Великих Равнин и покончить почти с пятой частью армии Равнин. Но их заманили в Степи и частично окружили, Степняки-цикадники налетели как грозовая туча, только тогда Гар-Хат понял, что был опрометчив и им вряд ли удастся выбраться живыми из степей. Когда их хрупкая оборона была взломана, их развеяли по степи. Они благодарили удачу за то, что им удалось продержаться до Мрака – так шансов было больше. Гар-Хат и его солдаты решили выбираться несколькими группами, чтобы усложнить задачу преследователям, и ушли во Мрак. Группа под его командованием прорывалась с боями через окружение к своим позициям, им удалось завладеть вражескими цикадами и использовать феромон. Благо Гар-Хат был искушенным кавалеристом с детства и знал, как правильно обращаться с чужой боевой цикадой, а самое основное – как приручить её. Кроме того, неплохо знал тактики боя в кавалерийском строю. Несмотря на то, что преследование Равнинных у них заняло всего часов 20, уходили от преследования они гораздо дольше. Их искали, кругом были превосходящие силы врага. Как ни старались они избегать вражеских групп зачистки, но в стычках со Степняками и Равнинными погибли трое из пяти шедших под командованием Гар-Хата. Когда до внешнего рубежа Степного Укрепрайона, проходящего тогда недалеко от Северных Врат, оставалось чуть более 300 тяглов, поразили метательным копьём цикаду под ещё одним пехотинцем. Подцепив его выдирателем, через правую подмышку, распоров кожу и мышцы, уперевшись в кости ключицы, причиняя чудовищную боль, уволокли в Степи.

Вернулись к своим только двое – Гар-Хат и его друг, Мор-Харм, который теперь служит под его началом в Разведке и отвечает за личный состав. Когда Гар-Хат добрался до Штаба Тактического Командования, то был весьма разгневан. Но когда он показался на пороге Штаба, все остолбенели. Дело в том, что несколько часов назад совсем в другом направлении запустили сразу несколько сигнальных огней отряда Гар-Хата и тогда его мать, не находящая себе места, созвала свою семью и близких друзей и повела поисковые отряды к сигналам. Гар-Хат впал в ужас от услышанного, это очевидная ловушка, в том направлении, где запустили их огни, никого из его солдат не было. И тогда сбылись его худшие опасения. Никто из поискового отряда не вернулся, он вмиг осиротел. Отец погиб ещё раньше, во время Штурма Простора. Он командовал подразделениями, штурмующими скалы, это очень опасное мероприятие, со скал обычно летит шквал камней, осыпают стрелами со специальных ниш, прокашивают стены багром, запускают шавок. Выжить под градом боеприпасов крайне сложно, его отец – герой боев за Одинокий Форт, именно он смог обеспечить прорыв сколопендры дробильщика в помещение форта, после чего подорвал его, обрушив массивный кусок форта и похоронив множество Скальных живьём. Но штурм Близнецов не был столь удачен, тогда каким-то образом Скальный смог проникнуть в ряды солдат Внутренних Земель в разгар штурма, когда отец Гар-Хата был на стене, обрушил на него и на осадные орудия активированного дробильщика. Отец Гар-Хата, как и многие, моментально обратились в пыль, а штурм входа в каньон Простора провалился.

