Посчитав, что Максу будет интересно снова услышать об уникальности судьбы Тита, тот продолжил.

– Так, обо всём по порядку. Когда мы прибыли на Ювенту полтора года назад, корабль-призрак стоял в порту. Как я позже выяснил, два штатных техника после нескольких непрерывных и монотонных рейсов решили немного развлечься. Ну, и отправились в незабываемое путешествие по злачным местам столицы. То ли однообразное времяпрепровождение на корабле, то ли короткая память так на них повлияли. Короче, в одном из увеселительных заведений они сцепились с какими-то местными разгорячённым отморозками. В результате стычки, эти два дохляка отхватили так, что их увезли оттуда ногами вперёд.

– Неприятно, конечно, – коротко прокомментировал Макс.

– Наверное. Но им уже всё равно. Не помню, говорил я тебе или нет: даже на такой громадине, как межзвёздный лайнер ОКО, одновременно находится не больше трёх-пяти техников. На этом призраке было троё: эти бедолаги, плюс молодой подмастерья. Короче, лететь при таком некомплекте никто не решился. Ждать не могли несколько месяцев замены, так как расписание поджимало. И абы кого они брать на борт не желали. В итоге рассудили так, что лучше они возьмут одного профессионала, чем двух необлётанных юнцов.

Тит снова сделал короткую паузу, дабы подчеркнуть свою неповторимость.

– И через сколько вы отправились?

– Буквально через пару дней после того, как я провёл полное тестирование всех электронных систем, приборов и роботизированных экземпляров, а также хоть чему-то научил бездарного молодого помощника. Кто его вообще поставил на эту должность? – возмутился осведомитель. – Так и останется мальчиком на побегушках.

Оперативник не стал прерывать поток негодования, пропустив его мимо ушей. Включился лишь в тот момент, когда Тит перешёл к более интересной части пересказа своего полёта.

– Когда я наконец освоился на новом месте, и у меня появилось свободное время, я решил проверить контингент живого груза. И сначала не поверил своим глазам. Многие пассажиры, на которых я обратил внимание в своих прошлых наблюдениях, оказались именно на этом борту. Причём часть из них уже была перечипована, у кого-то изменилась внешность, а кто-то остался прежним, видимо, не успев подготовиться.

– Подготовиться к чему? – решил уточнить Макс.

– Правильней сказать: не успели подготовить. Не знаю. К переезду их бренного тела на другую планету. Несколько тысяч человек. Вот именно таких, как я описал тебе чуть раньше. Когда наш межзвёздный лайнер коснулся твёрдой поверхности, его уже встречали автобусы для организованной транспортировки пассажиров. Меня наружу не пустили. Даже нос высунуть из двери не дали. Зато мне попалась на глаза любопытная запись одного андроида, внезапно отключившегося во время разгрузки. Забегая вперёд, скажу, что ни одна запись других железных разумных существ не сохранилась. Вопреки всем инструкциям по хранению данных наших неодушевлённых помощников в течение нескольких лет, вся информация с них была удалена подчистую. А этот отключился раньше зачистки. После того, как мне удалось вернуть его к жизни, тот открыл передо мной новую загадочную картину: нашу желанную делегацию встречали какие-то местные шишки. И одним из них оказался брутальный мужчина с Либерии, покинувший её примерно за год до этого в роли неполноценного низкорейтингового персонажа первого круга телесных органов.

– Думаешь, он наконец нашёл своё место в этом мире?

– Нет, я думаю, это был уже не он. Кто-то другой в его теле. Ничего не осталось в его внутреннем мире от прежней жизни. И это не просто новое чипирование и искусственное создание новой личности. Старая личность в новом теле.

– Откуда такая уверенность?

– Я не первый день на свете и посвятил, без преувеличения, годы на создание своих безупречных алгоритмов, – недовольно огрызнулся Тит.

– Скинешь мне данные по людям с Либерии, которые были доставлены на эту загадочную планету?

– Конечно. Почти все люди, кто попал в поле зрения андроида выглядели здоровыми без каких-либо признаков старения. Кроме того прилетевшего живого груза. Но среди прибывших была и дюжина гостей из числа последнего круга телесных органов. Серьёзных дядек, которых встречали с большим почётом и уважением. Точно не скажу, откуда они. По ним я тоже передам тебе данные. Мне самому крайне интересно, кто это такие. И буду тебе очень признателен, если ты поделишься со мной вашими выводами на этот счёт.

Последние слова Тита прозвучали, как ультиматум. Макс не стал спорить и заверил осведомителя, что любопытство последнего будет удовлетворено по мере возможности, когда придёт время.

Некоторое время Макс со своим осведомителем сидели в полной тишине, погрузившись в раздумья.

