Салют, дневник! Долго готовился к тому, чтобы сделать новую запись. Голова гудит от разных мыслей, среди которых есть откровенно бредовые. Ну, например, о том, что произошедшие странности – результат нашего с тобой общения. На секунду мне показалось, что моё скрытое (до недавнего времени) безумие вырвалось наружу вместе с первыми буквами, оставленными на этих страницах. Может ли быть такое, что, начав копаться в себе, я вырыл бездонную пропасть сумасшествия, в которую сам же со свистом и улетел? Скорее всего, нет. Надеюсь, что нет… Потерять контроль над собственным разумом… Наверное, это самое страшное, что может приключиться с человеком. Хотя я знаю людей, которые тратят огромные деньги на то, чтобы достигнуть похожего эффекта. Наркотики, алкоголь и прочее дерьмо… Всё это было создано лишь для того, чтоб мы могли «ослабить вожжи», когда захотим, и перестать себя контролировать…
Забавно, но даже этим процессом мы стараемся руководить! Никто не нажирается и не «убивается» посреди недели, когда на следующий день предстоят важные дела, работа и ответственные встречи. Даже собственный уход в отрыв мы стараемся прогнозировать… Абсурд, но меня эта мысль успокаивает, если честно. И оттого лишь страшнее понимать, что некоторые вещи в твоей голове самопроизвольны. Живешь себе спокойно, а затем – «щёлк!» – и ты уже не хозяин своего сознания, а лишь его гость, который если и имеет право голоса, то весьма символическое… Хотя опять же, будь все это частью моей неуёмной фантазии – не появились бы на моих ногах эти ссадины и царапины! Значит, всё реально?
Я часто задаю себе вопрос: а что вообще реально? Ведь во сне всё тоже кажется вполне логичным, настоящим. И какая бы ерунда ни происходила – ты каждый раз доверяешь этому на все сто процентов. Существует ли гарантия того, что вся моя жизнь – это не чей-то затянувшийся сон? Часто ловлю себя на мысли, что окружающее меня пространство – плод моего собственного воображения.
Отчётливо помню момент, когда впервые задумался об этом. Эскалатор на «Парке Победы»… Он же просто длиною в жизнь! За то время, пока едешь на нём, можно успеть и зачать ребёнка, и родить его, и даже в школу собрать . Чем себя только ни занимаешь, на нём оказавшись, чтобы не помереть со скуки!
Я вот, например, всегда разглядываю тех, кто едет по встречке, то есть в противоположную сторону. Всматриваюсь в их лица и думаю о том, какая у них жизнь, что в ней происходило за последнее время и о чём сейчас думает носитель этой безразличной мины. Уцепившись взглядом за очередное хмурое лицо, я неожиданно для самого себя понял, что где-то его видел. Пробежал несколько ступеней вниз, перепроверил… Незнакомка! Это был первый раз, когда я подловил окружающую реальность на заминке. По всей видимости, мозг устал рисовать оригинальных персонажей и попросту задействовал одну из заготовок в очередном рутинном эпизоде, который для нормальных людей протекает в фоновом режиме.
Казалось, что, открыв эту страшную тайну, я разрушу привычный мир. Я действительно боялся, что знакомые, любимые и даже ненавистные мне элементы пространства, оказавшись рассекреченными, перестанут существовать и растают в воздухе, словно утренний туман, оставив меня посреди огромной белой комнаты без дверей и окон. Конечно, этого не случилось… Но, вполне вероятно, мой разум определил, что, если он так или иначе уже «спалился» и бояться нечего – можно время от времени подкидывать в мою скучную реальность такие вот фокусы, как тогда, с бассейном… Почему бы и нет?
Весь сегодняшней день провалялся в трусах в нашей с Сашкой кровати. Она ничего не знает, но кажется, начинает что-то подозревать и уже задаёт наводящие вопросы. Не хочу пугать её раньше времени. Вдруг это было разовым помешательством и больше не повторится?
С утра болтал по телефону с Ингой, хорошей знакомой. Мы не так часто общаемся, но, сколько бы ни прошло лет, я уверен, что всегда могу излить ей душу без страха оказаться непонятым или осмеянным. Так и сейчас, рассказал ей всё как на духу и в ответ не услышал коротких гудков (облегчённо вздыхаю). Она, конечно, свои-то скелеты едва удерживает в шкафу, но над моей проблемой обещала подумать. Кто знает, может, и предложит что-то толковое? Ну а пока я продолжаю пролёживать наш любимый диван, пью уже седьмую чашку крепкого кофе, заказал пиццу и даже затянулся сигарой. Забавно, что мой посттравматический синдром, укутанный в небольшую депрессию, протекает как чей-то идеальный отпуск .