Одинокий Форт наши дни

Гар-Хат тогда моментально сменил уныние на гнев, он обвинил Командование Цикадников Внутренних Земель в том, что те бросили его отряд в Степи и позволили Степнякам обойти их и безнаказанно уничтожать почти полтора суток. Он считал, что пехотинцы никогда не оторвались бы от кавалерии и что Цикадники сознательно оставили их умирать, а теперь ещё и вся его семья погибла. Всё в итоге вылилось в конфликт с командованием кавалерии на данном участке фронта. В результате Гар-Хат записывается в кавалерию, отказавшись даже от двукратного повышения в звании, награды за героизм и присвоения почётного звания его подразделению «Смертоносные». В рядах Цикадников в соответствии с его статусом родственника Кай-Гмара ему присваивалось младшее офицерское звание сразу при зачислении, после чего Гар-Хат сразу же попросил перевести его на передовую, где шли наиболее интенсивные и горячие бои, туда, где линия фронта не может укрепиться не первый год. На фронт он попал сюда же, в Северные степи, и был приписан к Авангарду Штурмовой Кавалерии Степного Укрепрайона, в общем, к смертникам. Они вступают, да что там, влетают и врубаются в бой и в порядки неприятеля на полной скорости самыми первыми, чтобы попробовать оттянуть на себя часть сил и разорвать строй. После чего шёл удар основных сил, окружение и добивание разбитой армии. Так началась его «маневренная война», и жизнь закрутилась более стремительно. Тревоги ревели и в Свет, и во Мрак. Бесконечные налёты, уничтожение стад цикад и тягловиков сменялись конвоированием и сопровождением пехоты. И снова засады, изнурительные преследования, набеги на скотоводов Степняков и уничтожение их стоянок и жилищ, и даже разрушение поселений. Именно этот период его жизни повлиял на формирование его личности в большей мере. Его служба в кавалерии длилась пять лет. За это время подстать его личности подобрались два аянца, сорвиголовы, готовые идти за ним хоть в огонь, хоть в воду. Быстрые, инициативные, на «острие копья», как и он, смертники. Венцом его службы был сводный штурм города-порта Степняков Край Степей совместно с силами пехотных подразделений Цитадели Северные Врата. Кавалерии отводилась вспомогательная роль, в данном наступлении основной удар с двух направлений западного и южного наносила пехота при прямой поддержке дробильщиков и артиллерии. В обязанности кавалерии входило также обеспечить выход на исходные позиции наступающим подразделениям. Одним словом, создать благоприятные условия штурма для пехоты, без контрударов со стороны вражеской кавалерии. Когда город был взят, а городские укрепления захвачены пехотой, Гар-Хат увидел, как небольшой отряд Степняков покидал город через сокрытый тоннель. Оставив командование на следующего после себя по званию, сам и ещё пять Цикадников ринулись догонять отступающих. Степняки направлялись на запад к руслу пересохшей реки, Гар-Хат скакал им наперерез. Ему удалось поразить двоих метательными копьями, кроме того, цикады Внутренних Земель крепче и могут развивать большую скорость, чем те, на которых от них пытались скрыться. Из группы Степняков осталось три аянца, двоих поразили побратимы. Когда Гар-Хат почти настиг своего врага, по привычке хотел выхвалить метательное копье, но копья не было. Он израсходовал все боеприпасы, в пылу боя он этого не заметил. Последний Степняк очень искусно маневрировал и бросал цикаду то влево, то вправо, используя ландшафт и все его бугры и низинки, не давая тем самым прицелиться. Когда расстояние было подходящим для нанесения удара копьем и Гар-Хат уже начал замахиваться, чтобы нанести колющий удар, Степняк резко выпустил из руки поводья. Он обернулся на месте на 180 градусов, при этом выхватив выдиратель, и с разгона за счет вращения собственного тела, с силой вогнал зазубренное лезвие под правую руку Гар-Хата, в его правый бок. Резкая боль пронзила правую часть тела, рука повисла под тяжестью копья, и он его выронил. Они скакали по пересеченной местности, и тряска, и зазубрины делали свое дело, увеличивая рваную рану при каждом движении. Когда лезвие прорезало его тело, он услышал треск собственных ломающихся ребер, теплая кровь хлынула из раны, и Гар-Хат это почувствовал. Амплитудный удар вышиб его из седла. Гар-Хат не понял, как оказался в подвешенном состоянии, несущийся на скорости, и почему-то видит, как его ошарашенные подчиненные движутся на него. Поскольку он всей своей массой висел на вонзившемся в тело топорище, боль усилилась, а дыхание перехватило. Лёгкое также было повреждено, и в него попадала кровь. Азарт охотника усыпил бдительность Гар-Хата. Он забыл, что выдиратель Степняков имеет больший радиус, чем стандартное кавалерийское копье, и сейчас он за это поплатился. Чтобы уменьшить поражающее действие выдирателя Гар-Хат собрался с силами и крепко прижал его правой рукой в латной перчатке к телу. Это привело к новой волне боли, лезвие вонзилось чуть глубже. Левой рукой он схватился за древко в изголовье у топорища, по-другому было нельзя. Степняк вышиб его из седла, насадил на выдиратель и теперь нёс его перед собой, висящего на лезвие топора. Свалиться сейчас прямо под мчащую подкованную боевую цикаду было бы смертельно. В голове у него побежали мысли, что и его судьба – погибнуть на этой войне. Как он уже неоднократно видел, после получения удара выдирателем очень трудно было выжить. Так или иначе, этим всё не кончилось. Степняк развернулся на месте на 180 градусов так, что смотрел преследующему его отряду в глаза. Он перехватив за спиной выдиратель из правой руки в левую, быстро прыгнул на цикаду Гар-Хата, скачущую немного позади них. Рывок вперед за прыгнувшим Степняком отдавался острой болью по всему телу. После чего Степняк привязал к седлу рукоятку выдирателя с болтающимся Гар-Хатом на топорище. Прыгнул обратно на свою цикаду и резким движением свернул, сильно подрезав цикаду с Гар-Хатом, влево в пересохшее русло и быстро удалялся. Несмотря на то что, пока это всё происходило, перед глазами Гар-Хата пролетела вся жизнь, на самом деле всё произошло за считанные секунды. Цикада, почуяв на себе чужака, мгновенно начала артачиться и пытаться сбросить негодяя, но тем самым она лишь нанесла увечье своему хозяину. Десятки ударов обрушились на и так серьезно раненого Гар-Хата, боль быстро стала невыносимой, и все потемнело, он потерял сознание. Скорость движения была очень высокой, и даже если бы цикаде приказал остановиться возничий, она не смогла бы сделать это сразу. Команда сориентировалась быстро: двое помчались за Степняком, а двое – за цикадой и командиром, который, вцепившись мертвецкой хваткой в топорище выдирателя, бился о землю и камни при каждом вираже его цикады. Было видно, что Гар-Хат уже без сознания.

