Люди обмениваются не словами, а образами и эмоциями. За период даже длительной беседы иногда устами произносится лишь несколько слов, остальное время происходит взаимодействие с помощью электронных устройств. Отправляются записи пережитых ситуаций с полным погружением собеседника вместо длительного их описания несовершенным языком.

За тысячу лет психологическая подоплёка посещения торговых центров не изменилась, несмотря на возможность вообще не выходить из дома.

Спустившись на несколько этажей Макс пересёк торговый зал и на выходе прыгнул в такси. Сбросил координаты. В ответ услышал роботизированное бодрое приветствие и пожелание приятного пути. Взглянув сквозь стеклянные окна уплывающего здания, оперативник увидел немолодую и, видимо, небогатую пару с низкими рейтингами и печальными лицами.

Макс не успел прочитать их историю, но понимал, что их жизни скорей всего обречены. Они не успеют исправить рейтинги до глубокой старости. И чем дальше, тем меньше шансов быть полезными окружающим и найти хорошую работу. Точка невозврата пройдена. Они уже за перевалом, подняться обратно на сторону зелёной долины уже не хватит сил.

Отсутствие достаточного количества галактических кредитов не позволит им обновить свои органы и продлить жизнь. Значит век их недолог. Подобная картина вызывала у Макса двоякие чувства. С одной стороны ему было жаль стариков. С другой – каждый сам себе хозяин. И неспособность человека позаботиться о собственной судьбе лишь подтверждает правило: любой поступок будет иметь строго определённые последствия. Плохие гены, социальный статус, роковой случай – термины прошлого. Всё абсолютно справедливо. Любое наказание и награда неотвратимы. Это знает каждый ребёнок.

Оперативник снова просмотрел короткий отрывок информации о стариках и не увидел векторных всплесков рейтинга, которые присущи тем, кто разово ошибся. Их оценочная история была равномерной как шар, надуваемый воздухом. Со всех сторон он был, практически, гладкий. Это означало лишь то, что эти люди планомерно и осознанно совершали неприемлемые поступки, вызывали негативные эмоции и не стремились исправить сложившуюся ситуацию.

Что ж, они сами сковали свою судьбу. И теперь пожинают плоды. Грусти поубавилось. Прагматичность утвердилась внутри и снова встала во главе концепции мышления Макса.

Через несколько минут Джонсон стоял перед дверью квартиры недорогого многоэтажного здания. Осмотрелся. Потрогал рукой тёмный квадрат посредине двери. Через секунду силовое поле сначала стало прозрачным и ещё через пару мгновений растворилось.

Несмотря на жильё экономкласса, тут стояли относительно неплохие и современные электронные устройства. Впрочем, до центрального бизнес-центра ему, как до Ювенты на корабле с прямоточным термоядерным двигателем. Знаменитое здание полностью состояло из независимых силовых полей. Питалось энергией внешнего пространства и наполняющих его частиц: материнской звезды, радиации, тепла, людей. То есть всем, что эту энергию производило. По технологичности ещё никто не переплюнул этот верх инженерной и научной мысли, поражающий многих жителей и гостей планеты.

Оперативник неторопливо зашёл в скромное помещение. Продвинулся дальше в спальню. Из ванной раздался приятный женский голос: «Привет, милый! Я так по тебе соскучилась. И уже почти готова».

Макс сел на краешек кровати и отправил чип в спящий режим, предварительно «накормив» его гормонами. Секс – одна из немногих возможностей временного отключения вживлённого электронного устройства. Люди резонно посчитали, что в этом деле должна сохраниться интимная составляющая. Безусловно, просто взять и отключить его силой мысли было невозможно, дабы исключить злоупотреблений со стороны тех, кто хотел бы прекратить запись своей жизни в корыстных целях. Человек может дать сигнал, а программа среагирует на количество гормонов и чувство вожделения. Если она посчитает, что их недостаточно или присутствуют определённые негативные эмоции, то отключаться не станет. Подобное поведение искусственного интеллекта позволяет зафиксировать факты проституции или, упаси Верховный Разум, изнасилований.