С волнением, но не без любопытства жду ночи. Точнее, момента, когда засну… Должно же всё это как-то проясниться! И если сон – это непосредственный контакт с бессознательным, то более удачной возможности разобраться в своих причудах просто не существует. Всё, пора привести себя в норму перед приходом капитана Истерики, не хочу, чтоб она застала меня в таком виде. Ей только дай повод зацепиться – она своего не упустит! Люблю её.
До новой встречи, целую, Эд!
Утро начинается не с кофе, а с поганого ощущения, что тебе чертовски повезло. Почему поганого? Да потому что обычно широкие жесты непостоянной госпожи Удачи не сулят долгосрочных гарантий. И ты остаёшься один на один с гнетущим ощущением, что в следующий раз тебе придётся разбираться с ещё большей кучей дерьма самостоятельно (и ты уже чуешь её запах).
Проснувшись, ничего конкретного припомнить не смог. Зато Саша, нервно докуривая сигарету, судя по всему, не могла дождаться, когда же я открою зенки. И едва дрогнули мои ресницы, она шлёпнулась на кровать и упала головой мне на живот.
– Что же это за чертовщина? – жалобно прохныкала Саша, не отрывая лица от моей помятой футболки.
– Это не чертовщина… это остатки моего шикарного пресса после зимовки! – уже предчувствуя серьёзный разговор, я отчаянно пытался отшутиться.
– Эд!
– Чуть что – сразу Эд! Ну давай, рассказывай, что опять случилось? Я говорил во сне?
– Говорил?! Ты кричал! Да так, что я чуть со страху не поседела! – Александра с неподдельным возмущением ударила меня в плечо, но сама скорчилась от боли и принялась трясти кистью.
– И какими же новостями я разбудил тебя посреди ночи? Надеюсь, я не рассказал о той глупой интрижке с новенькой из нашего отдела? – я притянул к себе ушибленную руку Саши и наградил её слюнявым поцелуем в утешение. Всё ещё теплилась надежда, что ничего страшного не произошло, но прямо на моих глазах она угасала, чернела и загибалась, как спичка.
– Я пыталась разобрать… но не поняла ни слова…
– ???
– Это был какой-то восточноевропейский язык. Возможно, румынский. Я слышала похожую речь в прошлом году, когда мы были на экскурсии в Бухаресте, помнишь?
– Нет, зато помню, как у меня стянули бумажник в поезде на Брашлов, и полдня мы искали полицейского, говорящего по-английски.
– Это сейчас совершенно не важно! – печально констатировала Саша и одним движением сорвала одеяло с нашей постели, обнажив гигантское кровавое пятно подо мной.
– По крайней мере теперь ты знаешь, что я тебе достался девственником… – попытался я скрыть внезапный испуг от увиденного за очередной шуткой.
– Эдгар, я решительно не понимаю твоей иронии по этому поводу. Последний месяц тебя просто мучили кошмары, но это… это что-то другое. И меня это пугает. Пугает до такой степени, что я не могу дышать! Сегодня ночью я пыталась разбудить тебя, но ты был словно в бреду… На секунду открыл глаза, но не узнал меня. Я уже хотела звонить в скорую! Но всё закончилось так же внезапно, как и началось… – Саша растерянно сидела рядом, лепеча это себе под нос.
– Лучше бы экзорциста набрала… – сказал я, смахивая остатки сна со своих прищуренных глаз.
Сашка, поняв, что моё паршивое чувство юмора в любом случае окажется сильнее всех её тревог, попыталась ударить меня подушкой. Перехватив руку, я одним движением притянул драчунью к себе и крепко-крепко сжал в своих объятиях. Ещё пару секунд она пыталась вырваться, но очень скоро обмякла и обняла меня в ответ.
– Сансаныч, ну честное слово, я разберусь с этим в ближайшее время, – прошептал я, медленно поглаживая её светлые волосы.
– Поклянись своей приставкой!
– Век мне в «Мортал» не играть! – рассмеялся я и ещё крепче обнял любимую.
Понятия не имею, что делать с этой хернёй. Надеюсь, спасение само найдёт меня в ближайшее время, как это обычно и происходит…
Отличные новости, дневник! Звонила Инга, сказала, что у неё нашёлся хороший психолог, который готов мне помочь. Уникальная, конечно, женщина! Иногда кажется, что она и мобильный дьявола достанет, появись такая потребность… Ну а пока и мозгоправ сойдёт. В конце концов, я всегда мечтал почувствовать себя богатым американцем, переживающим кризис среднего возраста в кабинете личного психотерапевта, на мягкой белой кушеточке. В общем, на встречу с Эриком Карловичем (ну кем ещё мог работать человек с таким именем и отчеством) я отправился в приподнятом настроении. Чем чёрт не шутит, может, он мне с порога поставит диагноз и таблеточки специальные выпишет. Ну а что, бывают же такие уникумы-самородки… мне кажется.
Забив адрес в навигатор, я понял, что вопреки моим ожиданиям, кабинет психолога располагался не на пятидесятом этаже одной из башен «Москва-Сити», а в обычном панельном доме на «Текстильщиках». Честно говоря, я даже выдохнул от осознания того, что консультация будет носить неформальный характер.
