Доброе утро, дневник! Эта заметка будет очень короткой. Я ужасно проспал и прямо сейчас непростительно опаздываю на встречу с главредом a. k. a. ГлавВред. Не знаю, зачем он хочет меня видеть, надеюсь, не попросит «сдать значок и форму». Сегодня снова плохо спал. Проснулся в районе пяти часов утра со странным чувством тревоги и желанием бежать прочь из собственной постели. Бешено колотилось сердце. Саша утверждает, что я снова говорил во сне. Попросил её впредь запоминать всё, что я выдаю, по мере возможности буду добавлять полученную информацию сюда… собирать «вещдоки» воедино, так сказать… А ещё постараюсь успеть в бассейн сегодня… Недавний день рождения удался на славу… Пора приходить в форму! До вечера!
Псих, сумасшедший, чокнутый, шизик… Как часто мы употребляем эти слова в повседневной жизни, не вкладывая в них ничего дурного… Согласитесь, от них уже давно не веет ничем ужасным или опасным, скорее наоборот, они служат для выражения позитивных эмоций: «ты сводишь меня с ума» и «это безумно круто!». Сегодня я на собственной шкуре убедился в том, что ничего хорошего в психических расстройствах нет. Впервые в жизни я всерьёз начал опасаться за своё ментальное здоровье, и поверьте, на то были веские основания…
Но обо всём по порядку. Мне наконец удалось по-человечески выспаться, отчего новый день я встретил в чудесном расположении духа. Такие моменты всегда немного настораживают. «В чём-то здесь имеется подвох…» – мелькнуло в голове. Но уже через секунду я подумал, что всему виной наше дурацкое воспитание и вся та ерунда, которую нам внушают с детства. Ну, вы знаете, о чём я: «Всё хорошее когда-нибудь кончается», «не смейся много – плакать будешь», «слишком хорошо, чтобы быть правдой» и бла-бла-бла… Никогда не понимал этого декаданса, особенно когда речь заходит о воспитании детей и их неокрепшей психике… Но сейчас не об этом.
Отбросив внезапно нахлынувшую тревогу, я решил весь день посвятить занятию спортом. Пролистывая почту и отвечая на комментарии в «Инстаграме», я собрал рюкзак и уже через полчаса вошёл в двери фитнес-клуба. Всё было как обычно, ничего подозрительного. Пожалуй, опущу неинтересные подробности моего общения с ресепшеном, а также пустой болтовни в раздевалке и перейду непосредственно к делу.
Первое, что должно было меня насторожить (но по какой-то причине этого не случилось), – странное желание поскорее плюхнуться в воду… без моих идиотских прелюдий. Чуть ли не с разбегу прыгнул в бассейн и с непривычным воодушевлением поплыл. На одном дыхании я достиг противоположенного бортика, но почему-то решил ещё какое-то время оставаться под водой. Застряв где-то между небом и землёй (поверхностью и дном бассейна), я из последних сил держал дыхание. К тому моменту я уже не дышал минуты полторы, и было жутко любопытно, сколько ещё мне удастся протянуть. Слышал однажды, что мировой рекорд – двадцать две минуты (?!)… Нет, побить его я, конечно, не рассчитывал, но вот напугать Семёновну в очередной раз был не прочь. Она, как и любая порядочная старушонка, одним глазом всегда следила за тем, что происходит вокруг. А уж не заметить меня, сиганувшего в воду бомбочкой, было просто нереально…
Следующие секунд пятнадцать я злорадно хихикал, представляя её искромётную панику… Кажется, я даже успел подумать о пухлом инструкторе, спешно разыскивающем спасательный круг в огромном коробе всякого местного барахла. Что случилось дальше – объяснить я не могу. Списать это на кислородное голодание и сопутствующие ему глюки не получается. Клетчатое дно бассейна, в которое я так усердно всматривался, постепенно начало темнеть. В считаные секунды оно превратилось в смолу, а вместе с ним и всё окружающее пространство погрузилось во тьму. Я испугался, что вот-вот потеряю сознание из-за своих дурацких шуток, но никакого головокружения или слабости не ощущал. За исключением того, что мне уже критически не хватало воздуха, я чувствовал себя превосходно.
Так или иначе кромешный мрак вокруг не на шутку испугал меня, я попытался как можно быстрее подняться наверх, оттолкнувшись от дна. Но как я ни пытался, то самое дно отыскать мне не удавалось. К тому моменту у меня уже звенело в ушах от напряжения, я был готов полной грудью вдохнуть содержимое бассейна, наплевав на отсутствие жабр. Пришлось активно грести руками, но поверхность всё никак не желала показываться…
Словно погрузившись в зыбучие пески, проглатывающие жертву все глубже с каждым её движением, я неумолимо шёл ко дну. Равномерно погружаясь всё ниже в беспросветную пучину, я выпускал на поверхность остатки кислорода в виде мелких пузырьков воздуха, стремительно вылетавших изо рта. Кажется, я пытался что-то крикнуть, но к тому моменту баллоны моих лёгких были на нуле, превратив тело в неподъёмный свинцовый груз, стремительно падающий в бездну бассейна…?
Я чувствовал, как глаза медленно закрываются, а ноздри наполняются прохладными струйками жидкости. Не было никакой боли, я не захлёбывался и не бился в конвульсиях… Просто падал всё глубже на дно, которое, судя по всему, забыло о собственном существовании в корыте с максимальной глубиной два метра десять сантиметров. Именно так я и утонул. Среди пожилых дам и разноцветных пластмассовых кружочков, разделяющих плавательные дорожки и беззаботно покачивающихся на воде. Посреди белого дня и на глазах у десятка людей…
Очнуться пришлось от звонкой пощёчины и болезненных сокращений в области грудной клетки. Вода шла горлом и даже носом. Я не понимал, что происходит. Словно во сне, я слышал неразборчивые крики. Мне даже удалось различить пару мутных голосов: один низкий, мужской, вероятнее всего, принадлежал вечно сонному инструктору, а второй – чуть повыше, женский, его обладательницу было трудно не узнать… Я попытался открыть глаза, но вновь увидел перед собой ночное небо, в котором по какой-то неведомой причине разом потухли все звёзды… Вторая пощёчина оказалась более резкой и болезненной и, к счастью, ей удалось привести меня в чувства.