Особый смысл в этом театре для отключения чипа, в общем-то, отсутствует, ибо у оперативника и так есть возможность в любой момент пропасть со всех радаров одной лишь командой.

«Так глупо и поверхностно», – проскочила вольная мысль у Джонсона в голове. Действительно, не составит особого труда выяснить всю фальшь происходящего в случае такой необходимости. Однако для поверхностных оправданий вполне достаточно.

Да, и инструкции нарушать не хотелось. Позволив себе хоть раз пренебречь правилами, превратишься в одного из тех, с кем их служба призвана бороться.

Макс посидел с минутку на мягкой кровати и прошёл в гостиную; наполнил стакан синтетическим соком листьев дерева вирту с витаминами и сел в кресло.

Джонсон нередко проводил встречи в этой конспиративной квартире, которая номинально числилась в собственности одной девушки из числа гражданских, давно покинувших планету.

Легенда посещения этого места неизменна и продиктована влечением мужчины и женщины друг к другу. Большинство соседей принадлежали к классу низкорейтинговых и редко интересовались занятиями тех, кто жил рядом.

Через некоторое время тонким слухом оперативник уловил, как открылась входная дверь, в которую кошачьей поступью вошёл человек. Это был осведомитель.

Проделав аналогичную процедуру с голосом из ванной комнаты и отключив электронные устройства, он вошёл в гостиную. Несколько секунд они безмолвно смотрели друг на друга. Затем синхронно достали брелоки из карманов, сообщившие им об отсутствии в радиусе десяти метров каких-либо включённых принимающих или записывающих электронных устройств.

Джонсон выложил свой на стол. Осведомитель молча взял его и отнёс оба брелока в другую комнату. Только после этого традиционного ритуала, мужчины поприветствовали друг друга.

– Неужели ваша служба безопасности не способна засечь твои манипуляции с чипом, Тит?

– Обижаешь. Я, конечно, консультирую их по работе внутренних электронных устройств, но разве я похож на самоубийцу, чтобы раскрывать им все секреты? – ответил риторическим вопросом гражданин ОКО.

– Наверняка, ты не единственный их специалист.

– Наверняка. Но я один из немногих, кто настолько досконально изучил чипы. И, я тебя уверяю, есть пара багов, о которых не догадываешься даже ты.

– Интересно было бы о них услышать, – Макс растянулся в дружелюбной улыбке и немного подался вперёд к собеседнику, давая понять, что он само внимание.

– При всём уважении к тебе, уж прости, но не об этом я хотел побеседовать.

– Надеюсь, ты посвятишь меня в это раньше твоей службы безопасности?

– О, будь уверен, что эти напыщенные неблагодарные роботы все равно не оценят мои труды по достоинству. А, возможно, ещё и отправят меня служить на край Галактики, чтоб кроме механических существ рядом на многие парсеки никого не было.

– О твоей любви к ним я наслышан. И я помню о своих обещаниях, нарушать которые не в наших традициях. Ты всегда сможешь получить в Либерии убежище, новую личность и достойную работу, если они крепко возьмут тебя за одно место, – Макс откинулся на спинку и отпил ещё немного белого сока.

– Спасибо, что не забываешь о наших договорённостях, – осведомитель немного склонил голову.

– Сколько мы не виделись? Без малого два года? Я уж было начал переживать, не случилось ли что с моим лучшим внештатным сотрудником.

– Ой, Макс, не преувеличивай. Мы оба знаем, как называют таких как я: обычный стукач, преследующий свои шкурные интересы в сотрудничестве с вами.

– Узнаю циничного Тита. Рад тебя видеть. Где пропадал столько времени?

– Находился в длительной командировке, если так можно выразиться. Кстати, о ней я и хотел поговорить с тобой.