Проснулся Гар-Хат уже в Северных Вратах, попытка пошевелиться отозвалась тупой болью по всему телу. Он быстро понял, что двигаться ему не стоит, если подумать, больно было даже дышать. В противоположном конце операционной на столе лежал огромный, с зазубринами обломок лезвия выдирателя. «Как раз такой же, каким и поразили меня», – мелькнуло у него в голове. И тут он всё вспомнил: и погоню, и то, насколько он был беспечен, как он пропустил удар и как трепался потом, подцепленный выдирателем, увлекаемый Степняком, и как в итоге потерял сознание. От этого он даже дёрнулся, из-за чего вновь сморщился от боли…

Через некоторое время вошли его друзья. Он очень рад был видеть их в добром здравии, но вид у них был грустный, даже траурный.

– Что, что случилось, докладывай, – прохрипел не без усилий Гар-Хат. – Мы не взяли город, всё обернулось крахом из-за нас?

– Нет, – отвечали До-Мур и Мог-Харм в один голос.

– Чтобы тебя спасти, пришлось ломать выдиратель. Цикада понеслась, прыгнуть на неё мы не могли. На вираже, ударив по основанию топорища выдирателя, разбили его, но осколками убило вашу цикаду. Но это не самое страшное, те, кто продолжили погоню за Степняком, не вернулись, – сказал Мог-Харм и замолчал.

Гар-Хат отвернул голову, тоска навалилась на него. В тот день, пожалуй, впервые за все эти годы с момента потери близких он вновь, как и тогда, почувствовал себя очень одиноким. Он привык к армейским будням, он привык к боли, к ранениям, он привык к войне, но к чему он никак не мог привыкнуть – так это к потерям бойцов под его командованием. Он ещё со времён службы в пехоте знал, что такое штурмы крепостей и преодоление оборонительных рубежей. Пехота обычно несёт самые серьёзные потери, недаром говорят: «Вы можете осыпать город стрелами, можете сжечь его дотла, но эта территория не может считаться вашей, пока на неё не ступила нога пехотинца».