Пиксел за пикселом мрак отступал, покоряясь ярким солнечным лучам послеобеденного солнца, проникающим на территорию аквазоны через стеклянную крышу. Наконец я увидел своих спасателей… Как я и думал, это были местный надзиратель и Нина Семёновна. Их лица настолько перекосило от ужаса, что увидь я их в любой другой день – точно бы отправился к праотцам! Но не сегодня. Честно говоря, я был несказанно рад увидеть именно их, а не лик апостола Петра, к примеру…
– Эдик, ты меня слышишь?! Эдичка?! – Нина Семёновна неистово лупила меня по лицу.
– Во-первых, Эдик и Эдгар – имена принципиально разные, а во-вторых, то, что я утонул, ещё не значит, что вы можете портить мою прекрасную мордашку… – едва пробормотал я, пытаясь сфокусировать взгляд на ком-то одном.
– Ишь ты, шутить пытается, значит, жить будет! – усмехнувшись, произнёс инструктор, на груди у которого мне удалось разглядеть затёртую карточку с именем Василий (вот и познакомились!).
– Батюшки, как же я испугалась, Эдгар! Я же чуть вместе с тобой ко дну не пошла от страха! – театрально воскликнула старушка и упала мне на грудь.
– Нина Семёновна, вы, конечно, очаровательная женщина, но не совсем в моем вкусе… мы, кажется, это уже обсуждали! – постепенно приходя в себя, я расплылся в фирменной улыбке.
– Тьфу на тебя, окаянный! – крикнула в ответ Нина Семёновна и, натурально плюнув мне в лоб, начала подниматься с колен.
Следующий час я провёл в медицинской комнате, где, вопреки ожиданиям, меня встретила не Эвелина Блёданс в коротеньком белом халатике, а лысый, как куриное яйцо, мужик, на бейдже у которого чёрным по белому оказалось напечатано имя… Василий.
– Вы тут что, все тёзки, что ли? – изобразив подозрительный взгляд, начал я разговор с дежурным доктором.
– Ага… а ещё однофамильцы… – сухо ответил мужик, явно не оценив моей искромётной шутки.
Замерив все показатели моего тела, он сел передо мной на стул, достал маленький фонарик и попросил широко раскрыть глаза. Повинуясь детским воспоминаниям о врачах, я послушно вытаращился и слегка нагнулся в сторону Василия. Тот впервые за наш разговор улыбнулся и посветил мне в левый глаз. После чего спрятал фонарик (который оказался брелоком на ключах) обратно в карман и сделал вид, будто что-то записывает. Я попытался подглядеть. Заметив это, он ещё шире улыбнулся и начал по слогам озвучивать диагноз: значит, так и запишем, зрачки реагируют на свет… пациент бескомпромиссно жив и до неприличия здоров…
– И что это значит, док?! – уже осознав шутку, решил я подыграть местному эскулапу.
– Это значит, дорогой наш Эдгар, что ваш план по разрушению честной репутации нашего фитнес-клуба с треском провалился и вы не утонули. Как вам вообще удалось нахлебаться воды в этой детской ванночке?
– Честно говоря, не знаю! Все внезапно потемнело, я попытался всплыть, но меня точно щупальцами тянуло на дно…
– Щупальцами?! – Василий вскинул свои нелогично густые брови под самый потолок лба и посмотрел на меня с недоумением…
– Похоже на то! В любом случае это было нечто страшное, чему я не мог оказать сопротивления…
– Употребляете? – ироничный настрой доктора моментально выветрился.
– Нет, что вы! – поспешил оправдаться я. – Скорее, наоборот!
– Значит, распространяете? – тон Василия заиграл следовательскими нотками.
– Да нет же! Я ЗОЖник… почти. Если не считать срывы в «Макдоналдсе»…
– Это не объясняет ваших галлюцинаций, любезный! – мой собеседник филигранно переключился на режим психиатра.
– Это не важно… Знаете, я ведь чудовищно опаздываю домой! Моя девушка, наверное, с ума сходит! – пролепетал я, увидев тринадцать пропущенных звонков от абонента «Любимый Женщин». Тут и без всяких суеверий было понятно: я влип!
Доктор промолчал в ответ. Я быстренько собрал свои вещи и уже через двадцать минут оказался дома.
Саше пока ничего не рассказал, решил сначала поделиться с тобой, дневник… Все это, конечно, смешно, но не очень. Сегодняшнее происшествие уникально (в плохом смысле), такого со мной ещё никогда не было. Очень не хочу, чтоб это стало началом какой-то серьёзной болезни, как у Рассела Кроу в фильме «Игры разума»… Посмотрим, что ожидает меня во сне… До завтра!
P. S. Только что вернулся из душа, намылив всё тело, ощутил сильное жжение в районе ступней и лодыжек, промыв их водой, ужаснулся! Нижняя часть обеих ног, примерно до колена, покрыта неглубокими порезами и царапинами. Пока обрабатывал всё это хлоргексидином, ещё раз прокрутил события дня в голове. Нет, у меня определённо не было возможности получить эти увечья до или после того случая… Неужели всё это мне не почудилось? Начинаю активно бояться душевной болезни. На этом точно всё. Целую, Эдгар.
О проекте
О подписке