– Обнаружили какие-то новые богатые ресурсами планеты? – заинтересовался оперативник.

– Не совсем. В последнюю нашу встречу ты дал мне задание на поиск нескольких ваших коррумпированных чиновников, что в вашей стране достаточно нетипичное явление, – Тит взглянул на Макса.

– Да, было такое. Мы также неоднократно делали запросы в адрес вашей службы безопасности относительно их возможного нахождения на бортах ОКО. И несмотря на очевидные данные, нам отвечали отрицательно.

– Насколько мне известно, они ещё и чипы взламывали.

– Верно, – подтвердил Макс. – Серьёзное преступление в нашем государстве.

– Я их обнаружил. Они отправились на Ювенту. Как раз именно в тот период, что ты называл. Их дальнейшая судьба мне неизвестна. Они либо остались там, либо сменили внешность и внутренние электронные устройства, затем отправились куда угодно.

– Ты уверен? Всех троих?

– Да, я обнаружил их по системам слежения: индивидуальным кодам, лицам, эмоциям. Совпадение стопроцентное.

– Они летели одним рейсом? С ними был ещё кто-то? Какое-то сопровождение, контакты на корабле?

– Двое отправились одним бортом. Располагались в соседних каютах. Вели себя достаточно спокойно. Ничего необычного. Разве что буквально через несколько дней после отправления пришли в казино, взяли фишек на солидную сумму и быстро их спустили. Без сожаления. Отыграться даже не пытались. Эмоциональный фон был ровный. Как будто специально хотели оставить там свои кровные. Остальное время вели себя, как обычные пассажиры бизнес-класса. По крайней мере, беглым взглядом по записям ничего особенного я не обнаружил.

– А третий?

– Третий летел в одиночестве другим рейсом. Позже. Так же спустил в казино примерно похожую сумму кредитов аналогичным способом. Пару раз за время полёта ещё заходил туда поиграть с переменным успехом. Примечательных контактов я не заметил. Сексуальные утехи в расчёт не беру. Хотя, кто знает, чем они там реально занимались. Правило интимной жизни у нас тоже соблюдается, как ни странно.

– Казино – отличный способ неофициально оплатить услуги по их перевозке в режиме инкогнито. И не придётся потом объяснять никому, за что ОКО получила от коррупционеров столько денег. Старый трюк. И до сих пор рабочая схема, – сказал Макс и после небольшой паузы спросил: – Это всё?

Осведомитель задумался на несколько секунд, видимо, вспоминая ещё что-то важное. Потом произнёс.

– Эмоциональный фон был нестабильным у третьего. Он заметно нервничал весь полёт. Видимо, потому и находил спасение то в азартных играх, то в женщинах, то в увеселительной синтетике.

– Надеюсь, ты захватил с собой материалы?

Тит пристально посмотрел на Джонсона изучающим взглядом.

– Ты мне не веришь?

– Я верю тебе. И почти не сомневаюсь, что твои уникальные алгоритмы и непревзойдённая наблюдательность вряд ли могли пропустить что-то важное. Но нашим аналитикам будет тоже приятно разобрать всё по кусочкам и покопаться в деталях. Хотя, они вряд ли могут сравниться с твоими навыками.

Осведомителю, как всегда, ласкала слух эта неприкрытая лесть. Его самолюбие в эти моменты испытывало наслаждение. Вероятно, питание лестью, похвалой, ощущение собственной неповторимости и профессионализма, которые предоставлял ему Макс, являлись не последней причиной для сотрудничества. Нелюдимый Тит. Гениальный мизантроп. Не умеющий заводить друзей и поддерживать с ними хорошие отношения. Циник и горделивец. Не исключено, что он и сам понимает, как оперативник нашёл к нему подход и на каких слабостях играет. Но тоска по обычным человеческим тёплым отношениям была сильна порой. Тит скучал по дружбе. Пускай и по расчёту. И стремился быть полезным максимально долго. Чувствовать себя нужным и знать, что будут рады видеть результаты его деятельности.