– У тебя есть информация, какой груз оказался на борту для транспортировки назад? – нарушил молчание оперативник.

– Груза почти никакого не было. Только провиант из свежих местных растений и десяток лощёных персонажей второго круга телесных органов. Их поведение, эмоциональный фон, размеренные движения и уверенные взгляды явно свидетельствовали, что они далеко не последние по значимости люди в Млечном Пути. Кем они являются можно только гадать, выстраивая фантастические теории заговоров сильных мира сего.

– Любопытно, – с недоверием произнёс Макс. – То есть ты хочешь сказать, что на планету доставили кучу живого мусора, а на обратном пути грузовые отсеки были практически пусты?

– Именно так. Макс, откуда в тебе столько неприязни и цинизма к своим согражданам?

– Они сами сформировали такое отношение. На основе всеобщей оценки, сковали объективный ореол вокруг себя. Их никто не заставлял катиться под откос. То, что они в результате оказались в липкой жиже отвращения, исключительно их заслуга.

– Ну, ты же понимаешь, что ваша система несовершенна. Она как конвейер по созданию приспособленцев. И не может быть объективных оценок. Лишь коллективное субъективное.

– Не будем придираться к словам. Напротив, каждый гражданин Либерии – неповторимая личность. Система рейтингов свела на нет лицемерие, ложь и несправедливость. Практически, искоренила преступность и коррупцию. Сделала людей свободными. Дискриминация ушла в прошлое.

– Несомненно, это большой шаг вперёд на встречу всеобщего благоденствия. Но как же быть с великими научными открытиями? Только неординарные личности, мыслящие вопреки общественному мнению, способны на революционные прорывы в науке. Вспомни гонения на инакомыслящих в неразвитых обществах. Начиная с зарождения цивилизаций, сквозь средневековье и постиндустриальную эпоху или непосредственно перед Великим Переселением. Что и говорить про дальнейшие разработки в период колонизаций. Сократ поставил под сомнение всеобщую веру и в результате выпил яд. Джордано Бруно был сожжён на костре за «ересь», которая и поныне признана наукой несомненной. Альфред Бриз! Он породил новую эпоху человечества, позволив ему покорить целую Галактику. Его научные теории о возможности путешествовать быстрее скорости света навели столько шума в научной среде. И где он закончил под давлением всего этого научного сообщества? Его изгнали, отправив на обочину бытия. Сегодня же во всех школах мира изучают его работы. Масса не способна принять гениальный ум. Всякий усомнившийся в общественных устоях, будет признан инакомыслящим. Его рейтинг тут же пойдёт ко дну. Ваше система рейтингов тормозит науку! – В сердцах закончил свою мысль Тит.

– Мы живём в век абсолютно открытой информации, – парировал Макс. – Любой человек способен проверить сведения и провести объективную оценку мыслей и действий другого.

– Но будет ли он это делать? Люди слишком ленивы и эгоистичны, чтобы заниматься поддержкой идей, идущих вразрез сложившихся устоев. Более того, нет никакого цензурирования всеобщей информации. Существует куча укоренившихся штампов. Люди склонны к фантазиям и мифам, в которые они искренне верят.

– Цензура и фильтрация информации противоречат постулатам свободы.

– Закон Парето никто не отменял. Восемьдесят процентов социальной общности всегда будет идти в ногу с массовым мышлением, заблуждаясь в истинности суждений.

– Именно для этого в нашем государстве существует институт поддержки неординарных умов. Каждый может обратиться к научному совету, изложив свои изыскания. Он будет выслушан, его труды будут тщательно изучены. И если они окажутся заслуживающими внимания, рейтинги безусловно станут откорректированы.

– Получается, ограниченный круг властьимущих берёт на себя ответственность вершить судьбы гениев. Ни это ли олицетворение лицемерия и лжи?

– Не будем путать выстроенный годами грамотный менеджмент со средневековыми представлениями об образе мышления.

– Это есть почва для коррупции. Группа избранных в любом случае исходит из субъективных оценок, основанных на собственных представлениях о бытии.

– Коррупция возможна лишь в больном обществе. Эти «избранные», как ты их назвал, проходят строжайший отбор временем и обществом. Они безупречны в своём воспитании и поведении. Они не способны порочно мыслить в силу своей непоколебимой эмоциональной устойчивости и чистоты ума.

– А как же отсутствие рейтингов у вашего брата? Вы заочно ставите себя выше остальных, выше вашей же совершенной системы. Позволяете себе субъективизм, верша судьбы других.