Поднимаясь на восьмой этаж в стареньком скрипучем лифте, я нервно постукивал туфлей о стенку элеватора. Стоило бы начать контролировать подобные привычки, а то мало ли на какие мысли это наведёт человека, который день через день видит психов. Ходи потом, расстраивайся!
Двери со скрежетом распахнулись, я занёс палец, чтобы ткнуть в нужный звонок, и едва не угодил им в лицо моложавому пареньку, на первый взгляд – моему ровеснику. На нём была дурацкая майка с кислотными фракталами, клетчатые бриджи три четверти и мохнатые домашние тапочки. «Он, наверное, тоже на приём к Карловичу», – пронеслось в голове. Я собрался выдать что-то нейтрально-забавное, но не успел. Один из рукавов моего пальто оказался зажатым в дверях недружелюбного лифта. Я попытался спасти себя из внезапного плена, но металлические створки оказались плотно сжаты, точно челюсти охотничьего пса, намертво ухватившие добычу. Незнакомец помог мне освободиться, попутно бросив: «А вы ещё более рассеянный, чем я вас представлял». Я попытался засмеяться, но не встретил поддержки в лице странного парня, смотрящего на меня сквозь толстые лупы своих очков. Постепенно до меня начало доходить, что это и есть мой психолог. Нарушив неловкое молчание, я протянул ему руку со словами:
– Меня зовут Эдгар, можно просто Эд.
– Очень приятно. Эрик Карлович, можно просто Эрик Карлович. Не стесняйтесь, проходите в мою скромную обитель… – холодно отозвался психолог.
Я шмыгнул внутрь, стал разуваться и попутно думать о том, что на факультет психологии чаще всего поступают те, кому бы тоже не помешал психолог, видимо, чтобы разобраться в собственных заскоках, не привлекая внимания специалистов. Эрик Карлович – лучшее тому подтверждение. Пройдя немного вперёд по коридору, я услышал команду из-за спины: «Два раза налево», – Э. К., судя по звукам, закрыл дверь на два оборота, щеколду и цепочку. Интересно зачем? Сбегать я не собирался. По крайней мере сразу.
Квартира оказалась более чем необычной. Настоящее смешение стилей и эпох. Многочисленные книжные полки битком набиты всевозможной литературой, среди которой, к моему удивлению, не оказалось ни одной книжки по психологии, зато было предостаточно всякой оккультной фигни. Эрик Карлович, воспользовавшись моей медлительностью и любопытством, обогнал меня на пути в собственный кабинет.
– А вы точно психолог? – тоненьким голоском поинтересовался я, изображая, что расстегиваю верхние пуговицы рубашки.
Карлович оказался на редкость непробиваемым и чрезмерно серьёзным, дерзко бросив в ответ:
– Хотите ознакомиться с дипломом о высшем образовании?
Я позволил себе ничего не отвечать и просто уселся в мягкое бордовое кресло, расположенное напротив рабочего стола. Парень долго копался в бумагах, приподнимая книги, неровными стопками возвышающиеся, словно макеты футуристических зданий, и перекладывая многочисленные листочки формата A4, исписанные мелким, непонятным почерком. Наконец, он нащупал внушительных размеров блокнот, снял дурацкие ни к чему не подходящие очки и, поджав ноги, неожиданно улыбнулся, от чего мне стало значительно легче и комфортнее.
– Что вас беспокоит, Эдгар?
– Э-э-э… не знаю, говорила ли вам что-нибудь о моей ситуации Инга…
– Давайте вы мне поведаете полную историю от первого лица? – внезапно перебил психолог.
– Хм, хорошо! Ну на самом-то деле и рассказывать, как бы, нечего… по большому счёту… – мой внутренний писатель впал в кому от собственной словесной ущербности.
– И всё-таки…
– Я очень плохо сплю. Вернее, даже не так, бессонница меня не мучает, но качество сна меня серьёзно огорчает. Сплошные кошмары и мерзкое ощущение на момент пробуждения… Да и весь последующий день тоже…
– Поздравляю, у вас типичный сон нашего современника. Что-то ещё? – Карлович, оказывается, тоже умел шутить.
– Да. Эти сны… Кажется, они начали прорываться в мою реальную жизнь. Это наносит серьёзный урон моему здоровью. Как психологическому, так и физическому… – сказал я, инстинктивно потянувшись к ступням. Желание юморить испарилось, и я наконец сумел настроиться на волну конструктивного диалога.
– Галлюцинируете? – монотонно вопросил мой консультант, сделав пометку у себя в блокноте.
– На первый взгляд, да… Но эти галлюцинации настолько реальны, что порой я не могу с уверенностью сказать, где сон, а где явь…
– Что связывает ваши сны и видения в реальной жизни? – Э.К. отложил в сторону блокнот.
О проекте
О подписке