– Макс, хоть я и ответственно подхожу к любому делу, которым занимаюсь, но не готов смотреть несколько месяцев шоу: «Из жизни пассажиров». Я модифицировал свой алгоритм распознавания и анализа поведения. Успешно протестировал его. Дальше мне стало скучно, уж прости.

– О чём я тебе и говорю. Пусть рутиной занимаются те, кому она доставляет удовольствие, – улыбнулся оперативник.

– Разумеется, я принёс материал. Он на внешнем носителе в моей куртке в коридоре.

– Хорошо.

Осведомитель встал, подошёл к окну, за которым простирались каменные джунгли одного из самых технологичных городов мира. Деловые и жилые небоскрёбы скрывались за облаками. Часть строений переливалась отражениями светлого дня в силовых полях окон. Несколько оживлённых уровней воздушных дорог символизировали деловую атмосферу, царящую в столице Либерии. Тит провёл пальцем вдоль края окна и махнул рукой у сенсорного крохотного датчика. Силовое поле тут же изменилось, превратившись в мелкую сетку. Свежий ветерок потянулся в комнату. Тит шумно втянул носом сухой воздух и улыбнулся. Большую часть времени он проводит на борту корабля и не успевает насладиться ни натуральной атмосферой, ни планетарными красотами.

– Надеюсь, мы найдём их следы даже через столько времени, – прервал оперативник созерцания осведомителя.

Тот повернулся не сразу и сказал:

– Я понимаю твоё негодование. Но раньше не мог сообщить. Только вернулся на Либерию. А передавать это через коллег, сам понимаешь…

Макс приподнял брови, показывая своё удивление. Тит не из тех, кто любит оправдываться, потому никак не стал реагировать на мимику собеседника и продолжил.

– Через несколько дней после нашей последней встречи я отправился в свой стандартный рейс на Ювенту. Как ты знаешь, я работаю с роботами, андроидами и прочими бездушными тварями; слежу за стабильностью работы электроники. Забавно, но другой робот не всегда способен распознать проблему своего собрата и устранить её. Я знаю, что их интеллект искусственно притупляют, но всё равно каждый раз изумляюсь. Разумеется, постоянно провожу тестирование программного обеспечения и проверяю его на наличие багов. Хожу около границ дозволенного, если так можно выразиться, проверяя пределы возможностей механических существ. Если обнаруживаю их уязвимость, самостоятельно её устраняю, если на то хватает знаний. Короче, ни у кого никогда не возникает никаких предубеждений, если я вмешиваюсь в программный процесс любой машины. И пока я искал связи с твоими подозреваемыми, поставил дополнительное оповещение на распознавание лиц, похожие сценарии, эмоции и так далее. Системы слежения, к которым у меня есть непосредственный и полный доступ, фиксируют всё происходящее круглые сутки.

– Похожие сценарии? – не понял Макс.

– Ну, да. Их же было трое. И мне надо было понять, существуют ли похожие сценарии их поведения, общие контакты, совпадают ли эмоции при общении с другими пассажирами или персоналом.

– Ты же сказал, что не обнаружил ничего примечательного, – с подозрением произнёс оперативник.

– А речь и не о них, – Тит вернулся в кресло

Макс не стал его прерывать.

– В результате я увидел любопытных пассажиров. Вернее, типов пассажиров. Заданный мной алгоритм распознавания закономерностей в типах, эмоциональном фоне и поведении выявил, что периодически на борту оказываются немногочисленные группы граждан Либерии с безнадёжно низкими рейтингами. Людей в возрасте – будучи только на первом круге органики – инвалидов, непримиримых анархистов, если их можно так назвать, мелких правонарушителей. Все они всегда были в сопровождении типичного представителя нашей могучей службы безопасности. Я долго не мог понять, какова ценность этих бедолаг. Изгои, без особого имущества, связей, секретов. Иными словами, абсолютно бесполезные с точки зрения привлечения к сотрудничеству или материального обогащения. Можно было бы предположить, что они летели на Ювенту, чтобы очиститься от рейтингов и начать новую жизнь хоть там, хоть на любой другой планете. Но зачем это нужно нашей СБ?