– Нам дано право корректировать систему рейтингов в силу исполнения долга перед обществом. Далеко не каждому негодяю может понравиться то, что мы мешаем реализации его порочных замыслов. Это абсолютно справедливо. Не мы так решили. Граждане Либерии наделили нас такими полномочиями. Это их выбор. И мы с ним живём. И всеми силами стараемся ни при каких обстоятельствах не подорвать их доверие. Напомню, что в нашем основном законе закреплено право граждан на свержение любой власти диктатуры с оружием в руках. Эта норма послужила основанием к искоренению угнетения, как такового. Создала другую систему менеджмента всякого направления развития нашего государства. У нас нет самодуров. Лучшие умы – интеллектуальная элита – способны разобраться в этих вопросах оптимальным образом.

Из соседней комнаты раздался писк, прервав беседу.

– Что это? – насторожился Тит.

– Это будильник. Мне пора ехать, – спокойно и с улыбкой ответил Макс. – С удовольствием продолжил бы нашу занимательную дискуссию при следующей встрече.

– Пожалуй, мне будет что ещё противопоставить твоей непоколебимой любви к вашей системе.

– Конечно, буду рад, – оперативник учтиво склонил голову. – Заодно, напомню, что у нас есть специальные анклавы, где отсутствуют рейтинги, и люди живут совершенно свободно без строгих правил и полноценного доступа к всемирной сети. Но об этом в следующий раз.

Собеседники одновременно поднялись и направились к выходу. Осведомитель передал небольшое электронное устройство Максу.

– Тут все интересующие тебя данные.

– Спасибо. На связи.

Они крепко пожали друг другу руки.

Макс вышел первым, оставив Тита ещё на некоторое время в одиночестве.

Оперативник загрузил маршрут до лечебного учреждения, где предстояло встретиться с необычным пациентом – Андреем.

***

Тони.

После того, как за Максом закрылась дверь, Тони подошёл к часам, чтобы взвести пружину. Открыл крышку. На обратной её стороне виднелась цитата из одной древней книги:

«Время надвигается не с земли, оно надвигается из-под земли. Время принадлежит Сатане; его, как клубок, нечестивый носит в своём кармане, разматывая соответственно своему пониманию экономии, неуловимому для нас, и его приходится себе отвоёвывать. Потому что если от Бога можно потребовать и даже получить вечность, то противоположное вечности – время – мы можем взять только у Сатаны…».

И сноска: «Хазарский словарь».

Бернс перечитал фразу и заходил по кабинету размышляя.

Правильно ли он поступил, оставив нетривиальное дело у Джонсона? Его целеустремлённость, хватка, острота ума и блестящее умение работать со своей агентурой наверняка приведёт к успеху. Тони в этом почти не сомневался.

А как он мог поступить иначе? Ведь Джонсон изначально сам накопал необычный материал. Причём доложил об этом лишь в тот момент, когда картина уже приобретала хоть какие-то очертания. Пусть блёклые и неоднозначные, однако уже позволяющие выстраивать какие-то логические цепочки и цепляться за полученные факты. То есть на руках Макса были не просто неподтверждённые слухи или какая-то аморфная каша несвязных умозаключений.

Как и подобает хорошему оперативнику, Джонсон сначала нарыл, затем проверил, потом перепроверил и только после этого доложил руководству, дабы то не смотрело критичным взором и не утруждалось раздавать очевидные советы и поручения. В такой ситуации передавать другому сотруднику это дело или безапелляционно рубить его было бы, по меньшей мере, странно.

Но есть и очевидные плюсы. Рано или поздно кто-нибудь из его коллег наверняка бы занялся необычными появлениями людей из прошлого. А тут вся информация официально стекается к Бернсу, который сможет регулировать процесс, направлять подчинённого по нужному пути. Любой, кто попытается зарегистрировать полученные материалы в систему, будет уведомлен, куда они отправляются, и в чьём ведении находится расследование. И дальнейшая разработка пойдёт только при координации Бернеса и под его началом.

Джонсон всецело доверяет Тони, считает его наставником и другом, поэтому не станет вести двойную игру или проявлять самодеятельность. Если только не подорвать его доверие, чего, разумеется, допустить никак нельзя. Иначе, кто его знает, на столе какого большого генерала в таком случае появятся новые подробности.

Сам Тони тоже не торопился докладывать наверх. Незачем пока кого-то посвящать в столь деликатный вопрос. В секретной службе есть золотое правило: «поменьше говори, побольше слушай». Если же кто-то из старших по должности спросит, всегда можно ответить, что каких-то однозначных выводов делать ещё рано, и негоже большим чинам раньше времени забивать голову тем, что может в результате оказаться пустышкой.

Тони подошёл к антикварному книжному шкафу из цельного деревянного массива, который был подарен друзьями после одного из путешествий на Землю. Родная планета человечества снова изобиловала элитными деревьями: Амарант, Сандал, Эбен. А местные мастера творили из него настоящие шедевры.