– И зачем же? – уточнил оперативник.

– Это, по-прежнему, является для меня загадкой. Но есть пара теорий.

– Так… – протянул Джонсон, всё ещё не улавливающий ценности получаемой информации.

– Как мне удалось позднее выяснить, пассажиры в основном располагались в резервных каютах, питались из запасов для персонала, пользовались минимальным набором благ. При этом эмоциональный фон говорил о вселившейся в них надежде и скорой её реализации. То есть они двигались к мечте.

– И что это значит? – Макс легонько потряс головой, показывая своё непонимание.

– Это значит, что они явно шли не на убой и ко вполне осознанной цели. А их перелёт осуществлялся за счёт ОКО. То есть они ни кредита за него не заплатили. Несмотря на то, что это огромный смешанный лайнер, который способен перевезти около миллиона тонн груза, никто не желает брать на борт бесплатных путешественников. Путь от Либерии до Ювенты занимает примерно три месяца. В течение этого времени люди должны что-то есть, где-то спать, тратить ресурсы на гигиену и другие потребности, развлекать себя, в конце-концов. Ты и сам знаешь, какова цена перелёта. Можно, конечно, и с собой взять чемодан синтетической пищи… И тем не менее.

– Знаю, – согласился Джонсон, кивнув.

– Но самое интересное начинается дальше, – Тит выдержал паузу по Станиславскому с лёгкой улыбкой на лице. – Однажды меня поставили на рейс с Ювенты, которого нет ни в одном расписании. Корабль без номера и не закреплён ни за одним портом. То есть этого корабля как бы не существует. Корабль – призрак.

– И куда же он летел?

– Летел он к самому краю Галактики.

Макс смотрел на осведомителя и никак не мог уловить, не связано ли его повествование с каким-нибудь сюжетом из мультфильма. Корабль – призрак. Край Галактики… Оперативник знал, что Тит нелюдимый, немного чокнутый, но гениальный техник и программист.

– Тебя как-то предупреждали о полёте или готовили к нему? – уточнил Макс.

– Нет. Моё распределение, если так можно выразиться, было незапланированным сюрпризом для меня и для команды корабля, которая всю дорогу относилась ко мне с каким-то подозрением. Как к чужаку. По легенде, мы перевозили груз, специалистов и информацию по заказу Народной Республики Востока. По крайней мере, именно так мне объяснили цель полёта. Заставили подписаться под предупреждением о неразглашении, а также обязали по возвращении из рейса удалить из внутреннего чипа всю полученную информацию в ходе полёта.

– Разумеется, это только подогрело твоё любопытство, – скорее утвердительно сказал Макс.

– Естественно, – расплылся в улыбке осведомитель.

– И, зная тебя, смею предположить, что ты умудрился скрыть от проницательных сотрудников СБ заранее скопированные о полёте данные.

– Ну, конечно, – чувства Тита о собственном величии начали подкрадываться к верхней границе, за которой уже зиждело зазнайство. – Правда, на этот раз я так глубоко и завуалированно всё это хозяйство запрятал, что сам не сразу обнаружил. Зато потом как с горки скатился от нахлынувших воспоминаний.

Макс позволил осведомителю немного насладиться собой и искупаться в приятных воспоминаниях о пережитых событиях. Оперативник знал, что Тит неоднократно в мыслях оказывался в ситуации, как он виртуозно обыгрывает Службу Безопасности ОКО. И каждый раз наслаждался этим.

– После этого тебе никто подробностей не сообщал и не предлагал пойти на второй круг? – прервал паузу Джонсон.

– Нет. Я же говорю, моё появление на борту было вынужденным и не очень-то желанными. Стечение обстоятельств.