Время.

С самого детства он регулярно думал об этой форме протекания физических и психических процессов. Тони интересовался временем и никогда не хотел соглашаться с тем, что в этом бесконечном мире людям отведена настолько малая часть. Всё его существо кричало и противилось человеческой слабости, которая не позволяла справиться с ним.

Да, человечество шагнуло очень далеко в развитии, и было способно продлить жизнь с помощью биотехнологий и роботизации. Либерия является передовой страной в сфере регенерации и обновлении телесной плоти. Каждому даётся возможность пройти несколько кругов обновления человеческого тела. Однако до сих пор учёные не смогли добиться полной его замены, и рано или поздно старение брало верх, приводя к смерти. Единицы могли похвастаться четвёртой сотней лет жизни. И даже они в результате приходили в упадок, не справляясь с психическим истощением.

Люди современности могли бы всё знать, ведь у них есть неограниченный доступ к всемирной сети, откуда они в любой момент способны получить исчерпывающую информацию о чём угодно. Можно было бы подумать, что человек стал верхом совершенства, обладая столь обширными знаниями. Но вся проблема в том, что память и интеллект человека имеет свой максимум, за пределы которого выйти невозможно даже усиливая их за счёт искусственных процессоров. И чем взрослее становился человек, тем сильнее увядают его способности.

Тони открыл дверцу, достал с полки древнюю бумажную книгу. Раскрыв её на середине, он поднёс источник знаний к лицу и полной грудью вдохнул завораживающий запах.

Язык предков сильно отличался от нынешнего. Однако встроенный в чип переводчик позволял без труда понять текст. Тони начал читать монолог одного из героев рассказа:

«Есть теория. Всё, что в этом мире происходило, происходит или будет происходить на самом деле уже есть независимо от того, в какой момент это появилось в собственном – субъективном – восприятии.

Все события в этом мире уже есть. Нет, они не произошли. Они просто есть. Завоевание физическими формами приоритетного влияния на человеческое сознание приводит к их восприятию в качестве преобладающих в нашем мире. В силу этого не всегда удаётся достичь правильной интерпретации объективной реальности. Однонаправленность мироощущения препятствует свободному исполнению воли в пространстве.

При этом время есть лишь длящееся перемещение от одной событийной точки к другой. В качестве побочного эффекта на пути возникают бесполезные физические объекты, не имеющие индивидуального смысла. Фон. Который, однако, создаёт иллюзию течения жизни.

В итоге невозможность достичь событийной точки обусловлено сбоями в работе ума, ограниченного линейностью работы по заложенному шаблону. Более того, близорукость и медлительность этого ума приводит к убеждённости в отсутствии иной возможности достижения того или иного события, кроме как последовательное движение по заложенному сценарию.

Тысячи лет назад люди думали, что перемещение в пространстве быстрее лошади губительно для человеческого организма. Через века муссировалась идея о том, что если двигаться быстрее скорости света, попадёшь в прошлое. Или будущее. Смотря от чего отталкиваться. Однако обогнать фотон невозможно, в принципе, говорили они. Только если поместить его в среду замедляющую его перемещение.

В будущем в ходе осознания законов природы, все вышеназванные идеи станут выглядеть просто абсурдными. Однажды мы совершим межзвёздные полёты со скоростью явно превосходящей полёт фотонов. И это никак не повлияет на время, в котором мы оказываемся. Время субъективно. И речь не только в его восприятии в какой-то ситуации.

Мы все живём в этом времени. Человек не может стать хозяином времени, оно всегда берёт верх.

Всё, что мы видим, слышим, вдыхаем, осязаем и вкушаем подвластно времени. Оно здесь царь. И пока оно с нами не наиграется, не отпустит. Оно играет с нами как хочет: то дает свободу, то снова набрасывает свои путы, из которых очень сложно выбраться. А когда наиграется, накинет последнюю сеть и затянет. Лёгкие и сердце сожмутся, превратятся в кашу, процеженную сквозь зубы времени. Исход всегда один: время проглотит.

Мы живём под его властью в этом мире, мы полностью принадлежим ему. Оно определяет, когда уйти от нас навсегда.

Однако мы пришли из вечности, которую никто не может просто так у нас отобрать! Кто хозяин вечности, в которой мы целиком и полностью растворены? Кто определяет, когда мы окажемся во времени? Распрощавшись с одной жизнью, мы тут же приветствуем жизнь новую. И где конец этого цикла?

Если нет конца, значит нет и времени!».

Тони закрыл книгу, поставил на место, закрыл дверцу шкафа. Подошёл к окну и с улыбкой обратил взор на небо. Бернс наслаждался мыслью о том, что он научился требовать и даже получать время.